The Way You Used To Do

С того момента, как Мидория почувствовал, что кость его предплечья сломалась, когда он упал на нее всем весом, он понял, что обречен. Сейчас он привык к тому, что его кости постоянно ломаются – с тех пор, как он принял Один За Всех, чувствуя, как эта сила течет по его венам так же легко и так же часто, как она разрывает его конечности словно ветки, он привык к боли и дискомфорту. Однако привыкание не облегчало боли, и ему не удалось сдержать испуганного вопля и одновременного «хрусь!» его сломанной руки, которые заполнили темный переулок, где они с Каччаном были загнаны в угол. «Вставай, идиот!», Кацуки кричал, вставая перед Изуку так, что это можно было интерпретировать как защиту, если бы, конечно, это были не Кацуки и Изуку, и окинул упавшего мальчика быстрым взглядом через плечо, прежде чем вновь сфокусироваться на угрозе впереди них. «Он приближается», предупредил Бакуго, хотя в этом не было необходимости. Изуку мог ослепнуть из-за белой вспышки боли, когда его рука сломалась, но он чертовски хорошо видел человека, стоящего сейчас на выходе из переулка, преграждающего им путь. Предполагалось, что это будет обычное патрулирование, разработанное Юэй, которое поможет обучить героев изучению протоколов и нюансам патрулирования. В этом районе не должно было быть настоящих злодеев, а только пара грабителей или мелких преступников, с которыми студенты могли бы с легкостью справиться. Тем не менее, класс 1-А, похоже, обладал особым – и проклятым – талантом заставлять злодеев появляться там, где их быть не должно. Будь Изуку честен с самим собой, они все должны были предвидеть это. Капля пессимизма не помешала бы для подготовки. Хотел бы он сказать, что это сама судьба спланировала их первый совместный патруль с Кацуки, но это был никто иной, как Айзава сенсей. По словам учителя, это патрулирование должно было рассматриваться как очень выгодная возможность для Мидории и Бакуго сблизиться друг с другом или «наконец разобраться со своим дерьмом», как выразился Киришима в менее элегантной манере. С момента их роковой драки, которая обоих привела к домашнему аресту, Кацуки с Изуку на самом деле не стали общаться больше, чем общались ранее, а ведь они и так, в принципе, не разговаривают. Это был сложный, связанный с непростыми отношениями, вопрос, охватывающий всю их жизнь, и который не мог разрешиться простым разговором со Всемогущим. Айзава сенсей, кажется, осознавал это, Изуку осознавал это, Кацуки определенно осознавал это. Но часть работы профессионального героя – это возможность сотрудничать со своим партнером, даже если вы из разных агентств, и если Изуку с Кацуки когда-либо хотели хоть немного приблизиться к тому, чтобы стать номером 1, им придется научиться справляться с этим и работать друг с другом. Да. Изуку определенно мог видеть от чего отталкивался Айзава сенсей, когда ставил ему в пару Каччана. Однако это не означало, что его рука будет меньше болеть от того, что на пол толкнул его так называемый партнер. «Эй, говнюк!», Кацуки закричал снова, когда Изуку не ответил. Его руки были вытянуты около его тела в позиции, которая была одновременно и оборонительной, и наступательной. Мужчина, стоящий на выходе из переулка, не выглядел обеспокоенным такой демонстрацией. «Кто ты по-твоему такой, чтобы игнорировать то, что я, блять, говорю?» «Я не игнорирую тебя», сказал Изуку сквозь стиснутые зубы и сделал глубокий вдох после вспышки боли, которая все еще пульсировала адским пламенем в его раненой руке. Прижав конечность к груди и сделав серию глубоких вдохов, он снова встал на дрожащие ноги рядом с Кацуки, ненавидя