Стать собой

      Передвигаться было трудно. Ноги проваливались в рыхлый снег, отчего тяжёлый шаг замедлялся ещё сильнее. Небо, казалось, стало серее обычного, лучи бледного солнца еле проглядывали сквозь пелену туч и тумана, наползающего на деревню. Итан только благодаря острому зрению мог заметить вдали шпили замка мёртвых вампирш.       Говорят, в некоторой классике погода - тоже герой произведения, отражающий внутреннее состояние персонажей. Когда-то давно эта мысль казалась мужчине смешной, но сейчас он чувствовал себя именно потерянно, обречённо, как затерявшиеся в тумане моряки со сломанными приборами навигации. Уинтерс будто плыл в непонятную неизвестность в надежде, что выберется на свет, встанет на правильный курс и достигнет цели. Какой цели? И был ли воображаемый курс правильным?       Он дал отпор той силе, которая пыталась управлять его волей, но так ли было нужно поступить на самом деле, он не знал. Разум твердил о верности принятого решения, но глубоко в душе, холодной и вымотанной, он сомневался, что сможет своими силами похоронить то, что способно только разрушать и поглощать. Сможет ли он подчинить Мегамицелий?       Одни вопросы, ноль ответов. Будущее туманно, как и мир вокруг. Впрочем, ничего нового - так проходила вся его жизнь. Информацию приходилось добывать по каким-то жалким крупицам, гадая и строя теории, пытаясь логично расположить кусочки в чёртовом пазле из боли, отчаяния и неизвестности. Он привык. Он сможет делать это и дальше, найдёт то, что будет способно запереть разрушающее безумие внутри его разума.

