Из огня да в полымя

      Ничего. Никаких посторонних звуков, никакого света. Только стук сердца, отдающий болью в висках. Одна лишь непроглядная тьма, из которой не выбраться. Она не просто виделась, она ощущалась. Тук-тук. Грязью на голых ступнях, гнилью на руках, плесенью на лице. Мерзкое копошащееся изнутри пыталось пробиться внутрь. Не пошевелиться, не закричать девушка не могла. Тук-тук. Внутри что-то шевелилось. Не в определённой части тела, нет. Везде. Она будто состояла из кристаллизованной пыли, так её казалось. Её кости, её кровь, её мышцы. Всё была испорчено, обращено ещё давным-давно, передававшееся из поколения в поколение. Болезнь, от которой нет лекарства. Тук-тук.       А затем стук сердца прекратился, как у мертвеца. Пот выступил на лице у девушки, когда она прочувствовала, как холодная сталь прошлась по животу, очерчивая круг, едва касаясь. Приглядываясь, где тоньше и мягче мясо, где будет удобнее разрезать. И жужжание... Этот знакомый звук мерзких мух раздавался эхом везде. Снизу, сверху, по сторонам. Даже внутри она только и могла слушать, что жужжание. Стая мух незримо ощупывала девушку, готовая приняться за дело. Страшно.       Раздавшееся мычание отдавало мертвечиной. Тело девушки почти что заледенело, до самых кончиков пальцев. Если выдохнет, из уст пойдёт пар. Но она не могла ничего сделать. Ни открыть рот, ни промычать, ни сказать и слова. Напевая колыбельную, знакомую ещё с детства, некто вновь очертил круг ножом на животе, перед тем как ощутимо надавить. Это было больно. Больнее чем когда либо. Та боль, которую приносила гувернантка режущая её ногу, не сравнится с тем, что она испытывала сейчас, лежа на столе. О да, хоть темнота всё ещё охватывала её, а тело не шевелилось, чувство осязаемости с каждым разом чувствовалось всё сильнее и сильнее. Нож входил глубоко внутрь, очерчивая круг, пока нежные руки, как у матери, не принялись вытаскивать из её живота мясо. Больно.       Ни один плач, ни один крик не сможет описать этот ужас. Рой мух становился громче, заполоняя всё вокруг, сливаясь, подпевая песне мучителя. На миг жертве почудилось, что она что-то чувствует. Шевеление. Нет, она не могла шевелиться. Это было нечто инородное, ходящее по ней. Как рой облака, укрывало всю девушку, от головы до пяток, по всему голому телу, в самые скрываемые места, опаляя лицо. Отвратительно.       Мухи. Маленькие, как пылинки. Быстрые, как ветер. Они были водой, легко проскальзывая в любые места. Они были землёю, которой покрывают покойников, когда приходит их черёд. Человек, разрезающий её живот был хозяином, мухи почётными гостями, а она закуской, главным блюдом меню. Крик, не смевший выходить из её губ, тонул, заполонял всё сознание, пока мухи пожирали её живую. Помогите мне.

