Похищение?

Руки второго молодого господина Лань дрожали, отчего чай выплеснулся из пиньминбэй. — Дагэ! — младший заклинатель поспешил поставить чашечку на стол, чтобы не выронить ее и не разбить. Чужие слова… — А-Жэнь, я все решил. — жёстко сказал Цинхэн-цзюнь, ставя точку в разговоре. Его диди постарался взять себя в руки, но не мог. Не удавалось. — Я отправляюсь в уединенную медитацию. Уверен, ты справишься с обязанностями главы ордена. Ты всегда был прилежнее меня. А с Вэнь Жоханем у тебя все равно ничего не получилось бы. Он наследник и должен жениться, дать ордену наследников. Ты и сам все знаешь. Слова брата резали больнее ножа, Лань Цижэнь с большим трудом сохранил спину ровной, а лицо — сухим, без слез. Он все знал. Знал и ни разу ничего не сказал. А сейчас каждым словом вбивал гвозди в крышку гроба всех его мечтаний, напомнив и про необходимость женитьбы Вэнь Жоханя, и практически прямо говоря — ему и самому придётся жениться. Потому что молодая госпожа Лань в уединении по решению суда, и встречи его дагэ с ней будут сведены к минимуму. Вряд ли в таких условиях родятся наследники. А они нужны клану. — Тогда прощай. — сказал Лань Цижэнь, бросив последний взгляд на пустой лоб главы ордена. Лента была у заключённой в доме с горечавками девушки, убившей их старейшину. Встав, он покинул цзинши, не оборачиваясь ни разу, пока не покинул пределов Облачных Глубин. Эмоции бушевали в нем настолько сильно, что он вырвал свой меч из ножен и бросил его на землю. Тот спружинил, влекомый духовной энергией заклинателя в полет, после чего Лань Цижэнь вспрыгнул на него и быстро полетел к скалам недалеко от границы с Цишанем. На поляну, где росло их с Вэнь Жоханем дерево. За полгода оно сильно вытянулось — в любой свободный вечер юноша навещал его и подпитывал своей силой. От этого оно росло гораздо быстрее. Уже на подлёте к поляне сдерживать слезы стало невозможно, поэтому в грот он вбежал словно маленький ребенок с красным лицом и глазами, заволоченными пеленой слёз. Он прыгнул на землю с высоты двух метров, подхватывая меч обратным хватом, а перед гротом отпустил его, чтобы он упал на траву, а не камень. Забыв о белизне одежд, он сел в гроте и спрятал лицо в коленях. Было плевать на все. Правила предписывали держать эмоции в себе, пользоваться при необходимости холодными источниками для усмирения чувств, но он ощущал, что источник не поможет ему. Не достигнув даже порога совершеннолетия, он будет вынужден принять на себя обязанности главы Великого ордена, и от одного этого бросало в дрожь. Остальные новости были совсем не лучше. Его дагэ осуждал его чувства, женившись при этом на преступнице. Ментально давил на него, напомнив все, что причиняло юноше боль. Это было предательством. Тем более, он сомневался даже в себе и в чувствах Вэнь Жоханя к нему. Лица коснулись слегка грубоватые от мозолей пальцы, вытирая его слезы и приподнимая голову над коленями. Лань Цижэнь оцепенел от страха. Кто-то видел его слабость, касаясь его без разрешения. Для юного Ланя это было подобно ночному кошмару. Он и без того вышел за рамки правил, теперь нарушений прибавилось. Он не только дал волю эмоциям, не отправился на холодные источники, сбежал из резиденции и безрассудно отнёсся к оружию и одеждам, но теперь ещё и показал свою слабость другому. А именно — Вэнь Жоханю. Тому, при ком он всегда старался быть сильным, чтобы быть достойным. А теперь от него точно отвернутся. Кому он нужен нытиком? Уж точно не наследнику Цишаня. — Ты не один. А я никому не скажу, что ты плакал. — мужчина выглядел крайне обеспокоенным. Его волосы были собраны только лентой у основания шеи, а одежда была домашней, совсем не дорожной. Словно Вэнь Жохань прилетел к нему в огромной спешке. Теперь он сидел прямо перед ним и держал его лицо, опухшее от слез, но сам бессмертный не выражал никаких возмущений, не было ни намека на отвращение и разочарование. Только волнение, жажда мести и какое-то нежное чувство, на которое откликалась его собственная душа. Но что