Из огня да в полымя

      Тишина мягко обволакивала спящий мир, как матери накрывали своё чадо тёплым и пушистым одеялом. Маленькая деревня со старыми крышами, разбитыми дорогами, ещё совсем недавно наполненная жизнью, в столь ночную мглу освещалась только яркой высокой полной луной. Только она и звёзды были единственными источниками света. Ни в одном окошке деревенского дома или замка не мерцал свет. Тем не менее, нашлось двое неспящих людей, что так буднично разговаривали на крыше дома, не боясь быть услышанными. Даже самые ужасные чудовища решили подарить спутникам долгожданный покой, оставив их, друг на друга.       Елена не помнила, когда и как они вернулись в убежище. Всё происходило как во сне, и Лупу просто плыла по течению. Усталость накатила на неё с новой силой, стоило голове опуститься на лежанку, и девушка сразу же заснула. Проснувшись утром, намного позже обычного, оглядела помещение, всматриваясь в знакомые лица. Итана среди них не было ушёл.       “Ничего страшного. Мы уже вчера попрощались.” Одежда прилипала к грязному телу, и встав, даже не поздоровавшись со всеми, девушка проковыляла до ванной. Холодная вода на этот раз не вызывало такой дрожи в зубах, наоборот была спасением от всей этой грязи. Люди в любой ситуации способны ко всему привыкнуть, к любым невзгодам. Даже наличие ликанов в их деревне стало своего рода обыденностью.       Утро выдалось спокойным, каким всегда и было в деревне. Каждый занимался своими делами, но в воздухе витала недосказанность среди Василя и Иона. Мужчины тихо переговаривались, обходя стороной других выживших, в особенности Дану, зорко смотревших на них с подозрением. Елена, не обращая внимания на них, села за письменный стол, перебирая записки и дневники Нортшейна. Лупу не надеялась, что сможет найти в них, что-нибудь интересное, но заняться каким-нибудь делом стоило. У того же лежащего Иоски был отвратительный вид. Бледный как кислое молоко, старик уставился на землю, едва вздрагивая, принюхиваясь или закатывая глаза. Саша на вопросительный вид Елены только посмеялась, сказав, что у дедушки всегда такой странный вид. Хотя она сама же иногда беспокойно посматривала на старика, машущего руками из стороны в сторону, будто обгоняя муху. После увиденного ни один человек не захочет лениться или действовать без дела, ибо превратиться в нечто подобное навряд ли является самой главной мечтой у каждого человека.       Разложенные по стопкам с лёгкой руки мужа покойной Луизы, письма оказывались в руках Елены перед тем, как быть отложенными в сторону. В записях, архитектор по большей части рассказывал только про свою прошлую жизнь, опасности и трудности с которыми он столкнулся, обвинение в ереси, прощание с любимой девушкой. Дневник этого человека больше походил на интригующий сюжет приключенческой книги, нежели на описание реальных событий. С другой стороны, не его вина, что Елена так скучно жила, чтобы события его жизни казались ей сказкой.       - Ты опять читаешь эту скукотень? – подошедшая вплотную Саша, без зазрения совести села на колени Лупу, от чего той пришлось пододвинуться на стуле, дабы они вдвоём смогли на нём уместиться. – Я попробовала почитать эти записи, сплошная ерунда.       - Почему же ерунда? – нахмурилась девушка. – Здесь наверняка есть что-то полезное.       - Ну да, ну да. – закатила глаза собеседница. – О своей интересной жизни почти не пишет, кроме как о создании этих туннелей. Он такие заумные слова использовал, что я ощущала себя дурой. – сомкнув руки перед грудью, девчонка надула губы, продолжая осматривать стол. Взгляд спустился чуть ниже. – Может в ящиках найдётся что поинтереснее...       Ненадолго присев, маленькая помощница начала рыться в ящиках, под взглядом Елены, медленно убирающей все записи на место. Наконец, маленькая Олару достала маленький дневник в кожаном переплёте, с гордостью протягивая его Лупу.       - Ставлю руку на отсечение, что здесь найдётся пара занимательных штучек. – задрав нос, ухмылялась Саша, приседая рядом с Лупу. – Наверняка записывал сюда только важные дела, а прочую муть хранил прямо на столе.       “В выражениях не стесняется”, только и могла подумать Елена, открывая дневник. А с другой стороны, почему бы и нет? Сейчас этот ребёнок находится в такой сложной ситуации, что реагировать по-другому не получится. Пусть хоть немного повеселиться и нарушит несущественные правила. В конце концов, Елена на пару с Алиной тоже занимались глупостями. Последняя и вовсе нарушила главный закон, подвергая себя опасности. Лупу сомкнула губы, всматриваясь в текст об экспериментах с некой чёрной жидкостью, найденной под землёй. Может, надо было всё-таки сбежать вместе с подругой?       Постепенно, страницей за страницей, чтение дневника утянула за собой Елену и притихшую Сашу, читающую вслед за девушкой, положив голову на плечо. Сравнение найденного существа с зародышем вызвало болезненные и вместе с тем тревожные ощущения. Знак их веры, Чёрного Бога, всегда изображался в виде зародыша, окружённого в кругу с чёрными крыльями, наверняка описывающие главного пророка их веры – Матери Миранды. И то, что что-то похожее было найдено под землёй, затрещало по швам веры, только недавно запертой на замок. Может ли быть, что Елена ошиблась? Неужели смерть жителей – это дар Богу, чтобы тот восстал?       «По концентрации это больше напоминает смолу. Данный образец мы нашли дальше найденного существа. Многие говорят, что это открытие изменит мир, но каким образом? Пока не проведём эксперимент, нельзя быть точно уверенными в этой находке. Нужны доказательства.»       Не смотря на то, что Норштейн по большей части был архитектором, он, по всей видимости, увлекался медициной, биологией и химией. Его участие, судя по записям, больше заключалось в помощи, нежели в главном участии экспериментов с найденной жидкостью.       «Каждый доброволец подвергшийся испытанию уникален. Они могут отличаться по типу строения тела, иногда оно и вовсе деформируется. Способность к регенерации также у всех отличается. Стоит отметить, что также у каждого человека появились свои недостатки, или если быть точнее, слабости. Мой хороший друг, только начинающий торговец, начал испытывать особую тягу к еде. Сейчас, к сожалению, он толком не может стоять на ногах, используя только свой транспорт и другие тайные ходы и приспособления, раскиданные по всей деревне.»       - Похоже на Герцога – промычала в плечо девочка, немного приподнявшись с интересом читая заметку о хорошем друге Норштейна.       - Думаю это он и есть.- девушка вглядывалась в слова снова и снова перечитывая. Кажется, она нашла ответ на свой вопрос, без участия торговца. – Вот почему ликаны... оборотни его не тронули. Потому что он не человек. Уже нет.       - Он жив? – утвердительный кивок и глаза Саши округлились, и теперь она совою впилась в сидящую рядом девушку. – А почему он нам не помог?       - Он помогает, продаёт товары. – замявшись, Елена посмотрела прямо в голубые глаза девочки. Та не принимала ответ. “Хочет знать, почему не предупредил.” – Не знаю. Может он и понятия не имел, а может просто не мог. Заставили. – жалобы Итана на торговца в замке эхом пронеслись в голове. «Цены такие, будто откладывает себе на отпуск». – Наверняка сам хочет уехать отсюда.       Девочка закрывала и открывала рот как рыба. Двигаясь прямо на Лупу, она чуть ли не навалилась на девушку. Мялась, кусала губы и смотрела в разные стороны, перед тем, как решилась прошептать настолько тихо, чтобы никто кроме них не услышал, ожидая узнать тайну, известную только Елене.       - Кто заставил?       Воздух казалось, чуть не покинул лёгкие, голова закружилась вихрем, мысли роем мух метались из стороны в сторону. Впервые Елене стало страшно за других людей. Не за их жизни, а за их мир. То, как они жили, во что верили, чему доверяли. Сказать ей, что Матерь Миранда наслала на них гибель? У девочки наверняка случится шок и отрицание. В отличие от Елены, та не видела, что творится в том же замке Димитреску, не читала записи об экспериментах на жителях деревни.       Но с другой стороны она ребёнок. Явно грезящий о том, чтобы покинуть родной край и отправиться в приключения. Она легко приняла чужака и даже пыталась подружиться с ним, уже расписав у себя в голове целый лист вопросов, которые нужно обязательно задать. Она не ревностная верующая, как её мать и легко может принять правду. Может это даже спасёт ей жизнь.       