***

      - Уинтерс! Чёрт подери! - первое, что услышал Итан, вваливаясь в железные двери переделанного в лабораторию восточного крыла.       Парящие в воздухе металлические инструменты с грохотом рухнули на столы, и Гейзенберг, подлетев в мгновение ока, поймал под руки шатающегося блондина. Итан выглядел бледнее, чем обычно, часто отхаркивал на пол массу из крови и плесени. Карл усадил его в кресло, которое технически усовершенствовал для удобства катания по комнате, и лёгким движением горячей от работы ладони смахнул с лица напротив холодный пот. Краем глаза блондин заметил, что недавно инженер успел побриться - привычной отросшей щетины не наблюдалось.       - Ты спрашивал меня, как мне удалось, - Итан закашлялся, чёрно-зелёная гадость потекла по подбородку, - как мне удалось тебя воскресить.       - Может, расскажешь потом, когда очухаешься? - Карл стёр мерзкую массу с лица Итана не пойми откуда взявшейся в его руке сырой тканью, - Выглядишь дерьмово.       - "Потом" для меня может и не настать.       Чудовище внутри мужчины бушевало, не давая даже спокойно вдохнуть, но Уинтерс пытался подавить его хотя бы на время, пока не поговорит с Карлом. Судя по ярости симбионта и нарастающей жажде убийства, жить и дышать как почти нормальный человек ему осталось недолго. Пока что разум Итана мог сдерживать это, плесень, из которой состояло его тело тоже сопротивлялась, пытаясь загнать ныне чужеродный объект в дальний угол. Но, если он начнёт мутировать, ему просто придётся уничтожить и себя, и Мицелий.       - Я заключил... контракт с Мегамицелием.       - Это я уже и так понял. Блять, сиди спокойно!- начал злиться Карл, когда блондин в очередной раз отмахнулся от прибора измерения показателей тела, которые инженер собрал не так давно, - К чему вообще этот разговор?       - Он недоволен тем, что я принял решение запереть его внутри себя. С недавних пор он желает того, чего я не могу ему дать. - обречённо вздохнул Уинтерс, когда боль в теле немного отступила и говорить стало легче.       - Убийство?       Блондин молчал. Гейзенберг снял с прибора показатели, которые были повышены по всем параметрам, но пока что стабильны, и пошёл искать вату и антисептик. Кажется, когда Итан пытался взять себя под контроль, он сжимал кулаки слишком сильно - борозды из-под ногтей на сероватой ладони кровили, а регенерация всё никак не начинала работать.       - Да. Но я сопротивляюсь. И вскоре, вероятно, мы уничтожим друг друга. - наконец признался Итан.       Руки Гейзенберга, до этого на удивление бережно обрабатывающие ранки, сжали ладонь блондина до хруста костей. На виске инженера перекатилась венка. Карл поднял взгляд на мужчину напротив, и Итан впервые за время разговора заметил, что тот без привычных очков. Его глаза в свете многочисленных ламп и огоньков переливались цветами от глубоко чёрного до изумрудного зелёного и буро-коричневого. В них было непонимание, гнев, неверие.       - Замечательно. Просто замечательно! - Карл вскочил на ноги и навис широкой тенью над Итаном, - Вытащил меня с того света, а теперь сам туда слинять хочешь? Где же твоё эгоистичное желание быть рядом? Зачем ты собирал меня по кусочкам и хер знает как искал мою душу, если теперь хочешь пожертвовать собой ради уничтожения этой... этой... мерзкой пакости?       Мужчина взлохматил рукой до этого зачёсанные назад волосы и ударил кулаком по столу. Металл во всём пространстве большой лаборатории дрожал, будто сейчас его хозяин поднимет его в воздух, превратив даже щепку в убийственное оружие. Карл был в ярости.       - Прости.       - Нахера мне твоё прости? Ты же всесилен, мёртвых воскрешать можешь! Так какого? - Итан опустил глаза на ботинки Карла, когда тот резко подошёл и, схватив за плечи, встряхнул.       - Я стал всесилен благодаря Мицелию. Теперь он мне не подчиняется, кроме как запереть его или уничтожить вместе с собой, я ничего не могу сделать. - Уинтерс будто разом почернел, опустил лицо в ладони, оперев руки локтями в колени.       - Да кому ты заливаешь? Ты прошёл весь путь без чьей-либо помощи. Ты сумел победить всех, и смог бы пустить Миранде пару пуль в лоб и без помощи Мицелия. Ты спас меня, хотя мог бы и плюнуть. Так хватит строить из себя бездушное потерянное по жизни существо и необоснованно жертвовать собой, Итан! - Гейзенберг потянул блондина за отросшие волосы, вынуждая поднять взгляд и посмотреть Карлу в глаза, и уже более тихим голосом продолжил, - Не смей оставлять меня.       Наступило молчание, даже металл перестал вибрировать и скрипеть, повинуясь силе успокаивающегося инженера. Что-то дрогнуло внутри Итана, завозилось, как кот на мягком месте. Он прислушался к монстру внутри себя, но тот по воле сущности самого Уинтерса залёг где-то в углу, дожидаясь своего часа.       Это был не Мицелий, а он сам. Тепло, мягкое и обволакивающее, давно забытое, начало расползаться по телу. Кажется, Итан запомнил это как чувство под именем "привязанность". Что-то похожее он испытывал, когда последний раз держал на руках свою маленькую дочь, но только что-то похожее. Сейчас оно ощущалось ярче, и было связано с человеком напротив, тёмные глаза которого теперь не сверкали гневом, как несколько минут назад. Теперь в этих глазах была надежда. Надежда на то, что Итан продолжит бороться, что после всего гений не останется один среди множества своих творений.       - Но ведь ты теперь свободен. Ты не обязан оставаться рядом со мной.       - Остаться рядом - моё решение, и ты ничего не сможешь со мной сделать. Как видишь, я уже неплохо обустроился, - Карл обвёл взглядом лабораторию, - буду дальше портить тебе жизнь. К тому же, ты не дал мне спокойно сдохнуть, так что теперь ты мне до...       Уинтерс резко подался вперёд и, обхватив руками плечи Карла, заключил того в объятия. В нос ударил запах горячего железа, сигар и крепкого чёрного чая, которым Итан отпаивал Карла под предлогом того, что кофе вреден для здоровья. На самом деле мужчина просто не умел готовить достойный кофе, и инженер об этом знал, но ничего не говорил против и всегда с ехидной благодарностью принимал обжигающе горячую кружку из рук Итана.       - Спасибо, Карл. - пробормотал Уинтерс куда-то в шею мужчине, слегка улыбнувшись, - Я постараюсь найти способ, который в итоге не приведёт меня к смерти.       Карл застыл на несколько секунд, пытаясь переварить, что вообще произошло, но после, что-то для себя решив, обхватил Итана одной рукой за талию и, высвободив из объятий другую, снова потянул блондина за волосы. Недовольный шик Уинтерса заткнули поцелуем.       В Итане будто всё перевернулось. Уже не мягкое тепло, а самый настоящий пожар прокатился по конечностям. Сердце закололо, как при приступе, в животе всё закрутилось в толстый узел от спазма, это было и больно, и приятно одновременно.       - Это что было? - спросил Итан, непонимающе моргая круглыми от шока глазами, когда его отпустили.       - Просто меня задолбала твоя безэмоциональная рожа. Оттаивай уже. - усмехнулся Карл и, развернувшись спиной, вышел из лаборатории, скрипнув напоследок дверными петлями. Дополнение:       - Никогда не думал, что смогу спокойно жить в этой обители древности.       - Ты же переделал большую часть, превратив величественный особняк в техно-катастрофу.       - Всего-то провёл нормальное электричество.       - И заодно разрушил половину особняка...       - Не половину, а пару башенок.       - Это сути не меняет. Руины то есть.       - Ой, иди нахер, Уинтерс. Тебе надо, ты и отстраивай, раз так бесишься.       - Напомни, кто из нас инженер?       - Я инженер, а не строитель. Лучше благодарен будь, я же решил твою проблему.       - Перемещение Мегамицелия в огромный хим.морозильник в нашем подвале - это не решение проблемы.       - Но ведь он больше не рыпается?       - Нет.       - Ну и вот. Счастье есть!       - Карл, ты невыносим...       - Но ведь ты меня любишь?       - Радуйся, что да, а то давно бы голову тебе открутил.