Тысяча ликов

      Се Лянь очнулся в больнице. Яркий свет ламп слепил глаза, но через какое-то время юноша смог осмотреться. Светло-голубые стены, белая тумбочка около кровати, тёплое одеяло, непонятные датчики со светящимися лампочками. Се Лянь взглянул на свои руки и облегчённо выдохнул: датчики не были подсоединены к нему. От небольшого движения кольнуло в груди, юноша заглянул под футболку, обнаружив туго завязанные бинты. На лице было несколько царапин и наклеены пластыри.       «Что же вчера случилось? — Се Лянь попытался вспомнить. Видимо, его сильно били по голове и он ничего не запомнил. Провалы в памяти часто мучали его ещё со студенчества, а именно после драк с бандитами. Если юноша пытался вспомнить что-то конкретное, то вспоминал совсем не то, что хотелось. Сейчас он вспомнил как лежал в больницах раньше, как Безликий преследовал его. От этого становилось только хуже.       — Ты очнулся? — раздался голос вошедшего в палату Мэй Няньцина. Се Лянь вздрогнул от неожиданности.       — И снова ты здесь, — вздохнул мужчина. — Помнишь, из-за чего?       — Не помню…       — Конечно, этот идиот тебя чуть не убил! — Няньцин присел на краешек кровати. — Шучу-шучу, раны не такие уж серьёзные. Перелом одного ребра, несколько ушибов и царапин… но ничего страшного, жить будешь. Не помнишь, из-за чего он тебя так побил?       — Кажется… из-за Сань Лана?..       — Кстати, — Няньцин с интересом обернулся к юноше, — что за Сань Лан, если не секрет? Ты звал его во сне.       — Что?.. — не понял Се Лянь.       — Ты звал Сань Лана во сне, — повторил Мэй. — Кто он?       — Он?.. — юноша задумался. — Он… друг.       — Это хорошо. Друзья тебе не помешают. Но чем Сань Лан так не понравился Цзюнь У, что он сорвался на тебе?       — Сань Лан на самом деле глава «Призрачного города», Хуа Чэн. Конечно, он не нравится Цзюнь У.       «Так вот оно что! — усмехнулся про себя Няньцин. — Два мафиозника не могут поделить между собой парня? Интересно… Чем же это всё закончится?»       — Что ж, — обратился к юноше Мэй, — кажется, ты уже проснулся. Давай сменим повязку.       Няньцин достал принесённые с собой бинты и снял с Се Ляня футболку.       — По-хорошему тебя бы надо отправить домой, — вздохнул Мэй, перевязывая юношу, — но ведь кто знает твоего бешеного мужа; возможно, в следующий раз тебя вынесут отсюда вперёд ногами.       Се Лянь вздрогнул. Няньцин всегда был прямолинеен и не стеснялся говорить то, что думает.       — Господин Мэй, — тихо спросил юноша. — Как вы думаете, я мог знать Хуа Чэна раньше?       — Он кажется тебе знакомым?       — Да, но я опять ничего не могу вспомнить.       — Эх, в этом и проблема провалов памяти — ты не можешь вспомнить то, что нужно больше всего, но помнишь то, что лучше забыть… Но насколько я знаю, Хуа Чэн должен быть младше тебя на пару лет. Он вроде из нашего города. Может, вы могли учиться вместе?       — Сань Лан говорил, что не учился в Шэньу.       — Но ведь учится можно не только в Шэньу, не правда ли? Школы, детские сады, да хоть во дворе вместе бегали!       Се Лянь внимательно смотрел на Няньцина, собирающего лишние бинты в сумку. Тот встал с кровати и, подойдя к двери, оглянулся:       — Подумай об этом, может, что-то вспомнишь.       Се Лянь последовал его совету. Закрыв глаза, он попытался сосредоточиться на ускользающих воспоминаниях.       Двор. В детстве он не гулял с ребятами во дворе. У богатых родителей был свой особняк и единственный другом Се Ляня был его двоюродный брат, Ци Жун.       Детский сад. Юноша не посещал его. Вместо воспитателей у них с Ци Жуном был домашний учитель, который по совместительству был их няней. Получается, что до школы Се Лянь не мог встретить Хуа Чэна.       