Подёрнутый дымкой мир снова обрёл свои черты, как только женский возглас выдернул собеседниц обратно в реальность. Правда Дана обращалась не к ним. Но к двум мужчинам, ошивающимся возле люка, готовые выйти на поверхность.       - Вы в своём уме? – шипела змея, надвигаясь на недовольных, но принимающих удар на себя, мужчин. – Нам так повезло найти это место, а вы собираетесь выйти на поверхность? Хотите, чтобы вас поскорее сожрали?       - Что случилось? – ссора родителей всегда влияет на беспокойство ребёнка. Неудивительно, что Саша подскочила к взрослым, взволнованно оглядывая их лица, пока Лупу только встала со стола.       - Случилось, дорогая, то, что твой отец собрался в деревню. – женщина мяла плечи своего ребёнка, больше причиняя ему боль, нежели успокаивая. Глаза метали молнии, вокруг рта снова появились морщины. – Видимо хочет поскорее оставить нас здесь умирать долгой смертью.       - Дана, перестань! – недовольный тем, что впутали его дочь, вымолвил Ион. Нахмуренное, гневное лицо разгладилось. Мужчина был слишком терпелив по отношению к истерике его жены. – Нужно раздобыть еды, пока наши запасы не иссякли. Тем более мы пойдём за машиной.       - Зачем? – встряла в разговор Лупу. – Зачем вам машина?       Василь переглянулся со своим напарником. Молчание, понятное им обоим нервировало и обижало девушку. Они же знают, что она была в замке Димитреску. Она пережила превращение своего отца в ликана и помогала Итану в деревне. Если уж и есть человек, которого можно и нужно посвящать в свои планы, так это она. “Но отчасти я не хочу туда выходить.” Но надо. Как бы страшно не было, сейчас у них не было выбора, кроме как давать хоть какой-то отпор.       - Нам нужен транспорт, чтобы убраться подальше отсюда. – нехотя заговорил Янку, избегая взгляда с Лупу. В последнее время он только и делал, что игнорировал её. – Твой друг-американец разберётся с основной проблемой, но мы уже сейчас должны думать о том, как отсюда выбраться. Кто знает как много этих монстров.       Василь тщательно подбирал слова, избегая любого упоминания лордов и Матери Миранды. Если Елена задумалась о том, стоит ли делиться откровениями, то мужчина не сомневался нисколько, настолько уверенно он говорил, не досказывая. И раз Ион, имея на руках семью, решил не расспрашивать подробнее своего союзника о том, что же это за «основная проблема». Значит, ему не очень-то хотелось знать. Главное сбежать отсюда.       - Я пойду с вами. – отвернувшись от жителей, девушка начала быстро собираться, надеясь, что мужчины не уйдут далеко. Но те только выжидающе стояли, пока она собирала оружие. Обернув округ шеи потёртый шарф от Герцога, чуть погодя обернула вокруг головы украденный шарф из замка. Ещё во время тренировке, торговец протянул девушке находку, которую та взяла только из благодарности перед мужчиной. Он был всё ещё белым с красными цветками, но пара мест всё ещё хранила в себе её пролитую кровь. Было мерзко и противно, но против холода все средства хороши.       - И ты туда же? – голос женщины дрогнул, и Елена удивлённо посмотрела на Дану, всё время уверенную и грубую, но сейчас казавшейся такой сломленной и брошенной всеми. – Там же опасно, подумай о себе хоть раз!       Лупу только и могла, что непонимающе хлопать глазами. Она так привыкла видеть в матери семейства Олару неприятное лицо, желающее ей и Итану только бед, что не замечала за всем этим фасадом, выстроенным как стена, истинную природу женщины. Матери, заботившейся о своей семье, усталой, но доброй женщины. Собственный отец Лупу был таким же сварливым человеком, почему же она раньше не заметила их сходства?! Она ведь даже не перечила Василю, когда тот осадил её в первый их день в убежище. Не её вина, что Матерь Миранда всё это время пудрила им мозги, не её вина, что она в отличие от других людей, всё ещё искренне верит во спасение. Может она и недолюбливала Елену, но зла не желала. Скорее наоборот. Желала только защиты. Неприязнь не значит ненависть. И даже за толстой коркой льда может скрываться лучик солнца.