это? Лань Цижэнь нарушил в этот день множество правил: он проявил эмоции, проявил неуважение к старшему, ушел без его разрешения, не отправился на холодный источник, неподобающее отнёсся к оружию дважды, он покинул без предупреждения Облачные Глубины, бросил все дела, позволил кому-то увидеть себя в разбитом состоянии… Но сейчас ему было плевать. Он просто хотел почувствовать себя нужным кому-то не за его роль брата или замены ему, а за то, какой он есть. И Вэнь Жохань, казалось, ценил в нем его. Возможно даже любил. Да, это нежное чувство — любовь. Как он мог хоть на миг в этом усомниться?! Плечи юноши затряслись с новой силой, а слезы потекли по щекам, тщетно утираемые наследником Вэнь. Какая ирония — Вэнь Жохань по праву рождения должен стать главой Цишань Вэнь, однако первым из них двоих груз ответственности принял на себя он — лишь второй на очереди после своего дагэ. И он младше на четыре года, он совсем не готов к такому! Он даже шпильки не носил ещё, хотя если бы он изъявил желание — его признали бы совершеннолетним ещё пару лет назад. А теперь этого не избежать. А Вэнь Жохань сейчас с ним такой домашний… Прибыл в чем был, судя по всему. Даже волосы не заколол, так спешил. Неужели к нему? Известие о том, что Цинхэн-цзюнь отправляется в добровольное заточение вслед за женой-преступницей должно было уже облететь все ордена. Лань Цижэнь сам отправлял послания — перемены в Великом Ордене касались и других кланов. — Мне страшно… — прошептал одними губами юноша, зажмуриваясь, чтобы хоть немного приостановить поток слез, сильнее брызнувших из глаз. Их снова убрали, а после высушили духовной силой. Это слегка отрезвило. Но только слегка. — Вставай. — велел Вэнь Жохань, после чего встал, помог сделать это же и партнёру на тропе самосовершенствования. — Бери меч и идём биться. Тебе нужно отвлечься. Правда нужно. — он сжал ладонь Ланя и, забывшись, переплел их пальцы. От неожиданности исполняющий обязанности главы Гусу даже не заметил этого и сейчас только сдавленно кивнул, послушно вставая и призывая свое оружие. Ведь об этом просил тот, кому он не мог отказать. Мужчина вывел его за руку на поляну, озаренную алыми лучами солнца, окрашивающими в те же цвета и белые испачканные одежды Лань Цижэня, потом отпустил его и бросил в сторону саженца защитный талисман — в бою будет не до слежки за ним. Они оба серьёзные противники и, пожалуй, в битве один на один могли соперничать только друг с другом. Юноша атаковал первым, увидев, что именно этого ждёт Вэнь Жохань. Сам бессмертный только оборонялся, следя за тем, чтобы партнёр не навредил самому себе. Целью было дать выплеснуть исполняющему обязанности главы ордена ту бурю эмоций, что переполняла чашу его самоконтроля, и наследник Цишаня опасался, что если он будет атаковать, то Лань Цижэнь оступится и совершит ошибку. Поэтому выжидал, не позволяя себе отвечать на атаки, пока его противник не стал действовать осмысленно. Тогда Вэнь Жохань перешёл в наступление, пока наконец не выбил клинок из рук измотанного хаотичными первыми атаками Лань Цижэня и не приставил свой меч к его горлу. — Ты молодец. — сказал тогда бессмертный, опуская оружие и прижимая спутника на тропе самосовершенствования к груди. Тот дрожал от холода — выплеснул в бою много духовной энергии и сейчас на холоде не мог согреться сам. — Спасибо… — раздался тихий шёпот юноши у чужого уха, а после тот расслабился и просто обнял Вэнь Жоханя, позволяя ему и дальше видеть его слабость. Сил ни на что другое не оставалось. Мужчина усмехнулся и, потянув уставшего любимого за собой на свой меч, взлетел, чем слегка напугал его. Лань Цижэнь поднял голову и нервно посмотрел в глаза Вэнь Жоханя, а тот загадочно улыбался и смотрел только вперёд, крепко удерживая юношу на месте рядом с собой. И достаточно быстро начал набирать высоту, за ней — скорость, и вскоре не было иного варианта, кроме как цепляться за одежды наследника Вэнь, пока ветер бил в спину, а волосы летели в лицо. Вэнь Жохань приземлился посреди Безночного