Школа. Вот здесь они с Ци Жуном учились. Родители решили, что дети должны уметь находится в коллективе и общаться с людьми и отдали мальчиков в одну школу. Се Лянь помнил, что ради этого они продали особняк и переехали в городскую квартиру, чтобы им было удобнее ходить на учебу.       До переходного возраста оба мальчика вели себя хорошо, были отличниками и любимчиками учителей. Но Ци Жун, в отличие от брата, стал учиться всё хуже и хуже, в конце концов забив на учебу. Вместо книжек у него появились новые друзья, прогулы в школе и новенький мотоцикл. Ци Жун стал пропадать ночами, гуляя по городу до рассвета. И вот в одну из таких ночей Се Лянь решил во что бы то ни стало найти своего братца и вернуть его домой. Зная места, в которых часто бывала шумная компания, юноша первым делом решил проверить гаражи около школы. Дойдя до места, Се Лянь услышал громкую музыку.       «Надо же, нашёлся с первого раза!» — удивился он.       Заглянув за стены старых гаражей, юноша увидел несколько подростков, с радостными воплями заколачивающих деревянный ящик.       — Что тут происходит? — стараясь перекричать колонку, спросил Се Лянь.       Ци Жун от испуга уронил молоток на ящик, но, обернувшись, разозлился.       — Твою ж мать, это всего лишь ты?! Ты офигел так людей пугать! — вопил младший из братьев. Остальные, увидев Се Ляня, предусмотрительно отошли от ящика и спрятали молотки с гвоздями за спины. Они знали о его занятиях боевыми искусствами и о том, что он любимчик всех учителей. Такой и нажаловаться может, и сдачи сдать.       — Я спросил, что тут происходит? — повторил юноша, незаметно сбавляя звук на колонке.       — Ты же не поверишь! — огрызался Ци Жун. — Мы мою домашку по труду делаем!       — С каких это пор ты делаешь домашку, братец? Ещё и ночью за гаражами, — усмехнулся Се Лянь. Подойдя к ящику, он услышал тихий плач внутри.       — А вот с сегодняшнего дня и начал!       — Ну так почему бы не начать с алгебры или химии?.. Хм-м, что-то я не помню, чтобы нам задавали сделать ящик по трудам?       — А это дополнительное задание!       — Одно на всех что ли? Настолько всё с оценками плохо? — Се Лянь начинал злиться на брата. — А почему тогда ваше дополнительное задание плачет?!       Ци Жун затих на полуслове. Всё-таки старший брат раскусил его.       — Что встали?! Живо дай сюда молоток! — крикнул Се Лянь, выхватив из рук испуганных подростков инструмент и быстро выдернув гвозди из ящика обратной стороной. Из темноты на него смотрел один блестящий от слёз ярко-красный глаз.       — Ци Жун… — со злостью прошипел юноша, — когда ты пропадал из дома на несколько дней, я молчал. Когда ты гонял на своём мотоцикле, абсолютно не думая головой, я тоже молчал! Но когда ты заколачиваешь живого человека в ящик, чтобы посмеяться, я молчать не стану! Что ты потом хотел сделать с ним?! Утопить, сжечь или так и оставить?!       «Как… как он догадался?!» — испуганно думал Ци Жун.       — Я… хотел его отпустить. Этот мелкий должен нам! Он сам виноват!       — Ах, он ещё и мелкий? Над младшими издеваешься?! Раз такой взрослый, так и обижай равных по силам!.. — Се Лянь хотел продолжить, но увидев, что напугал ребенка в ящике, замолчал. Обернувшись к Ци Жуну, юноша нахмурился. — Чего смотришь? Иди уже домой! И вы тоже!       Все мигом разбежались кто куда.       — Стукач! — крикнул кто-то из-за угла.       Се Лянь не обращал на них внимания. Пусть бегут домой, пусть жалуются родителям, пусть перевирают всё в свою пользу. Уже завтра к директору придут их мамы и папы с рассказам, как Се Лянь избивал их детей.       — Молодец! Нечего сказать! — фыркнул Ци Жун. — Опозорил меня на весь район!       — Тебя давно пора опозорить. Ещё одна такая выходка и… и ты меня знаешь, — младший брат в ответ закатил глаза. — Ци Жун, пожалуйста, иди домой и не ввязывайся ни во что, хотя бы сегодня! Я отведу его домой и вернусь.       — Ты думаешь, мы такие плохие, да?! Эта мелочь должна нам!       — Что он тебе должен? — устало спросил Се Лянь.       — Он назвал нас придурками! И полез драться!       — Правильно назвал. Если к вам лезет ребенок, а вы его за это заколачиваете в ящике, то придурки — это ещё мягко сказано. Ци Жун, иди, пожалуйста. Я устал ругаться. Или ты хочешь извиниться перед этим ребенком?       Младшего брата как ветром сдуло.       — Значит, не хочет, — вздохнул Се Лянь и обернулся к ящику. Ярко-красный глаз испуганно смотрел на него.       — Не бойся, они ушли, — юноша осторожно протянул руку, — выходи. Давай я отведу тебя домой.       — Н-не надо… — всхлипнул мальчик, выползая из ящика. Даже в темноте было видно, что всё его тело покрыто синяками.       — У тебя нет дома?       — Есть… Но я боюсь туда идти.       — Неужели родители тебя не потеряют?       — Нет, — ребёнок продолжал тихо шмыгать носом, — им всё равно, где я и что со мной!       — Ну всё, успокойся… — юноша погладил мальчика по голове. — Меня Се Лянь зовут, а тебя?       — Х-хуа Чэн.       — Красивое имя. Родители придумали?       — Нет. Сам. Родителям неважно как меня зовут.       — Давай я всё же верну тебя домой.       Хуа Чэн вздохнул, но кивнул.       — Показывай дорогу, — Се Лянь взял его за руку. — У тебя такие холодные руки, ты замёрз? У меня, кажется, в кармане была маньтоу, хочешь?       Се Лянь засунул руку в карман куртки и, вытащив маленький пирожок с мясом, протянул её Хуа Чэну. Тот с жадностью съел булочку.       — Не торопись, никто не отберёт. Ты учишься в школе?       — Ага. Вместе с этим ублюдком.       — Ну-ну, не злись так на него. Знаешь, на больных и дураков нехорошо злиться… Неужели ты правда полез с ними драться? — Полез… После того как они содрали мою повязку с глаза!       — Вот оно как… — Се Лянь вздохнул. Ци Жун опять недорассказал о своих подвигах. — Получается, ты учишься со мной в одной школе?       — Так ты тот самый Се Лянь из старших классов?! — восторженно спросил Хуа Чэн.       — Что значит тот самый? Я просто Се Лянь. Не знал, что кто-то про меня так думает.       Ночь была на удивление светлой и звёздной. Чёрные многоэтажки возвышались над двумя идущими людьми.       — Знаешь, — вдруг ни с того ни с сего сказал Хуа Чэн, глядя в небо, — мама говорила, что я родился под несчастливой звездой.       — Странно, моя мама говорила так же. Но я на удивление удачлив.       — Должно быть, моя звезда гораздо неудачливее твоей, — предположил Хуа Чэн. — Наверное, тебя любят родители.       — А тебя разве нет? — удивился Се Лянь.       — Нет. Меня вообще никто не любит. Иногда я думаю, что я зря родился. Или что мне больше не зачем жить.       — Зачем ты так думаешь!.. Послушай, если не знаешь, зачем жить, то живи хотя бы ради… меня?       — Хорошо. Тогда я буду жить ради тебя! — после долгой паузы Хуа Чэн посмотрел на юношу сияющим глазом. Он указал на одно из тёмных зданий. — Мы уже пришли.       — Хуа Чэн, — Се Лянь присел перед мальчиком, взял его замёрзшую ладошку в свои, пытаясь хоть немного согреть, — если мой брат ещё раз обидит тебя, говори мне! И никого не бойся.       — Ты точно вернёшься домой? Не заблудишься? — беспокоился мальчик.       — Нет, я помню дорогу. До встречи! — юноша поднялся и зашагал в сторону дома. Вскоре он скрылся за многоэтажными домами.

***

      Се Лянь открыл глаза. Наконец-то он вспомнил Хуа Чэна! Нужно спросить его при встрече.       За дверью послышался какой-то шум. Через минуту в палату зашёл Мэй Няньцин, а вместе с ним…       — Сань Лан?..