***

      Выбравшись на поверхность, Елена сразу же почувствовала морозную свежесть на своих щеках. Те под колкость ветра покраснели как спелые томаты. Прикусив щёку изнутри, девушка подала руку подошедшему помочь ей, мелко дрожащему Иону. Тот в свою очередь вытянул её на поверхность как пушинку. Опустившись на колени, он с несвойственной ему быстротой быстро закрыл люк, не впуская холод в помещение. Закрывая свою семью подальше от ужасов, творящихся здесь.       Девушка развернулась подальше от выхода, перед тем как встать каменной статуей. Одинокий силуэт Василя уходил вглубь деревни, скрываясь за домами и улочками, сливаясь с грязью и копотью, оставшейся на землю. Ружьё висело на его плече, дожидаясь своего часа, но походка мужчины была расслабленной, такой, какая бывает на обычной прогулке. Он всё удалялся подальше от двух спутников, направляясь своей дорогой. Прямиком в свой родной дом, где умерла его жена.       - Пусть идёт. – массивная рука мягко сжала девичье плечо. – Он не хотел тебе говорить. Захотел попрощаться с Луизой. Один.       - Почему только сейчас? – девушка обессилено выдохнула, не в силах сойти с места. Холод сковал сердце, не выпуская из своих объятий, превращая в лёд. Или же это была тоска? Последние часы проведённые с Янку пронеслись стаей картин, вызывая мимолётную панику. Неужели он в обиде на неё, за то что она предпочла ему чужака? Что доверяет ему больше? Или же он всё это время старался не видеть в девушке и её отце причину гибели его жены, но в итоге сдался под напором тяжести? – Почему только сейчас он решил отправиться к ней?       - Не все сразу принимают смерть близких. Каждому нужно своё время. – втянув в нос воздух, мужчина устремил свой взор на восток. – Мой отец, Иоска, очень холодно отреагировал на смерть своей жены. Я тогда только и думал, какой же он бездушный человек, ненавидел всей душой. Видеть не желал, не смотря на уговоры Даны. А потом через год я нашёл его плачущим. Перепачканный в слезах и слюнях, ползающий в грязи и собственной моче, он звал свою жену, как ребёнок. Ему снился обычный день, когда она была жива. Но для него это оказалось настоящим кошмаром, ведь только тогда он понял, что её больше нет.       Тёмный силуэт продолжал идти вперёд, не оборачиваясь, принимая со спокойствием все опасности, которые могут ему попасться на пути. Погребённый в своей тоске, Василь не собирался взваливать на плечи других людей свою боль и подвергать их нападению монстров. Уж лучше он один встретиться с ними. Может так даже будет лучше для него. Девушка только и могла глядеть в его сторону, желая всем сердцем позвать его, остановить, отругать и отвести обратно. Но даже если она так поступит, он скорее оттолкнёт её и пойдёт дальше своей дорогой. Вскоре одинокий странник пропал из виду, и всё это время почти не дышавшая Елена, готова была задохнуться. Прижав руки ко рту, пыталась сдержать крик отчаяния. Ей казалось, что она видит его в последний раз. Хотелось верить в лучшее, но отчего-то душа продолжала болеть.       - Пойдём. – ласково потянув за собой девушку, Ион направился в восточный город. – У нас ещё есть дело.

