Ваше персональное Средиземье

Фанфик не обновлялся почти четыре года. Дочерта всего произошло за эти годы, по правде говоря. В том числе и то, что я постарела и поглупела, разучилась грамотно писать, порядком разочаровалась в последней части "Хоббита" и забросила фанфики вообще. Но во время очередной универской сессии я зашла на фикбук, и черт дернул меня прочитать свой старый долгострой. За одни моменты я себя мысленно хвалю, а за другие (их большинство) мне мучительно стыдно, и, пока я читала, мой лоб испытал всю мощь многочисленных фэйспалмов. Но в то же время эта история вернула меня в дни, по которым я сейчас очень скучаю - когда не было мрачных мыслей о будущем, алкоголь был для меня инструментом, который сделает немножечко веселее повествование, а не собственное бытие, волшебный мир Средиземья, казалось, существовал вокруг меня, а не глубоко внутри сердца, и были во всём мире только кружка чая, постеры с гномами и фикбук. Я понятия не имею, что сейчас творится в фандоме. И мне, если честно, плевать. Но я хочу дописать эту немного идиотскую историю, и если хотя бы одному из моих прошлых горячо любимых читателей она окажется нужной, значит, это будет не зря. Ваша МакМеллер. PS: лучше перечитайте сей труд сначала. А то без поллитры не разберетесь. Я лично до сих пор разобраться не могу. ----------------------------- Телефон не работал. Еще вчера зарядка была на месте, а сегодня он не реагирует ни на что и грустно смотрит своим чёрным экранчиком на меня (перед этим он успел прощально мигнуть истеричной надписью «ПОДКЛЮЧИТЕ ЗАРЯДНОЕ УСТРОЙСТВО»). В любой другой ситуации я бы безумно огорчилась. Но не в этой. Если телефон перестал работать, значит, книга нашего бытия переписывается – в буквальном смысле! Ведь до этого я могла объяснить живую зарядку тем, что сестрица Оленька в своем фанфике либо упустила из виду мой мобильник, либо дала ему читерскую способность к вечной работе (вот за такие финты ее творчество на Фикбуке не очень-то любили). А если мобильник всё-таки разрядился, то фанфик редактируется, дописывается, и это дает нам временную передышку – можно не бегать за Торином, Кили и Фили, надеясь помешать судьбе, что крадётся за ними с дробовиком. . Однако передышка была временной, и я это прекрасно понимала. В любой момент Торину и его племянникам могло свалиться на голову по шлакоблоку, отвечающему производственным эреборским стандартам, а нас самих - выплюнуть из фанфика в любую точку всей совокупности миров, которая только могла существовать, порождённая больной фантазией доморощенных демиургов. И не факт, что в этой точке будет кислород, а не смесь азота и Axe-эффекта. Мне очень хотелось забить на это обстоятельство, со спокойной душой изучать Эребор, беседовать с гномами и эльфами и просто наслаждаться жизнью, но не получалось. В отличие от Алёны. Алёна всегда быстро загоралась и быстро потухала. От её рвения всюду следовать за Торином и его племянниками и чуть ли не собственноручно проверять их путь на предмет убийц, ловушек и внезапного превращения пола в лаву почти ничего не осталось, стоило ей только узнать, что мой телефон разрядился. Теперь же она целыми днями носилась по Эребору, научилась играть во все карточные игры, которые были у гномов (взамен она великодушной объяснила им правила «Крокодила», научила играть в «Говно!» и даже популяризовала пьяные шашки), перепробовала всю медовуху (из каждой открытой бочки по чуть-чуть) и научилась тренькать на какой-то местной шестиструнной бандуре. Потом её посетила идея обучиться стрельбе и фехтованию, поэтому полдня она проводила вне Горы вместе с новыми друзьями из трёх дружественных рас, размахивая деревянными мечами и собирая стрелы, которые по её неопытности не долетали до цели и зарывались в снег. Я составляла ей компанию, но отвлечься от мрачных мыслей до конца у меня не получалось. Когда же я пыталась с ней заговорить об этом вечерами, Алёна тут же делала вид, что просто валится с ног от усталости (даже если за мгновение до этого скакала, как горный козел под спидами) и предлагала обсудить это с утра. А с утра она уже сваливала навстречу новым приключениям, и выловить её на серьезный разговор никак не получалось – приходилось, аки святой дух, участвовать во всех её деяниях, которые по большей части были буйными, но безобидными. Правда, в одну из наших вылазок за пределы Эребора она умудрилась провалиться под лёд Долгого