***

      Глаза Елены открылись будто бы это был обычный сон. Она не подскочила, не кричала, спокойно лежа на полу, но холодный озноб прошёл по всему телу. Наверняка она была бледная, как полотно, бледнее призрака, если они существуют.       - Я жива – голос был тих и скован страхом. Лупу бы пыталась попробовать его на вкус. Ощутив силу слов, еле слышимо вдохнула, прикрывая глаза. – Я жива...       Попробовала пошевелить пальцем руки, все ладонью. Чуть приподнялась, принимая сидячее положение. Внезапным порывом прощупала живот, с радостью отмечая, что судя по ощущениям с ним всё было нормально и никто не скрывал её. Не найденный пояс с оружием же вернул её в состояние страха. “Я бы запомнила, если бы снимала его.” Туманный взгляд прошёлся по незнакомому пустому помещению, без каких либо признаков жизни, больше напоминавшее тюрьму. Последние события вихрем пронеслись в голове вводя её в оцепенение.       Карл Хайзенберг. Четвёртый владыка, редко покидающий фабрику, никого не берущий себе в услужение спас её. “И похитил.” Она могла бы начать оправдывать его поступок тем, что оставлять девушку одну в доме опасно для её жизни, но опыт с Димитреску и последние слова лорда о «веселье» убеждали её в обратном.       Голубые глаза через пару минут прояснились. Позже Лупу всё-таки поднялась на ноги, бредя по своей камере. Дверь не поддавалась, слишком тяжёлая была. Но сидеть без дела не хотелось, лучше уж походит, а то ноги затекли. В голове роилась стая пчёл. У неё нет оружия, она заперта. Скорее всего она на фабрике, но расположение ей было неизвестно. Фабрика на карте Нортшейна не была такой уж и подробной, но может она могла бы ей пригодиться...       Приподняв кофту, девушка залезла в карман своей старой жёсткой сорочки. А ведь раньше она мечтала о шёлковом спальном белье, но оно и вполовину не такое полезное, как деревенская одежда. Карта оказалась на месте, успокоив нервы Елены. Смысла заглядывать в неё сейчас не было, но она может сделать это позже. “Только если выберусь отсюда.”       Только она подумала об этом, как по зову сердца с протяжным скрипом открылась дверь. Впереди зияла темнота, освящённая маленькими лампочками, не сильно помогающими разглядеть пространство перед собой. Хоть глаза себе выколи, разницы не заметишь. Липкий холод пробрал до самых костей, проникая под кожу и мышцы. Неестественное открытие двери без вмешательства человека не поддавалась никакому объяснению. То, что она открылась, только когда Лупу проснулась и смогла встать говорило об одном. За ней следили.       Онемевшие ноги сами вышли за пределы темницы, не давая мозгу рационально обдумать ситуацию. Постояв ещё какое-то время возле выхода, нервно стукая ботинками, Елена, втянув побольше воздуха, стремительно зашагала вперёд. Ей стоило идти медленнее, чтобы разглядеть помещение в котором она находилась, на случай врагов. Но темнота давила на виски, напоминая о недавнем сне.       Тишина давила в самое нутро. Звуки работающей фабрики, пыхтения насосов и стук механизмов заполоняли пространство. Но никаких признаков жизни замечено не было. Лупу всегда задавалась вопросом, кто работает в этом месте, раз лорд Хайзенберг не брал себе рабочих в услужение из деревни. Мысль о том, что фабрика работает сама по себе, без вмешательства человека, казалась дикостью.       - Ээээ – стон, полный боли раздался с левой стороны, опаляя девушку похлеще знойного ветра. Закусив губу, Елена посмотрела в зияющий темнотой коридор. В последний раз, когда она слышала похожий звук, существо, обитающее в туннелях чуть не убило её. Этот крик боли был чем-то похож. То, каким он был мёртвым. Будто труп пытается выдавить человеческую речь, что знал при жизни, но атрофированные органы с неработающим кровообращением не позволяют ему совершить задуманное, отчего тот звучит как умственно отсталый. В деревне встречались больные люди, в особенности в Восточном городе. Разной масти, медленно угасающие, не способные говорить. Живые мертвецы. Таких хоть сразу отправляй к пастору на упокой, всё равно не на что не сгодятся.       - Кто там? – вопрос звучал наивно детским, выставляя заплутавшую девицу не с лучшей стороны деятельности ума. Да вот только молчание ещё больше било её по лицу, захватывая ноги в одном стоячем положении.       Как лампочка в доме, в мозгу скрытого гостя что-то щёлкнуло. Еле как передвигаемая ноги, силуэт остановился статуей. Можно было заключить, что гость прислушивался, приглядывался к ней. Заданный вопрос отозвался ложкой дёгтя на губах. «Иногда бабам нужно закрыть хлебало.» Так ведь обычно говорил Антон, крича на свою жену? С детства ненавидимые им слова теперь отозвались хорошим уроком в черноте фабрики.       - Уааа – утробный рык вырвался из глотки недочеловека. Ноги зашевелились с явно непривычной для монстра быстротой, настолько насколько деформированное тело позволяло. Лампочки, чудом осветившие гнилое тело подействовали рычагом давления на Лупу, резко развернувшуюся в противоположную сторону от чудовища. Оборачиваться на приближающиеся звуки не было желание. Один вид урода с выдернутыми зубами, зашитыми ранами, металлической заклёпкой на глазах уже напугал беглянку до полусмерти.       Тянувшийся коридор из лабиринтов давил на несчастную, с каждым новым поворотом терявшую надежду заплутавшую душу. Трупный запах, так органично вписывающийся в это место, был невыносим, отчего бежавшей со всех ног по коридору, девушке пришлось зажать нос одной рукой. Валявшееся повсюду барахло в виде кусков металлолома и старых тканей, служило преградой больше для Елены, нежели для кряхтящего мертвеца. Сердце убыстряло темп с каждым поворотом, готовое выпрыгнуть из горла, оставляя девушку умирать в луже рубиновой крови.       Спустя какое-то время, поняв, что Лупу смогла оторваться от монстра, сбавила шаг, восстанавливая дыхание. Монстр был намного медлительнее, чем ликан, но замкнутое пространство фабрики давало ему больше преимущества, чем открытая деревня. Рука коснулась стены, ища опору. Вдох-выдох. “Какого чёрта здесь живые мертвецы, если они даже толком не работают?” Гримаса усталости исказила лицо девушку, медленно переставляющей ноги, шагая вперёд. Воспоминания о злополучной ночи, когда Михай утянул девчонку за могилу, отозвались ноющим пониманием. Это были не просто живые трупы. Трупы жителей деревни. Наверняка среди них затерялись старые друзья Леонардо и Луизы, родственники самой Елены. “Разве не проще было бы наши тела сразу на фабрику везти, а не закапывать в могилы?” Лупу поморщилась. Стоило ей немного приблизиться к разгадке, так всякий раз новая преграда вставала между ней и истинными делами в деревне. Это было даже хуже, чем жевание чеснока перед сном, когда она болела.       Шаг за шагом, девушка приходила в себя, передвигаясь по коридору, унося ноги налево перед тем, как остановиться вкопанной посреди просторного коридора, больше напоминавший большой холл... наполненный группой мертвецов, стоящими статуями, опустившими головы в пол. Голова закружилась. Подавив крик, из горла вырвался приглушённый стон, как будто Лупу забыла, как разговаривать. Трупы всё ещё смотрели в пол.       - Итак, наша бедная деревенщина спустя вечность добралась до настоящей игры! – раздавшийся над ухом голос мужской из громкоговорителя вне сомнения принадлежал владыке, заставив девушку съёжиться. Недовольство, скука постепенно сменялась не скрываемым весельем. – Правила просты. Надо всего лишь пройти мимо этой спящей толпы. Но среди них скрываются обманщики. – девушка всё продолжала стоять, не в силах вымолвить и слова, тяжело дыша от нервов. “Он в любом случае не отпустит меня. Не хочу просить его, не хочу.” Горькая правда давила на девушку, вместе с этим ставя перед собой цель в виде поиска выхода из металлического ада. – Осторожно. Они кусаются, ха.       