***

      Издревле деревня была поделена две части. Восточный город, на который распространялась власть лордов Хайзенберга и Моро. Западный же был под властью Димитреску и Бенивиенто. Конечно, это всё было на словах, ведь все понимали, что истинным правителем была Матерь Миранда. Но было здесь и зерно истины. Сальваторе Моро ни разу не появлялся в Западных землях, кроме тех случаев, когда он отправлялся на великий совет, устраивавшийся Матерью Мирандой. Что они обсуждали на совете, никому из жителей не было известно, за исключением разве что редких судов над нарушившими закон жителями. Убийство или изнасилование, не важно. Те, кто причинял вред другим, должен был получить кару.       А вот в Восточном Городе люди часто видели лорда Моро. Тот, хоть и держался на расстоянии, но был виден издалека. По слухам, он выглядел ещё хуже и отвратительнее, чем на фотографии. Это было грешно обсуждать лорда, поэтому все это делали тайно, тихо, как мышки, да и то не часто. У стен есть уши. А Сальваторе Моро к тому же жил возле утонувшего города и контролировал воду во всей деревне. Если бы он узнал, что о нём так дурно отзывались, ему не составило бы особого труда оставить всю деревню без воды.       Восточный город на первый взгляд был меньше Западного, но это не так. Многие жители жили под одной крышей целыми семьями, кто-то в лачугах, которые и домом трудно назвать. Это было не самое приятное место, где ошивались самые бедные и злые люди. Неудивительно, что Антон будучи старейшиной такого места легко спивался. Алкоголь лучшее лекарство для взрослых, так девушке всегда говорили.       Железные, поржавевшие ворота, отделявшие это место от остальной части деревни, как назло были заперты. К счастью, каменная ограда была достаточно высокой и устойчивой, чтобы Ион подсадил на неё Елену.       - Посмотри сначала, есть ли поблизости монстры. – промычал Ион, приподнимая девушку наверх. Елена зацепившись за каменную изгородь, осторожно приподнялась наверх, стараясь поймать баланс. После успешного действия, Лупу обвела голубыми глазами местность.       Восточный город выглядел ещё хуже обычного. На всю деревню напали без исключения, но тут видимо чуть ли не целая бойня произошла. Многие крыши явно были подожжены, видно были места взрывов, а река... раньше была всегда чистой, но теперь возле неё начала собираться странная мерзкая слизь, незнакомая Елене. Нечто аномальное, не натуральное. Несмотря на весь бардак, творящийся здесь ранее, присутствие ликанов не было замечено девушкой.       - Чисто. – стоило ей только сказать эти слова, как взгляд зацепился за тёмный силуэт, стоявший достаточно далеко, чтобы его невозможно было разглядеть. Он не нападал, не рычал, не источал ту бесновавшую энергию и жажду крови, как чудовища. Но незримая опасность ощущалась с головы до пятак.       - Елена. – привлёкший внимание девушки к себе, мужчина протянул руку девушке. Та, подняв его наверх, обернулась назад, надеясь снова поймать силуэт, держа незримого врага в поле зрения. Но от того, и след простыл. Лупу только могла надеться, чтобы это не был лорд Моро.       Мерзкая слизь источала отвратительнейший запах, от чего Ион зажал нос пальцами рук, в то время как, Елена подтянула к носу шарф. Всё ещё пахнувший кровью он уже не вызывал такую тошноту, в отличие от слизи. Кто бы мог подумать, что она столкнётся с чем-то более отвратительным, чем замок Димитреску.       Медленно передвигаясь, стараясь не дотрагиваться до слизи, спутники обходили дома, вглядываясь в пространство, надеясь отыскать транспорт. Они и не думали отвезти его к дому, но всё же знание о том, где он находится, значительно бы облегчило их судьбы. Треск от старых досок раздавался при каждом дуновении ветра, грозясь упасть на землю. Трупный запах в этом месте был куда сильнее родной части деревни. Ион, не привыкший к такому аромату, не выдержал и всё-таки отошёл к дому. Послышались звуки рвоты. Лупу только стояла, дожидаясь своего со-партийца, понимая как ему трудно. Позеленевший, но чуть лучше привыкший к местности, Ион снова вернулся в строй.       