города, прямо перед воротами резиденции клана Вэнь. Вокруг них были люди, которые не могли не заметить наследника ордена, тем более с молодым Ланем в объятиях. Лица его никто не видел, оно было скрыто в плече юного господина Вэнь, но ленту приметили. На лице бессмертного гуляло довольное предвкушение хищника, получившего желанное. Люди несколько лет не видели мужчину таким и даже немного испугались. Его спутник принялся вырываться из объятий, но его осадили и Лань Цижэнь, возмущённый и смущённый, встал рядом и пошёл за наследником Вэнь, перед которым распахнулись ворота резиденции, будто они совсем ничего не весили. За их спинами послышался ропот, второго молодого господина Лань это напрягало — сплетничать нельзя. Но это другой орден, здесь другие правила, а его ведут куда-то и сил ссориться с Вэнь Жоханем у него не было. Он слишком устал после боя, после выплеска эмоций, и на мгновение ему стало плевать, что о них скажут завтра. Наверняка у наследника Вэнь есть план. Не может не быть. Иначе он не был бы так уверен в каждом шаге, за которым ещё приходилось поспевать. Но силы идти откуда-то все-таки были. Наверняка бессмертный поработал. Им пришлось подниматься по лестнице, и тут Лань Цижэня уже слегка приобнимали за талию и, держа за руку, помогали идти. И как бы это не было унизительно — сам он не поднялся бы. Сильно клонило в сон, юноша это признавал. Уже прошло время отбоя в Облачных Глубинах и многолетние привычки было тяжело искоренить. Перед ночными охотами он по крайней мере не уставал с такой силой, как сейчас. Намеренно экономил силы в течение дня, чтобы ночью быть бодрым. Достигли вершины они достаточно внезапно для второго молодого господина Лань, но это было очень кстати. — Потерпи ещё немного, скоро сможешь лечь. — сказал Вэнь Жохань ему, ведя по знакомым и одновременно чужим коридорам — они шли в главный зал, там проводились собрания глав орденов. Но зачем они идут туда? Лань Цижэнь не представлял, но послушно шёл, позволив взять себя за руку — иначе он сильно отставал. От этого было стыдно за самого себя, потому что он показал свою слабость даже на таком приземленном уровне. Но, кажется, Вэнь Жоханя это совсем не волновало. Он продолжал улыбаться. Пожалуй, даже, ухмыляться. И держать его за руку, переплетя пальцы под слоями ткани. Даже будучи в домашних одеждах он выглядел действительно гордо и величественно. Совсем не так смиренно, как привык Лань Цижэнь. Вот только играл Вэнь Жохань с ним наедине и при нем, или же действительно до сегодняшнего вечера во всем следовал правилам и не проявлял эту властную и амбициозную натуру? — Отец! — раздался голос Вэнь Жоханя в огромном зале, соответствующем ордену Цишань Вэнь. Ранее названный человек сидел на троне с какими-то свитками и несколько высокомерно посмотрел на вошедших. У Ланя сложилось впечатление, что отцовской любовью здесь даже не пахнет. Даже ему, в строгом ордене, перепало родительских ласки и тепла, поэтому он не понимал, как такое возможно. — Что случилось, сын? Что здесь делает господин Лань? — увидев юношу глава Вэнь словно сильнее приосанился и прожёг его взглядом. Но рядом с Вэнь Жоханем Лань Цижэнь ощущал себя защищённым и не чувствовал опасности от человека перед ними. — Я намерен взять в мужья Лань Цижэня. Он мой спутник на тропе самосовершенствования. — Вэнь Жохань говорил это с такой гордостью, что Лань Цижэнь рефлекторно постарался расправить шире плечи, хотя у него и без того была идеальная осанка даже в усталом виде. На деле, его сонливость выдавала только слабая ладонь в широкой ладони бессмертного и некоторая отрешённость во взгляде. Но не зная его можно было решить, что он просто задумался. — Это отвратительная шутка. — процедил глава Вэнь, вставая с трона и двигаясь к наследнику. Он явно вышел из себя из-за этих слов. — Что, даже не опровергнете? — теперь он обращался к Лань Цижэню, прекрасно зная, что Лани не лгут. А тот наконец понял, что решил сделать Вэнь Жохань. И это было ужасно абсурдно! Забрать его в клан Вэнь… Однако