***
Понедельник встречает Антона оглушающей трелью будильника из другой комнаты. Он секунду думает о том, кто там, а потом вспоминает. Арсений Сергеевич встаёт. Понедельник. Школа. — Антон! Поднимайся! — кричит мужчина из другой комнаты, но его голос очевидно сонный. Не сильно воодушевляет на подъем. — Я в домике, — бурчит Шастун и накрывается одеялом с головой, закрывая глаза. Для него это слишком рано, он чувствует. — Чего ты там говоришь? — вновь кричит Арс, решительно откидывая одеяло и вставая на ноги, — неважно, поднимайся! — Сделай вид, что меня не видел этим утром и что я не знал про то, что нам поставили французским первым уроком, — фыркает приглушенно из-за одеяла Антон и пытается успеть провалиться в сон. Арсений вздыхает и закатывает глаза, заходя в комнату к блондину и расправляя толстовку, чтобы натянуть на себя. — Один вопрос, — вдруг говорит Шаст и вытаскивает из-под одеяла руку с поднятым указательным пальцем вверх, — мы делаем вид, что вчера ничего произошло? Попов застывает с толстовкой, наполовину надетой на него, и его лицо скрыто тканью, но он себя уже выдал молчанием, как минимум. — А как хочешь ты? — приглушенно спрашивает Арс, так и не двигаясь с места. — Я не жалею, — из кокона вылезает лохматая голова Шастуна, который еле продрал один глаз, — и не хочу делать вид, что ничего не было. — Но ты же понимаешь, что мы все ещё ученик и учитель? — мужчина все-таки натягивает кофту на себя и смотрит на сонного мальчишку. — Поебать. — Так! Не говори глупостей, вставай и собирайся в школу, — ворчит Арс и уходит в коридор, чтобы обуться, уехать домой переодеться и уйти от разговора. Антон секунду смотрит на то место, где сейчас стоял учитель, и думает, что взрослые мужики не такие уж и взрослые, судя по всему. А потом понимает по звукам, что Попов собирается уходить. Парень встаёт с постели и в одних боксерах топает к двери. — А ты куда? Арсений поднимает голову и чуть хмурится, не понимая вопроса. А есть варианты? — Домой. Переодеться, все такое. Антон складывает руки на груди и хмурится в ответ. И только теперь мужчина замечает, что мальчишка перед ним в одних трусах, а это знатно бьет по мозгам и организму, который без секса уже несколько недель. — Я думал, что мы поедем вместе, — говорит Шастун, вздыхая. — Нет, это вызовет вопросы, Антон, — отрицательно качает головой брюнет, а глаза так и норовят спуститься взглядом вниз по подтянутому телу. Ужас. Парень замечает, как Арсений старательно смотрит ему в глаза, и сначала не понимает в чем дело, а потом до него доходит. Что ж. Оказалось выполнение плана началось прямо сейчас. — Блин, жалко, — тянет Шастун, делая шаг ближе и потягиваясь с тихим стоном наслаждения от растяжения мышц. Попов бесшумно сглатывает слюну и спрашивает у Бога где он так нагрешил, что ему послали настоящего дьявола? — Антон, — предупреждающе хрипит Арс и сжимает в руке ключи. И зачем он его разбудил? — Ладно, — кивает парень и снова шагает ближе к мужчине, оказываясь в опасной близости и опуская одну ладонь ему на плечо, — тогда увидимся на уроке, да? Арсений кивает и не может оторвать взгляд от этого малолетнего искусителя. Но надо. Работа не ждёт, да и не хочется вызывать вопросов лишних. — Не делай глупостей, — напоследок говорит Попов, отрываясь от Антона, и открывает дверь, выходя. Шастун фыркает со смешком и кивает. Точно, конечно. — А теперь вызываем машину, — вздыхает парень и идёт к телефону, чтобы позвонить водителю.***
