Этот удивительный Мир: Хранитель

                   — С подружками погуляй, в игрушки поиграй, голову дома не забывай... — бубнила себе под нос Ави, потирая лоб с таким видом, будто шишка возникла по вине учителя. — Ага. Хорошо мне это поможет!       Она шла по лесу, стараясь как можно сильнее топтать землю и тем самым выглядеть угрожающе. Но этим выступлением она лишь распугала местных попугаев и загнала всех ящериц обратно под камни. Тропики притихли в недоумении: чем это они насолили хранителю, что им теперь приходится это выслушивать?       — Ну в самом деле. Сами же говорили, что на «том» свете земля пухом. И кормят там, наверное, сколько влезет – не понимаю, что их не устроило? Ух, проберусь я туда когда-нибудь, вот я им всем покажу, вот я им устрою!               Как это с ней часто случалось, стоило только ступить за порог особняка учителя, сделать глубокий вдох, как в пособиях по медитации – и все проблемы тут же улетучились, скупые слезы высохли, а на их место прыткой ласточкой прилетело яростное желание крушить все вокруг. Естественно, в пределах разумного. И поэтому Ави, как воспитанный в культурном обществе хранитель, как можно безболезненно пинала камни на дороге, чувственно ломала пополам упавшие ветки; бережно отрывала уже увядшие листья папоротника и так же заботливо швыряла их в тропическую гущу, чтобы должным образом показать этому несправедливому миру, кто здесь хозяин.              — «Чего это такое ты себе позволяешь? Тебе это нельзя. И это тоже нельзя. Как тебе не стыдно! Ты же девочка! Тебе с ними не место!» Им можно, а мне нельзя, значит? Просто потому, что я такая есть – вот как, значит?        Ави вдруг остановилась, притихла. Тропики тоже замолкли в ожидании. Подумали, что все закончилось, расслабились: заголосили, зашелестели пальмами, завели деловые разговоры с вьюрками. Шум поднялся такой, что про хранителя сразу все забыли. Но Ави была здесь. Она все слышала. И видела. Думали, она не понимает. А она давно все понимает. И знает – даже лучше, чем они. Думают, у них есть все. Могут крутить ей, как вздумается. Говорить о ней, что вздумается. Но она их не хуже. Она их сильнее. Когда-нибудь она им покажет. Они у нее еще заплачут. Они еще узнают!        Ави яростно схватила попавшийся под горячую руку лист пальмы, рванула его на себя и закричала в лес:       — Без вас разберусь, кто я и что мне с этим делать! Слышали меня, придурки?!              Из оборванных кустов на хранителя вылупилась большая рогатая лягушка. Она смотрела на взбунтовавшегося великана скошенными в разные стороны глазищами и, что самое удивительное, пару раз моргнула – видимо, от испуга, который с небольшим опозданием дошел до ее расслабленного подсознания. Ави никогда не видела, чтобы лягушки, еще и рогатые, умели так делать. Не говоря уже о том, что те самые рога упоминаются только в их прозвище: торчали они у них на макушке маленькими красными горбиками и только ради красоты, что одноклассницы Ави все-равно не хотели разглядывать. Бедная амфибия заморгала еще чаще, когда ее накрыла огромная тень человеческой руки.              — Извини, пожалуйста.              Ави легонько похлопала лягушку по макушке. Если бы только она знала, что несчастное земноводное все это время сидело здесь и надрывало барабанные перепонки, то постаралась бы кричать ради него потише. Но самое главное, она смогла искупить свою вину перед владычицей болот – та прямо-таки расплылась от удовольствия. Все же, это было гораздо лучше, чем если бы ее снова утащили в каменное болото, где показали бы другим визжащим великанам, а потом еще много-много раз сыграли в чаепитие. В этот раз к ней проявили величайшее милосердие. Чуяла она откормленным нутром, что день этот был особенным, освященным самим Хранителем Стихий персонально для нее, простой смертной – вот и сидела перед своим мучителем смирно.       Между тем, Ави сидела на ковре из опавшей листвы, смотрела на небо сквозь пальмовые зонты и с мировой горечью размышляла перед развалившейся на жирном брюхе лягушкой о жизни.              — Почему они просто не оставят меня в покое? Я вот их не трогаю и они пускай меня тоже. Я и так учусь, как они просят – что им еще от меня надо? Ну, залезла я на крышу один разок, на лес посмотреть. Не умерла и ладно. Здесь вообще умереть не дадут, что тут о тетях говорить. Да они сами заговорят тебя до смерти! А потом еще и лекцию про всяких умников прочитают. Может, дело в том, что я слишком хорошо учусь, как ты думаешь?               Лягушка ей не отвечала. Вряд ли она вообще была на связи с внешним миром. Более того, ни один ныне известный зоолог не смог бы определить, о чем она сейчас думала. Ави давно бросила попытки постичь тайну мысли. Ей было лучше знать, кому она могла высказаться: порою, ящерицы и лягушки понимали ее лучше многих учителей.              Однако один из этих учителей, старый и мудрый мастер Габрил, был во многом прав на счет своей ученицы: как у любого другого хранителя на маленьком острове, друзей у Ави было не много, но и не слишком мало. Все они прошли с ней от начальной школы до старшей, превозмогая трудности и разделяя счастье. Казалось бы, у нее было все, чтобы начать жить, как идеально-послушный ребенок, которого так пытались разглядеть в ней набожные и требовательные ангелы. Чтобы добиться своих целей, ее почти оградили от внешнего мира, даже не разбирая, что из этого влияет на нее хорошо, а что – плохо: просто взяли горсть того, что считали хорошим, и засыпали им, как тонной мягких игрушек, из которых она уже выросла. Чрезмерная забота ангелов ее душила, а непонятная тоска только сильнее сжимала ей сердце.              Как дикий зверек может чувствовать себя плохо в комфортно обставленной для него клетке, так и любознательный хранитель не находил себе места, зачаровано глядя на высокую стену тропического леса, что каждый раз затягивала взгляд на не особо интересных уроках. Сначала Ави могла только наблюдать за ним из окна учительского особняка, пока открывшаяся для нее тропинка до школы не подарила возможность посмотреть на него чуточку поближе – ради того, чтобы наконец прикоснуться к тому волшебному и в то же время устрашающе великолепному, что захватит ее дух и унесет его в глубины запретного ангелами леса. А чем чаще они его запрещали, тем сильнее разжигался огонь ее врожденного любопытства.              В свои девять с половиной лет Ави успела изучить на своем родном острове все, до чего она еще могла дотянуться. Когда время позволило ей дотягиваться до остального, то запрещенное стало для нее доступным, все новое превратилось в старое, а ныне большой и великий остров стал ничтожным клочком земли. Тогда Ави и решилась на самое последнее – разведать лес по ту сторону границы. Что если за этими загадочными и вместе с тем жутковатыми джунглями живут такие же хранители, как они? А может, это совершенно новые люди, о которых не догадываются умнейшие ангелы острова? В таком случае, им еще пригодится умнейший хранитель.              Ави уже как-то заходила дальше запретной границы – что, конечно же, является ее самым заветным секретом, вытесняя даже самое сокровенное вранье, которым она покрывала свои последние проступки. Правда, хвастаться ей было пока нечем: границу она пересекла от силы на три шага, что могли себе позволить все ее одноклассники – и то под строжайшим учительским надзором. Продолжить начатое путешествие ей мешала трава, что росла там по пояс. Деревья здесь с легкостью бы обнял великан, который бы сам сюда вряд ли пробрался – так Ави решила, чтобы в будущем не бояться их встретить.              В этот раз Ави пробралась в лес дальше ее прошлых достижений, что в ее коварные планы не вписывалось. Зная силу своих эмоциональных порывов, она каждый раз удивлялась, как еще не обошла Мир грез по кругу. И тут, стоило ей очнуться, как она перешагнула знакомые лианы с орхидеями, а возвращаться по своим следам было уже слишком поздно.              И тут ее остановили голоса. Звучали они далеко за пределами ее головы: в противном случае, она бы не услышала их снова. Лесное эхо коверкало слова, но уже по завышенной интонации у Ави были догадки, с каким народом ей придется иметь дело. Она уже не просто надеялась, а всерьез верила, что за лесом жили дикие бескрылые люди. Кем бы они ни были, ее глупые, по мнению учителей, фантазии нашли свое подтверждение в реальности, а она вернется из леса опять слегка потрепанным, зато гордым первооткрывателем своего острова.       Получив заряд уверенности, Ави широким шагом пошла на отголоски будущей славы.              — Ау, есть тут кто живой? Извините, что без приглашения пришла в ваш лес! Если что-то случайно сломается, то я все исправлю, клянусь! Ну или просто попрошу об этом Фарила. Он мой самый лучший друг и к тому же мой самый лучший, собственный чинильщик. А что насчет меня, то я тут просто...       Внезапно ей под ноги попалось пальмовое бревно. И достаточно длинное, перекинутое через единственный свободный проход в глубины джунглей. Видимо и здесь тропический шторм успел навести хозяйство, пришло в голову хранителю. Чем дальше Ави заходила в лес, тем больше местных экспонатов вызывало у нее неизгладимое впечатление. И тем больше материалов находила для будущей диссертации, которой она собиралась утереть нос сварливому Натаниэлю – тому самому учителю естествознания, чья гордость задиралась выше его диадемы. А если однажды до него долетят слухи о бывшей ученице, выигравшей премию буквально на школьной скамье – то-то его крылья облиняют от зависти! Эта мысль подстегивала Ави дальше нарушать святые запреты, проползать под лохматыми бревнами и рвать колючие заросли, совершенно не задумываясь о ползающих здесь опасностях. Под ноги она и вовсе не смотрела – это ей было и не нужно. Больше всего ее беспокоило собственное красноречие, которым она планировала хвастать перед новыми хранителями острова.               — Я тут просто... цветы собираю. Для опытов. А то у нас, верите, нет – одна трава кругом!               Цепкие усы папоротников норовили ухватить за руки, но Ави вырывалась из них, как проворная рыба из сетей. Лес словно ожил, почувствовал чужака в своих владениях и пытался выкинуть его обратно на родину. Тогда Ави стала отбиваться от зеленых лапищ бамбуком, воображая из себя воинственного островитянина, пока не получила рикошетом по лбу и не вернулась в скучный реальный мир.              — А если что-то починить не смогу все-таки... — Ави потерла лоб, от которого, по всей видимости, не осталось живого места. Раз она могла сочинять слова, то еще не все было потеряно, поэтому и продолжала толкать вдохновляющую речь в дикорастущие массы: — ...то чему-нибудь вас научу! Чтобы не было так грустно. Правда, я пока что не знаю, что такого умею, но обязательно пойму, если мы поговорим! Как люди. Ну, вы же люди... я так думаю.              Ави прислонилась к пальме, чтобы перевести дух.       Тишина. Давно она ее не слушала. В школе ее заглушает галдеж одноклассников, дома – ангельская ругань. Конечно, джунгли Облачных Островов тоже не назовешь тихим местом. Днем и ночью здесь что не мирные переговоры воробьев, то обязательно драка попугаев. Не удивительно, что отсюда сбежали все хищники. Не говоря уже о высшем звене этого мира, который отстроил деревню, где он будет чувствовать себя в безопасности, собрал вокруг себя общество, чтобы облегчить жизнь, и в конечном итоге возвращается в дикие гущи опасного леса в поисках душевного равновесия.       Отчасти Ави была согласна с этим утверждением, даже защитила бы его, как это всегда делал ее бывший учитель. Правда, она была еще не до конца уверенна, что в этом лесу точно не было хищников. И даже если она это докажет, то не закроет глаза на ядовитые лианы, что оплетали здесь каждое второе дерево, и на змей, что уже своим узором намекали на собственное мнение к чужакам. Даже в родной прерии, которую ангелы считали самой безопасной на Аниморэме, можно было влипнуть в неприятности.        Но Ави как-то не хотелось взвешивать все места этого острова на большее количество опасностей. Ей вообще ничего не хотелось. Совершенно ничего – по крайней мере, на сегодня. И на завтра, если ей хотя бы в следующий раз дадут спокойно пережить день. Наверняка ее ожидает та же рутина – та же школа, те же разговоры, те же ангелы и такие же ночные кошмары – совсем не те монстры, с кем им придется иметь дело в будущем, а другие, страшные видения, что могут видеть в своей жизни люди. Так что будет лучше, если она просто останется здесь, в самом эпицентре всех опасностей Аниморэма, которые, по-крайней мере, не трогали ее, пока она не трогала их.       Вдруг что-то большое свалилось на хранителя с дерева. Под спиной хрустнули ветки, шипы от лиан больно впились в шею. Дыхание сбило – чья-то лапа схватила ее за воротник и сжала, будто она была не живым человеком, а тряпичной куклой. Ави забилась на земле подбитой птицей, пытаясь высвободиться из мертвой хватки. Она не видела его лица: в глазах поплыло от страха, а чудовище восседало на ней черной тенью. Кем бы ни было это существо, оно явно хотело ее смерти. Безумное, не знающее пощады и кровожадное, как его сородичи. Одно решение, принятое буквально на эмоциях, теперь требовало с нее плату величиною в жизнь.              — Ни с места, чужак! Руки за голову, ноги к земле, глаза на меня! — заорало на ее языке чудовище. Правда, до Ави не дошло, как выполнить его приказ: ее ноги в любом случае будут на земле, если она найдет силы от нее оторваться; и пошевелить руками она не могла, не говоря уже об этой туше, что камнем давила на грудь. При падении она ударилась о что-то твердое и очень колючее, но теперь это было не так важно – воздуха стало слишком мало, чтобы продолжать об этом думать.              — А ну пустите меня сейчас же! Я буду жаловаться! Вы еще не знаете, кто я! Мой учитель очень злой судья и будет еще злее, если не отпустите!               — Как интересно, — тон чудовища вдруг смягчился, а его язык оказался на удивление богаче хваленого ангельского. — Я всегда думала, что варвары двух слов связать не могут, а ты довольно говорливая. И давно ты сама с собой так увлеченно беседуешь, м? Странно, что тебя еще без кляпа во рту отпустили... или это и есть часть плана? Ладно уж, моли давай своих ложных божков по-быстрому, а потом я поведу тебя под белые ручки в плен. У меня на границе и так дел полно, а тут еще счастья вроде тебя привалило.              Хранитель вдруг вспомнил, что забыл открыть глаза, но когда раскрыл их, то увидел не злого отшельника, не монстра-людоеда, а самую обычную девочку. Возрастом она была чуть старше Ави на вид. Светлые волосы до плеч, голубые глаза, белая туника с шелковым шарфом и красная повязка на лбу – как у партизана из описания стражников. Высокий голос девочки резал слух, как по пальцу осокой. Крылья, распахнувшиеся за ее спиной, привели Ави в небывалый восторг.               Все хранители с момента появления на свет были сиротами. Собственно, их этот факт не удивлял и даже каплю не расстраивал – для них это было в порядке вещей, равно тому, что ангелу родиться с крыльями. Ангелы никогда не заводили с ними семейных разговоров. Единственное, что они дали знать – это то, что в этот мир их привел некто, называющий себя Создателем. Не говоря уже о том, что ни один ныне живущий хранитель не видел его в лицо.       Иногда они слышали о неких родителях и детях из сказок, но никто даже не пытался к ним прислушиваться. Поэтому у хранителей были свои, более простые и понятные слова, как «наставники» и «воспитатели». На что им эти сложности? Им вполне хватало общества друг друга. Было уже достаточно того, что кому-то на гордых Облачных Островах было охота заниматься их крошечными жизнями. Этими самыми добровольцами стали старики да одиночки, и те самые отчаянные, кому своих семейных забот казалось мало. Девочки на передних партах как-то сплетничали, что ангелы своих детей вообще не заводят, ибо сами живут лет двести. Но каким образом они их приобретают и самое главное, зачем – это до ушей хранителя еще не долетало.       Ави, как первая и последняя ученица светила биологии, уже была в курсе достаточных для ее возраста теорий, но так и не избавилась от заблуждения, что ангелы держат свой выводок на островах за облаками. Все бы ничего, если бы один такой «птенец» не свалился ей сегодня на голову. По такому случаю, она уже не знала, что ей думать. Единственное, что она понимала сейчас совершенно ясно – это то, что птенчики эти довольно голосистые. И на редкость тяжелые.              — Эй, чего уставилась? Тебе напомнить, кто из нас сейчас под подошвой?              — Каких еще ложных божков? Это гриб какой-то несъедобный? — немного запоздало и с какой-то таинственностью спросила ее Ави.              — А вот вам, лазутчикам, все покажи да расскажи. — Девочка взяла кулак в руку и помяла его до хруста. Ави поморщилась. — Ты думаешь, я тут шуточки шучу? В игрушки играю?              — Какой еще лазутчик? Стой, ты все не так поняла! Я вообще сюда не хотела, меня заставили! Веришь, нет – с самого утра пытали! — Ави вжалась в землю, уворачиваясь от ангельского кулака.              — Как ты в наш лес попала? — Девочка смотрела на нее исподлобья.              — Да он сам мне на глаза попался! Ты хоть знаешь, как с ним тяжело бывает? То гадюка какая-то выползет, то ангел... Ай! — Ави зажмурилась от пролетевшей мимо руки и продолжила: — Послушай, я понимаю, как ты злишься. Я тоже злюсь. А может мы с тобой просто сядем и все... как бы это сказать... А, точно! Договоримся, да. Ты меня отпускаешь, а я ухожу – и больше ты моего духу здесь не увидишь. Я на этот ваш лес даже смотреть не буду. Он мне противен. То есть, не ты, конечно... В общем, просто поверь мне.              Ангел успокоился, сложил крылья и внимательно посмотрел на хранителя. То ли успокаивая себе таким образом, то ли всерьез поддавшись лести, сказанной в адрес ангела, Ави неожиданно для себя заметила красоту своего соплеменника: золотистые локоны переливались под солнцем и взгляд – лазурный, как утреннее небо. Казалось бы, каждый второй ангел на Островах носил в себе его частицу. Совсем другое дело – хранители: все они были разношерстными, кому как повезло в этом мире уродиться. Ави, припоминая свою физиономию в зеркале по утрам, причисляла себя к отряду невезучих.              — Мда... Плохой из тебя шпион, — закатила глаза девочка-ангел, как показалось на мгновение Ави, пытаясь скрыть смущение, потому что после ее слов она стала как-то слишком часто убирать волосы за ухо. А язык жестов Ави понимала лучше, чем слова учителя. — Они хотя бы врать умеют.       Девочка слезла с хранителя и принялась важно ходить вокруг, с видом независимого эксперта изучая одеяния своего пленника: подпоясанное белое платье и плетеные сандалии, словно бы сама носила что-то другое.       — Хм, форма наша, вроде. Украла?.. М-м, нет, ума бы не хватило. Так, так, так... Ну да, тут все признаки варвара. Лицо варварское. Глаза варварские. И нос тоже...              — Лицо как лицо... — оскорбленно пробурчала Ави и резко дернулась от ангела: — Ай, ты чего это? Больно же, не трогай!              — Не дергайся, дикарь, не то бить буду! — Девочка пригрозила кулаком прямо у ее носа, затем заглянула хранителю за спину и обомлела. Бедный ангельский птенец так увлекся своими пограничными обязанностями, что до сего момента не замечал главной особенности пришельца. — А крылья... Крылья-то где?              — Дома забыла, — буркнула Ави. В глубине души она понимала, что здесь ей не на что обижаться, но все равно обиделась. — Не будем же мы их каждый день таскать. Это у вас, ангелов, все хорошо и просто, а на хранителя еще попробуй выучись.              — Хранитель? — взвизгнула девочка, уставившись на Ави, как на неведомую зверушку. — Это что, какой-то новый вид варваров?              — Ты чего обзываешься?              — Потому что мы, кроме наших честных земляков, никаких хранителей здесь не видели. Да и нечего вам тут делать, ясно? Это наш дом, а всяким бескрылым чудачкам вроде тебя тут не место, — грозно сказал ангел и с нескрываемым презрением взглянул на хранителя. — Теперь понятно, почему учителя нас за лес не пускают. Говорить с такими опасно для жизни.              — Так вас тоже...              — А ну не перебивай меня! Ты тут слишком уж разговорилась, тебе так не кажется? — Девочка шагнула к хранителю, затем сделала еще один шаг. И еще. Ави все отходила назад, пока больно не уткнулась макушкой в пальму. Крылатая воительница смотрела на нее в упор. Вблизи ее глаза были словно два небесных океана. — Вот так, правильно. Люблю, когда варвары молчат. Им это подходит. А тебе, как неправильному варвару, это пойдет на пользу. А теперь, ответь мне на милость: откуда ты такая взялась и сколько вас еще осталось?              — Меня Ави зовут. Я с той стороны острова – это совсем недалеко на самом деле. И нас там даже очень много. Хочешь, покажу? — Ави позволила себе расслабиться и обыденно протянула руку, надеясь на ответную дипломатию. Но крылатая невозмутимо стояла напротив и смотрела, высокомерно подняв брови. Заметив знакомое выражение лица, Ави уж было приготовилась кланяться за свою бестактность, но девочка спокойно ей ответила – как она понимала, из вежливости. Но потом оказалось, что это все благодаря стене джунглей, что чудесным образом разделила обычаи их поселений.              — Это что, типа вашего приветствия? Ладно уж, будет по-твоему. На этот раз. — Девочка аккуратно взяла руку Ави, после чего быстро отдернула ее, как прокаженную. — Я Эйлин. Эй-лин. Слышишь? Без всяких Эй и Лин. Слитно. Если назовешь раздельно – будешь целовать землю.              — Ясно. Очень приятно... — неловко ответила Ави. Ей не очень-то хотелось целовать землю, поэтому она решила на будущее звать ангела как можно реже. Но чем дальше заходили разговоры, тем сложнее было придерживаться этого правила. — Ты одна здесь гуляешь? А где живешь?              — А вот этого тебе знать необязательно, — бросила Эйлин, и тут же развернулась восвояси, бормоча себе под нос не самые свойственные ангелам слова. — Хм, может, бросить тебя здесь?.. Малая еще, значит, старшаки скоро спохватятся, а там уже сами подберут. Меньше проблем на мою голову.              — Зачем меня подбирать? Я же не дворняжка, — нахохлилась от обиды Ави, и посеменила за ангелом в запретный лес, только успевая запинаться о невероятно большие корни, которые Эйлин обходила за шаг. Здешние джунгли были для нее, как у хранителей – тропинка от школы до дома.              — Так же, как и я – не курица. — Эйлин отодвинула папоротниковую штору и резко отпустила, подарив хитрому хранителю непрямую пощечину, затем развернулась и грозно добавила: — Если хоть раз назовешь меня так, я привяжу тебя за ноги к во-он той пальме и будешь на ней качаться – туда-сюда, пока не поплохеет. Тебе ясно?              Встретившись с загоревшимися от восторга глазами хранителя, Эйлин шикнула, как дикая кошка, подошла поближе и крикнула Ави в лицо:              — Ты хоть чего-нибудь в этой жизни боишься?!              Но хранитель даже не дернулся – только глаза стали зеленее и больше. Ави в задумчивости заглянула на пальмовую крышу и только потом ответила ангелу на столь серьезный вопрос:              — Муравьев и уколов, наверное. Разве что, совсем чуть-чуть. Я надеюсь, у вас их не так часто не ставят, но знаешь, что? Пускай уж лучше они по мне ползают. Я их даже люблю, — серьезно заявила Ави, а сама еле подавила волну мурашек.       Услышав такую новость, Эйлин прищурилась и хищно улыбнулась:              — Что ж, в таком случае, тебе очень повезло – у нас их целые полчища!              — А я по земле ходить не буду.              Эйлин уронила насмешливый оскал и с неподдельным интересом взглянула на хранителя.              — На деревья залезу. Ну, как вы это делаете. — Ави заметила странное выражение лица Эйлин. — Что ты на меня так смотришь? Я же не глупая, в конце концов. Приноровлюсь уж как-нибудь. Ты только подскажи, пожалуйста, где тут у вас будет удобнее...              Эйлин вдруг сдавленно прыснула и согнулась пополам в судорожной тряске. Ави уж было подумала, что она подавилась тропической мухой, и протянула руку помощи, но тут же по ушам ударил звонкий истеричный смех, чего хранитель от такой серьезной личности никак не ожидал. Пока ангел в прямом смысле задыхался со смеху, Ави сиротливо крутилась на месте, с нетипичным для себя увлечением разглядывая лес.              — А ты разве не на том дереве живешь? — Ави хмуро поглядела наверх и в задумчивости почесала затылок. — Ты, вроде, как раз оттуда на меня и... приземлилась. Если у вас так принято, конечно.       Сейчас для хранителя было главное как-то выкрутиться из дурацкого положения, которое предательски выставляло его перед ангелом в аналогичном свете, а это было не выгодно для ее будущей премии – Ави уже явно слышала, как она по ней плачет. Как позже выяснилось, это просто Эйлин почти довела саму себя до истерики.       Крылатая воительница вытерла выступившие слезы шелковым шарфом и едва не закатилась в новом приступе смеха, но с большим усилием сдержалась.              — Ха-ха, что... Что нам там делать? — с кривой улыбкой выдавила она и покрутила пальцем у виска. — Мы что, ку-ку?              — Ничего подобного! — вспыхнула Ави и сразу перешла к защите своего достоинства: — Это ты так говоришь, потому что для тебя это пустяки. Вот если бы у меня такие крылья были, я бы так и сделала. И учитель бы мой так жил, если бы не был таким старым. Думаешь, легко бы ему было каждый день так лазать?              Эйлин перестала хихикать и ее лукавая усмешка в то же мгновение стала какой-то иронично-зловещей. Ави вдруг вспомнила, где находилась и кого сейчас учила жизни. За столь долгое пребывание в компании мальчишек из школы, она привыкла выражаться смелее, но взамен совсем разучилась различать собеседников, что и стало основной причиной всех ее проблем с взрослыми ангелами и сверстниками; и скоро к ним добавятся птенцы ангелов, если она не придумает, как повернуть время вспять. Но к превеликому сожалению, сила Времени была запрещена на Островах.              — А... До меня дошло, — страшно спокойно протянул ангел и отмахнулся. — Не-ет. Теперь я понимаю, откуда ты такая выползла. Заварила тут кашу со своими хранителями. Ну, где еще такой бред услышишь? — усмехнулась Эйлин, оглядывая заросли, словно обращалась к ним, а чудной хранитель с другой стороны острова ей просто померещился.       Ави напряженно слушала, пытаясь уловить суть ее размышлений вслух: с интонацией, с которой она сейчас говорила, очень на то походило.       — Вот куда все наши старики подевались – они просто слишком сердобольные. Нашим бы дела не было до малышни, у которой так и не выросли крылья.              — О чем ты говоришь? Мы всегда здесь жили. Прямо здесь, у вас под носом, а вы даже одним глазком не заглянули!       — Больно надо к вам заглядывать! Раз нам это запрещают, значит, для нас это правильно.       — Мне тоже много чего запрещали! — ощетинилась Ави, пытаясь угомонить растущую изнутри тряску. — Но теперь я знаю, что ни чуточку это было не правильно. Ангелы-то сами не знают, что для нас правильно. А если бы я сюда не пришла, может, тоже бы всякие варвары сейчас мерещились. Пусть ваши наставники там хоть сколько молчат, но когда-нибудь мы до вас доберемся. Вы все про нас узнаете!       — Ты сейчас что, напугать меня пытаешься?       — Я пытаюсь хоть что-то исправить!       Эйлин ничего ей не ответила. Ее губы сжались в тонкую полоску, глаза спрятались под светлыми бровями. Слова Ави прозвучали для нее так, словно бы они не относились к этой проблеме, и не только – они явно были предназначены для кого-то другого.       Ави все никак не могла поверить в то, что на Островах еще были ангелы, которые даже знать не хотели об их существовании. Ее разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, она злилась на ангелов, но и ничего не могла с этим поделать. Учитель никогда ей зла не желал, а ему самому с ней было еще жить и жить. Как оказалось, изучая остров, она оставила еще много неизученных травинок за своей спиной, а если однажды дойдет до края земли, то ни за что их не отыщет, даже когда вернется домой.              И тут Эйлин ожила. И первое, что она сделала – задала Ави вопрос, к которому она никогда не готовилась:              — И чем докажешь? Думаешь, я возьму и поверю сразу, как только поймала тебя на своей территории? Тут ты не угадала, хвостатая.       Эйлин как-то насильно скрестила руки и твердо встала в проходе из папоротников – на пути последней и самой сложной преграды в первом путешествии Ави.        — Много я вас таких умных повидала, да... И говоришь ты больно красиво для моего первого пленника. Честно говоря, в положении лежа ты мне нравилась больше. А так как твой слишком говорливый язык все испортил, покажи мне теперь что-нибудь такое особенное, — Эйлин поморщилась и пощелкала пальцами, призывая на помощь свой богатый словарный запас, — варварское, что ли, и я передумаю тебя бить. Наверное.              Ави хмуро посмотрела на Эйлин. Будет она еще доказывать своей ровеснице, еще и ангелу, что и так известно ее наставникам! И почему это не сделали до нее взрослые? У хранителя заклокотало от злости: неужели его развернут обратно после стольких подножек и ушибов?              — Хорошо. Я докажу, — сказала Ави на удивление ангелу – очевидно, на что он надеялся. Если уж она собралась на край света, то нужно бороться за него всеми знаниями, что она вынесла с собой в дорогу. — Ты только подальше отойди... Это я так, на всякий случай.              Косо поглядывая на ангела, Ави приложила пальцы к земле. Она собиралась нарисовать Триаду – самую простую печать для захвата кошмаров, что имела форму треугольника, заключенного в круг. Однако влезет в этот круг только самый мелкий из всех существующих кошмаров – а может, таких уже давно перебили. Оставалось надеяться, что ее Триада не развалится уже через две секунды на глазах ангела. Хватит ей позора на сегодня.       Но тут она поняла, что вряд ли впечатлит этим Эйлин: ангелам были известны все премудрости магии Света, на то они и приходились им наставниками. Выходит, хранители ничем не отличаются от ангелов, не считая злосчастных крыльев. Но учат ли ангелы своих отпрысков так же тщательно и придирчиво, как и тех, кого они приняли в этот Мир?              — Ну, чего зависла? Забыла, как колдовать? Что ж, я не удивлена. Ты бы лучше возвращалась к своему дедуле, пока солнце не село. Нам и на войне забот хватает, а всякая мелюзга, вроде тебя, должна мешаться под ногами дома.              