Озера, но её тут же выловили и отогрели. В общем, отделалась лёгким испугом. Я отделалась. Алёне вообще было море по колено, даже если она проваливалась туда по макушку. Бедняга Торин совсем погряз в государственных делах и из своего рабочего зала не выходил – целыми днями он советовался, писал, читал, совещался, повелевал, надзирал и наказывал. В Эреборе уже даже случались бытовые преступления вроде краж, потому Торину срочно пришлось разрабатывать хоть немного внятную судебную систему (ну не будет же король разбирать дело о кражи пяти вяленых помидоров!). Впрочем, мы умудрились и тут ему немного подсобить. Одним вечером он вызвал нас к себе и не отпускал до полуночи. Ещё будучи в нашем мире, Торин оценил правоохранительную систему (не даром же я пугала его обезьянником и мусорами!) и теперь захотел ввести в своём королевстве нечто подобное. Задействовав все наши познания (вот и пригодился школьный факультатив по праву), мы с грехом пополам рассказали всё, что знали из уголовной юриспруденции (не так-то много, к стыду признаться). Теребя бороду, Торин задумчиво произнёс: – Помнится, еще когда я гостил у вас, Ксюша говорила о странном месте – «Сизо»… – Было дело, – ухмыльнулась я. – «Следственный изолятор» расшифровывается. – Как? – Торин поморщился. – Похоже, я никогда не научусь понимать ваше наречие. Кое-как мы объяснили ему, что такое «изолятор». Через несколько дней в Эреборе появился указ о создании темниц временного содержания, которые носили название «СИЗО». Как это расшифровывалось, никто не знал, но отныне туда очень сильно никто не хотел. Как-то раз стража протащила мимо нас упирающегося гнома, который стащил у собутыльника сундук с серебром, и тот умолял их во все горло: - Только не Сизо-о-о! Прошу вас! Я долго не понимала, почему Торину так запало это слово в душу и зачем было так называть обычную темницу, но потом Кили мне любезно объяснил, что в кухздуле есть созвучное слово, которое обозначает то ли гадину подземную, то ли тёщу, то ли какое-то легендарное племя особо мерзких гоблинов – я так и не поняла. Гномы не слишком охотно делились своим языком с людьми. По правде говоря, мне бы не хотелось остаться в истории Эребора как основатель следственного изолятора, и вообще я считала, что создавать его преждевременно и поначалу неплохо бы составить новый свод законов (старый был толст, сложен и, кажется, никем из ныне живущих до конца не прочитан). Но вот Алёна была в восторге. Я обзывала её Дзержинским и предлагала подкинуть Торину идею о создании КГБ, но она только отмахивалась.*

***

Дни пролетали быстро, каждый был для нас непохож на предыдущий. По моим прикидкам, мы жили в Средиземье уже два месяца. Нам всё-таки пошили приличные одежды, среди которых были и платья, поэтому я постоянно ходила с синяками на коленках - поначалу с непривычки путалась в подоле и падала мордой в пол. Радовало то, что пол, как правило, был знакомый - Эребор уже не пугал своей запутанностью, и я начинала в нём ориентироваться. С каждым днём мне казалось, что мы всё меньше выделяемся своей иномирностью. С нами происходило то, что происходило с Торином, когда он жил в моей квартире. Торин тогда приобщился к колбасе, папиросам, майкам со старыми рок-группами, а в его речи в моменты сильного волнения я порой ловила слова, которых в Средиземье он точно бы не услышал. А у нас изменилась походка. Наши волосы потихоньку отрастали, и Алёна практиковалась в плетении кос. Наша речь стала плавней, хотя мы так и не избавились от слов-паразитов. В конце концов, у меня напрочь пропал рефлекс лезть в интернет, когда я слышала что-то незнакомое - а это тоже о чём-то да говорит. В общем, Средиземье нас приняло - правда, я не знала, на сколь долгое время. Я сильно привязалась и к гномам, и к Бильбо, и даже к некоторым эльфам (только не к тем, кто кривил свою фарфоровую рожу в присутствии людей - а такие попадались редко, но метко). Но Алёна пропёрлась по эльфам сильнее всего. Я подозревала, что прётся она не по всем эльфам, а только по одному, но Алёна всячески отмахивалась, когда я пыталась с ней об этом заговорить. Как и тогда, когда я начинала говорить о возвращении домой. За месяц неопределённости я не раз задумывалась, а не попробовать ли остаться в Средиземье навсегда? Идея была заманчивой. Кто скажет, что Средиземье не может быть славным, пусть первый бросит в меня камень (и получит им же по