С залива дул ветер, противно забираясь под полы старой курточки, доставшейся от кого-то из старших ребят. Но Серёжа не обращал на эту досадную мелочь внимания, наслаждаясь видом. Говорят, что Финский залив просто лужа, что бывают моря и океаны, где водная гладь действительно бесконечна. Было бы здорово, конечно, увидеть такую красоту своими глазами, представлять себя отважным мореплавателем, охотником за сокровищами, благородным пиратом, наконец. Хотелось стоять на носу шикарного парусника и вдыхать соленый морской воздух с тонкой примесью запаха водорослей. Интересно, какая она, соленая морская вода, на вкус. Пока Сереже довелось попробовать только пересоленный детдомовской кухаркой борщ. И это было абсолютно не вкусно. Наверное, море совсем другое.
Поёжившись от очередного порыва ветра, Разумовский достал из кармана куртки смешную вязаную шапочку и натянул её на голову. Грубая шерсть неприятно царапала кожу на висках, но, зато, отменно грела. Жаль, что нужно прощаться с заливом и возвращаться на территорию детского дома, откуда Серёжа, пользуясь случаем, сбежал. Не то чтобы ему плохо жилось, скорее сравнивать было не с чем. Просто хотелось побыть одному, подальше от вечного шума, суматохи, подростковых разборок и окриков воспитателей. Мальчишка был уверен, что за полчаса, которые он провёл на берегу, улизнув через щель в дощатом заборе, его не хватятся. Подумают, что сидит в своей комнате с очередной книжкой. Дружбы в детском доме у Серёжи так и не случилось. По крайней мере, пока не случилось.
Разрешив самому себе побыть на побережье ещё пять минут, Серёжа снова вернулся к своим мечтам. Он вырастет, уедет из детского дома, выучиться и будет жить в своём собственном доме. Очень красивом доме, где непременно всегда будут вкусные шоколадные батончики, сухарики с притягательно-химическим вкусом и, конечно, сладкая газировка в неограниченном количестве. Во время экскурсий по городу Разумовский видел, как другие дети, те, что живут с родителями, получают все эти богатства из блестящих вендинговых аппаратов. У него, у Серёжи, обязательно такие будут. Даже больше, чем те, что он видел.
Протяжный тоскливый собачий вой резко выдернул мальчика из мира грёз. Разумовский даже не понял сначала, что это собака. Это был даже не вой, а плач. Жалобный, умоляющий.
Собака, по прозвищу «Собака», которая вечно околачивалась у будки охраны детского дома, которая с умильно-лукавой мордой выпрашивала у детей угощение. Собака неслась сейчас по влажному песку, стараясь уйти от погони. За ней бежали трое. Присмотревшись, Разумовский понял, что это были парни, старше его самого на пару лет. Беспринципные ублюдки, державшие в страхе большую часть детдомовских обитателей, жившие по принципу «бей всех, кто слабее тебя». Пару раз прилетало от них и самому Серёже. Несильно, но обидно.
Но сейчас они были так увлечены погоней за живой и безобидной целью, что даже не заметили Разумовского. Бедная псина, пытаясь спасти свою шкуру, рванула к густым зарослям кустов, росших в отдалении от берега. Но, к её несчастью, на пути оказалась смотанная рыболовная сеть. Запутавшись, животное сдавленно заскулило, прижав голову к песку и наблюдая за приближением своих мучителей.
— Эй, сейчас будет трехочковый!
Как в замедленной съёмке Серёжа наблюдал за поднимающейся рукой, готовой бросить внушительный булыжник в собачью голову. Плана не было, но нужно было остановить насилие. В тот момент даже мысли не мелькнуло, что если вмешаться, то Разумовский сам окажется на месте Собаки.
— НЕ СМЕЙТЕ ЕЁ ТРОГРАТЬ!
Сережа сам испугался своего голоса. Громкого, требовательного, совсем не такого, как в обычной жизни. Эффект неожиданности сработал. Камень не полетел в мишень. Троица юных садистов удивлённо обернулась и тут же зло рассмеялась в один голос, увидев Разумовского.
— Ребят, гляньте, хороший мальчик Сережа нарушает правила. Не хочешь повторить, что ты только что сказал? Только подумай ещё раз.
— Оставьте её в покое.
— Ты сам напросился.
Псина больше не интересовала троицу. Теперь была новая цель — куда более интересная. Сережа чудом увернулся от летящего в него камня. И побежал. Драться он не любил, да и не умел особо. Тем более, что силы были очевидно неравны. Бежать по вязкому песку было сложно. Преследователи буквально наступали на пятки. Пару раз Разумовский был близок к тому, чтобы упасть, но ему сегодня явно везло. За дюной Сережа увидел полуразвалившийся сарай, очевидно служивший пристанищем для местных рыбаков. Если внутри кто-то окажется, то это будет большой удачей. Даже не так. Это будет единственным шансом на спасение.