— Я просто поцеловал его и не знаю, — вздыхает Антон, а Паша закатывает глаза. — Тебя не оттолкнули. — Но он не хочет даже поговорить об этом! Добровольский делает вдох. Выдох. — Сделай так, чтобы захотел. — Ебать ты простой! — восклицает Шастун и взмахивает руками, почти снося стаканы с кофе между ними, — извини, Саш, я не разлил, — извиняется парень следом и водитель ему улыбается, качая головой. Он уже привык, что он знает больше, чем собственные родители мальчика, и никогда не сдаёт его, хотя Андрей очень просит узнавать все. — Господи! Ты же Шастун, у тебя всегда есть план! — вскрикивает Паша и хмурится, искренне желая этот стаканчик затолкать в рот Антону. Блондин фыркает и закатывает глаза. Он Шастун, такой Шастун. Ему просто нужно подумать. Арсений зацепил его и не слабо, поэтому отступать мальчишка не намерен. Вопрос только в том, что Попов действительно попытается пресечь все попытки к продвижению. Но Антон вдруг решает, что старая добрая схема ревность и соблазнение никого не оставляет равнодушным. — Он сам не выдержит, — усмехается спустя время Шастун и Добровольский ржёт, качая головой. Как обычно. Пять минут истерики. Тем временем Арсений уже ехал на работу, сосредотачиваясь на дороге и стараясь не дать себе погрузиться в размышления о вчерашнем вечере. Но мысли неумолимо движутся в этом направлении, поэтому спустя десять минут пробки он решает, что нужно обдумать все прежде, чем он встретит мальчишку на уроке. В теории, ему восемнадцать и Попов не педофил. Из плюсов. Они ничего больше одного поцелуя не сделали. Тоже плюс. Они были пьяные. Минус. Но между ними возникло полное доверие, Антон поделился тем, что боялся сказать. Совсем отстраняться нельзя, думает Арс, та ситуация с Никитой и Максимом должна быть решена, но только после того, как он сам во всем разберётся. А потом в голове появляются слова Шастуна о том, что он не хочет делать вид, что ничего не было. — Да, будет весело, — вздыхает Арс и вдавливает педаль газа, потому что пробка потихоньку рассасывается, а до поворота на школу считанные метры.***
— Доброе утро, дети! Как настроение с утра пораньше? — ослепительно улыбается Арсений, когда подворачивается к классу от доски, где он писал тему урока. Все нестройным хором мычат что-то нечленораздельное и Попов усмехается, качая головой. Понятно. — Так, ну я все понимаю, но немного придётся поработать, — преувеличенно серьезно говорит учитель и все начинают немного улыбаться, вздыхая. Кошмар, они же все на зомби похожи. — Арсений Сергеевич, может сегодня на лайте? — ноет Кристина и с надеждой смотрит на мужчину. Арс немного задумывается и все же кивает. — Я постараюсь не сильно напрягать ваши умы и объяснить тему, — усмехается Попов и слышит с задних парт назойливый шум. Будто кто-то шепчется. Ладно, он не сварливая бабка. Арсений начинает с краткого объяснения о том, какая тема им для изучения предстоит, естественно на французском, а шум не прекращается. Попов не сдерживается и сжимает зубы на пару секунд, чтобы внешне не выдать свою злость. Дети начинают записывать первые понятия и их значения, а сладкая парочка на последней парте делают вид, что их это не касается. Даже Добровольский пишет, а Шастун решил выделиться. Понятно. Не обращать внимания. Попов отворачивается к доске, чтобы написать простенькое задание и на примерах объяснить простые вещи, а за спиной слышится громкий смешок. Пиздец. Мужчина медленно кладет фломастер в подставку и поворачивается, складывая руки на груди. — Шастун! Заяц! Долго там будет бурная дискуссия продолжаться? Внутри себя Антон злобно смеется и, как муха, потирает лапки. Парни замолкают и кивают учителю, обещая молчать. Арсений вздыхает и возвращается к теме, а Шастун так просто не отступает, поэтому снова заводит милый диалог с Максимом. Попов чуть ли не рычит, когда вновь слышит это ебанное шипение, но продолжает рассказывать про произношение и про правильное употребление тех или иных слов. Арс знает, что Антон специально действует ему на нервы, но то, как сильно парень увлечен диалогом и как широко улыбается однокласснику, не дает мужчине покоя. Неужели