Резко отключившийся рупор, также как и нежданно включившийся пару минут назад, ударил хлыстом по отчаянию девушки. Худые тела не сильно прижимались к друг другу, открывая проход, так, чтобы девушка могла пройти мимо них. Оружия в виде мотыг отдавали смертельным блеском.       - Я справлюсь. – тихий шёпот прошёлся по хребту, отдавая теплом. Маленький шаг и более уверенно девушка продолжила успокаивать себя, всё быстрее приближаясь к толпе. – Всё будет хорошо... я сделаю это.       Трупный запах с ржавчиной обдал девушку смрадом, как только она прошла в группу собравшихся мёртвых жителей. Хотелось вырвать на пол, но девушка уже столкнулась с прочими ужасами, чтобы сдерживать себя в руках. Бледная кожа обтягивала кости, полуоткрытые рты пугали зияющей дырой. С каждым шагом, Елена думала, что задохнётся. Дыхание, как и сердце будто бы приостанавливались, оставляя её наедине с телами. Выбритые головы ярко сияли, обтянутые железным шлемом, закрывающим глаза. Пара слезинок скатились по щеке, пришлось закусить губу, стоило одному из тел чуть шевельнуться где-то справа от неё. Всхлипнув, девушка только и могла думать о том, что с оружием ей было бы не так страшно. Малейшая защита, даже её видимость, вселили бы в неё больше уверенности, чем та, что у неё присутствовала прямо сейчас.       Раздавшийся совсем близко стон пригвоздил Елену к полу. Медленно развернув голову Лупу столкнулась со скованными движениями мертвеца, резко поднявшим мотыгу. “Чтоб тебя.” Рывок и девушка побежала вперёд, сзади послышалось, как оружие впилось в грудь рядом стоявшему мертвецу. Справа от уха Лупу, отбежавшей от другой опасности, раздался новый стон. “Нет, нет, нет.” Девушка лавировала между мотыгами, протяжно мыча, едва не крича от ужаса. С каждым новым поворотом, всё больше мертвецов просыпалось, желая поскорее убить девчонку. Пригнувшись от нового удара, целившегося в бок, Елена упала животом на пол, оставив на теле синяки, от соприкосновения с металлом. Под звуки разрывающейся плоти, которую тупые громилы оставляли на телах себе подобных, пока пытались убить девушку, та на корточках передвигалась вперёд, подальше от уродов. “Я так больше не могу.” Наконец, оставив позади монстров, Елена, не в силах отдышаться, обернула голову, всё ещё сидя спиной, на резко остановившихся чудовищ, режущих спящих мертвецов.       - О, забыл сказать. – мягко прошептал владыка, пригнувшись поближе к микрофону. Девушка могла только представить, как он азартно потирает руки. Тут же вся толпа мертвецов, как по инерции, одним механическим движением, повернулась к девушке, обдав ту холодом. – Они все обманщики.       Будто солдаты, они все синхронно подходили к ней, широкими шагами сокращая расстояние. Вырвавшийся стон из девичьих уст, вернул жертву в реальный мир. Поднявшись, Елена бросилась бежать настолько быстро насколько могла. Усталость и синяки от частых падений по полу дали о себе знать, замедляя её побег. Сердце вскипело как кастрюля, обдавая жаром. Паника захлестнула девушку, направляющуюся строго вперёд в новый коридор. Всхлипывая, она слышала как с каждым шагом мертвецы приближались к ней. Ещё немного и у неё случится истерика. “Ещё немного и меня разорвут на части!”       - Ну и где же оно? – даже не видя своего мучителя, девушка уже по голосу поняла, как он злобно скалится, выжидая от неё действий. “Чего он хочет?” – Где же ваше «спаси нас Матерь Миранда»? – девушка вздрогнула, стоило ей только услышать имя пророка. – Давай же, я хочу послушать. Моли её о спасении.       