Стать собой

      Деревня неприветливо встретила Итана скрипящими ставнями окон. В сумерках это место выглядело ещё дерьмовее, чем когда мужчина бегал здесь от оборотней и монстров. Тени покосившихся домов, крик воронов, редкий, но оттого с каждым разом неожиданный. Далёкий, едва слышный вой мутантов.       Действовало на нервы...       Итан предпочёл бы обойти это неприятное место, но ближайший путь в знакомый лес лежал сквозь разломанные крыши и мёртвые тела, которые давно пора бы убрать. Всё руки не доходят. Да и к чему? Оборотни всё сожрут, стоит им намекнуть на поиски. Даже трупы своих сородичей... Уинтерс не понимал, для чего они вообще были созданы. Бесполезные, безмозглые существа, жрущие всё подряд, сбивающиеся в стаи или хаотично шляющиеся по руинам деревни.       У самого Итана при мысли о пище всё внутри переворачивалось. Нужно поохотиться.       Мимо проскакал заяц. Как сюда, в пристанище зла, забрёл заяц? Вроде пушистый и милый. Уинтерсу показалось, будто в голове что-то щёлкнуло, он приготовился атаковать несчастное животное, перевоплотился в голодного волка. Но это состояние, бесконтрольное, опасное, быстро отпустило. Слишком маленький. Кровопийца внутри твердил "больше". Больше крови, больше ярости, больше безумия. Будет ли Итан похож на того же оборотня, когда почувствует кровь, распробует и захочет больше? Или он станет, как Джек Бейкер, одержимым убийцей, жаждущим только причинять боль и мучить?       Мицелий в теле снова оживал, словно просыпался после спячки, просил плоти. Он снова пытался склонить мужчину на сторону слепой жестокости, как и тогда, когда он почти задушил Миранду. Почти переломал ей шейные позвонки, стараясь оторвать голову. Он просил, умолял подчиниться, испытывал совесть Итана, которую не отняло даже замораживание чувств. Только раньше перед глазами стояло беззащитное тельце дочки.       - Вот именно, глупый. Раньше у тебя была дочь. Что же сдерживает тебя сейчас? - шушукалась будто сама с собой Эвелина, шлёпая чёрными ботинками по мокрому мху радом с ним.       Отражение Мегамицелия в облике девочки хихикало, она то приближалась, то отдалялась от Уинтерса. Чем ближе Эви, тем сильнее жажда. Головная боль, глаза залепило туманом. Раньше такого не было. Итану показалось, будто что-то потекло по его подбородку, провёл рукой по лицу, размазав грязную серую субстанцию. Плесень. Она снова вытекала потоком из его рта, напоминая о своём существовании.       - Он хочет убивать, я прав? - вздохнул мужчина.       - Угадал. Так выпусти же Его на свободу. Дай насладиться жертвой! Выпусти Меня!       Под конец тихий голосок Эвелины приобрёл визгливые нотки, свойственные капризному ребёнку, перемежающиеся с неестественно глубоким басом. В сочетании с её словами это звучало дико. Её большие глаза потемнели радужкой, перецвели в ярко-зелёный, почти кислотный, капилляры на белке полопались, окрашивая его в неравномерный красный. Милое лицо исказила гримаса поистине ужасающего существа. Итана перекосило. Сейчас с ним говорил Он. Монстр, живущий внутри. Его внутреннее я, вторая часть его сути. Это уже не Эви. А была ли она вообще когда-то?       - Ты всерьёз думал, что можешь Меня сдерживать? - продолжила лже-Эвелина тем же голосом, от которого по спине катился ледяной пот, - Ты слишком слаб. Ты лишь сосуд, в котором Я обитаю, Мой источник информации.       - Ты забыл, что ты в моём теле живёшь паразитом, отравляя мой разум? - с трудом, но задал вопрос Уинтерс, хотя очень хотелось трусливо сбежать куда подальше.       - И не только. Тело, разум, память. Воспоминания. - чем дальше шло перечисление, тем хуже было Итану держаться ровно на ногам, накатывала злость, - Эмоции. Душа. Ты теперь ничему из этого не хозяин, Я забрал всё в обмен на безграничную силу и возможности.       - Возможности? Ты сделал меня убийцей!       - Я сделал тебя идеальным оружием против каждого живого существа на этой земле. Ты же этого хотел? Пожинай плоды своего решения. - в глазах самого Дьявола плясала насмешка, удовлетворение.       - Ты и без того забрал мои чувства, чтобы испытать их самому, изучить их. Ты облачил мою реальность в серый.       Мужчина опустил взгляд на трясущиеся руки, покрывающиеся плесенью. Он медленно терял контроль над своей сущностью.       - Но ведь они возвращаются. А Мне мало.       Улыбка Монстра перед ним была уже как-будто привычна, ожидаема от того, кто превратил страдающую от потери ребёнка мать в одержимое чудовище.       Миранда. Мегамицелий заразил её безумием, обратив горе и отчаяние в жажду воплощения невозможного. Он ломал её изнутри, предлагая силу, но забирая слишком многое взамен. Заставлял создавать себе подобных существ, превращая свои цели в её желания. Теперь Он делал это же с ним самим.       Но Итан ещё помнил, как хрустели кости, когда оборотень отгрызал ему пальцы, как рвали вены острые клыки хозяек дома Димитреску, как распухали и позднее болезненно сходили ожоги от кислоты сошедшего с ума Моро. Он ещё помнил тот ужас, который испытывал, пока не уничтожил всех одного за другим. И Уинтерс не хотел стать чем-то подобным.       Дети Мегамицелия не должны свободно гулять по этой земле, и он не породит что-то подобное. Итан не позволит Мицелию вырваться на свободу, поглотить его. Никогда. Даже если это будет означать жизнь в муках. Он уже лишился всего, у него не осталось даже жизни. Так что терять?       - Ты когда-нибудь слышал о том, что такое сила воли? - Монстр перед ним промолчал, но глаза заинтересованно моргнули, обнажая суть исследователя.       - Это способность, которую тебе никогда не поглотить.       - Что ты хочешь этим сказать?       - Мой выбор - запереть тебя в своём теле, усыпить тебя глубоко в своём разуме.       - Тебе не удастся. - шикнул Мицелий, высоко подняв черноволосую голову в жесте превосходства.       - И ты не сможешь мне противиться, ведь я в любой момент могу уничтожить тебя. Бомба до сих пор находится в твоём эпицентре. - Итан снова благодарил Криса за этот туз в рукаве, который поможет ему держать под контролем и себя, и Мицелий.       Низкое тельце, принадлежащее когда-то Эвелине, мелко вздрогнуло, глаза Дьявола в человеческом обличии широко раскрылись, кислотные радужки запульсировали.       - Вместе со Мной ты убьёшь и себя, глупое существо. Ты ведь часть Меня.       - И плевать. Я готов умереть. А ты?