зубам, нахал). Однако частичка меня (на редкость рациональная) понимала, что в этом мире мы дорогие, но гости. Окончательно меня в этом убедил момент, когда у меня разболелся коренной зуб. Промучившись с болью полдня, я наткнулась на Ори и пожаловалась ему на свою беду. Тот сочувственно похлопал меня по плечу и проговорил: - Могу помочь. Через полчаса он принёс холщовый сверток, в котором оказались устрашающие на вид инструменты - пожалуй, испанская инквизиция их с удовольствием бы приобрела. Со слезами на глазах я посмотрела на большущие зазубренные щипцы и выдохнула: - Рвать?.. - А как же, - пожал плечами Ори. В следующую же секунду я рванула через коридор с такой скоростью, что меня не догнали бы на драконе с реактивным соплом под хвостом. Ори пробежал за мной какое-то расстояние, потрясая щипцами, но потом, расстроенный, ушёл восвояси. После этого мне всю ночь снились кошмары, в которых за мной сначала гонялся Ори с зажатыми в руке щипцами, а потом гонялись щипцы с зажатым в них Ори, а потом за ними обоими гонялась гигантская вставная челюсть. Проснувшись в холодном поту, я поняла, что зуб прошёл, но, как в еврейском анекдоте, осадочек остался. Ворочаясь на мокрой от пота (а не от того, о чем вы могли подумать!) простыне, я крепла в своей решительности. Единственный способ разобраться со сложившейся ситуацией, спасти Торина, Кили, Фили и самих себя - это попытаться своими силами вернуться в свой мир и контролировать ситуацию оттуда. Только вот как это сделать? Интернета у меня не было, книг по оккультизму тоже. Можно было по-старинке начертить на земле пентаграмму и ждать, что что-нибудь да произойдёт, но практика показала, что это не работает. Даже Сатана, хамло такое, не приходит. Проведя в бесплодных размышлениях почти всю ночь, я поняла, что больше мне не уснуть. За дверями уже шаркали шаги первых проснувшихся - наступало утро. И тут меня осенило, да так, что я подскочила на кровати, больно ударившись о покатый потолок макушкой (чума возьми помещения под рост гномов!). Ну как же мне это раньше в голову не пришло! Гэндальф! Вот к кому надо было идти с самого начала. В тот раз он очень мне помог, забрав Торина туда, где ему и место. Может, он и в тот раз подсобит? Конечно, подсобит! Что ему стоит? Тем более я могу рассказать ему про всякие ужасы, которыми меня запугала Олина муза, и он точно не отвертится! Я вскочила с кровати и попыталась растормошить Алёну. Но та только зарылась в подушку и послала меня так далеко, что, услышь её в этот раз орки, решили бы сделать не шутом, а сразу вождём. - Ты - хам и сквернослов, Алёна, - не особо обиделась я. - Слышал бы тебя Куталион с остальными эльфами... Алёна ничего не ответила и только погрозила мне кулаком. Я не стала ей докучать. Алёна легла спать поздно и слегка под мухой - открыли новые бочки с медовухой, и её надо было продегустировать. Тепло взглянув на эту малолетнюю алкоголицу, я натянула штаны с туникой и плащ из шерсти - возможно, Гэндальфа придётся искать не в Горе, а снаружи.

***

С моего подъема прошло часа четыре. Моё радужное настроение, вызванное гениальной догадкой, достойной Даши-следопыта, постепенно сходило на нет. Гэндальфа было не так-то просто найти. Или он не желал, чтобы я его находила. Я обегала все знакомые помещения Эребора, сунула нос в пару коридоров, где мне бывать не приходилось (в одном меня чуть не погрёб под собой потолок), опросила всех, кто мне попадался, и даже рискнула потревожить Торина. Торин был не в настроении (ему опять надоедали с коронацией), поэтому очень грубо попросил меня прогуляться, нет, не нахрен, а к воротам. Поникнув плечами, я последовала его совету - и, как ни странно, не зря. Я нашла Гэндальфа снаружи, аккурат возле главного входа. Он стоял, зарыв конец узловатого посоха в снег, и выдувал из трубки кольца причудливой расцветки. Заметив меня, он дружелюбно подмигнул, и из его трубки вырвалась длинношеяя птица, стремительно пролетела сквозь кольца и улетела в небеса. Я невольно улыбнулась и вспомнила, как мечтала в детстве начать курить, чтобы научиться выдувать из дыма фигурки. Реальность поставила меня на место, ибо всё, что у меня получилось - это першение в горле и след от ремня на заднице. - Доброе утро, - поздоровалась я. - Действительно, доброе, - усмехнулся Гэндальф. - Мне надо с вами поговорить... - начала я. - О том, чтобы вернуться назад? - закончил за меня волшебник. Я даже не