это казалось достаточно… хорошей идеей. Сейчас, уставшим и эмоционально истощенным, юноша иначе смотрел на сложившуюся ситуацию. Его брат повел себя эгоистично, бросив орден на него. Потому что сам Лань Цижэнь позволил ордену в его жизни встать выше собственных желаний. А он хотел любить Вэнь Жоханя и наконец отпустить правила, сковывающие его душу. Сам он никогда не решился бы на такое. Он думал о том, чтобы сбежать из дома с Вэнь Жоханем, оставить орден и ответственность, но все это было несбыточными мечтами. Но только сам Вэнь Жохань был сильнее него. Он смог даже если не постоянно, но следовать всем правилам, иногда цитируя их. Он смог перекопать правила настолько хорошо, что ухаживал за ним так, как это делали бы в его ордене. И он же сейчас нашел смелость так пойти против правил. Украсть его из собственного ордена и забрать в свой. И вместо ответа Лань Цижэнь развязал лобную ленту, после чего взял знакомую, мозолистую от работы с мечом руку и повязал длинную ленту в несколько свободных оборотов на запястье Вэнь Жоханя. Оба Вэня не дышали, пока он это делал, и если взгляд бессмертного стал победно-восхищённым, то глава Вэнь, кажется, был готов взорваться от гнева. Но это было такими мелочами рядом с тем, что Лань Цижэнь стал свободным. Лента символизировала их смирение… Но он отпустил его, как и свои чувства. А Вэнь Жохань… Он смог сочетать в себе и смирение, и то, что смирением называть невозможно. — Он сказал правду. Мы спутники на тропе самосовершенствования. — Лань Цижэнь говорил немного отстранённо, смотря только на руку партнёра, после чего переплел пальцы с чужими руками и опустил их, просто стоя рядом, как ранее. Взгляд устало перетек на главу Вэнь. — Если ты не примешь мое решение, мне придется воспользоваться своим правом. — Почему-то, от этих слов старший мужчина слегка побледнел и только сильнее разозлился, однако не проявил агрессии. — Хорошо. Пошли вон. Завтра я напишу первое письмо в Гусу Лань и отдам необходимые распоряжения. Но я все ещё жду внуков. Родных, а не усыновленных, и ты это знаешь. Главная ветвь не умрет из-за твоей дурости! — глава Вэнь махнул рукой в сторону и развернулся, возвращаясь к трону, а Вэнь Жохань победно хмыкнул и повёл Лань Цижэня за собой по коридорам в свою комнату. — Я жду объяснений. — сказал в дороге юноша, прослеживая взглядом знакомые коридоры — его покои на советах были всего в паре комнат от покоев Вэнь Жоханя. По правде говоря, он был уверен, что туда же его и поведут, но бессмертный завернул в свою комнату и не отпустил партнёра ни на шаг от себя. — Все завтра. Ты устал. Ложись, а я пойду займусь незавершёнными делами. — Вэнь Жохань немного снисходительно смотрел на младшего, от чего Лань Цижэнь был немного возмущен, но спорить проще и правда завтра. И даже если мужчина хочет бесстыдно спать в одной постели — все подождёт. В конце концов, на охотах они иногда спали в лесу одни. Порой снимали одну комнату в таверне, если других не было. Тем более, второй молодой господин Лань не намеревался раздеваться совсем. Чжунъи он оставит на себе в любом случае. — Хорошо. Покажи, где я могу лечь. — сказал покорно Лань Цижэнь, избавляясь от дая и снимая дасюшен и чан, оставаясь в нижнем бельё и шеньи. Стало легче дышать, а в сон потянуло еще сильнее. Вэнь Жохань забрал у него одежды и подвёл к большой кровати, откинул одеяло и дал лечь, после чего укрыл. Рядом с постелью стояла тумбочка, а на ней — ваза с ветвью миндаля под хрустальным колпаком. — Два года. Ты хранил ее? — немного растерянно пробормотал Лань Цижэнь, узнав собственный дар. Он был уверен, что его подарок не будет многого значить для Жоханя или что ветвь завянет и в конце концов ее выкинут. Но… — Да. Спи лучше. — Вэнь Жохань тихо рассмеялся и наконец отстранился, гордо окинув юношу в своей постели и удаляясь из комнаты через прямой выход во внутренний двор, по павильону. И Лань Цижэнь уснул, ловя себя на мысли, что его спутник на тропе самосовершенствования гораздо красивее, когда не скован правилами.