Покосившаяся дверь была приоткрыта. Сережа толкнул её, пытаясь скрыться от преследователей внутри, но тут же споткнулся о порог и кубарем повалился на грязный деревянный пол. Это конец. В мозгу стремительно проносились мысли о том, что теперь с ним сделают. Разрыв с преследователями был не таким уж и большим. Спустя мгновение за дверью раздались шаги и тяжелое дыхание парней.
— Ну, теперь молись, гнида.
Первый удар пришелся под рёбра. Разумовский инстинктивно сжался, но тут же боль расцвела красным цветком где-то внизу спины. По почкам бьют, сволочи. Шапка слетела ещё в момент падения, и сейчас кто-то, Сережа не видел, кто именно, схватил его за волосы на затылке.
— Что-то ты больно симпатичный. Сейчас мы это поправим.
В полумраке сарая мелькнуло лезвие ножа, в ту же минуту Сереже показалось, что два больших тёмных крыла заслонили его от опасности. Больше Разумовский ничего не чувствовал и не видел. Свет внезапно померк.
***
Такой перемены в поведении жертвы никто не ожидал. Все в детском доме знали, что Разумовский немного того. Блаженный. Тихий, спокойный, лишний раз даже не пойдет ябедничать. Драк он всегда избегал, предпочитая отсиживаться где-нибудь с книжкой во время местных разборок. Но сейчас он как-то лихо заломил руку, тянувшуюся к нему с ножом. Ван Дам, мать его. Или Джеки Чан.
Но по-настоящему стало страшно, когда Разумовский взбрыкнул ногами, опрокидывая одного из парней, смог подняться сам и почти кошачьим прыжком перегородил дверной проём.
— Допрыгались, суки.
Парням, никогда не знавшим серьезного отпора, стало не по себе. Сережа ещё с места не сдвинулся, а было жутко. Черты лица заострились, глаза нехорошо блестели. Мальчишка, загораживающий сейчас выход из сарая, одновременно был всё тем же задротом Разумовским, но и не был им.
— Эй, Серый, пошутили и хватит. Давай заканчивай уже.
— А Сережи здесь больше нет, — Разумовский зло ухмыльнулся, заметив выпавшую у кого-то из кармана зажигалку.
— Разумовский, хватит. Пойдем уже обратно. Мы всё поняли.
Кто-то смелый попытался отстранить Сережу от входа, но тут же получил сильный удар промеж глаз. И где только этот ботаник такому научился? Разумовский присел на корточки, запаляя зажигалкой сухое сено, выстланное по полу и стенам сарая. И тут же сделал шаг назад, к двери, наблюдая за быстро растущей огненной стеной между собой и своими обидчиками. Мальчик подождал, пока огонь разгорится с достаточной силой, не давая троице выскочить наружу, а потом вышел, плотно закрывая за собой дверь.
Те, кто остались внутри, какое-то время ещё пытались выбраться, но тщетно. Разумовский дождался, когда крики стихнут, а затем отправился на территорию детского дома.
***
Пробуждение было тяжелым. Голова словно была налита свинцом. Сережу разбудил шум за дверьми его комнаты. Казалось что там, за дверью, весь детский дом гудел как встревоженный улей. Разумовский сел на кровати. Странно, но он не помнил, как оказался в своей постели. Помнил, как гулял по заливу, как столкнулся с бандой, как вступился за Собаку, как убегал, как его догнали и начали бить. Судя по тому, что всё тело ужасно ныло — так оно и было. Сережа помнил странные крылья, мелькнувшие в отключавшемся сознании, а потом была темнота. Провал. Пустота. Неужели его так отпинали, что он просто-напросто потерял сознание? Интересно, кто тогда дотащил его до комнаты? Вряд ли это сделали сами обидчики. Ещё и от футболки так ужасно воняет гарью, словно он гулял не морскому берегу, а по пепелищу.
Раздумья прервал Олег, новый сосед Разумовского, который только неделю назад появился в детском доме. Вроде как его перевели откуда-то. Сережа не знал точно.
— Олег, что там случилось? Почему такой шум?
— Ужасно, Сереж, там такое… Ты не представляешь… Помнишь пацанов со старшей группы? Те, что ещё задирались ко всем. Они сгорели на заливе. Заживо. В рыбацком сарае. Говорят, что, судя по всему, они пытались выбраться, а кто-то держал дверь. Блин, Серый, давай окно откроем. Так горелым везде пахнет. Ужас просто. Там сейчас все на ушах. Менты приехали.