удивилась тому, что он читает мои мысли. Это же Гэндальф! Ну и так понятно, зачем мне потребовалось бы беспокоить мага. Я только кивнула головой. Гэндальф немного помолчал. - К сожалению, пока это невозможно. - Но... почему? - меня будто шандарахнули по голове трехтомником "Властелина". - В тот раз вы же всё смогли! Ну, когда Торин попал к нам. - Верно, - кивнул Гэндальф. - И в тот раз сил у меня было больше. - Неужели вы никак нам не поможете?! - я не сдавалась и гнула свою линию. - У вас же уже получилось подчинить себе реальности! Как же так? - Думаю, ты и сама знаешь ответ на свой вопрос, - Гэндальф слегка улыбнулся. - Некромант и Битва Пяти Воинств стоили мне многих сил. Наша усталость измеряется не в седине и не в морщинах, но и их у меня прибавилось за последние месяцы. То, о чём ты просишь меня, требует большой силы и воли - и даже тогда можно ошибиться, - он нахмурился. Несмотря на всю плачевность ситуации, я прыснула. В тот раз Гэндальф действительно ошибся и вытянул вместо Торина Ричарда Армитэджа. Несчастный актёр провёл в Средиземье три дня и едва не сошёл там с ума. - Кстати, как тогда у вас получилось замять инциндент с тем человеком... Ну, с которым вы перепутали Торина? О том, что он на некоторое время пропал, вообще никто ничего не знал, а в нашем мире новости ой как быстро распространяются. - С этим симпатичным вежливым лицедеем? Какой же я буду маг, если раскрою все свои секреты? - лукаво поинтересовался Гэндальф. - Скажем так, я поработал с памятью всех, кто был причастен. - А почему вы не поработали с моей памятью? Или с памятью Оли и Алёны? - я продолжала задавать вопросы, которые меня волновали весь год, хотя поговорить-то мне хотелось совсем о другом. - Для вас это не было плохим воспоминанием - это было приключение того сорта, который немногим из вашего мира доступен. Ваш народ в этом плане удивительно похож на хоббитов - также держится за привычную почву и также не верит в чудеса. - Потому что в нашем мире их нет, - вздохнула я. - Есть, просто выражаются в другом, - туманно ответил маг. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. - Так вы совсем ничего не можете сделать? Вот прямо ничегошеньки? Мне хотелось плакать. - Я же сказал - пока... Но до каких пор продлится это "пока", я не скажу. - Даже если я расскажу вам очень важную вещь? - я собралась с духом и пересказала Гэндальфу всю историю со странной музой и нашими попытками спасения Торина, слегка сгладив углы, чтобы мой рассказ не превратился в лекцию по фанфикам и релятивизму. Гэндальф меня понял (наконец-то, хоть кто-то меня понял!). Нахмурив кустистые брови, он произнёс: - Спасибо за правду. Но я по-прежнему не могу ничего изменить. Даже валар не всесильны, что уж говорить обо мне, старом чародее... - Но ведь вы не просто чародей! Вы один из майар! - выпалила я. - Истари! Могущественнее вас на этом континенте никого нет! Гэндальф смотрел на меня ошарашенно, но потом рассмеялся. - Я все забываю, что тебе и твоей подруге доступно больше, чем обычному человеку из Арды. Пока я могу помочь тебе только добрым словом. Но я уверен, что твои страхи не сбудутся. Не полностью уверен - ибо мудрый всегда сомневается. Но не страшись так сильно. - Хорошо, - промямлила я, чувствуя, что превращаюсь в вялый укроп. Воодушевление покинуло меня окончательно, уступив место унынию, голова опустилась, и вообще я вся как-то скукожилась. Гэндальф положил руку мне на плечо. - Не бойся за Короля-под-Горой и его племянников, - мягко сказал он. - Я не вижу опасности, которая бы им грозила. Я почувствовала, что мне потихоньку становится легче. - Помни, что ты здесь не одна, - продолжил он, глядя прямо мне в глаза. - Сейчас тебе надо приглядывать за подругой. Вы обе - девочки неглупые, но твоя голова трезвее. - А то ж, не я вчера пять кружек медовухи выдула, - брякнула я. - Я не про питьё, - сказал Гэндальф серьёзно, но в глазах промелькнули озорные искорки. - Ты понимаешь, что, несмотря на всю любовь к Средиземью, дом твой не здесь. Твоя подруга не столь мудра. Я кивнула головой. Мне давно казалось, что Алёна не горит желанием возвращаться домой, но эту тему мы с ней так и не подняли. Что же, надо будет поставить вопрос ребром. - Спасибо вам, - уже более-менее твёрдо сказала я. - Кстати... А у вас случайно нет средства от зубной боли? _______________________________________ *Наверное, потому что СИЗО придумал не Дзержинский.