то, что он был вынужден горбиться, дабы выдержать боль. Слева от него Кацуки, казалось, не подозревал о том, что он только что сломал Изуку руку, оттолкнув его в попытке предотвратить попадание в них обоих одним из энергетических лучей злодея. «А выглядит именно так, Деку» - прорычал Бакуго, насмехаясь над дрожащей фигурой Изуку и выплевывая прозвище ядовитым тоном. Он звучал более раздраженно, чем обычно, но Изуку решил проигнорировать это. «Хватит себя обнимать и скажи мне что за причуда у этого парня», приказал он, и этот тон не оставил места для обсуждений. Изуку с раздраженным выражением лица повернул к нему голову. «Откуда я знаю? Я не т-телепат!», тот нервно запротестовал. «Ты здесь тот, кто увернулся от его атаки, так что это ты мне скажи какая у него причуда!», добавил он, звуча при этом смелее, чем он ощущал себя на самом деле. Если бы этот диалог состоялся годом ранее, он бы съежился под напряженным смертоносным взглядом Кацуки и, вполне возможно, извинился бы за свои резкие слова. Теперь все, что он сделал, - это взглянул в ответ, вызов запечатлелся в его чертах, хотя он дрожал с головы до ног от боли. «Тогда какой резон в твоих дебильных тетрадях, если ты даже не можешь назвать причуду этого засранца?», огрызнулся Кацуки, и, честно говоря, это было так безразлично, что в итоге прозвучало так, будто он выплюнул эти слова только для того, чтобы поругаться. «Знаешь что, забудь. Оставь это мне, придурок», он фыркнул себе под нос, презрительно щелкая языком, и снова сосредоточил внимание на злодее, который не сдвинулся со своего места на выходе из переулка. «Думаешь, это тест?», нерешительно спросил Изуку, слова ему казались неуверенными. «Может, его послал Айзава сенсей –», попытался он добавить, но Кацуки поспешил перебить его. «Только если Айзаве сенсею, наконец, надоела твоя утомительная задротская чушь, и он решил подарить тебе быструю бессмысленную кончину в глубине грязного переулка», раздраженно усмехнулся он. «Этот парень нацелен на убийство. Раньше ты понимал это лучше, Деку», добавил он, что по какой-то причине расстроило Изуку больше, чем любые предыдущие ехидные комментарии Кацуки. «П-прости», извинился он, не потому что Кацуки был груб, а потому что был прав. Он не рассуждал здраво, и боль в руке была тому главным виновником. Возможно, впервые заметив, что с Изуку что-то не так, учитывая нелепый и нехарактерный ответ мальчика, Кацуки, наконец, повернул голову, чтобы посмотреть на него подольше, на сей раз искренне разглядывая, вместо того, чтобы просто бросить мимолетный взгляд. После нескольких секунд оценки, которая чувствовалась более интимной, чем должна была, Кацуки заговорил. «Если ты не можешь помочь, тогда не помогай», резко вставил он, но Изуку мог сказать, что в его глазах было что-то отличное от раздражения или неповиновения. Это было почти похоже на то, что Кацуки попытался быть ответственным за свои действия, а не как всегда унизить Изуку. «Отойди и дай мне разобраться с этим. Все под контролем», - сухо произнес он успокаивающие слова. «Каччан...», Изуку попытался возразить, но Кацуки оттолкнул мальчика назад, прежде чем он смог продолжить, слишком грубо. «Заткнись ты нахрен, дерьмовый Деку», - нахмурился он, возвращаясь к своему обычному «я», как будто редкий момент его уравновешенности был не чем иным, как ошибкой. «Достаточно того, что ты получил травму еще до начала боя», - обвинил он, делая шаг от Изуку к злодею. Когда Изуку удивленно моргнул, услышав эти слова, Кацуки приблизился к злодею быстрее, чем измученный болью разум мальчика смог это осознать. «Это ты сломал мне руку!», - обвинил