***

Утро он встретил не один. Совсем не один — рука на его груди и тёплое тело за спиной не оставляли в этом сомнений. В начале юноша дёрнулся, перепугавшись, но Вэнь Жохань удержал его на месте — не первый раз Лань Цижэнь с ним просыпается и вырывается. — Спи. Ты все ещё слаб. До завтрака еще три часа, дел нет. — сказал мужчина, сонно потираясь носом о чужие волосы. Это было чем-то новым для второго молодого господина Лань и он повернулся лицом к спутнику на тропе самосовершенствования, слегка спустившись ниже, чтобы щекой устроиться на чужой груди, а не лежать нос к носу. Наверное, так делают любовники? Лежат по утрам вместе, не торопятся выбраться из постели и обнимают друг друга? От Вэнь Жоханя так и чувствовалось довольство, а его объятие стало крепче хоть и аккуратнее — не хотел закрыть плечом лицо партнёра. Поэтому ладонь придерживала Лань Цижэня за лопатки, и тот вздохнул, стараясь не думать о неправильности происходящего. Он взбунтовался, согласился на брак с этим человеком и повязал ему лобную ленту на запястье при главе Вэнь. Пути назад нет. И жалеть о чем-то будет глупо. Проще принять и расслабиться. Разве не так? С этими мыслями он провалился в сон вновь, чтобы проснуться уже от того, что его аккуратно будили, гладя по щеке пальцами и пытаясь дозваться тихим голосом. Разлеплять веки не хотелось и Лань Цижэнь еще какое-то время ворочался, избегая руки. Это в пять он привык просыпаться. Спать дольше ему не приходилось, и тут уже ни о какой чуткости сна речи не шло — он словно отыгрывался за прошлые недоспанные ночи, когда из-за волнения даже в час отбоя не мог уснуть, а потом просыпался как по щелчку в пять. Отыгрывался за много лет покорности варварскому обычаю его клана. Послышался тихий смех. — Так ты соня, А-Жэнь? — голос Вэнь Жоханя заставил по телу пройтись табуну мурашек и скопиться какому-то неведомому чувству внизу живота и теперь не открыть глаза было невозможно — потребность увидеть улыбающегося, смеющегося Вэнь Жоханя перевешивала, и он наконец разлепил слипшиеся веки, смотря из-под них на мужчину. Его и* сбилась, открывая часть живота и распахнувшись на груди, руки были раскинуты по кровати, и Лань Цижэнь хотел что-то сказать… — А-Жэнь, думаю, дальше ты сам справишься. Теплая ванна за ширмой, одежды готовы и ждут там же. — Вэнь Жохань сглотнул и поспешил отстраниться, чем сильно удивил юношу. Он даже сел на кровати, смотря на Вэнь Жоханя, вышедшего в павильон, оставляя партнёра приводить себя в порядок без лишних глаз. «И чего это он?» Лань Цижэнь немного удивлённо проводил заклинателя взглядом, а потом торопливо поправил и* и пошел за ширму, пока вода не остыла. Забота мужчины о его гигиене была приятна и юноша залился краской, скидывая одежду и опускаясь в горячую воду. Холодные источники безусловно хороши, но в теплой воде значительно лучше.