Дорога в Светлый Край

На следующее утро я заявила о своём желании снова пойти к Веридиу, и Таэсиэль не стала возражать, но на этот раз она дала мне первое поручение: – Послушай, Ворраниэль, нам очень нужна мука, но я не могу сегодня за ней идти. Я дам тебе монетку, а ты попроси Веридила, чтобы он сходил с тобой за мукой, хорошо? Если не получится, я не буду злиться, но я уверенна, что у тебя всё выйдет. – Хорошо, я постараюсь, – воскликнула я и побежала на улицу. На этот раз я нигде не заблудилась, Веридила я встретила, и он снова позвал к себе в сад. Мы с ним были едва знакомы, но это не мешало нам вместе работать и играть так, будто мы дружим давно. Тогда за работой в саду я спросила, знает ли он про хор Айнур и тому подобное, он стал рассказывать мне примерно то же, что и Таэсиэль накануне. Не могу описать интереса, с которым я слушала эти истории, ведь мир, и без того удивительный и незнакомый мне, благодаря этим историям поражал меня ещё больше. Вот только у меня всё время созревали в голове вопросы, на которые я пока не знала ответов, а так жаждала их получить… Кроме того, работая в саду, я заметила, что на том дереве, которое всего-то пару дней назад было зелёным, стали появляться золотистые листья. Это явление показалось мне необыкновенно красивым, хоть я и не понимала, почему так происходит. Я ведь даже не помнила, что такое осень. Когда мы закончили работу в саду, Веридил дал мне полную корзинку, как и в прошлый раз. Я уже была готова уходить, как вдруг вспомнила о своём поручении. – Веридил, – сказала я другу, – прости, но… мне очень нужна твоя помощь? – А что такое? – спросил он. – Таэсиэль попросила меня купить муки, но я даже не знаю, куда идти… – Хорошо, я пойду с тобой, – ответил Веридил. – Спасибо! – улыбнулась я. Взрослые эльфы не возражали, ведь Веридил, должно быть, хорошо знал местность, раз так часто сам бродил по улицам. Неудивительно, ведь он был старше меня и при памяти. В общем, сначала мы спокойно шли вдвоём, он описывал мне всё, через что нам приходилось проходить, чтобы я запоминала дорогу. Но потом он неожиданно спросил: – А деньги у тебя есть? – Конечно, есть, а как же? – я полезла за своей монеткой, правда, вытянула её не сразу. Когда я её наконец достала, я показала ему, он тут же сказал: – Прости, если обидел, просто мне показалось странным то, что ты почти ничего не помнишь, даже своего имени… – Ой, совсем забыла! – перебила я его. – Я ведь даже не сказала, что Таэсиэль прозвала меня Ворраниэль! – Красивое имя, – сказал мой друг. – И мне нравится! – я зачем-то подскочила от радости. Зря я это сделала, ведь из моей корзинки выпало яблоко, Веридил поднял его, но было поздно: я таки наклонилась, из-за чего уронила монетку. Монетка со звоном покатилась вниз по дороге, а я, как бешеная, погналась за ней. Должно быть, Веридил помчался за мной, но мне было не до него: я гналась за этой монеткой, забыв обо всём на свете. Каждый раз, когда я пыталась остановить монетку, она умудрялась от меня ускользнуть, она катилась всё дальше, словно живая… Я не знаю, сколько домов я миновала и что было с Веридилом, знаю только, что потеряла его где-то по дороге и забежала куда-то не туда. – Не-е-ет! –кричала я. – Моя монетка-а-а-а! Но что толку с моего крика? Монетке ведь он безразличен, да и прохожим тоже, тем более, их там было очень мало. Пока я бежала, косы, которые Таэсиэль утром заплела мне, совсем растрепались. Монетка катилась всё дальше, а я не сдавалась, продолжала бежать, пока в кого-то не врезалась. Впрочем, к тому моменту монетка уже скрылась из виду, но я была не в силах остановиться, поэтому чуть не сбила кого-то с ног. Сбила бы, окажись тот ребёнком. Но, подняв голову, я увидела, что врезалась я во взрослого мужчину. Да, это был красивый мужчина с длинными золотыми волосами. На голове у него был венец, но тогда я не знала, что этот венец говорит о том, что передо мной король, и придворных формальностей я не