Изуку в ответ, но Кацуки не обратил на него внимания, уже находясь на полпути через переулок. «Каччан! Подожди!» - крикнул он своему другу, следуя за ним вплотную, при этом прижимая раненую руку к груди. Кацуки не обратил на него внимания и продолжил движение вперед, где злодей оставался бесстрастным и неподвижным. «Свали!» сердито зарычал Кацуки на негодяя в маске, преградившего им путь, стоя в нескольких шагах от него. «Или я сам тебя заставлю» - добавил он с опасной ухмылкой и испустил несколько взрывов из ладони своей правой руки, как бы взяв это себе за правило. Мидория догнал Кацуки и встал рядом с ним, глядя на злодея с опаской. «Когда мне сказали, что сегодня вечером я столкнусь с героями-практикантами, я ожидал чего-то…», пренебрежительно сказал злодей, оглядев Кацуки и Изуку с головы до ног. «…более грандиозного», - заключил он с чем-то вроде разочарования в голосе. Сердце Изуку застыло, и ему даже не пришлось смотреть на Кацуки, чтобы понять, что все это добром не кончится. «Аа?», Кацуки возмущенно зарычал, уже начиная закипать. Изуку отпустил травмированную руку и сжал здоровую ладонь в кулак рядом с собой, позволяя Одному За Всех растекаться по его телу в предвкушении. Было очевидно, что вот-вот начнется схватка. «Каччан», произнес Изуку с волнением в голосе, не отрывая взгляда от злодея. «Я покажу тебе кое-что грандиозное, ублюдок!», - крикнул Кацуки прямо перед нанесением удара злодею: взрывы вырвались из его рук и заставили обоих отлететь назад. Изуку поднял здоровую руку, чтобы защитить лицо от взрыва, его отбросило назад из-за внезапной ударной волны, вызванной причудой Кацуки. К счастью, он не свалился и не потерял равновесие, что позволило ему прыгнуть на злодея прежде, чем тому удалось отомстить за удар Кацуки. Нанеся мужчине по лицу точный пинок, который был отточен благодаря Побочному Стилю, Мидория упал на пол, в то время как Кацуки бросился к злодею. Громкий выкрик «СДОХНИ!» эхом разнесся по переулку, когда он поразил мужчину серией взрывов. Злодей был занят мощными ударами Кацуки, чтобы сосредоточиться на Изуку, который направился к выходу из переулка. Он никогда, даже через миллионы лет не оставит Каччана позади и не отвернется от битвы, но ему нужно было увидеть, есть ли поблизости Айзава сенсей или кто-нибудь с более высоким рангом в Юэй, чем они. К его большому разочарованию, на улице никого не было видно, что заставило мальчика обратиться к устройству связи, которое ему и Кацуки предоставили прямо перед тем, как они ушли на свой обход. «Меня кто-нибудь слышит?», отчаянно кричал Изуку в свой коммуникатор, перекрывая громкие взрывы Кацуки и крики «сдохни!». «Айзава сенсей! Нас атаковали! Тут злодей! Вы меня слы– Каччан, берегись!» он оборвал себя, когда увидел, что злодей собирался использовать один из своих энергетических лучей, чтобы сразить Кацуки. Никто из них не знал, что делал этот энергетический луч – он выглядел как пупочный лазер Аоямы, но выходил из рук и имел красный оттенок. Изуку решил, что им лучше не выяснять. Его рефлексы среагировали быстрее, чем разум, и Изуку схватился за крышку ближайшего мусорного бака, отправив его в полет к Кацуки, и металл послужил щитом, прежде чем энергетический луч злодея ударил бы мальчика в живот. Злодей казался удивленным, а Кацуки только источал раздражение. «Ты думаешь, я этого не ожидал?», сердито крикнул он Изуку, одновременно нацелившись еще одним точным взрывом в злодея. «Я сказал тебе не мешать, дерьмовый ботаник!», он увернулся от одного из ударов злодея. «Мы должны работать вместе!», отметил Изуку, вступая в бой, даже несмотря на то, что его сломанная