Ави безвыходно смотрела на собственные руки, прижатые к холодной земле. Здесь, в джунглях, она была такой мягкой и скользкой, как трясина. И в этот же момент к ней добавилось совершенно новое, доселе незнакомое ощущение привыкшему к родному краешку острова хранителю – страшное, чужое. Словно ее перенесло в невиданное зазеркалье, в изнанку мира, где все происходящее для нее небылица, а само ее существование здесь – страшная ошибка.              Дабы проверить свои ощущения, Ави привстала и посмотрела в спину Эйлин, если бы на ее месте висел призрак.       — А ну стой!       Эйлин остановилась, но не обернулась, и негромко сказала:       — У меня есть имя.       — Эйлин, — сокрушенно добавила Ави, и поздно поняла, что сказала это имя раздельно. Чтобы ее не заставили целовать землю, она впервые за весь разговор проявила любезность: — Подожди, пожалуйста. О какой войне ты говоришь? Неужели...              — Э-эйли-ин! Ау! Ты там где застряла? У тебя все в порядке?       Так Эйлин и зависла, не успев посвятить хранителю злую тираду в ответ на его сумасшедшие бредни. Превозмогая ярость, она медленно повернула голову в сторону звука, чтобы увидеть лицо того, кто посмел ее перебить.        Из-за тростниковой шторы выглянул мальчик – еще один ангел, ровесник Эйлин и, как видно, ей подчиняющийся. Застал он не самую обычную картину: ангел – почему-то без крыльев, – стоял перед его подругой на одном колене, и между ними двумя явно происходило что-то душещипательное. И, как он только что понял, момент был безобразно испорчен его громким появлением.              — Ой.              — Ноэль, я же ясным языком вам говорила... — зашипела Эйлин, но опять ей было не суждено завершить речь.              — А чего это тут все столпились? Ну вы как всегда: найдете что-то интересное – и сразу в тряпочку!       Как кошмары из табакерки, из куста огромной монстеры вывалились еще двое крылатых шпионов: девочка с кудрявыми волосами, заплетенными в два круглых хвоста, и мальчик с самодельным луком в руках. Оба они были с такими же своеобразными повязками на головах. Прямо-таки, партизанский отряд на скорую руку, мгновенно пришло в голову Ави, пока она сама с глупой улыбкой стояла перед их командиром.              — Ого-го... — ошалело выдохнул вооруженный мальчик.              — Знаешь, Эйлин, — запыхавшись, сказала следом кудрявая девочка. — Если тебе надо было с кем-то встретиться, то могла бы и на ушко сказать.              — Никакая она мне не подруга, ясно? Даже близко, Одри! — шикнула Эйлин на троицу. Сконфузившись, она сама не заметила, как сказала то, о чем ее не спрашивали. Но ее верные друзья предусмотрительно молчали. — А вы зачем за мной потащились? Так трудно было подождать на базе?!              — Ну прости, мы думали, с тобой что-то случилось, вот и... — виновато потупил взгляд мальчик с орудием.              — Мы в лесу, в нашем лесу, на нашей границе, а не в Мире грез! Что здесь, с вашим генералом, то есть, со мной, может приключиться? Думай, Иен, думай хорошенько! — процедила Эйлин, стуча пальцем по своей макушке. Ярость, которая хлестала в ней волнами, была готова вырваться наружу невиданным издревле тайфуном.              — Ну, мы, это... — замялся самый маленький из всех и наивный Иен, глядя то на одного, то на другого, но в ответ получил осуждающие взгляды своих друзей. — Ладно, это я один так думал.              — С подругой-то нас познакомишь? — не унималась кудрявая Одри.              Эйлин хлопнула себя по лбу, уже на полном серьезе размышляя, что бы сделать с горе-воинами поучающего и при этом оставить большую часть своего батальона в живых. Учитывая плачевные результаты ее прошлых уроков, из самых гуманных вариантов оставалось только сделать вид, что командир единственного и пока что лучшего подразделения по защите джунглей еще не сломлен позором.              — Меня Ави зовут, я хранитель и меня взяли к вам в плен, — опередила ангела Ави, еще и с такой обыденностью, словно пришла к ним на чай.              Ангелы озадаченно переглянулись.              — А нам так можно было? — первым нарушил неловкую тишину Иен. На его лице промелькнула частица неприкрытого восторга.              — Ого-о, хранитель? — спросила ее Одри – видимо, самая любопытная из компании. — А кого ты охраняешь?              — Не охраняю, а оберегаю! — беззлобно поправила ее Ави. За это время она только заметила, что стояла перед ангелами на одном колене, и быстро отряхнула юбку. — Правда, мне пока что некого. Но когда будет, вот у меня все полу-учат!              — Ой-ей-ей... — встрепенулся Иен, хватаясь за лук на боку. — Эйлин, и давно ты такого опасного пленника от нас прячешь? Поэтому ты ей крылья оторвала? Сильно буйная была?              — За что ты с ней так? — в ужасе ахнула Одри. Ее друзья подхватили волну изумления.              — Тихо!!       Ангелы дружно замолчали, испугавшись властного голоса Эйлин. Неожиданно оказалось, что это просто Ави взяла ситуацию под свой контроль.       — Уверяю вас, без паники! Господа, — вдруг очень спокойно заговорила Ави, машинально сложив руки за спину. Ангелов словно бы телепортировали в зал судебных заседаний. — Я думаю, тут вышло ма-аленькое недоразумение. Но вы не волнуйтесь – сейчас я все объясню. Понимаете, здесь все намного сложнее, чем вам кажется. Вы даже не представляете...       Пока Ави возбужденно объясняла про запретный лес и свой расчудесный поселок, ангелы в первобытном ужасе глазели на хранителя.       — Бедняжка, она даже не понимает, чему радуется... — хныкала Одри.       — Наверное, она так скрывает боль, — шептал ей Ноэль.       — Мы тут с вами – прямо на этом острове, понимаете? – совсем рядом все это время жили! А наставники, верите, нет – такое навыдумывали! А крыльев у нас, хранителей, на самом деле... — с ученым безумством разбалтывала Ави, но уже в следующий момент ее перехватила за шиворот Эйлин и потащила на выход из леса.        — На самом деле, эта дуреха – перебежчик из другой деревни, о которой нам с вами лучше не знать. А еще лучше мы вернемся на базу, а нашу пленницу отправим домой к мамочке. Ну, скажи тетям: «пока-пока»!              — Да о какой мамочке ты говоришь-то? Что ты такое вообще несешь, а? Приходишь тут, значит, в гости из другой деревни, на лес посмотреть, а они тут уже выдумывают про тебя всякие гадости, даже одного словечка сказать не дают! Что это такое творится? Какое безобразие! Беспредел! Куда вы только смотрите?! — громко протестовала Ави.       Но ангелы даже не пошевелились ради ее спасения. А Эйлин все тащила хранителя напролом через завесу лиан – остановить ее могло только чудо.       — Совсем озверели! Жулики!!              — Эйлин! Эйлин, подожди! Правда – мы что, звери какие-то? Давай хотя бы просто рощу девочке покажем! — вдруг кинулась ей вслед Одри. Глядя на свою защитницу, Ави уж было поверила в существование богов среди смертных, в том числе и ложных. — Даже на базу не пойдем!              — Верно! Покажите умной и красивой девочке рощу! Жалко вам, что ли? — не к селу влезла Ави. Эйлин ее хорошенько встряхнула, как мешок с картошкой. — Ай-яй-яй!              — Сомневаюсь, что она вообще оттуда без нас выберется, — неловко заметил притихший в общей суете Ноэль. Он один из всей компании не решался заговорить с хранителем. Не то бескрылый ангел, не то человек, выскочивший из глубин запретного леса, был для него той еще диковинкой.              — А мне вот интересно допросить этого вашего хранителя! — вставил свою копейку боевой Иен. — Что, мы каждый день таких ловим?              — Тем более! Эйлин ведь разрешит, если мы очень хорошо ее попросим, правда? — в наивной надежде обратилась к друзьям Одри, а затем крикнула хранителю: — Вот, как тебя там... Слышишь? Давай же, проси ее! Ну!              Эйлин остановилась у поваленной пальмы – видимо, служащей границей между территориями ангелов и хранителей. Пользуясь моментом, Ави с громким хлопком сложила ладони и протараторила, зажмурившись:              — Превеликая госпожа Эйлин, ради самых вкусных пирожков в Мире грез, в Мире духов и на Облачных островах, умоляю Вас, перестаньте тащить меня по грязи, чтобы жрецы не отодрали дома веревкой! Пожалуйста-препожалуйста!              Одри нарисовала кривую улыбку и отмахнулась – главное, все кончилось благополучно, а уж остальное от нее не зависело.              Эйлин наконец-то отпустила хранительский воротник, склонилась над Ави, зашипевшей от болезненного возвращения на землю, и сказала так, чтобы их никто не услышал:              — А с Вами, госпожа Хранитель, мы позже разберемся.              Ави посмотрела на Эйлин своей самой серьезной миной – так она хотела показать ангелу, что не только он умеет строить страшные лица. И только потом она поднялась с земли, не отрывая взгляда от командирши, отряхнула белое платье, что не очень-то ему помогло, и отсалютовала:              — Спасибо!              Круто развернувшись, Ави замаршировала следом за веселой троицей, навстречу новым впечатлениям, остро чувствуя прожигающий взгляд их командира на ушибленном затылке.              

* * *

