***
Пока залечивал самые большие раны и ожоги на теле Гейзенберга, Итан по частям восстанавливал образ инженера у себя в голове. Мрачный мужчина, который в своей широкополой шляпе, тёмных очках и плаще выглядел слегка эксцентрично. Вечные сигары в левой руке и нелепый железный молот в правой. Почти седые волосы, усы, щетина. В мирной жизни его вид вызывал бы только смех, но Итан, привыкший уже, казалось, ко всему, подсознательно боялся его. Несомненно сильный враг, самый сильный среди Лордов. Гениальный учёный, мастер на все руки. Простой человек не может создать ту армию, которую создал Гейзенберг. Итан послал этот образ в своеобразную сеть данных Мегамицелия, но ничего не произошло. Что не так он делает? Что он должен вспомнить, чтобы найти душу Карла среди множества других? Раны зарастали медленно даже с помощью лекарства, и оставались в стабильно плохом состоянии как через десять минут, так и спустя час. Когда Итан для эффективности добавил в лекарство частички плесени, дело пошло быстрее, но нужно было срочно что-то делать, чтобы вернуть Карла к жизни. Что значит душа? Ведь это не внешний вид человека, не его показные качества. Есть ли вообще характеристика у души? Итан знал, что уже когда-то размышлял об этом. Возможно, во время бессмысленных школьных сочинений, возможно, когда по вечерам обнимал Мию или качал на руках любимую дочь. Или пытался найти душу хоть у одного из сумасшедшей семейки Бейкеров, когда даже на вид нормальная Зои вызывала тучу подозрений. Глаза - зеркало души. Карл открыл их Уинтерсу всего раз, позволив заглянуть в глубины отчаяния одинокого в своём стремлении человека. - Ты и я, Итан. - мужчина сжал руку в кулак так сильно, что кожаная перчатка заскрипела, - Мы вместе спасём Розу и с ней уже точно сотрём Миранду в порошок. Тогда Итан отказался, но... Эти глаза. Непонятного цвета, но такие завораживающие, они запомнились Уинтерсу больше всего остального. Что же в них плескалось? Злость, может быть? Или что-то другое? Надежда. Надежда на помощь в сложной, почти что невыполнимой миссии. Надежда на понимание со стороны Итана. Надежда на свободу, которой столько добивался. Миранда превратила его в мутировавшее чудовище против воли. Карл хотел освободиться от власти того, что сделало его монстром. Вот оно! Жажда свободы. Как же блондин раньше этого не понял? Это чувство настолько сильное, и хоть Итан и не мог ощутить его на себе, но он помнил, как им горели глаза Гейзенберга. В голове собрался единый образ инженера, и мужчине показалось, что он нашёл то, что нужно. Нащупав разум Карла в общей мешанине, он на мгновение ощутил тепло в своей душе. Оно улетучилось так же быстро, как и появилось, но Итан запомнил, какого это - испытать привязанность.***
- Твою мать, как же больно! Уинтерс, руки бы тебе оторвать! - Для этого тебе придётся полежать смирно ещё пару часов, пока ткани не срастутся должным образом. - Когда встану, по стенке размажу! - Ты не первый такой, Карл. Уже не страшно. - Блять, Уинтерс! Можно поаккуратнее? - Лежи спокойно и дай мне закончить, иначе залатаю неправильно, и на всю жизнь ты останешься калекой. Было ощущение, будто Карл специально выводил Итана из себя. Уинтерс уже думал, что никогда в жизни больше не испытает такой злости по отношению к кому-то, но ошибался. С тех пор, как Гейзенберг очнулся, а это уже как несколько часов, мужчина планомерно выносил мозг матом и ором. Неужели наращивать мясо на кости без наркоза - это так больно? Заниматься всем этим на поле было неудобно, потому Итан перенёс тело Гейзенберга в замок на одну из многочисленных кроватей. Лекарства в доме Димитреску были редкостью, но аптечки в комнатках прислуги были очень кстати. - Зачем ты только меня воскресил? Одному Миранду не победить? - попытался съехидничать инженер, но его черты посекундно искажались болью от новых ран, которые Итану приходилось спешно лечить. - Миранда мертва. Я самолично убил её. - холодно сказал блондин, заливая очередное кровоточащее отверстие в теле Карла антибиотиком с частицами плесени. - И где же теперь твоя дочурка? - Вместе с матерью и Крисом летит подальше отсюда. Теперь меня для неё не существует. - отголоски печали послышались в голосе Уинтерса, но быстро пропали. Мужчины замолчали. Карл тихо шипел себе под нос, когда рана была особенно глубокой, а Итан сосредоточил внимание на заживлении и приведении в порядок тела инженера. Через некоторое время, когда большая часть ран была в относительном порядке, Итан забинтовал остальные и прикрыл тело одеялом. Он ещё хотел что-то сказать, но заметил, что Гейзенберг заснул. Не став тревожить ослабевшего после перенесённого мужчину, Уинтерс вышел из комнаты и отправился за едой и одеждой.***
Исследовать огромный по своим размерам замок оказалось интересно, когда за тобой не гоняются четыре разгневанные фурии с острыми клыками, когтями и серпами. Замок Димитреску - поистине роскошное место, больше похожее на музей, чем на жилое помещение. Проходя по этим коридорам, чувствуешь себя благородным аристократом девятнадцатого века. Но у Итана была немного другая миссия. Найти еду здесь оказалось почти невозможно, а вот одежды было хоть и немного, но она хотя бы была. Ванная в одной из комнат прекрасно подошла для приведения себя в порядок. Стоя под ледяной водой, а другой просто не было, Итан размышлял о том, что произошло за такой короткий день. Он спас своего бывшего врага, вытащил его из лап смерти, несколько раз захотел отправить его обратно, проявил заботу. Притом все эмоции его были искренни. Может ли быть, что Уинтерс, снова становится человеком? Что, если в закоулках разума биологического оружия ещё остались живые эмоции?