Предложивший жестами разделиться, Ион последовал в ближайший дом. Девушка последовала его примеру, отправившись в огромный амбар на другой стороне. Волнение и боязнь остаться одной снова окутала её своими когтями. Но Елена продолжила идти. Треск дома встретил незваную гостью пылью и гарью. Дышать было ещё труднее. Обыскав ящики, Лупу раздобыла разве что только несколько леев. Никаких патронов и в помине не было. А еда прогнила насквозь, даже в казалось бы надёжно замаринованных банках можно было разглядеть копошащихся в продуктах червей, куда больше размеров обычных, и прочувствовать запах гнойной слизи. Отвратительно.       - Худшее место, чтобы умереть да? – девушка вздрогнула от внезапного голоса. Но он был настолько осипшим и слабым, что не было смысла бояться. Обернувшись, она невольно ахнула. На лестнице сидел ослабевший Антон. Бледный, как труп, вонявший как мокрая собака, а то и хуже, мужчина уставился на девушку пустыми смиренными глазами.       - Как ты выжил? – Лупу резво, насколько могла, подбежала к мужчине. Тот всё ещё сидел, свесив голову на перила. В руке не было привычной бутылки вина.       - Твой папаша меня не заметил. Упал, потерял сознание... ненадолго. Потом выбрался из дома и... – мужчина сжал губы, скривив лицо от отвращения и стыда. – Спрятался в сральнике Луизы... а у неё он чище, чем у меня. Даже завидно. Как успокоился, каким-то чудом добрался до сюда. Думал дойти до дома, но испугался здешней твари. – выдохнув, мужчина покачал головой. Рука сжалась, но не обнаружив у себя бутылку, опустилась, как у тряпичной куклы. – Пиздец, эта херабора страшнее наших чудовищ, я тебе говорю.       - Не волнуйся, я отведу тебя в безопасное место. – девушка потянула на себя известного во всей деревне пьяницу. Тот, прошептав под нос «вот дура», всё-таки позволил ей взвалить на себя его тучу жира, податливо семеня за ней следом. – Мы позаботимся о тебе.       - Нигде не безопасно. – мужчина хмыкнул, уставился на серьёзную Лупу, грубо улыбаясь. – Вдруг я тоже превращусь в монстра, как твой старик?       - Тебя кусали? – отрицательный кивок от собеседника, сухой ответ от девушки. – Значит не превратишься.       - АРГХ – за дверью раздался страшнейший вой, который девушка когда-либо слышала. Гневный, злобный, громкий, громче всех ликанов вместе, он напоминал дикое животное, поедающее людей целиком. Звук когтей, царапающих дерево, заполонил нутро, оставляя полосы крови на психике девушки. Еле стоявший рядом Антон тихо посмеивался, как сумасшедший. «А вот и эта херня» расслышала девушка от него, подходя вместе с мужчиной к окну, заглядывая в него.       Леденящие душу звуки издавало огромное существо, с далёкого расстояния больше напоминавшее волка, нежели человека. Но если приглядеться, можно было заметить человеческие руки и ноги, хоть и вытянутые. Пасть существа была в два раза больше чем у ликанов. Стоит твари цапнуть один раз и ты вмиг лишишься приличного куска мяса. Ликаны на фоне этого живого воплощения ужаса показались детёнышами. Покрытое густыми серыми волосами, чудовище ассоциировалось не иначе как с волколаком из старых сказок. Хуже было всего то, что этот монстр пытался пробраться в дом, куда пошёл Ион. И только цепь, обвязанная вокруг его шеи не позволяла ему осуществить задуманное. Голый по пояс, бледно-серого цвета, лысый мужчина неотрывно смотрел в верхнее окно, прикидывая, как долго будет длиться эта игра. Позволить мужчине сбежать и только потом спустить цепь или сразу дать животинке полакомиться.       