На душе стало тошно. Видимо владыка решил потешить своё самолюбие, услышать молитву восхваляющую его и Матерь Миранду. Было обидно до слёз. И жители действительно верили в своих покровителей, а они оказались настоящими монстрами. От раздавшихся рядом стонов мертвецов кровь застыла в жилах. Девушка сильно сжала ладони до боли в костяшках пальцев. Продолжая бежать от приближающихся громил, девушка попыталась произнести молитву, но из губ сорвался жалкий писк. В глазах защипало. Она попыталась ещё раз издать хоть какие-то цельные слова, но ничего не получалось. Лупу почувствовала себя беспомощной. Наверняка её вера в Матерь Миранду могла хоть и не спасти её, но отсрочить гибель. Она же сама копает себе могилу, не в силах потешить лорда. Но глубоко в душе расцветала злоба. С чего бы ей удовлетворять их потребности? Поздно, они уже послали ликанов убивать их. О какой молитве речь?!       - Я не слышууу – пропел голос чуть ли не над самым ухом. Девушка, еле передвигая ноги, спрятала лицо в ладонях от бессилия, перед тем, взлохматить волосы, тихо прошептав «нет». Сколько можно издеваться над ней?       - Чего ты там мямлишь? Я хочу услышать твой милый голосок, деревенщина. – снова едва слышимое «хватит» вырвалось из уст девушки. Как смеет он издеваться над её происхождением? Почему не оставит её в покое? Все эти игры на выживание пустая трата времени, пусть убьёт её, раз они так сильно желали исполнить ритуал Матери Миранды.       – Ты язык проглотила? – злобный рык вырвался из мужчины. Взбешённый, что одна из овец Матери Миранды не исполняет его приказ, лорд уже не скрывал отвращения к ней. Головная боль запульсировала в висках с ещё большей силой, лицо раскраснелось от злости, переполнявшей её до краёв. Хватит. – Давай, моли о блядском спасении!       - Хватит! – из-за всех сил крикнула девушка. Голос надломился, но злость вперемешку с усталостью позволяли ей и дальше кричать на своего мучителя. – Отвалите!       Поглощённая своим праведным гневом, девушка, выходя из коридора, споткнулась о перила и прокатилась по полу, упав, как мешок картошки, пока толпа мертвецов шла по её душу. Липкий страх охватил её, ноги не желали вставать и тогда она поползла. Как червь в земле, Елена выглядела жалкой, но стремление схватиться за жизнь никуда не ушло, только возросло, не смотря на то, что она подписала себе смертный приговор. Она не только не выполнила приказ лорда, но и накричала на него, сказала ему отвалить. Теперь он точно её убьёт, в этом нет сомнения.       Механизмы заработали в одно мгновение, создав какофонию из звуков стали и металла. Секунда и между девушкой и её преследователями возникла преграда в виде опустившейся стены. Больше не видны были деформированные сгнившие тела с ржавчиной на металлических закрепах. Только глухие стоны раздавались ещё тут, опадая пылью на языке. Но они не смогут добраться до девушки. Эти враги не настолько сильны.       Переводя дыхание, Елена аккуратно встала, всё ещё смотря на закрытую дверь, за которой скрывалась её гибель. Немой вопрос петлял вокруг неё. Почему лорд не позволил им убить её? Девушка же не выполнила приказ владыки, она кричала на него! Но вот прямо перед ней стоит преграда, как доказательство того, что только что произошло. А голос Хайзенберга из рупора пропал. Исчез, сгнил в пучине фабрики, оставляя девушку наедине с собой. “Но надолго ли?”       Маленькие ножки в ботинках засеменили вперёд в неизвестность. Елена шла без оглядки, не оборачиваясь, обнимая себя руками. На фабрике не было холодно, даже жарко. Но удушающее одиночество солью сыпало ей на рану.       Ей всё ещё казалось, что её персональное чудовище продолжало играть в свои игры, незримо наблюдая за серой мышью, заблудившейся в лабиринте старого дома. Чувство опасности, что за ней следят никак не уходило, а ведь Лупу даже не знала, как именно владыка мог видеть её, находясь на таком расстоянии. Это магия? Нет, в дневниках упоминались эксперименты. Неужели они дают ему силу наблюдать за ней, находясь в другой точке? Но при первой встрече он сказал, что был удивлён, что кто-то выжил, значит этот вариант отметается.       