понимала, поэтому заговорила с присущей мне простотой (конечно же, заикаясь): – Ой! Прости… Я не хотела, правда… Ты в порядке? Окажись это другой король, он бы, наверное, был бы страшно зол на меня не только за то, что врезалась, но и за такое обращение. Однако он почему-то говорил спокойно: – Да, все хорошо. Но скажи, кто ты и что с тобой случилось? Куда ты так бежала и почему ты совсем одна? – Ну, Таэсиэль называет меня Ворраниэль, и я не знаю, кто я. Только знаю, что эльфийка. – А где же твои родители? – изумлённо спросил незнакомец. – А что такое родители? – ответила я вопросом на вопрос. Я уже слышала это слово, но никто ещё не объяснил мне, что же оно значит. И я надеялась, что этот златоволосый эльф объяснит мне. – Ты не знаешь? – спросил он всё с тем же изумлением. – Мама и папа, они есть у каждого ребёнка. – А у тебя они есть? – спросила я, догадавшись, что если они есть у детей, то у взрослых тоже должны быть. – Есть, – грустно вздохнул незнакомец, – но они далеко… Понимаешь ли, я ушёл от них, хотя до сих пор не знаю, стоило ли. – Так зачем же ты уходил? – полюбопытствовала я. – Это долгая история, Ворраниэль, – ответил он. – Может быть, расскажу в другой раз, но я не уверен, что ты поймёшь. Ты ведь не слышала про Исход Нолдор? – Не слышала, – кивнула я. – Может быть, Таэсиэль мне расскажет. Вчера она уже рассказывала мне про хор Айнур. – Так куда же ты бежала? – вернулся к теме незнакомец. – Таэсиэль дала мне монетку, – ответила я, – чтобы мы с Веридилом купили муки, но я упустила её и она укотилась… Теперь я её не найду, и Таэсиэль расстроится или даже разозлится, а я так не хотела её огорчать… Говоря это, я расплакалась. Меня пугала не столько угроза получить по заслугам, сколько мысль о том, что моя спасительница будет расстроена. Тогда мой златовласый собеседник протянул мне такую же монетку и сказал: – Не плачь, возьми другую монетку. – Спасибо, э-э-э, как тебя зовут? – всё так же неуверенно говорила я , вытирая слёзы. – Финрод, – ответил эльф. – Спасибо, Финрод, – улыбнулась я. – Но ведь теперь у тебя не будет монетки… Но, если хочешь, я могу дать тебе яблоко. – Спасибо, не нужно, – ответил Финрод. – Не переживай, у меня много монеток. Тут появился другой эльф, очень похожий на него, и позвал его куда-то. – Сейчас, Артаресто, – сказал ему Финрод. – Это мой брат Ородрет, - объяснил он мне. – То есть, у нас с ним одни родители. Ну, у наших родителей вообще четверо сыновей и дочь. – Ладно, до свидания, Финрод и Ородрет, – вздохнула я. Они тоже простились со мной и куда-то ушли, я же осталась одна. Какое-то время я так простояла, но потом ко мне подошёл Веридил. В руке он держал моё яблоко. Он сказал мне: – Наконец-то я нашёл тебя, Ворраниэль! С тобой всё в порядке? – Да, – ответила я. – Ты нашла свою монетку? – спросил друг. – Нет, – задумчиво сказала я. – Но Финрод дал мне другую. – Финрод? – мой друг был просто поражён. – Как? Сам Финрод? – Ну, эльф с золотыми волосами, которого зовут Финрод, – уточнила я. – И ещё у него есть брат Ородрет. – Ничего себе! – с восхищением в голосе промолвил Веридил. – А знаешь, когда я стану взрослым, я пойду служить в его войско! – А что такое войско? – спросила я. Мы отправились за мукой, а по дороге Веридил пытался рассказать мне про войны и войска, только мне от этого было страшно. Вот уж не знаю, почему, но мне страшно было от одного упоминания о войне. Муку мы купили, после чего Веридил проводил меня до дома Таэсиль, ведь уже темнело, да и при дневном свете я могла заблудиться. А по дороге я рассматривала деревья, на которых, как в саду Веридила, было всё больше бледно-золотистых листьев. Когда мы уже думали прощаться, я неожиданно спросила: – Веридил, а те взрослые эльфы у тебя в доме – это твои родители? – А кто же ещё? – с лёгким удивлением спросил он. Тут разговор не склеился, и Веридил всё же пошёл домой, а на прощание я сказала ему: – Приходи к нам как-нибудь, думаю, Таэсиэль не будет против.