Сердце застучало как бешеное, отбивая быстрый ритм, под тихие всхлипы Антона. Елене было страшно. Ей никогда так не было страшно. Вчерашние тренировки с Уинтерсом показались ей детской забавой, а ношение оружия пустой тратой времени. Сразу видно, что эта тварь быстрая. От неё можно разве что только бежать. Да и то вопрос, а получится ли? Лупу не хотелось умирать, не хотелось рисковать. Она была слабой, болезненной, молодой девушкой, которой всего полгода назад стукнуло девятнадцать. Вся жизнь впереди. Но было то, что отличало Иона от неё, то, что делало его жизнь весомее её. У него была семья. Елена потеряла отца, но маленькая Саша не переживёт такой потери. Решимость наполнила девушку, и та, понимая, что она недолго будет длиться, аккуратно опустила Антона на пол, давая инструктаж.       - Как только эти чудовища уйдут, беги к дому, возле которого они стояли. Там Ион, он и проведёт тебя в убежище. Оно находится возле единственного дома, стоящего у подножия алтаря.       Ни теряя ни минуты, не позволяя себе ещё хоть на секунду задержаться с ошеломлённым и испуганным Антоном, девушка резко выбежала на улицу, закрывая за собой дверь.       - Визгливый крик, хоть и должен был быть частью плана, всё же вырвался настоящим. Чудовище со своим хозяином пугали своим видом. Как только те заметили новую жертву, Лупу бросилась наутёк вниз, плача на ходу. “Мне конец, мне конец, мне конец.” От страха ватные ноги семенили по склону, как у самых сильных работников, бежавших поскорее выполнить свою работу. Адреналин бил ключом. Кровь пошла в мозг и девушка перестала слышать посторонние звуки, хотя и догадывалась, чувствовала спиной, как тварь отпущенная человеком, бежала за ней. Перебежав реку, девушка забежала в первый попавшийся дом, не думая о том, что здесь мог притаиться ликан.       Развернувшись, чтобы закрыть дверь, она только и смогла увидеть, как тварь широким бегом, преодолевает реку вслед за ней. Белые глаза без зрачков хранили в себе всю дикость существа. Слюни текли по клыкастой пасти, скатываясь на землю. Вслед за закрытой дверью, девушка обрушила рядом стоящий шкаф, бросила следом стулья и стол. Внезапные силы от ужаса позволили ей совершить тяжёлую работу, пока волколак не грохнулся о дверь, вызывая шатание по всей стене. Ужаснувшись, девушка, наконец почувствовавшая слабость, упала на копчик и как ребёнок, спиной отползла к углу дома. Вновь раздавшийся удар о дверь, пытавшегося пробраться внутрь животного, побудил её раскачиваться из стороны в сторону, как сумасшедшая старуха.       Елена затаила дыхание. Сидя в углу, поджав под себя ноги, хватаясь за ткань шарфов, как за спасительную ткань, девушка чувствовала себя на грани срыва. То был страх. Липкий и удушающий, источающий зловоние, заполонившие все органы чувств. Глаза увлажнились, и мир превратился в спасительный туман. Чудовище снаружи ревело, кусалось и брыкалось. Доски под напором когтей и веса трещали, эхом отдаваясь в голове несчастной жертвы. Перед глазами снова и снова возникала клыкастая пасть со свисающими слюнями. Белые зрачки пугали своей пустотой, но даже в них можно было разглядеть голод по плоти и крови.       И сейчас Елена должна была стать аппетитной закуской для этого чудовища. Должна была, потому что сдвинуться с места не получалось при всём желании. Разум кричал, бился в агонии, но Лупу только и могла, что тихо плакать, да клацать зубами. Нужно бороться или бежать. Но каким образом, когда чудовище так сильно и быстро. В миг ликаны показались забавой, маленькими волчатами, только делавшими первые шаги в охоте.       Бессилие накатывало с новой силой. Тело с каждым вдохом становилось всё более и более ватным, как пушинка. Предчувствуя скорый безжалостный конец, дух, не способный покинуть тело, не желает быть вовлечён в адскую боль. Волколак обнаружит лишь девушку, потерявшую сознание. Мягкую и податливую, которую будет так легко проглотить.       Новый звук отсрочил падение Елены в небытие. Удар чем-то тяжёлым, как молотком в кузнице Петра. Следом за странным звуком последовал писк чудовища, почти что напомнившее скулящую собаку, просившую хозяина не обижать её. Она ведь всё делала правильно, зачем он бьёт её. Но удары продолжились, выжимая всё больше и больше скулежа волколака, вперемешку со звуками ломающихся костей и превращения плоти в фарш. Елена сидела как мышка, вслушиваясь в звуки. Не думая, не крича. Оцепенение сделало из неё тряпичную куклу, а ведь Лупу только слышит, как умирает монстр. Если бы она только видела.       