рука безвольно висела рядом с ним. «В этом ведь вся цель этого задания, не так ли?», он одарил Кацуки почти умоляющим взглядом, на что мальчик ответил непонятным выражением в его сердитых глазах. «Это не задание, пацан», сказал злодей с ухмылкой, изящно уклоняясь от атак Кацуки и пытаясь на них ответить. Мальчик отскочил назад, прежде чем руки злодея смогли схватить его. «У меня приказ убить» он ухмыльнулся, прямо перед тем, как снова попытаться атаковать Кацуки. «Кто тебя послал?» спросил Изуку и двинулся вперед при помощи Одного За Всех, мощно ударив злодея в живот и отбросив его к Кацуки, который, предсказывая движения Изуку, совершил сложный маневр в воздухе и, наконец, сбил злодея с ног взрывом. Сбитый мужчина упал на живот, и когда он слабо попытался подняться на ноги, Кацуки просто толкнул его обратно, прижав ногой к спине. «Достаточно грандиозно?», насмешливо спросил Кацуки. Злодей жалобно корчился в попытке двинуться с места. «Кто тебя послал?», настаивал Мидория, подходя к упавшему злодею и тяжело дыша. Он не осмелился бы сказать это вслух, чтобы не усилить гнев Кацуки, но он очень гордился тем, что их синхронная атака действительно сработала. Всемогущий был прав – если они будут работать вместе, они смогут стать лучшими героями Японии. «Почему ты нападаешь на студентов Юэй во время тренировки?» «Ты из Лиги, да?», спросил Кацуки, с презрением ухмыляясь и сильнее надавливая ногой на спину мужчины. «Вы ребята только и делаете, что трепете языком, а не выполняете свои задачи. Это опять Шигараки послал тебя за мной?», он приподнял бровь. «Нет», - сказал злодей, но, к большому замешательству Изуку, в его голосе играли нотки… юмора? «Но я уверен, что он поблагодарит меня за то, что я наконец избавился от твоей надоедливой задницы», - добавил он. Все произошло в одно мгновенье. Благодаря улучшенному восприятию унаследованного им Одного За Всех, Изуку смог прочитать намерения злодея прежде, чем тот успел их воплотить в реальность. Время вокруг него замедлилось, когда мужчина поднял руку и потянулся к ноге Кацуки. Изуку сказал бы, что Кацуки тоже уловил это движение, но реакция мальчика на этот раз была медленной, слишком медленной. Рука злодея засияла. Он собирался схватить Кацуки. Невозможно было понять что именно он хочет сделать. Кацуки не смог бы уклониться или вовремя его остановить. «Каччан!», закричал Изуку и использовал свою силу, чтобы броситься к своему другу, оттолкнув его от злодея, прежде чем тому удалось схватить мальчика за ногу. Он крепко обнял Кацуки за талию и, используя импульс своего прыжка, дабы оттолкнуть их обоих от хватки злодея, летел по воздуху. Прежде чем они столкнулись с землей, что-то горячее и болезненное прилетело в спину Изуку, обжигая его так сильно, что он просто не мог не вскрикнуть. Кацуки резко впечатался в кирпичную стену позади них, ударяясь головой с такой силой, что он потерял сознание. Изуку должен был лучше контролировать интенсивность своего прыжка, но, стремясь убрать Кацуки с дороги, в конечном счете переборщил. Когда Кацуки пришел в себя, бог знает сколько времени спустя, Изуку лежал на нем сверху, уткнувшись лицом в грудь и не двигаясь. Кацуки застонал от дискомфорта и приложил руку к затылку, не удивившись, когда увидел на ладони свежую кровь. В его висках пульсировало, зрение помутнело и плыло. Он почувствовал легкую тошноту, но сглотнул и попытался пошевелиться. Изуку мертвым грузом прижимал его, но Кацуки не нужно было много двигаться, чтобы заметить, что злодей ушел, а в переулке никого нет кроме него и Мидории. Который до сих пор не шелохнулся. «Эй», раздраженно позвал