      Планируя забраться в запретный лес, Ави даже подумать не могла, что встретит здесь тех, кто его запрещал – в переносном смысле этого слова. Уже тот факт, что здесь жили птенцы ангелов, удивлял больше, чем ожидаемые ранее люди-дикари. Немудрено: зная события наперед, она бы давно померла от скуки. Теперь же, когда ангелы дружелюбным конвоем вели ее в свой лес, она уже не могла остановить включившийся моторчик любопытства. Уже надо было возвращаться домой, пока не село солнце, но проснувшийся энтузиазм яро требовал идти дальше, узнавать больше, пока не найдутся ответы на все неиссякаемые вопросы. Она уже видела ангелов со стороны, этих ворчунов, просиживающих весь день в храмах, но эти ангелы казались ей особенными. Это были единственные ангелы в ее жизни, с которыми она была на одной волне. Не считая, конечно, гордой и воинственной Эйлин.              За всю дорогу до названной ангелами рощи командирша не сказала в ее адрес ни слова. Ави прямо-таки чувствовала, как тяжелые стопы крылатой девочки едва наступали ей на пятки, а ее злое фырканье обжигало затылок. При малейшей попытке преданных воинов заговорить с ней, Эйлин скрипела зубами, либо предпочитала не выражаться совсем, пока из их сплоченной команды чудом не исчезнет лишняя пара ушей.       — Слушай... — тихо позвала Ави, дергая за рукав идущую впереди Одри. Таким способом она решила звать ангелов, пока не выучит их имена и не узнает, какие из них нужно называть слитно, а какие раздельно – мало ли, что они еще могут надумать.       — М? Что такое?       — А Эйлин всегда такая?       — Такая – это какая? — переспросила Одри, перешагивая через толстую лиану.       — Ну, такая... Недовольная. — Ави назвала бы это слово по-другому, если бы не споткнулась об эту же лиану. Она снова почувствовала злобное пыхтение Эйлин и быстро поравнялась с Одри.       — На самом деле, она очень скромная, просто не всем это показывает. А ты общайся с ней почаще – и быстро общий язык найдете. Я в этом уверена, — голос Одри оборвался на неловкой ноте, когда она услышала шаги Эйлин. — Не обращай внимания. Бывают у нее плохие дни.       — И как часто они у нее бывают?       Одри не нашла, что ответить, лишь пожала плечами. Для Ави это уже было каким-то ответом. Она четко представила себе их суровое времяпровождение с Эйлин и понуро покачала головой.       — О..              Спустя десять минут изматывающих перешагиваний и спотыканий, ангельская троица замедлила ход и стала дружно раздвигать снопы камышей, словно это были огромные зеленые ворота. Над головой раздался громовой голос крылатой командирши.              — Что ж, добро пожаловать в наш лес! Только смотри мне, не дури тут, а то проблем не наберешься.              Это была первая и самая добрая фраза Эйлин за столь короткий путь. Они вышли на большую опушку, сплошь усыпанную цветами. Пространство окружала стена орешника, а деревья вдруг стали такими высокими, что доставали макушками облака: их ветви переплетались друг с другом и большой клеткой накрывали поляну. Тонкие лучи света опускались на зеленую лужайку сквозь древесное решето. А с другого края опушки виднелся обрыв – конец острова, с которого открывался вид на соседние, парящие в облаках острова.       При виде неземной красоты перехватило дух, и Ави поняла, что за всю жизнь видела лишь маленькую частицу родного острова, а его самая прекрасная сторона все это время находилась совсем рядом. А может, это место тоже было всего лишь незначительной частью чего-то огромного, что еще предстоит увидеть в будущем. Вот чего стоил всего один шаг в зеленую неизвестность.              — Ого-го! — все не переставала вздыхать Ави, разглядывая необычную крышу. — Эх, если бы у меня были крылья! Если бы, если бы...              Эйлин глазела на нее с явным неодобрением. Уж больно развязной стала ее гостья с того момента, как она позволила ей разгуляться на границе своих владений. Чего стоило дать слабину перед ее солдатами! Такое часто бывало с Ави, когда количество ярких впечатлений за день превышало норму, положенную на одного слишком впечатлительного хранителя. Тем временем, новый хозяин леса уже планировал расстановку своих владений.       Воздев руки к небу, как священник к изваянию божества, Ави ровно опустила их на поляну, мысленно прикидывая размеры своей мечты.              — Вот здесь бы мой дом стоял! И во-от здесь... — Ави, не сводя рук, перевела их на другую сторону поляны, где в траве по самую грудь возвышались снопы камышей. — Секретная лаборатория! Нет. Целая ферма лягушек! И лаборатория, пожалуй. Да. Этого-то мне и не хватало, учитель.              К ней подошел Иен, с которым она без умолку болтала всю дорогу – первый из троицы, с кем она быстро нашла общий язык. В ангельской команде с ним была значительная разница в возрасте, и в отличие от остальных этому мальчику было интересно слушать поднебесные планы девятилетнего хранителя на будущее.              — А зачем тебе столько лягушек? — спросил он.              — Ну как – зачем? — вздохнула Ави, покачав перед ангелом руками. Несмотря на то, что Иену это было знать необязательно, ему все равно стало стыдно за то, что он не понимал значимости этого вопроса. — Они же святые существа. Цветы жизни! Мало того, что их всяко-разно оскорбляют, так еще и не приглашают на чаепития, кроме меня – это просто безобразие! Поэтому я и решила взяться за эту проблему своими руками – вот так! — Ави схватила парочку камышей перед носом напуганного ее научными порывами ангела. — И написать диссертацию, чтобы защитить их честь и достоинство. Даешь справедливость! Вот. Возьми мое слово – сам Большой Олень похвалит меня за это.              — Кто-кто? — насмешливо протянул Иен. — Может, ты имеешь ввиду Создателя? Ну, то есть, это ведь он нас создал, как и всех твоих лягушек. Не понимаю, зачем какому-то оленю следить за твоей дис... десерт... — попытался выговорить варварское слово Иен.              — Нет, нет, все правильно – Большой и Радужный Олень, — сказала Ави, задрав нос, словно бы все ангелы должны были обязательно уверовать в ее подобие Создателя.              — Упала, да? Не бывает никаких радужных оленей. Вот в лягушек с рогами поверю - я о них каждое утро спотыкаюсь, а про таких оленей даже в сказках не пишут.              — Это ваш непонятный создатель - сказки, а Олень, точно тебе говорю, существует. Подумаешь, на Островах его нет, значит в Мире грез он точно есть. Может, он просто вам показываться боится, потому что вы такие вредные, а мне он взял и показался. Во-от такой здоровый, я даже нарисовать могу! — горячо заспорила Ави, показывая руками выше головы.              — Мало ли, что ты там видела. А как ты это докажешь? — сказал Иен, испытующе глядя на хранителя. — Может, он тебе приснился?              — Ну, может и приснился, а может быть и нет. — Ави поймала себя на конфузе и взъелась на ангела: — И вообще, какая тебе разница? Если я говорю, что видела, значит существует. Все вам доказывать надо, — надулась Ави, отворачиваясь к зарослям агавы. Но перед тем, как отвернуться окончательно, все-таки решила его добить: — Можно подумать, этот создатель за руку с тобой здоровается.              — А твой олень так может?              Ави пять минут собиралась обидеться на ангела, а потом еще долго доказывала ему, что олени и так не смогут пожать руку, ибо сами носят копыта. А если бы они умели так здороваться, то ни за что бы не возымели чести протянуть такому богохульнику свою ногу.              В это же время, пока ангел с хранителем спорили, двое старших из троицы обыденно беседовали в сторонке. Сама же командирша расположилась на низкой ветке старого платана и увлеклась разглядыванием ногтей, не забывая косо поглядывать на скандальную гостью.              — А ты что-нибудь про хранителей слышал? — негромко спросила Одри, наблюдая за младшими у камышей.              — И не видел, — ответил ей хмурый Ноэль. — А если бы это и было нужно, нам бы уже давно все рассказали.              — А что если она на самом деле никакой не хранитель? — осторожно предположила Одри. — Тоже ангел, но только... Ну, сам понимаешь. Не зря же их отдельно поселили. В нашей школе им бы нелегко пришлось.              — У нас бы так не заморачивались, — Ноэль наклонился боком к Одри. — Видишь? Пояс. Позолоченный. Думаешь, нас бы так нарядили? Не. Это все неспроста.              — О-о, да их прямо-таки балуют, — прищурилась Одри. — А что, они какие-то особенные?              — Готов поспорить, это и есть тот самый «универсальный воин». Помнишь, ходили слухи? Говорят, Верховный Совет их специально на кошмаров натаскал, чтобы война с Чертогами не затянулась. Правда, сейчас от них мало проку. А может и есть немного – видать, оставили в качестве прислуги.              — Этот-то божий одуванчик? И на войну?! — тихо ужаснулась Одри, перебрасывая взгляд на Ави – та уже гнула пальцы перед Иеном, приводя новые аргументы в пользу вероятности существования аномально больших парнокопытных радужной породы.              — Ну, это еще совсем молодой одуванчик. Еще даже не цветок, я бы сказал. В то время были уже взрослые и сильные. От такой мелочи даже в тылу были бы одни проблемы. Да и сейчас они не особо-то радуют, — сказал Ноэль, не отрывая упорного взгляда от хранителя.              Одри вздохнула с вызванной горечью, подперев голову кулачком.              — Повезло же ей в это время родиться. Но, если с другой стороны посмотреть, ничего хорошего ее впереди и не ждет... — озабоченно сказала она другу, как бы ожидая продолжения с его стороны. — Война закончилась, но кошмары никуда не делись. Когда-нибудь да пригодятся.              — Как-раз-таки в отличие от нас ей очень повезло. Родившись излишком, она все же умудрилась найти смысл жизни. И выглядит вполне себе довольной.              — Ну и пошел бы твой создатель к черту! Нет, ко всем чертям на свете! К каждому по отдельности, ясно тебе? Вот и поговорили! Вот и ладушки! — взорвалась на ангела Ави. — И чтобы хоть раз мой Олень ему руку пожал – пусть обломится!              — Если только Создатель сам его видел, — неловко встрял Иен.              Ави словно бы наткнулась на невидимую стену и медленно развернулась, напрочь позабыв о запланированной много минут назад обиде. Иен, со схожестью с ней в росте, вдруг стал совсем маленьким.              — Знаешь, что...              И понеслась на него с новыми разъяснениями о своем рогатом Всевышнем. Ави еще не знала, но если бы взрослые ангелы услышали эту религиозную кутерьму, то устроили бы ей домашний арест на две сотни ангельских лет, из которых у нее получится отсидеть от силы девяносто человеческих. Только старый и много позволяющий мастер Габрил знал о кощунствах своей ученицы, и поэтому давно покончил с безуспешными попытками подстроить ее под местные верования. Авось, сама осознает, когда повзрослеет.              — Эй, вы, оба, чего это здесь хозяйничаете, а? А ты, малявка, уже забыла, кто тебя на дороге подобрал? У тебя совесть есть? Нет? Ну тогда я возымею честь взять на себя эту роль! А теперь, марш к ноге! — это уже вмешалась Эйлин со своими полномочиями. Тем временем она уже не лежала, а стояла на ветке, подбоченившись и глядя на хранителя сверху вниз.              — Знаешь, Ноэль, от нас много чего скрывают, — продолжила говорить Одри. — И я бы поняла, если бы нам что-то угрожало. Но то, что я вижу сейчас – это неправильно. Пусть они и были кем-то очень давно, но это не делает их плохими. Сейчас уже не то время, чтобы кого-то избегать, тем более – таких же, как и мы. Крылья не показатель чистой души. Может, нам стоит пойти и...              — Даже не думай, — перебил ее Ноэль. Его взгляд стал непривычно строг и холоден.       На миг Одри перестала слышать удары собственного сердца. Ее друга снова подменила незнакомая тень, которая обыкновенно охватывала его в полном одиночестве. Но так думала только мечтательная и наивная Одри. Все это время Ноэль пребывал наедине со своими раздумьями. Чем старше он становился, тем сильнее эти думы его гложили. И теперь, пока он глядел на хранителя исподлобья, они стали ему ближе и яснее реальности, что пеленала ему глаза с самого детства.        — Хранитель она или нет, нам не стоит в это вмешиваться. Я бы на твоем месте не стал доверять тому, кто сам не знает, откуда он взялся. Уже то, что мы видим ее здесь, как раз и есть самая грубая оплошность тех, кто его от нас прятал. Поверь мне на слово - это только верхушка острова. И когда-нибудь облака над ним разойдутся.       Одри смотрела на Ноэля остекленевшими глазами. Но чем дольше она его слушала, тем сильнее ее терзали сомнения, что перед ней действительно стоял тот самый Ноэль, который никогда бы и ни в чем в своей жизни не усомнился. В грудь словно бы вонзили огромную ледяную иголку, и помимо нарастающего холода она еще почувствовала обжигающие крупицы страха.              — Так-с, бойцы! В честь нового знакомства предлагаю новую увлекательную игру!              Троица вместе с хранителем обратились во внимание к Эйлин, что в мгновение ока разрядила обстановку в группе. На самом деле, ей просто надоело наблюдать за этим балаганом, который устроила ее бескрылая пленница. Тут было слишком много хранителя и катастрофически мало ее влияния. Кроме того, у нее еще оставались с ним некоторые счеты. Это волновало ангела куда сильнее, чем оскорбляющее непослушание. Гложило ее с неистовой ревностью, как голодный пес свои последние кости. Еще многое им предстояло выяснить. С глазу на глаз. Без свидетелей. И тошнотворно умоляющих глаз Одри.              — Сыграем в прятки разок! А то совсем тут запылились. А наш пленный заодно поймет, что если нарвется, то бежать будет некуда, — сказала командирша, разминая пальцы.              — И это новая игра? — запротестовал Иен. — Да мы играли в нее сотню раз!              — Значит, сыграем еще одну сотню! Не зря ведь живем двести лет – времени вагон и маленькая тележка, — сказала Эйлин и с некоторой иронией покосилась на Ави. — Только вот насчет хранителя я сильно сомневаюсь. Боюсь, только на одну игру и хватит. Эх. Храни ее Создатель.              — Правда, можно? — радовалась Ави, подбегая к ангелам. Она пропустила слова Эйлин мимо ушей, как упрек неопытного учителя.              — А я говорила, что запрещаю? — рявкнула на нее Эйлин и спокойно сказала: — Надеюсь, правила знаешь?               — Конечно, знаю! На одном острове ведь живем, — оскорбленно пробубнила Ави.              — Ну, раз ты в курсе, тогда и начинать не страшно, — Эйлин громко захлопала, подзывая троицу. — Все ко мне, камрады!              Командирша собрала компанию в тесный круг и стала объяснять план действий. Крылатая говорила очень тихо, изредка поглядывая на хранителя.       Ави покрутилась вокруг, пытаясь приткнуться к друзьям, и в конечном итоге встала поодаль, надувшись: сами же пригласили играть, а теперь бросают в одиночестве.       Спустя минуту военного таинства, Эйлин вернулась к обделенному хранителю.              — Мы все обсудили и приняли справедливое решение: раз ты у нас новенькая – водишь первая. А теперь, вставай у этого дерева... Да нет же, тупица, вот у этого дерева! Совсем их не различаешь? Вот так. И считай до пяти. А хотя... Знаешь, давай до десяти. Чем дольше, тем лучше. Поняла меня?              Ави вздохнула в предвкушении. Сердце прямо-таки горело от переполняющей ее радости. То, что наблюдала и чувствовала сейчас Ави, не могло и присниться ее одноклассникам. Если бы только они были сейчас рядом, с досадой думала Ави, жизнь бы заиграла новыми красками. Между ними бы сразу исчезли все недопонимания и разногласия. Это бы разрушило лесную стену. А потом они бы вместе сыграли в прятки. А пока что все зависело от нее одной – как она покажет себя и как отнесутся к этому птенцы ангелов. Чувствовала ее душа, что стояла она сейчас на пороге чего-то очень важного. Вся ее жизнь могла измениться в один момент. Вот почему судьба свела ее с таким умным и сильным ангелом, как Эйлин.              И Ави ответила ей, сгорая от нетерпения:              — Поняла! Один, два, три...              Как по щелчку пальца наступило безмолвие. Откуда-то послышался одинокий крик павлина. Начали переговоры канарейки в листве. В высокой траве застрекотали кузнечики. И только ангелы сидели в своих укрытиях без шороха и пыли. Сколько бы Ави не прислушивалась и в хитрую не глядела сквозь пальцы, в зарослях не шелохнулась ни одна травинка. Уже в начале игры ангелы показали себя отменными игроками. Скрытность была у них в крови.              — Я иду искать!              Эхо голоса утонуло в лесной безмятежности. Ави пробежалась по поляне, заглядывая под каждый лист папоротника. Потом она поняла, что ангел бы там не поместился, и направилась еще дальше в рощу, предполагая, что они могли спрятаться где-то в зарослях, чтобы обхитрить хранителя. Но и здесь поиски оказались тщетными – крылатые провалились сквозь землю.              Тогда к ней пришла мысль, до которой она догадывалась изначально, но отказывалась в нее верить, пока ситуация не завела ее в тернистые ярусы джунглей.              — Э-эй, а летать нечестно! Я знаю, что вы там – падайте уже!              Но с деревьев никто не откликнулся. Это окончательно загнало Ави в тупик. Оставалось ждать, пока ангелы не догадаются сами или же ей повезет их услышать. Рано или поздно кто-то устанет отсиживать крылья на колючих ветках.              Утомившись от бессмысленного хождения по поляне, Ави разлеглась на траве и стала разглядывать древесный потолок. За все время нахождения в запретном лесу она так и не успела хорошенько на него наглядеться. Дома ее встретит привычное глубокое небо и облака, большие и нежные, как вата. И ангелы – злые, что те стражники из яблочного сада. Чем больше прелестей она вспоминала, тем дольше ей хотелось вот так валяться и предаваться наслаждению дикой тишиной.              В какой-то момент она повернула голову к орешнику - и перестала дышать. С глазу на глаз с ней сидела крохотная мышка. Ави отделалась легким испугом – больно эти существа были шустрыми. Мастер Натаниэль как-то рассказывал ей о громадных существах, которые зовутся слонами, и что они до истерики боятся этой мелочи - дабы мышь случайно может заползти им в хобот. Но у людей, как и у хранителей, хобота не было, но по какой-то причине многие друзья Ави боялись их не хуже слонов. Очень долго Ави пыталась постичь эту логику, а потом ее посетила одна мысль: боялись они по большей мере не мышей, как таковых – а их непредсказуемости. И зная мышей, они-то сами неплохо боялись людей. А эта оказалась довольно смелой, и даже не вздрогнула, когда, по своему обыкновению, с ней заговорила Ави.              — Привет! Ты тоже кого-то ищешь?              Естественно, мышь не понимала ни слова. Ей ничего не оставалось делать, кроме как неподвижно сидеть на двух лапках и следить за гигантом, дергая усами. Раз человек решил ее не трогать, то и ей нет особого смысла. Совсем другое дело – слушать.              — А я вот скучаю тут. И долго еще скучать буду, наверное. Говорят, учеба от тоски спасает, а мне она только хуже делает. Даже на выходных покоя не дает, представляешь? Хотя, там она уже не при чем. Иногда она даже очень хорошо помогает.              Вроде и солнце грело, приятный ветерок поддувал и никто к ней даже близко не подходил – ангелы еще сидели и ждали, когда хранитель наконец отлежится и пойдет на их поиски. А на грудь вдруг упало что-то невидимое и невероятно тяжелое, что она прочувствовала насквозь, как кусок раскаленного угля, пока он не начал долго и мучительно остывать, больно ударяя по глазам и застревая в горле. Со временем она научилась справляться с этим чувством. Для нее это ощущение стало таким же мимолетным, как минуты радости или грусти, которые забываются так же быстро, как и возникают. Это было не больше, чем ее дурные мысли, которые придумала она сама. Она была владельцем этого тела. Значит, она была в силах побороть то, что породила. Схватить его, подавить, отправить в бездну – и больше никогда к нему не возвращаться.              Ави отвернула взгляд к древесному решету, зная, что от такого собеседника не будет проку, и продолжала говорить в никуда:              — Ты такая маленькая и шустрая. Тебя ни один ангел не заметит. Может, вперед меня в Мир грез проберешься и найдешь мне там друга? Ты только не подумай плохо. У меня уже есть друг, с которым я могу валять дурака. И друзья, которые всегда мне помогут. Они, правда, очень хорошие. Но ты найди мне еще одного друга, такого, чтобы он меня просто понимал и слушал. Прямо как ты.              Мышка смотрела на нее маленькими черными бусинами, в которых отражался небесный блеск. И чем дольше Ави в них вглядывалась, тем больше становился мир в их зазеркалье. Хранителя он затягивал, и ему хотелось в нем остаться.              Когда Ави открыла глаза, серого слушателя уже не было. На пару минут ее сморило на солнцепеке, и она чуть не провалилась в мир сновидений прямо здесь, на ангельской поляне. Пока с глаз сползала пелена, она начала постепенно вспоминать, о чем говорила и что делала. Ави очень серьезно задумалась, сколько дней потребуется маленькой мышке, чтобы добежать до Мира грез и обратно. Также она не забыла учесть, сколько ее серый курьер еще будет там находиться, и если вдруг ничего не найдет в этом бескрайнем мире. От такой мысли Ави снова загрустила.              