Спасти любой ценой

      Утро для сотрудников Контртеррористического центра выдалось не самым добрым и ранним. Или лучше сказать: слившимся с предыдущим днём. Уже с шести часов Багира сидела за рабочим компьютером и, изредка протирая глаза, пыталась отыскать ниточку, которая приведёт их к Олесе. Но любая попытка успехом так и не обернулась, а очередной вариант оказывался в мусорном ведре сознания. В придачу не успевший отдохнуть мозг работать отказывался. Тогда, поняв всю тщетность ситуации, Маргарита Степановна обессиленно опустила голову на сцепленные руки.       «Рита! Рита, зачем же ты отпустила её одну? Одну! Почему не попросила кого-нибудь из КТЦ? В Центре, что ли, не нашлось бы никого? Да не смеши! Тут и ребята были, уж они-то точно не отказали бы… Нет, Ума не дала бы им сказать!.. Что же теперь делать-то, Рит, а? Где её искать? Где же ты, моя девочка? Где?» – съедала она себя изнутри, пока за спиной не раздалось удивлённое:       — Рита? Ты дома вообще была?       Рита подняла полусонные и красные глаза на подошедшего к столу Ивана Михайловича.       — Была, но…       — А сколько спала? – сердито спросил он.       Собеседница замялась, елозя на стуле. Говорить, что сон пришёл к ней всего лишь часика на три, конечно, не хотелось, но и врать тоже не имело смысла: Ваня видел её на сквозь.       Рите не осталось ничего, кроме как тихо признаться:       — Два, три… Меньше, может, чуть больше.       — Да ты с ума… – хотел было ругнуться Булатов, но быстро сообразил, что в командном центре они одни, и прошипел: — Рита, так нельзя!       — Да понимаю я! – вспыхнула Кошкина и на эмоциях отодвинула клавиатуру, как будто именно из-за неё всё пошло наперекосяк. — Ну не могу я нормально спать, зная, что Олеська в беде! Ещё вина меня эта душит. Комом в горле стоит!       Иван Михайлович с тяжёлым вздохом опустился на стул и непонимающе взглянул на сослуживицу.       — И чего ты себя винить удумала?       — Отпустила! Зачем отпустила её одну? Ведь можно было догадаться, что мститель в любую минуту захочет с Леськой поквитаться! – раздосадовано проговорила она и до побеления костяшек сжала пальцы.       Рука Булатова опустилась на кулачок Риты, что подарило Кошкиной успокоение, и напряжение тут же ослабло.       — Твоей вины тут точно нет, – мягко произнёс контр-адмирал. — Не нужно себя накручивать, потому что это сейчас точно не поможет. Кстати, как и то, что ты явно в разобранном состоянии. Иди в комнату отдыха и часок поспи.       Лицо Багиры сморщилось, будто она съела целый лимон вприкуску с зелёными яблоками.       — Ну, Бать, ну, может, не надо?       — Никаких «может, не надо»! – нет, Булатов вестись на уловки Кошкиной не собирался. Знаем, проходили. — Это приказ! Давай-давай, ты мне нужна с ясной и думающей головой, – он начал поднимать её за руки, но Рита тянула его обратно.       — Скоро же и группа подтянется, Пригов придёт. Наверно, с новостями. Нет, Бать, – сопротивлялась она, мотая головой, — не пойду.       — Так, капитан первого ранга Кошкина, – возмутился контр-адмирал и, вытянувшись, официальным тоном обратился к коллеге. Та тоже вскочила и расправила плечи. — Я приказываю отправиться в комнату отдыха и поспать. Задача ясна?       — Так точно, товарищ контр-адмирал, – бесцветным голосом отчеканила Маргарита. Пришлось принять поражение в не такой уж продолжительной борьбе.       — Выполняйте!       Кошкина бедром задвинула стул, сверкнула недобрым взглядом и направилась к выходу из КЦ. Обиду она чувствовала каждой клеточкой тела, но на препирательства сил не осталось. Именно в этот момент дверь открылась и на пороге показался Владимир Викторович в своём неизменном чёрном костюме.       — О, Багира Степановна, а ты уже здесь? – бодро поприветствовал он.       Рита открыла было рот, но Иван Михайлович её опередил:       — Она уже здесь, но идёт поспать. И это приказ.       — А ночь тебе для чего, а, Рита? – удивился Пригов.       — Не спалось, – буркнула она.       — Ну что же, приказ – есть приказ, – пожал он плечами. — Иди, потом обо всём расскажем.       Отвечать Рита не стала. Секунда – и от неё остался лишь шлейф едва уловимого цветочного аромата.       — Чем порадуешь? – обратился Батя к Пригову.       Генерал-майор подошёл чуть ближе. Лицо его помрачнело, былая бодрость исчезла, что навело на не самые радужные мысли.       — Да ничем, Бать. Командир «Беркут» скончался месяц назад в больнице. Схватил пулю на задании. К группе приставили нового, но, как сам понимаешь, с делами четырёхлетней давности он не знаком.       Эта новость оборвала первый мостик. Булатов поник.       — А если из группы с кем-нибудь поговорить?       — Тоже, увы, не получится. У них недавно реорганизация была, взяли новеньких.       А вот и следующий мостик полетел в обрыв. Ивану Михайловичу на мгновение показалось, что высшие силы затеяли с ними свою игру, а сейчас делали всё, чтобы «Нерп» отбрасывало как можно дальше от Умы.       «Брось эти мысли, Булатов! Какие ещё высшие силы? Кажется, тебе тоже пора отдохнуть», – проскользнуло в уме, а вслух он сказал:       — Значит, этот путь отпадает. Тупик.       — Ещё ничего не потеряно, – ободрил его Владимир Викторович, — найдём мы Умку, найдём.       Булатов только понимающе улыбнулся.       — Знаешь, что меня смущает в этой истории? – почесал подбородок генерал-майор.       — Что же? – заинтересовался собеседник.       — Мститель похитил Уму. Так? – Батя кивнул. — Так. Но почему тогда никаких требований, никаких сообщений или чего-то подобного? Если он хочет мести, то наверняка не скрытой, а публичной.       — Хм, – задумался Иван Михайлович, — и что ты хочешь этим сказать? Что, возможно, это вовсе не тот, о ком Олеся рассказала Рите?       — Нет, думаю, мститель и есть похититель. Но что, если он пока не знает, что его план пошёл не так, как было задумано? Может, стоит идти не от того дела, а от взрыва в гостинице?       — То есть зацепка – Лжеуманова? – кажется, Батя начинал понимать, к чему клонил коллега.       — Именно, ведь для чего-то её отправили туда. И отправили именно в том городе. Почему не Петербург? Почему Черенцы?       — Получается, если поймём, зачем понадобилось взрывать гостиницу «Сирень», то выйдем на самого мстителя? – контр-адмирал нахмурился, а Пригов кивнул и добавил:       — Но с «Беркутовским» делом всё же надо разобраться.       — Это да, это да.