Кацуки, тряся Изуку за плечо в надежде, что он проснется и слезет с него. «Подъем, дерьмовый ботаник. Тихий час закончился». Ответа нет. Изуку продолжал лежать неподвижно, распластавшись на Кацуки, придавливая его. Его руки были безвольно раскинуты рядом с ним. «Какого хрена ты творишь, Деку?», спросил Кацуки, снова тряся его. Раздражение в его голосе возрастало с каждой секундой. «Свали с меня. Я еще смогу его поймать», он попытался оттолкнуть тело мальчика и освободиться. Изуку просто безвольно откатился в сторону, когда Кацуки толкнул его, конечности неестественно распластались по полу, а голова повалилась набок. Только тогда его осенило. Глаза Деку были открыты. Его лицо было вялым, с нелепым выражением, в котором смешивались боль и удивление, губы были слегка открыты, глаза прикрыты. Под его веками Кацуки обнаружил привычный зеленый цвет, которому не хватало еще более привычной живости. Нет, глаза Деку были холодными и пустыми, лишенными эмоций и присущих им искр. Глаза Деку были мертвыми. «Д-Деку?», сказал Кацуки хриплым голосом чуть громче шепота. Он знал, что его глаза сейчас были выпучены, и что на его лице, вероятно, было испуганное выражение. Его руки парили над телом Изуку всего в нескольких дюймах от прикосновения, но Кацуки так и не дотронулся до него, как будто он боялся последствий этого действия. На полу Деку продолжал пялиться в никуда с приоткрытыми губами и мертвыми глазами. «Не время для шуток, идиот», сказал Кацуки, внезапно разозлившись. Казалось, гнев был его первой реакцией на все. «Хватит придуриваться. Ты тратишь мое время», добавил он в надежде, что реальность ситуации заставит Деку бросить забаву и встать на ноги. Был шанс, что они все еще могут поймать злодея и выяснить какая у него причуда. Был шанс… О боже. Деку ведь поразила причуда того злодея, да? Он оттолкнул Кацуки и принял удар на себя. Твою мать. «Деку, вставай, блять», приказал Кацуки, схватившись за грудки нелепого костюма Изуку и встряхнув мальчика. То, как голова Изуку безжизненно покачивалась в соответствии с трясущими движениями Кацуки, было, мягко говоря, отвратительно. «Я серьезно, засранец. Вставай. Просыпайся. Ну же», он дал Изуку пощечину в надежде, что это оживит его или, по крайней мере, выведет из шока. Деку всегда отвечал на его агрессию, даже если это было ненужное извинение. «Проснись», приказал Кацуки, становясь все злее с каждой секундой. Его руки сжались в кулаки и ему хотелось выбить всю дурь из Деку, потому что тот не мог быть мертвым. Деку не мог умереть. Не таким способом. Нет, после всех трудностей, через которые он прошел, чтобы освоить и развить свою причуду. Не вот так. «Ты ебаный кусок дерьма, вставай уже, черт возьми!», он поймал себя на том, что кричит Деку в лицо, не переставая трясти его. Он схватил Деку за плечи и крепко сжал их, стараясь причинить боль, чтобы заставить его каким-нибудь образом отреагировать. Любым образом. Он снова тряхнул мальчика, заставив его вялую голову болтаться. «Это то, что ты собрался сделать, а?!», Кацуки сердито орал на мальчика, держа в руках. «Это так ты решил поступить? Ты просто так позволишь какому-то третьесортному злодею убить себя? И это наследник Всемогущего?», гневно обвинял его Кацуки, наплевав на то, что кто-то может его услышать. Никого не было поблизости. Они были одни. Он был один. Деку был мертв. «Это то, чего ты, блять, хотел?», Кацуки резко разжал руки, и тело Изуку с грохотом ударилось об пол. Его глаза все еще были открыты. Его блядские зеленые глаза. "Теперь ты счастлив? Бьюсь об заклад, ты, блядь, сейчас смеёшься, а?», фыркнул он. В его глазах стояли слезы, но