И тогда ее взору попалась бабочка. Она была совсем не похожа на тех, что водились у нее дома. Эта бабочка была гораздо больше, с ярко-зелеными крыльями в голубую полоску. Ее красота завораживала. А если поймать и показать ее другим хранителям – вот будет шуму! Тогда они точно поверят, что это чудесное место существует, а может, даже придут к ангелам вместе с ней. Нет, это была не просто бабочка, а самый настоящий подарок судьбы. Не зря же она манила за собой и уводила далеко-далеко от забытой ангелами поляны, в запутанные дебри джунглей. Все дальше, и дальше...              — Ой!              Что-то вывело Ави из небытия. И это «что-то» было больше ее на голову. Потом до нее дошло, что оно было пушистым, а еще очень странным – это было точно в разы лучше какой-то там бабочки. Только в одиночку до дома его уже не дотащишь.              Она подняла голову и столкнулась с огромным крючковатым клювом. Но этого оказалось мало, чтобы увидеть настоящую величину данного экземпляра. Клюв дыхнул горячим воздухом, опустился ниже в ответ – и на замерзшего хранителя устремился взор больших огненных глаз.       Над Ави нависала длинная массивная голова: не то кошачья, не то птичья, а может, это было и тем, и другим. К тому же, туловище тоже было кошачьим, а когда за спиной распахнулись крылья, юный любитель семейства кошачьих совсем сбился с толку.              — И тебе п-привет...       Ави все смотрела чудищу в глаза и пыталась оторвать ноги от земли, но они словно бы отказались ее слушать.       — Ты здесь живешь, да? — на дрожащем выдохе проговорила она. Это было единственное, что она смогла вымолвить перед сенсационным открытием.       Странное создание держало ее на мушке неподвижным взглядом, словно гипнотизировало ее, чтобы хранитель сильнее столбенел от страха. Но это был не тот страх, что она испытывала раньше, когда пряталась от стражников в саду или списывала у Фарила математику за считанные секунды перед контрольной, нет: это была покорность слабого существа перед сильнейшим созданием, которые обитали лишь в легендах. А легенды, как правило, не могут так внезапно предстать перед глазами. Точно такого же мнения о хранителе было и само легендарное создание.       — Ты только не ругайся, ладно? Я сейчас уйду...        Ави сделала шаг назад.              От неистового крика заложило уши. Сердце было готово выпрыгнуть из груди и ускакать вперед хранителя до самого дома. Она сбежала с крохотной прогалины к зарослям и, как оказалось, вовремя.       Яростно мотнув рыжей гривой, существо вскочило на дыбы и распахнуло крылья. Ави приготовилась к большой беде, но тут же из кустов с грохотом вытянулась длинная цепь. Как гремучая змея она со свистом накинулась на взбешенного зверя. Крылатое создание задохнулось от стянутого на горле ошейника и неуклюже повалилось на бок, клюнув носом в грязный песок.              Ави подумала, что сейчас чудо-зверь так разозлится, что наколдует разрушительный тропический шторм, но вопреки всем ее страшным ожиданиям, он оторвал морду от земли и слабо запищал. Закатился в жалобном плаче, словно немощный птенец, у которого отобрали последнего червяка. Хранитель на какое-то время даже забыл, чего боялся. Неведомое существо вдруг сделалось беззащитным, крохотным шерстяным комком с печальными глазами. И только когда он окончательно успокоился, отряхнулся и безвыходно улегся на пушистые лапы, Ави позволила себе проявить любопытство перед лицом опасности.              — Кто ты такой, Пушистик?              Ави всегда думала, что все животные в этом мире понимали ее, что они тоже могли говорить по-своему, чувствовать и внимательно слушать, прямо как люди. По ее мнению, они были равны людям и в какой-то мере человечеству следовало им равняться. Ведь это так здорово – когда все в этом мире понимают друг друга.              Крылатый зверь покосился на нее из-под крыла и вредно фыркнул, что на его языке означало полное несогласие с данным утверждением о его дабы чрезмерной пушистости. Ави окинула его изучающим взглядом на расстоянии и восторженно вздохнула. Не было сомнений, что сейчас она стояла на пороге важнейшего научного открытия, которое наконец вознесет ее до уровня учителя, а может сразу выдвинет в кандидаты естественных наук.       Сделав победоносную стойку перед своей будущей премией, Ави заявила:              — Летающая кошка. — И торжественно заключила, поднимая указательный палец на зверя: — Большая летающая кошка!              Большая, еще и летающая кошка подняла голову и вперилась в пришельца немигающим взглядом. Черные зрачки метались из стороны в сторону, как две осы. Рыжие беличьи уши упали на затылок. Чудный зверь повидал на своем веку многое, но подобного заключения от крылатого двуногого ожидать не мог. Только этот двуногий крыльев не носил – может, поэтому он вел себя так странно?              — А за что тебя привязали?              Ави подкралась ближе и внимательно рассмотрела кожаный ошейник с толстой железной цепью, обмотанной вокруг тикового дерева.              — Ты плохо себя вел?              Крылатое существо снова расплакалось и опустило голову на землю. Ави на всякий случай удостоверилась издалека, что цепь была надежной, и подошла еще ближе, чуть склонившись над зверем.              — Мастер Габрил говорит, если слушаться взрослых, то ничего с тобой не случится. Но ты ведь ничего не делал?              Зверь вдруг вскинул голову. Цепь грозно загремела, что вынудило хранителя отбежать обратно, но крылатый вовсе не собирался его есть, а наоборот, принялся активно обнюхивать чужака, пока не дошел до сумки на плече.              — Что ты делаешь? Щекотно! Эй, а ну не трогай мои запасы! Отдай, кому говорят! Вор!              Крылатое создание ловко вытащило из сумки большое красное яблоко и сжевало его прежде, чем Ави успела одуматься. В лучшем случае, это было просто яблоко, а не ее голова.              — Какой негодяй! — нахохлилась Ави, расстроившись из-за утраты обеда, который она «временно одолжила» у жреческого дерева. Но потом она увидела довольную морду названной крылатой кошки и прозрела. — Так ты голодный!              Облизнувшись, существо пощелкало клювом и принялось снова обнюхивать сумку хранителя, надеясь вытащить еще один трофей, и озадаченно чирикнуло, когда не отыскало ничего вкусного.               — Прости, у меня больше ничего нет. А хотя...              Ави вспомнила о той злосчастной яблоне на родной земле. Яблок там было предостаточно, даже хватило бы на целую деревню, если бы кое-кто о них не позаботился. Собирать эти огрызки уже никто не будет, подумала Ави, но оголодавшему зверю придется как раз кстати.              — Я, кажется, знаю, где достать тебе еще! Я скоро приду, ты только сиди тихо!.. Эй, ты чего это?              И тут же она встретилась с круглыми глазами зверя. Невинно-пушистый вид создания и его изношенный ошейник сами напрашивались на мысль. Но Ави заинтересовали его крылья: небольшие и в некоторых местах еще покрытые белым пухом. На базе своих знаний Ави определила, что этот птенец летающей кошки оперился совсем недавно, если не вчера. Зверь даже не дрогнул, когда она к нему притронулась, а хранитель и не боялся – его просто распирало от восторга за то, что он только что надумал.              — Точно! — воскликнула Ави, и принялась как обезумевшая скакать по поляне.       Крылатый зверь вжал голову в плечи и быстро попятился, пока не уткнулся задом к родному дереву. Если в последующие минуты ему не пригрозят плетью и не оставят голодным на сутки, то Небесные Боги точно послали ему редкий вид ангела.       — Ты же умеешь летать, правда? Если я с собой тебя возьму, ты довезешь меня до дома? Ногами я буду добираться о-очень долго, но с тобой мы мигом долетим! Быстрее ветра! Быстрее любого ангела! Всех победим!              Крылатый зверь наконец догадался, что имела в виду двуногая. В один миг он поднял уши и обезумел следом за хранителем: стал носиться с высунутым языком по-собачьи и подметать беличьим хвостом поляну. В радостном сумасшествии он поднял огроменный столб пыли и чуть не сбил своего кормильца с ног. Неужели он обретет свободу и получит столько яблок, сколько захочет? Сбежит к семье? К еде? Нет, сначала – поесть, а потом уже к семье. Или то и другое сразу – никому еще не навредило!              — Ну все, тихо! Сидеть, кому говорят! Место!              Когда пленник вернулся с неба на землю и прилежно опустил мохнатую точку, Ави попыталась размотать цепь. Здесь ангелы постарались на славу – накрутили ее так, что при особом желании чудо-зверь мог вырвать ее вместе с деревом в придачу. Но и его старания не остались незамеченными – на месте цепных кругов дерево было истерто до такой степени, что на нем не осталось коры. А если судить по ржавчине, то крылатого зверя здесь удерживали неимоверно долго и по неясной хранителю причине. Тут Ави поняла, что остров она может изучить и за один день, но тайны ангелов не разгадает до конца даже в обещанной Большим Радужным Оленем следующей жизни.              — Да что такое они в тебе нашли-то? — кряхтела Ави, разматывая первый круг цепи. — Золотой, что ли?..              Тут же измученное временем железное кольцо хрустнуло и хранитель отлетел прямиком в объятия банановых кустов.       Крылатый зверь почувствовал, как цепь ослабла. Он неуверенно расправил крылья, пробуя ветер, и вцепился когтями в землю. Еще немного, еще одна попытка недоросшего мозгами ангела – и желанная свобода в его лапах. Едва он успел присесть, как вдруг чужой запах вынудил его остановиться.              — Ты что творишь, ненормальная?              Голос раздался за спиной Ави, и она точно его где-то слышала. Хранитель был уверен, что прочувствовал холодный взгляд его владельца на затылке. Крылатый зверь по-львиному зарычал, уползая в кусты – гость ему явно не нравился.              — Эйлин?              Ави отряхнула волосы от прилипшей листвы и повернулась с поднятыми руками, будто ее застукали на чем-то незаконном. И тут она не просто поняла, а вспомнила, о чем на самом деле хотела вспомнить еще на чудесной поляне. И как же на самом деле ужасно чувствовали себя ангелы, когда разминали крылья. Если такие мелочи были способны увести ее в такую даль, то неудивительно, почему наставники боялись оставлять ее без присмотра, даже будучи взрослой.               «Это были самые долгие прятки в моей жизни», — неожиданно поняла для себя Ави.              — Что, узнала свою совесть? — сказала Эйлин, раскинув руками. Ее злой взгляд явно не советовал с ней спорить и громко призывал бежать с поляны прежде, чем она продолжит говорить, но Ави свой шанс давно упустила. — Какого черта ты здесь забыла?              — А я тут... — Ави скромно переглянулась с чудо-зверем и медленно закрыла спиной поломанную цепь. Пленный даже замолчал на момент, поглядывая то на жестокого ангела, то на глупого двуногого. — ... с Пушистиком разговаривала.              — Пушистик? — задохнулась от удивления Эйлин. Она выпучила небесные глаза и ткнула пальцем в крылатого зверя. — Ты про это чудовище?!              — Никакое это не чудовище, а летающая кошка! — грозно заступилась за пернатого товарища Ави.              — Кто-кто?       Эйлин опять закатилась в истерике. Только в этот раз Ави была уверена, что никакая муха ей в рот не залетала. Лицо ангела быстро посерьезнело.       — Это грифон, тупица. Скажи спасибо, что он еще малявка, а вот когда вырастет – откусит тебе башку.              Грифон в бешенстве раскрыл глаза и с воплем набросился на ангела – видимо, слова Эйлин задели чувства его кошачьей половины. К счастью, оставшаяся цепь его удержала. Девочка вовремя отскочила назад и схватила попавшуюся под руку бамбуковую палку.              — Не трогай его! — Ави поспешила обнять обиженного зверя за шею и оттащить его на безопасное расстояние от вооруженного ангела. Силищи у этого мохнатого птенчика было как у слона, поэтому хранитель надеялся, что Эйлин одумается раньше. — Он ничего плохого тебе не сделал!              — О да, вижу, какой он лапочка! — сказала Эйлин с ядовитой улыбкой. — Прямо как ты: сначала вламываешься в наш лес непонятно откуда, водишь за нос моих одноклассников, а теперь сдружилась с этим монстром. Стоило ожидать от тебя подобного!              — Да нужны мне твои одноклассники – как будто своих мало! И вообще, я здесь не причем: заставили в траве целых пять минут валяться, муравьев кормить, а потом еще и в лесу забыли! Друзья, называются, — сконфуженно заявила Ави, с трудом обнимая грифона, и обиженно пробурчала: — А друзья так не делают.              — До тебя только дошло? — сощурил глаза ангел, и неожиданно признался: — Ну и ну. Вроде бы мы с тобой почти ровесники, а ведешь себя как дите малое. Мы с самого начала с тобой не дружили. И моих друзей это тоже касается. С чего ты взяла, что они тебя сразу в подружки запишут? Добрых сказок начиталась? Друзей не находят, их заслуживают. И да, я слышала, что там плела тебе в лесу Одри. Так что, вот тебе мой ответ - приходи ко мне, когда у тебя крылья прорежутся. Запомни раз и навсегда, хранитель: мы с тобой разные, как огонь и вода, а у таких не может быть дружбы. Даже в древних легендах.              — Но мы все разные! Ну и что, что у нас нет этих ваших крыльев. Мы, хранители, тоже не особо похожи, но как-то уживаемся. И был у меня уже такой друг – все там, на самом деле, легко клеится. Ты просто еще не пробовала!              — «Был»? — поймала ее на слове Эйлин. Ави чуть не проглотила язык, когда встретилась с ее горящим голубым огнем взглядом. — И куда же этот дружок, интересно мне знать, подевался? Если у вас так хорошо клеилось, то почему ты все еще здесь, а не там? Он, наверное, переживает – все перья на себе повыдирал от волнения, и ночами не спит, пока ты здесь развлекаешься. А может, мы пригласим его сюда, чтобы он посмотрел, какую ты нашла ему замену? Представляю, сколько будет радости! Вот мы все посмеемся!              Ави изо всех сил старалась смотреть на Эйлин, но глаза сами тянулись за ее спину, в дремучие заросли. В лесу совсем стемнело и вместе с тем загустел воздух. С каждым скудным вздохом в легкие неизбежно врезались миллионы иголок. Сердце билось все реже и больнее, заоблачным громом отзываясь в голове. И сейчас, казалось, грифон был единственной ее поддержкой – моральной и физической. Зверь чуть прогнулся от внезапной тяжести и взволнованно закликал.              — Хранители, хранители. Сколько еще мои нервы продержатся, пока эта бурда не закончится? Не было печали! — продолжала злословить Эйлин, расхаживая мимо грифона. Она металась по поляне, как безумец, потерявший голову, уставившись большими глазами в землю и нажимая пальцами на виски. — Мне кажется, я где-то ошиблась, когда допрашивала тебя на границе. Что-то такое я упустила... Хотя, нет. Я была права! Все это время меня впрямь держали за дурочку! Я совершила большую ошибку, когда пустила тебя в лес. А может, на самом деле, ты вовсе не отсюда. Вылезла из Мира грез, как и остальные твои дружки! И правильно! От таких чужаков, как ты, и берутся проблемы в моей жизни!              — Неправда... Это все не так! — звонкий голос ангела вывел хранителя из прострации. — Спроси у наставников, жрецов, да у кого угодно – они легенду тебе расскажут! Ее ты точно должна знать!              Эйлин остановилась и повернулась к Ави, вскинув брови.              — Погоди-ка, ты случаем не про эту сказочку, которую нам читали на ночь бабушки? Как там оно было... «Последняя надежда Мира грез»? Тебе самой не смешно? Если бы эта «надежда» существовала, то Темная сторона давно была бы нашей! Не было бы войны! Не было бы никаких Чертогов! И моего отца бы никто не забирал! И жили бы все долго и счастливо!              — Но сейчас и так нет войны! И учитель говорил... — от изумления Ави выпустила измученного грифона из рук.       За день ей мерещилось достаточно много странных слов, но в этот раз она была точно уверена, что слух ее не подводил. В своем первом приключении в запретном лесу она упускала что-то очень важное. Какая-то мрачная тайна преследовала ее еще с первой встречи с Эйлин на границе миров. В суматохе с ангелами и взбудораженная от новых впечатлений, она постоянно забывала к этому вернуться. И тогда она осмелилась переспросить Эйлин, почти что упавшим голосом:        — Эйлин, послушай. Война ведь кончилась. Правда. Ее давно уже нет. Все ведь хорошо, но я не понимаю... Кого у тебя могли забрать? Кто забрал?              — А какой тебе от этого толк? — язвительно ответила ей Эйлин. Она уже не говорила, а шипела, как змея, сквозь зубы – хранитель уже по-настоящему выводил ее из себя своим видом, если не бездумными расспросами. — Ты похожа на беспечную сироту. Ты даже не понимаешь, о ком я говорю – сразу видно, как тебя растили. Такая веселая и наивная. Радости полные штаны, куда не сунешься. Ты не знаешь, что такое семья, что значит родители. Тебе не за кого переживать. Нет ни отца, ни матери, которую ты бы выслушивала.              Голос ангела дрогнул. Эйлин отвернулась от хранителя и встала, оперевшись рукой на пальму. Говорить она больше не могла.              Но Ави хорошо ее понимала. К ней вернулась чистота мысли, и теперь она прекрасно слышала, о чем говорила Эйлин. Наверное, впервые за всю свою жизнь она посмотрела на ангела, как на самого обычного человека – такого же, как и все хранители, со своими чувствами и проблемами, только с пустяковыми крыльями за спиной.              — Эйлин.              — Не нужна мне твоя помощь. И утешение тоже. Я нутром чую, как ты на меня смотришь. О да, я хорошо знаю этот взгляд! — Эйлин метнула на Ави полные затаенного безумия глаза. — Знаешь, эти трое смотрят на меня точно также. Смотрят на меня, как на неизлечимую больную. А я здорова! В полном рассвете сил, как и все мои ровесники-зазнайки! Я такой же ангел, как они, видишь? Разве я не имею право на мечту? Право на свободу, на все? — Эйлин перевела дух и устало продолжила: — А что они мне? Я и дома с ним частенько вижусь. Они молчат, потому что боятся, а моя родня никогда не боялась учить меня жизни. Все от меня требуют то, что нужно им, но никто даже не заикнулся, чего хочу я! А я им и не нужна вовсе, как и мои жалкие желания. Все, что им от меня нужно – это мои целебные руки. Так пускай благодарят своих Трех Святых Идиотов, что я еще не решилась от них избавиться!              Ее голос прокатился по лесу и затерялся в глуши. На поляне остались две потерянные в этом мире души, не считая зажатого грифона. Пока Ави думала, что бы ответить и при этом случайно не обидеть, ангел уже развернулся на выход.       Вдруг Эйлин остановилась. Ее белый силуэт зловеще сиял на фоне почерневших в сумерках зарослей. Но она даже не думала оборачиваться.              — Давай с тобой начистоту: если кому-нибудь разболтаешь о том, что сейчас видела или слышала – я не буду больше церемониться, — сухим голосом сказала она, с громким хрустом раздвигая бамбуковую стену.       У Ави на момент заложило уши. Эйлин задержалась на секунду и холодно бросила хранителю, глядя на него краем глаза:       — Я просто тебя убью.       Теперь Ави не могла сделать ничего: ни сказать, ни сдвинуться с места. Видно, пока Эйлин читала ей нежданную лекцию, она незаметно для себя врастала в землю. Так бы, через пару сотен лет на Островах родилась легенда о непослушном хранителе, которого разгневанный Создатель превратил в дерево, чтобы никто другой не повторял его ошибки.              «Если так все оставить, то Эйлин никогда не сможет убить меня, — подумала Ави, осторожно вдыхая холодный вечерний воздух и так же трепетно его выдыхая. — Лучше бы она заставила меня целовать землю».              Крылатый зверь окинул хранителя жалобным взглядом: не то от голода, не то от случившегося – если бы только он понимал человеческие страсти. Он тихо подошел, слегка толкнул Ави клювом, чтобы привлечь внимание – вдруг у нее еще остался кусочек яблока? По крайней мере, этому двуногому, хоть и слишком легкомысленному, можно доверять. Не то, что этим непредсказуемым крылатым людям.              — Прости, играть что-то совсем не хочется, — ответила ему Ави, и похлопала оттаявшей рукой по гриве.       Когда она наконец сдвинулась с места, ноги чуть не подвели ее – странная дрожь сковала тело и до самого дома не хотела ее отпускать. В лесу темнело быстрее, чем в родной саванне, и хранитель прибавил ходу, чтобы потом не объясняться Габрилу за позднее возвращение.       На самом деле, она не видела в этом проблемы – для учителя всегда найдется надежное слово в кармане. Ей не давало покоя чувство, что вынуждало идти быстрее, а потом и вовсе перейти на бег, лишь бы больше не оглядываться назад, на чудесную рощу, которую она еще долго будет видеть во сне.