***

      Через час в командном центре появились «Нерпы», а вместе с ними и Багира. Всё-таки небольшой отдых пошёл ей на пользу: цвет лица приобрёл розоватый оттенок, вялость и замедленность движений исчезла. Ребятам передышка тоже помогла всё осмыслить, и пустое рвение сменилось хладнокровностью и расчётливостью.       — Я смотрю, все в сборе? – обводя взглядом прибывших, поприветствовал Владимир Викторович.       Бойцы встали около стола Кошкиной и образовали полукруг.       — Отдохнувшие и готовые работать, – заверил Бизон.       — Это хорошо, – коротко кивнул генерал-майор.       — Да, Бать, спасибо, что заставил поспать, иначе… – Рита покачала головой и дала возможность остальным представить, чтобы тогда случилось бы. Иван Михайлович положил ладонь ей на плечо и произнёс:       — Я плохого не посоветую. Ты же знаешь.       Рита лишь улыбнулась и заняла своё место.       — Тогда отбрасываем лирические отступления и продолжаем. Мы тут с Батей… – Пригов завёл руки за спину и уже собирался рассказать сосредоточившейся группе о последних новостях, как замолчал и уставился куда-то поверх голов «Нерп».       Заминка от всех, конечно, не ускользнула. Ничего не понимающие ребята обернулись и удивились: к ним спускался незнакомец в тёмно-сером костюме, галстуке, который мало подходил к его одеянию, очках и с чёрной кожаной папкой в руке. Среди группы начались переглядки и перешёптывания.       Опер нахмурился и сказал на ухо рядом стоящей Дане:       — И кто это?       — Сама бы хотела знать.       — Здравствуйте, коллеги, – незнакомец чуть поклонился и вежливо улыбнулся.       — Здравствуйте, здравствуйте, – первым вышел из оцепенения Булатов и поспешил протянуть руку. Гость в ответ протянул свою.       — Извините за столь раннее вторжение, – мягко, растягивая слова, произнёс мужчина, — но дело не требует отлагательств, – он достал из внутреннего кармана красную картонку с эмблемой МВД, и через мгновение офицеры познакомились с сотрудником следственного отдела. — Майор Константинов Аркадий Михайлович, следователь. Я буду заниматься поисками вашей сотрудницы – Умановой Олеси Михайловны.       Изумление во второй раз парализовала «Нерп». Никто и слова произнести не мог, даже аналитики отвлеклись от своих обязанностей, так что тишина, которую нарушало лишь жужжание многочисленных приборов, разлилось в командном центре, как масло. Аркадий Михайлович, довольный произведённым эффектом, продолжал улыбаться и рассматривать присутствующих офицеров. Они ему показались грозными, знающими своё дело, но малость повёрнутыми на своих военных штучках. Ещё минуту все молчали, переваривая свалившееся известие и лихорадочно соображали, как дальше поступить.       С ответом наконец нашёлся Владимир Викторович. Он кашлянул и спросил:       — Значит, дело переходит к вам? Но почему вашего руководство не сообщило об этом?       — Вы меня правильно поняли… – Константинов сделал паузу, и Пригов догадался, что тот не в курсе, с кем разговаривает.       — Генерал-майор ФСБ Пригов Владимир Викторович, – представился он.       — Да, Владимир Викторович, с этого момента дело находится под моим непосредственным контролем. А руководство не сообщило потому, что я сам попросил. Решил, что лучше это сделаю при очной встрече, то есть сейчас, – объяснил Аркадий Михайлович.       — Можно увидеть постановление или какой-то другой документ? – встряла Багира. В её голосе засквозили стальные нотки, от чего даже Батя и Бизон поёжились.       Но на госте это никак не отразилось.       — Разумеется, – он аккуратно достал бумажный прямоугольник, будто это был драгоценный камень, и протянул Кошкиной. Та взяла бумагу чуть грубее, чем ожидал следователь, и лицо его скривилось.       — Почему мы не можем сами заниматься поисками нашего сотрудника? – не отрывая глаз от чёрных букв, тем же тоном поинтересовалась кап-раз.       — Насколько я понимаю, – следователь снова сделал паузу, наверно, думая, что повышает тем самым значимость своего ответа, — это не входит в вашу юрисдикцию. Задача КТЦ…       Однако Бизон не дал ему договорить:       — Спасибо, мы знаем, в чём заключается наша задача. Но вот ещё вопрос, – кап-два нахмурился, — разве у нас не быстрее получится её найти?       — Что вы имеете в виду? – Константинов прищурился. Тон, с каким прозвучал вопрос, ему не понравился. Он надеялся, что разговор с «Нерпами» пройдёт без конфликтов и недомолвок, однако же получалось наоборот: бойцы пытались влезть в следствие.       Тарасов уже собирался ответить, открыл рот, только Иван Михайлович жестом его остановил. Чуть вежливее, но с холодком он сказал:       — Мой коллега имел в виду, что мы со своей стороны хотели бы предложить помощь. Тем более у нас уже есть кое-какие зацепки.       Недовольный взгляд Бизона Батя проигнорировал. Зато лицо Аркадия Михайловича изменилось, и следователь даже расслабился.       — Спасибо, содействие всегда поощряется, но мы с моими коллегами, – последние слова прозвучали с нажимом, — прекрасно справимся сами, – и он улыбнулся так, что стали видны его идеально ровные зубы. Багире тут же захотелось хорошенько врезать этому следователю, чтобы стереть самодовольство с лица. Пришлось сдержаться, чтобы ситуацию не усугублять, и лишь посильнее сжать кулаки в скрещенных на груди руках.       — И что вы хотите делать теперь? – осведомился Владимир Викторович.       — Думаю, начну с опроса группы, – Константинов посмотрел на бойцов, которые даже не скрывали своего раздражения. — Хотел бы узнать Олесю Михайловну получше. Вы не предоставите мне отдельный кабинет, а то не хочется отрывать вас от работы и вызывать в отдел.       — Да, конечно, – кивнул Батя и протянул руку, давая понять, что гость может проследовать вперёд. Они ушли.       — Это что сейчас было? Какой следователь? Упырь какой-то! Да крыса канцелярская, вот он кто! – завозмущались в разнобой «Нерпы».       — Отставить, – гаркнул Тарасов, и все затихли. — Лучше подумаем, что теперь делать. Прицепился же, как клещ, не оторвёшь просто так.       — Да мы же с ним ни на шаг не продвинемся! – воскликнула Багира. — Олеську спасать надо, а не допрос вести!       — Маргарита Степановна, прекрати истерить, – произнёс Пригов и посмотрел на остальных, — и вы тоже. Батя сейчас, я думаю, постарается убедить, что в данном случае наша помощь – хороший вариант.       — А если нет?       — Тогда поговорю я. И уже с его начальством.       — Но нам-то что делать? – спросил Кот.       — Придётся ответить на его вопросы, – развёл руками генерал-майор, — пока другого выхода не вижу.       — Делать нам больше нечего, как разговоры разговаривать, – буркнула Дана.       — Ещё одна головная боль, – вздохнул Тигр. — Уверен, через некоторое время он сам попросит нашей помощи.       — Ха, – хмыкнул Бизон, — сомневаюсь. Такие как Константинов, до последнего кочевряжатся.       — Согласен, – поддержал Опер. — Считают, что только они здесь самые умные.       — Вы давайте не так громко своё недовольство выражайте, – в КЦ зашёл Батя, и Багира тут же набросила с вопросами.       — Ну что? Сказал что-нибудь?       — Абсолютно ничего. Только я заикнулся про помощь в расследовании, как он тактично начал выкуривать меня из допросной.       — Вот же гад, а, – ощетинилась кап-раз. Ей всё ещё хотелось ему врезать. — Всё равно же сломается и прибежит к нам за помощью.       — Так, Кошкина, не кипятись, – вновь попытался утихомирить коллегу Пригов. — Я ещё раз с ним поговорю, но давить тоже не надо, всё-таки он прав: заниматься похищениями не наша епархия. Сами понимаете, во что это может вылиться. Нас вообще допускать до хода следствия не будут или отстранять от деятельности, пока Уманову не найдут.       — Да понимаю я, понимаю, – сдалась Маргарита.       — И кто тогда пойдёт первым? – полюбопытствовала Вика и посмотрела на товарищей.       — Могу я, – вызвался Кот, — обследую обстановку.       — Ну что же, хорошо, давай, – кивнул Батя.       — Удачи, – пожелали ему сослуживцы, и Вася, выдохнув, зашагал в допросную.       Все смотрели ему вслед так, будто он отправлялся на эшафот.