Гулко промычав что-то неразборчивое, девушка взлохматила себе волосы. Голова ходила кругом. Незнание, как устроен мир, как на самом деле он существует, давило на мозг, увлажняя глаза. “Луиза говорила, что я сообразительная и умная, а на самом деле дура.” Тянувшаяся тишина с каждым новым шагом нагнетала. С чего бы лорду давать ей передышку? Ему это не нужно, никакого смысла. Если конечно он не отвлёкся или не задумал новую игру.       Раздавшийся звук сирены закричал по ушам девушки, от чего пришлось их прикрыть. По всей местности замерцали красные огни, пляшущие пожаром на ржавых стенах. Теперь фабрика окончательно превратилась в ад. Земля затрещала, будто распадаясь на швы, под градом землетрясения. Скрежет металла отзывался по всему зданию, отдаваясь паникой в голове девушке, как только она поняла, что проходы в коридор сзади закрываются.       Адреналин подействовал в кровь и не теряя секунды девушка побежала вперёд куда глаза глядят по шум пар из труб и нескончаемый визг сирены. Стоило ей выходить на развилку, как один из коридор начинал медленно закрывать девушке путь отступления, от чего приходилось бежать в открытый. У неё не было выбора, ей не давали и шанса, играя как с едой, не уводя из этого места, но отправляя на другую арену.       - Пожалуй, нам стоит сразу перейти ко второму акту, - раздавшийся голос из рупора отозвался дрожью в девушке. Особо не церемонясь, владыка явно наслаждался появляться в внезапный момент, так чтобы его игрушка ни в коим случае не чувствовала себя в безопасности. – Иии левый поворот.       Под смыкающиеся стены и увлечённым навигацией, голос Хайзенерга, девушка бежала с быстротой, несвойственной ей. Времени на размышления о том, как выпутаться, не оставалось. Власть над ней, которой обладал владыка, была слишком ощутимой, чтобы хоть как-то бороться, кроме как «следовать» его указаниям, если она не хотела превратиться в разбросанные по всей земле куски мяса.       Раскалённое железо и пар из труб в особо замкнутых коридорах удушало Елену. Скрежет металла давило на уши. Хотелось закрыть их, забиться и закричать, но тогда потолок точно придавит её, какая-нибудь да стена размажет её. Впереди её ничего не ждало кроме смерти. Ну и пусть. Смерть от мертвецов, смерть от падения в пустоту, ей было не важно. “Любая смерть, только не такая.” Не такая, чтобы от удара её расщепило пополам или превратило в лепёшку, оставляя после себя скорчившееся обожжённое разбитое тело.       Постепенно она начала замедляться. Слабость начала накатывать с новой силой. Тяжело дыша, девушка плелась по коридорам, еле как убыстряясь, как только скрежет доносился до её слуха. Она не думала о том, что ей, возможно, всё это лишь кажется, что Хайзенберг лишь играется с ней, не собираясь убивать. Но опьянённый страхом не может в одну секунду отрезветь. Он будет продолжать уходить на дно своих кошмаров, игнорируя любые возможные пути отступления, выбирая хрупкую ветку, за которую удалось ухватиться.       - А теперь поворот направо – вновь послышался весёлый голос мужчины через громкоговоритель. Неотрывно следящий за побегом бедняжки, владыка всё ближе и ближе приближал её в ловушку. Коридоры с обеих сторон в большом помещении казалось, не собирались закрываться. Маленькая надежда вперемешку с обидой на то, что ей приходится участвовать во всём этом, взяли вверх. Падкой на внезапный порыв эмоций, казалось бы, всегда спокойной и собранной Елене, захотелось нашкодить и оставить Хайзенберга с носом.       - Нет! – Елена крикнула в пространство, больше обращаясь к себе, нежели к лорду. Крик почти растворился в звуке сирены, потонул камнем в болоте, а мысленный рык в реальности оказался пронзительным противным карканьем. Резко остановившись перед развилкой, чуть было не поскользнувшись, Елена засеменила в открытую противоположную сторону под утробный смех лорда.       “Пусть смеётся сколько хочет, я выберусь отсюда.” Дыхание периодически срывалось, глаза разбегались в сторону. Разум всё никак не хотел привыкать здешней обстановке, требуя бежать как можно скорее. “А после сюда придёт Итан.” Мрачное злорадство или слепая надежда вновь вернули уже запыхавшуюся девушку к Уинтерсу. Не в силах больше бежать, Лупу упала на колени, тяжело дыша и приводя мысли в порядок. Или же они больше смешивались в не распутываемый клубок хаоса.       Роза. Как она могла забыть? “Герцог же прямо сказал, что на территориях лордов спрятаны четыре колбы с её частями тела!” Жёлтая колба с надписью «голова» чуть не вызвала тошноту. Девушка, закашлявшись от брезгливости, уставилась на потёртый, пыльный пол, пытаясь собраться с мыслями. Она не знает, как найти выход, да и выберется ли она отсюда, но уже собралась искать дочку Итана в одиночку? В огромной фабрике, где на каждом шагу можно встретить мертвецов, а хозяин этого места может закрыть все двери, тем самым отрезав ей путь не то что на свободу, но просто в другой коридор?       Да, это она и собирается сделать. Давно забытая решительность вновь заполонила кровь девицы, придавая энергию в скудно работающий мозг, поставляя одну идею за другой, слаженным механизмом фабрики. Если она собирается найти колбу, для этого ей нужно хоть немного ориентироваться в пространстве. Карта Норштейна, будучи бесполезной сейчас, всё ещё могла пригодиться, если только Лупу выберется к туннелю.       Внезапная идея, воспламенилась спичкой в груди, и сердце затрепетало птицей в клетке, мечтающей вырваться на волю. “Это же фабрика!” Тонкие пальцы едва коснулись губ, постепенно растягивающихся в победной улыбке. “Ну не может быть фабрики без карты. На каждом этаже они должны висеть, главное найти их!” Если Лупу найдёт одну карту, та может привести её к лифту, а то и запасному выходу на случай непредвиденных обстоятельств. Хоть семейная фабрика Хайзенбергов сейчас и походила на обитель зла, но когда-то давным-давно она должна была быть нормальной, разве нет?       Раздавшийся звук приближающихся шагов ударил хлыстом, только пришедшую в себя девушку. Голубые глаза уставились прямо в длинный коридор, отливающим кроваво красным цветом. Звуки раздавались дальше со стороны, что только действовало на нервы, от чего сердце отбивало чечётку, готовое покинуть грудь, только волю дай. Наконец, поступь грубых ботинок появилась в поле зрения. Покрепче перехватив тяжёлый молот перед собой, злодей улыбался во весь рот, поблёскивая чёрными очками, но даже не видя глаз, Лупу чувствовала нарастающий в них азарт. Мужчина, остановившись, даже и не думал приступать к «салкам», разглядывая напуганную девушку, как бы иронично это не звучало, присевшую на колени от усталости. Выглядело теперь всё так, будто она ему поклонялась, не смотря на просьбу «отвалить» от неё.       - Хороший приём, одобряю. – мужчина едва заметно угрожающе сжал руками железный молот, продолжая растягивать улыбку от уха до уха. Перед глазами Елены зарябило. Стоило увидеть оружие в руках лорда, как тут же возник образ мёртвого, изувеченного волколака. Секунда, и на его месте ей причудилось собственное тело, с поломанными ногами, чтобы далеко не убежала, и выпирающим хребтом. Ехидный смех, плавно вытекший из массивной груди, обливает холодной водой. Мужчина, продолжая ухмыляться, покачал головой из стороны в сторону, цокая, будто родитель, глубоко разочарованный проступком малого дитя. – А я говорил направо бежать.