Тысяча ликов

      Се Лянь сосредоточенно отмеряет чайной ложкой соль для супа. «На глазок» готовить он не решается: Цзюнь У не выносит испорченной еды, упрекая Се Ляня за каждую ошибку; поэтому юноша за два года совместной жизни научился довольно неплохо готовить. Из всех замечаний Цзюнь У он запомнил два главных правила: использовать свежие продукты и делать все строго по рецепту, тогда еда не превратится в отраву.       Немного супа выбежало и пролилось на плиту. Се Лянь тут же поднимает крышку и торопливо вытирает лужицу. Цзюнь У терпеть не может грязь, особенно у себя дома.       Юноша обеспокоенно смотрит на часы. До прихода Цзюнь У осталось совсем немного времени, но суп успеет приготовиться. Се Лянь сбавляет огонь и осторожно начинает расплетать косу. Цзюнь У не любит, когда Се Лянь собирает волосы, но находить их в еде ему тоже не нравится, поэтому тугие причёски разрешаются только во время готовки.       — Тумбы чистые. Плита тоже, — Се Лянь бегло осматривает кухню: не осталось ли что-то ещё, чего не любит Цзюнь У? — В сушилке посуды нет. Чашки расставлены… Окна? — Се Лянь быстро завешивает плотные шторы — Цзюнь У, в отличие от него, недолюбливает яркий солнечный свет. — Готово!       На кухне становится гораздо темнее и юноша включает свет. В прихожей слышится стук двери.       — Сяньлэ, я дома!       — Привет, — Се Лянь мило улыбается, выглядывая в коридор, — ты голодный? Суп будешь? — Цзюнь У кивает.       Наизусть выученный сценарий. Спустя два года Се Лянь точно знает, что и когда говорить мужу, чтобы не рассердить его.       Юноша аккуратно достает любимую тарелку мужа. Руки едва заметно трясутся. Он всё ещё боится что-то испортить. Но перед Цзюнь У ему нельзя ошибаться.       — Осторожнее, только что сварился, — предупредил Се Лянь, ставя дымящуюся тарелку на стол. Пока Цзюнь У снимает верхнюю одежду, он нарезает хлеб и набирает воду в чайник.       — Как дела на работе? — не переставая улыбаться, спрашивает юноша.       — Все так же, Сяньлэ, все так же…— вздыхает Цзюнь У. — Почему ты сам не ешь?       — Эм… — Се Лянь не знал, как правильно ответить на это, —… сейчас, я все доделаю и пообедаю с тобой.       — Ты что, хочешь меня отравить? — возмущённо спросил Цзюнь У.       — Что ты! Нет, конечно! С чего ты это взял?       Мужчина сложил руки на груди и презрительно нахмурился.       — Тогда ешь первый! Если, конечно, не боишься!       Се Лянь не понимая, что нашло на мужа, но не смея ослушаться, налил вторую тарелку для себя.       — Э-э, нет, Сяньлэ, так не пойдет! — Цзюнь У схватил юношу за руку и усадил к себе на колени. — Ешь из моей тарелки! Моей ложкой!       Се Лянь нервно заёрзал, но всё-таки взял ложку из рук, пробуя суп.       — Стой! — вскрикнул Цзюнь У, поворачивая к себе лицо Се Ляня. — Открой рот!       — Зачем? — удивился юноша.       — Просто открой рот! Без вопросов! И подними язык, — мужчина рассматривал его несколько секунд, —… ладно, можешь есть. Таблеток нет.       — Каких ещё таблеток? — испуганно спросил Се Лянь.       — Ты мог насыпать отраву и спрятать противоядие под языком! Теперь ешь, — он придвинул к нему суп, — вдруг ты обработал ядом только мою тарелку?       «Боже, какая муха его укусила?!» — обречённо подумал Се Лянь, молча съев несколько ложек.       Цзюнь У пристально разглядывал своего мужа, но, не увидев никаких признаков отравления, громко рассмеялся.       — Ха-ха! Конечно, мой Сяньлэ не отравит меня! — он обнял юношу, заглянув в его светлые глаза. — Ты же любишь меня, верно?       — Я люблю тебя больше жизни, — наконец-то разговор пошёл по привычному сценарию и Се Лянь знал, как ответить.       На плите засвистел чайник и Цзюнь У отпустил юношу налить чай.       «Почему он решил, что я хочу его отравить? — думал Се Лянь, трясущимися руками доставая чашку. — Это что-то значит? Я что-то сделал не так?!»       Пакетик. Сахар. Кипяток. Размешать. Все только в таком порядке, иначе Цзюнь У не будет пить чай. Се Лянь приготовил чай себе точно так же, чтобы муж опять ничего себе не напридумывал.       — Лимон нужен? — Се Лянь обернулся, снова приветливо улыбаясь, но споткнулся о ножку стола и уронил чашки, облив себя кипятком. Посуда с громким звоном разбилась на осколки.       «Чёрт, его любимая кружка!..» — Се Лянь испуганно застыл на месте, не обращая внимания на облитую горячим чаем ногу.       — Ты что творишь?! — прошипел Цзюнь У, вставая из-за стола. — Какой к чёрту лимон?! Ты даже кружки от плиты до стола донести не можешь! — он схватил дрожащего от страха юношу и зарычал ему в лицо, переходя на крик. — Кто разрешил тебе бить посуду?! Разве ты её купил?! На свои деньги?! Нет? Ну так, будь добр, хоть немного цени чужие вещи!       В голове зазвенело от сильного удара по щеке. Се Лянь зажмурился и закрыл лицо руками.       — Что, Сяньлэ, уже забыл, где я тебя нашёл?! — Цзюнь У, отрывая руки от лица юноши, продолжал бить его. — В какой бы канаве ты сейчас валялся, если бы не я, а?! Валялся бы ты вообще?! И это твоя благодарность?! Я что, по-твоему, за свою доброту заслужил отраву в супе и разбитые кружки?!       — От-травы же нет… — судорожно всхлипнул Се Лянь. — Ты ещё и пререкаться будешь?! — мужчина с силой оттолкнул его на пол. — Чтобы через пять минут этого здесь не было! — Цзюнь У громко хлопнул дверью.       Се Лянь осторожно загнул штанину, оглядывая покрасневшую ногу. «Хотя бы одежда не прилипла, » — вздохнул он, положив холодную мокрую тряпку на покрасневшую кожу. Придерживая ее, он стал собирать осколки руками. Лицо горело от ударов, а ногу больно жгло. «Я опять всё испортил, — ругал себя юноша, — я всё испортил. Он ведь и правда меня спас. Где бы я сейчас был без него? Дурак, ну почему ты всегда всем мешаешь?!» Осколок задел тонкие пальцы, оставляя на белой коже ярко-красный след. «Так тебе и надо!»       Весь вечер Се Лянь старался не попадаться на глаза мужчине. Тот долго смотрел телевизор, листая каналы, но, не найдя ничего интересного, выключил его.       — Сяньлэ! — громко позвал Цзюнь У, откинувшись на спинку дивана. — Иди сюда!       Се Лянь вздрогнул от неожиданности. «Лучше подойти, — подумал он, — иначе ещё больше рассердится.» Юноша неуверенно шагнул в коридор, заглядывая в гостиную. Услышав его, мужчина ухмыльнулся.       — Посиди со мной, — обернувшись, он похлопал по дивану, приглашая Се Ляня сесть рядом.       Юноша молча опустился на диван, стараясь не смотреть Цзюнь У в глаза. Мужчина развернул его к себе спиной и начал перебирать тёмно-русые пряди.       — Расскажи, чем ты сегодня занимался? — поинтересовался он, осторожно гладя волосы.       — Ну-у, я… Я готовил сегодня. И убирался. Вроде все.       — Ты уверен? — Цзюнь У несильно дёрнул волосы.       — Да, уверен…       — Подумай, Сяньлэ. Что ты сделал, когда я вернулся?       — Хм-м… разбил кружки?       — Верно, ты разбил кружки. Что скажешь?       — Мне очень жаль, — начал извиняться юноша. — Я не специально. Я запнулся и…       — Значит, ты не должен запинаться! — мужчина перебил Се Ляня. — Покажи руки.       Се Лянь протянул ладони, закрывая царапину длинным рукавом свитера. Цзюнь У вздохнул и закатал его рукава, проводя пальцем по уже потемневшему порезу.       — Сяньлэ, зачем ты собирал осколки руками? Так сложно взять щётку и совок? В следующий раз не веди себя так глупо. Теперь показывай ногу.       — Послушай, — начал оправдываться Се Лянь, отодвигаясь подальше, — с моими ногами всё в порядке, не беспо…       — Сяньлэ, будешь сопротивляться — оболью тебя кипятком ещё раз! — Цзюнь У одной рукой крепко схватил ногу, а другой задрал штанину. — Ну все, я звоню Няньцину.       — Нет, стой! — воскликнул Се Лянь. — Ничего такого, просто покраснела.       Мэй Няньцин был старым другом Цзюнь У с фармацевтической академии. Сейчас у него была своя клиника, в которой Се Лянь был частым гостем, благодаря срывам Цзюнь У. Когда юноша после очередных побоев едва не терял сознание, мужчина отказывался лечить его где-то ещё, доверяя только старому другу. Се Лянь за несколько лет возненавидел эту больницу и старался не попадать туда.       — Сейчас принесу аптечку и никому звонить не надо, — Се Лянь попытался встать, но мужчина тут же остановил его.       — Просто скажи мне, где она. Раз уж такой больной, так и сиди ровно.       — На кухне, в верхнем шкафу. Только не звони ему!       — Ладно-ладно, успокойся, это шутка! Я сам не очень-то хочу его видеть.       Несмотря на дружеские отношения, Цзюнь У тоже не очень любил встречаться с Няньцином. Тот, как и Цзюнь У, отличался упрямством и настырностью, поэтому при каждом удобном случае напоминал мужчине о его болезни и о том, что стоит заняться лечением. Иногда Няньцин говорил все в лицо, иногда незаметно подсовывал визитки психотерапевтов. Ничем хорошим это не заканчивалось. Один пытался лечить другого, второй упорно отказывался, убеждая, что все под контролем, но частые визиты Се Ляня с ушибами и ранами говорили об обратном.       — Это нельзя контролировать, понимаешь? — объяснял Мэй Няньцин. — Рано или поздно твое сумасшествие подведёт тебя. Тем более, с твоей работой надо быть осторожнее…       — Нормально всё с моей работой! — рявкнул Цзюнь У, ударив кулаком по стене. — Не лезь в мою голову! У меня всё под контролем!..       Сходив за аптечкой, Цзюнь У долго рылся в ней, пытаясь найти хоть что-то от ожогов.       — Хм-м, Сяньлэ, ты вроде в этом разбираешься, что из этого подойдёт?       Се Ляня начинала раздражать эта мнимая забота, но несмотря на это, он не глядя вытащил из коробки небольшой тюбик и размазал немного содержимого по ноге.       — Давай я хотя бы перевяжу. А то ты всё сам… — мужчина осторожно перевязал ожог эластичным бинтом и притянул к себе Се Ляня, обнимая и гладя по голове.       — Сяньлэ сегодня досталось от меня. Но ты же понимаешь, что это не просто так. Я просто люблю тебя, поэтому воспитываю как могу… Не сердись на меня, я тебе же лучше делаю, ты у меня ведь такой глупенький.       — Да, я понимаю, — вздыхая, кивнул юноша, — я никогда не сердился на тебя.       — Вот и молодец… — мужчина продолжал гладить его волосы. —Что-то я устал, может, пойдем спать?