Кацуки знал, что лучше не позволять им течь. На это не было причин. Ему ведь вообще не нравился тупой Деку, верно? Нет смысла по нему плакать. Задрот получил то, что его ждало, о чем его всегда предупреждал Кацуки. Боже. Он умер. Из-за него. Его тошнило. Ему было плохо. У него, вероятно, было сотрясение мозга, которое, как он себя убедил, было причиной его слез. Невозможно, чтобы он плакал по Деку. Не по Деку. По кому угодно, но не Деку. Он не плакал. «Ты долбаный идиот», Кацуки качал головой, срывая голос. Разъяренный из-за иррационального проявления слабости, он снова схватил Деку за плечи, чтобы держать себя в руках и не позволить себе на эмоциях взорвать все к чертям. «Ты долбаный идиот! Для чего ты это сделал, а? Почему ты всегда играешь в жертву, ебаный Деку? Ты сраный кусок дерьма, ненавижу тебя!», кричал он в бледное вялое лицо Изуку. «Ненавижу тебя! Долбанный придурок! Ненавижу! Я говорил тебе держаться подальше, черт возьми, я говорил тебе, что все под контролем! Ради чего ты пошел и сделал это, а? Я не нуждаюсь в твоем блядском спасении! Тупой кусок дерьма!», он оттолкнул Изуку от себя, не удосужившись взглянуть на, вероятно, отвратительный результат своего резкого толчка. Кацуки не думал, что сможет вынести вид раскинутого искривленного тела Деку на полу, как будто он был куклой. Как будто он был… деку*. Вместо этого он уткнулся лицом между колен и зарылся обеими руками в волосы, дергая и оттягивая пряди в полную силу, игнорируя кровь, покрывающую его пальцы. Он ударился головой. У него было сотрясение мозга. Был шанс, хотя и небольшой, что все это просто галлюцинация, что Деку разыграл его, что вся эта ситуация была просто дурным сном, возникшим из-за причуды того психа. Он попытался восстановить самообладание и зажмурился на какое-то время, успокаиваясь. Когда он откроет глаза, все это исчезнет, правда? Ему просто нужно подумать. Ему просто нужно… ему просто нужно… Он открыл глаза, медленно поворачивая голову. Деку лежал в той же позе, как Кацуки его толкнул, на бок, руки вытянулись перед ним, ноги скручены. Губы приоткрыты. Лицо бледное. Глаза открыты. Кацуки пялился на мертвое тело Изуку, и тот, казалось, пялился в ответ. Кацуки пялился. Кацуки пялился. Кацуки затошнило. Он отвернулся от Изуку и изверг содержимое желудка на пол, чувствуя головокружение и тошноту. Он не мог сказать, была ли тошнота вызвана сотрясением мозга или видом мертвого Изуку. Из-за него. Как бы он не ненавидел этого задрота, он не хотел, чтобы тот умирал. Хотя бы не из-за него. Он пополз обратно к Деку, сел рядом, скрестив ноги, и уставился на него. Его окружение начало терять цвет, и он был почти уверен, что чувствовал, как кровь стекает по его шее и спине из-за травмы головы. Это, вероятно, объясняло, почему он чувствовал такое головокружение. Такую беспочвенность. Такую потерянность. Он потерял сознание в какой-то момент, не отходя от Деку. Он смутно помнил девчачий визг и выкрикивания приказов, но к тому времени, когда Урарака, Иида, Тодороки и Айзава сенсей прибыли на место происшествия, Кацуки был где-то слишком далеко, чтобы обращать на них внимание. «Бакуго», половинчатый ублюдок появился перед ним, пригнувшись, так что он был прямо в поле зрения Кацуки. Он все еще сидел, скрестив ноги, рядом с Деку, потому что этот маленький говнюк отказывался просыпаться. Кацуки, измученный сотрясением головы, решил, что ему придется просто сидеть рядом с этим глупым ботаником и ждать, пока он не решит, что тихий час подошел к концу. «Бакуго, ты со мной?», Тодороки нахмурился, на самом деле выглядя обеспокоенным. «Деку-кун! Деку-кун!», Круглолицая