Вскоре удары чем-то тяжёлым прекратились. Едва слышимый предсмертный скулёж волколака тоже замолк, всё ещё отзываясь эхом в голове Лупу. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она смогла выдохнуть, всё ещё пребывая в шоковом состоянии. Но неизвестный спаситель так не считал.       В считанные секунды, дверь вместе с прочей хрупкой защитой разломалась на кусочки, открывая перед девушкой вид на нечто, раньше бывшее человекоподобным волком, а сейчас больше напоминавшее куски мяса, где едва заметно виднелись нетронутые оружием уцелевшие куски частей тела. Хуже было то, что размытый силуэт держал перед собой огромный металлический молот, ростом с самого мужчину. А то, что это был мужчина, не приходилось сомневаться, уж слишком большие габариты. Замерев, явно вглядываясь в пространство перед собой, мужчина приметил дрожащую девушку в уголке. Огромный молот, что так легко, как пёрышко, держал в руках человек, опустился на землю, прислонившись к стене.       - Надо же – бархатный голос издавал флёр лёгкой заинтересованности. Было в нём нечто тёмное и пугающее, заставлявшее всё нутро сжаться до мизерных размеров. – Я действительно удивлён, что кто-то смог выжить, да и ещё такая мелочь. – тёмный силуэт медленными шагами приближался к сжавшейся в комочек жертве. Но не так будто бы боялся спугнуть, а будто бы ему всё равно на то, что она сделает. Убежит - догонит. Нападёт - отобьётся. Он здесь был в выигрышном положении, а не она.       – Как звать?       – Е-Елена – тихо проговорила девушка.       Голос её звучал жалко, так будто бы она не решила, что делать. Броситься плакаться спасителю или умолять его пощадить её. Страх всё ещё не отпускал Елену, продолжая впиваться острыми когтями ей в грудь, крича и вопя истошнее всех чудовищ, повстречавшихся ей на пути.       Раздавшиеся шаги притянули к себе едва способное мыслить сознание девушки. С каждым шагом образ становился всё чётче, тёмный силуэт окрашивался в краски, стоило ему попасть на свет, исходящий из дыр в крыши и закончившихся литься слёз девушки. “Нет, нет, нет.” Потёртого вида мужчина в явно поношенном плаще вальяжно шагал массивными сапогами. Седые волосы, доходящие по плечи из чёрной шляпы, качались из стороны в сторону, задавая вопрос оппоненту. Догадайся сколько ему лет. Прямая осанка и походка явно говорили о том, что мужчина не тот, кто жалуется на жизнь, не такой слабый, как все жители деревни. Он выше их. Он сильнее их. “Пожалуйста. Это ошибка, это не может быть.” Губы медленно растекались в полуулыбке, наслаждаясь реакцией загнанной в угол жертвы, медленно осознающей, что на место одного хищника пришёл другой. Не такой свирепый и дикий, но более опасный.       - Что ж... Елена. – грубая усмешка очертила лицо, покрытое шрамами, стоило ему попробовать имя девушки на вкус. Массивная ладонь, обтянутая чёрной перчаткой медленно, с едва заметным пафосом и игривостью, ухватилась за дужку чёрных окуляров. – Мы с тобой отлично повеселимся.       Грубое лицо окрасила злорадная белоснежная улыбка, обещающая ничего хорошего для девушки. В мыслях её будущий убийца наверняка продумывал в голове смертельный аттракцион веселья, которым он подвергнет деревенскую девушку, чей испуганный вид он изучал, чуть ли не пожирая, прекрасно осознавая свою власть над ней.       Перед тем, как темнота всё же поглотила Елену, единственное, что она смогла зацепить во всём ужасающем образе лорда Хайзенберга – глаза. Сталь, зелень и золото. Намешанные цвета, как в котле у ведьмы, вылитые как грязь на глазницы, эти злые, смеющиеся глаза неотрывно смотрели в испуганные голубые омуты.       Будь у Елены выбор, она бы предпочла больше никогда не открывать свои глаза.