где-то кричала и всхлипывала. Кацуки действительно не обращал на нее внимания. «Он не отвечает», сказал Тодороки кому-то позади Кацуки, не глядя на него. «Он должно быть получил довольно сильное сотрясение, судя по количеству пролитой крови». Внезапно рядом с Тодороки появился Айзава сенсей, бесстрастное выражение его лица сменилось чем-то более мрачным, Кацуки не мог точно назвать чем именно. Он несколько секунд молчал, оценивая своего ученика, прежде чем наконец обратиться к нему. «Что случилось?», - просто спросил он. Коротко. Кацуки просто смотрел на него. «Мы должны забрать его, сенсей!», Урарака громко всхлипывала. «Там Исцеляющая Девочка, она сможет его вылечить! Мы должны переместить Деку-куна! «Я согласен, сенсей», сказал Иида, хотя печаль на его лице была очевидна. «Еще есть шанс… хоть и маленький… что Исцеляющая Девочка…» «Не говори так, Иида-кун!», Урарака отчаянно запротестовала. «Она сможет вылечить Деку-куна! Я знаю, что сможет!» «Хватит…», пробормотал Кацуки так тихо и хрипло, что казалось, никто его не слышит. «Никто не трогает Мидорию, пока она не придет. Я уже связался с ней», проинструктировал Айзава сенсей, указывая на перекосившееся и искривленное тело Изуку, лежавшее на полу. «Он мог сломать позвоночник, и нам бы не хотелось усугублять травму, двигая его неправильным способом. Некоторые вещи исправить не может даже Исцеляющая Девочка». Верно. Все эти люди были еще большими идиотами, чем Кацуки изначально думал. «Но сенсей, чем дольше мы будем тянуть…!», - попыталась возразить Урарака. «Хватит», - сказал Кацуки жестче. На сей раз двумордый, казалось, услышал его, но просто бросил на мальчика загадочный взгляд, прежде чем повернуться к Урараке. Казалось, он избегал взгляда на извращенное тело Изуку с тех пор, как прибыл. «Она права, я могу попытаться подтолкнуть его своим льдом», - предположил двумордый. «Чем дольше мы остаемся здесь в ожидании, тем меньше шансов, что он...» «И ты туда же, Тодороки-кун!», Урарака оборвала его, прежде чем он смог продолжить эту мысль. «Мы должны верить в Деку-куна! Если кто и может выбраться из безвыходной ситуации, так это он! Я знаю, он справится! «Деку» означает он может это сделать! «Сука, да хватит уже, Круглолицая!», взорвался Кацуки, напугав всех вокруг. «Бакуго», сказал Айзава сенсей предупреждающим тоном. Он протянул руку, чтобы коснуться плеча Кацуки, но мальчик увернулся от контакта. «Не трогай», он покачал головой, не обращая внимания на головокружение. «Бакуго-кун, я», сказала Урарака, на ее красных щеках были видны влажные дорожки слез. Она смотрела на Кацуки в крайнем замешательстве. «Я не…» «Хватит. Не называй его так», просто сказал Кацуки, не предоставляя никаких объяснений. «Просто блять не делай так», горько усмехнулся он, опустив голову. Блондин сухо сглотнул, отвратительный привкус желчи остался на его языке. Головокружение становилось все сильнее и сильнее с каждым вдохом, ощущение реальности обрывалось. «Н-Но… Я думала…», Урарака замолчала, не зная, что сказать. Глаза Кацуки начали слипаться, и, судя по его внешнему виду, казалось, что он не сможет бодрствовать еще дольше, учитывая ужасное состояние его головы. «Он не ломал позвоночник», просто объявил Кацуки, ни на кого не глядя. Он не думал, что смог бы, даже если бы захотел. «Вы можете его перетащить. Во всяком случае, от этого мало толку», усмехнулся он. «Бакуго», Айзава снова позвал его, звуча сейчас намного серьезнее, так как его ученик наконец вышел из транса, который несколько минут назад мешал ему говорить. «Что случилось?» Кацуки болезненно вскинул голову от тона своего учителя, в его малиновых глазах отражались гнев, разочарование и горе. Его лицо было бледнее обычного, но в нем все еще оставалась неугасающая жестокость, которая, казалось, еще не скоро покинет его. «Он звал тебя, а ты не пришел», по-детски обвинял он. «Вот что случилось». Все уставились на него. То, что кровь текла по его шее и то, что его глаза не могли сфокусироваться ни на чем, только усугубляли сцену. «Он долбаный идиот, у которого нет никакого инстинкта самосохранения», добавил он с горечью. «Вот что случилось». Тодороки повернул голову в сторону и вздохнул, и Бакуго не мог понять, было ли это потому, что он согласен с его словами, или потому, что он просто не хотел иметь дело с таким вот Кацуки. Айзава сенсей не отрывал глаз от взрывного мальчика. «Я находился здесь», наконец добавил Кацуки, и в его горле появился ком. «И этот парень пришел за мной. Вот что случилось». Никто не произнес ни слова. «Если…», Иида, храбрая душа, наконец нарушил почти осязаемую тишину в воздухе, нервничая. «Если Бакуго прав и позвоночник Мидории не сломан, мы должны… Мы должны переместить его», наконец предложил он. Айзава просто кивнул, не отрывая глаз от Бакуго. «Очако. Используй свою причуду на Мидории. Тодороки, отнеси его в медицинский отсек», просто инструктировал он, не смотря ни на одного из тех, с кем говорил. Его глаза были направлены на Кацуки и только на Кацуки. Кацуки, с другой стороны, сосредоточил свое внимание на Изуку, на его обмякшем теле, которое начало парить, и на половинчатом ублюдке, который потащил его по улице, отвернув голову, чтобы ему не пришлось столкнуться с неподвижным мальчиком и его чуждым взглядом, который заставлял Тодороки хмуриться. Что-то злобное и иррациональное закипело внутри Кацуки и он, не подумав, вскочил на ноги и, головокружительно и жалобно покачиваясь, пытаясь приспособиться к потере крови, потерпел неудачу. «Эй, двумордый», крикнул он вслед Тодороки, который одарил его нечитаемым взглядом. Кацуки с трудом мог стоять на ногах и знал, что вот-вот рухнет, но все же обвиняюще указал пальцем на Тодороки и бросил на него самый мерзкий взгляд, на который только был способен. «Если поранишь Деку, я убью тебя». Кацуки был слишком не в себе, чтобы заметить растерянные и жалостливые взгляды, которые послали ему Урарака и Иида. Ни у кого из них не хватило духу поправить или осудить его за слова, поскольку он явно пострадал от кровопотери и… того, что он видел в этом переулке. Тодороки просто кивнул Кацуки, прежде чем возобновить свою задачу по переноске Изуку. А потом Кацуки рухнул. Айзаве сенсею удалось схватить его прежде, чем он упал на пол, обвив одну из рук Кацуки вокруг своего плеча и поддерживая его вес в вертикальном положении. Кацуки хотел возразить, но понял, что у него нет сил. Все вокруг было серым и расплывчатым, и его усталые глаза больше ни на чем не могли сосредоточиться. Он почувствовал укол смущения, когда его окровавленная голова упала на плечо Айзавы сенсея, но конечности были как свинец, а язык как вата. Он не смог бы отказать своему сенсею в помощи, даже если бы мог говорить. Перед его взором плясали черные и белые пятна, и он смутно задавался вопросом, сколько крови потерял. И затем. «О боже, Каччан! Ты в порядке? Каччан, что с тобой случилось?» Только единственный в мире человек его так называл. Опущенные глаза Кацуки слегка расширились от шока, и он из последних сил повернул голову к источнику этого знакомого голоса, и как только его глаза встретились с веснушчатыми щеками и зелеными, взволнованными, живыми глазами, его сознание наконец покинуло его, и он рухнул в руки Айзавы сенсея, когда его колени подогнулись.