он, как ребенок, ведется на этот трюк? Видимо да, когда Шастун утыкается лбом в плечо Зайцу в приступе смеха, а Попова выворачивает от желания оттащить этого мальчишку из чужих рук. Урок продолжается, но Арс держится из последних сил, объясняя важность контекста при выборе существительного, а Шастун даже ухом не ведет. Смеется, веселится, жмется к Максиму и всем видом показывает, что он не обращает внимания на учителя. Конечно. Когда звонок звенит, Попов заканчивает и дает домашнее задание, обещая спросить каждого, а Антон все еще играется с огнем. — Все свободны. А Шастун остаётся. И мне все равно на твою невероятную занятость именно на этой перемене, — невозмутимо говорит Арсений, записывая в свой блокнот какое задание он дал этому классу, чтобы быть готовым. Мужчина слышит раздраженный вздох, а потом преувеличенно тяжелые шаги в свою сторону. Блондин стоит напротив стола учителя, убрав руки за спину, специально не садясь привычно на первую парту. Когда дверь закрывается за последним учеником, то Арс поднимает голову, хмурясь. Они встречаются взглядами и отказываются признавать, что в голове обоих возникает тот поцелуй вчерашним вечером. Попов хочет громко ругаться и потребовать объяснений, а вслед за этим желанием приходит осознание. Он попался и именно этого добивался очень умный ребенок напротив. — Доволен? — все, что говорит Арсений, и Антон закусывает губу, чтобы не выдать себя. — О чем Вы? Учитель фыркает и откидывается на спинку стула, не сводя взгляда с блондина. — Ты не знаешь, во что ввязываешься. Шастун хмурится вмиг и черты лица заостряются, будто он действительно зол. — Прекрасно осведомлен. Арс качает головой и встает, медленно шагая в сторону ученика. Антон внимательно следит за каждым действием учителя, облизывая губы. — Ты же не думал о том, что в такую игру… — начинает он и оказывается слишком близко, смотря в глаза неотрывно, — …могут играть двое? Антон сглатывает и не может отвести взгляд, будто его приковали. Это незаконно — быть таким, как Арсений. Они пару секунд смотрят друг на друга, желая отложить в памяти этот момент. Между ними натурально (или не очень) искрит, но прерываться никто не собирается. Шастун чувствует, как внизу живота оседает приятное чувство, и пытается держать себя в руках. — Ты же понимаешь, что я могу… — говорит Арс и обходит парня, вставая прямо за спиной и наклоняясь к его уху, — …сделать сейчас все, что угодно? И ты будешь играть по моим правилам. Антон закрывает глаза и неосознанно чуть склоняет голову в бок, обнажая шею. Попов видит и скрипит зубами от желания впиться в кожу, словно он изголодавшийся вампир. — Даже сейчас, посмотри-ка… — усмехается мужчина, поднимая руку и кончиками пальцев пробегаясь по ладони парня, сразу же лишая их обоих этого контакта, — …ты уже принял мои правила. Антон пытается развернуться, видимо желая перенять преимущество в ситуации, но Арсений ловко толкает его к своему столу, заламывая руки мальчишки за спину и ухмыляясь. — Попробуй ещё, — шепчет мужчина и горячо выдыхает воздух прямо в шею мальчишки, не ослабляя хватки. Они оба обезумели. Ни одному из них нет дела до двери, которая в любой момент может открыться кем угодно. Плевать. Только они, сейчас, в моменте. Притяжение такое сильное, что терпеть с каждой секундой становится сложнее. Антон подавляет желание выгнуться навстречу сильному телу позади себя и глухо стонет, выдыхая последний воздух из накалённых лёгких. Арсений рычит и сильнее сжимает пальцы на запястьях Шастуна, желая разложить его прямо на этом столе. Нельзя быть таким грязным. — Не смей себя так больше вести. Особенно у меня на уроках, — шепчет Попов на ухо своему ученику и едва удерживается от того, чтобы шлёпнуть его по заднице. От этой мысли мужчина закусывает губу и невольно ухмыляется. — Вы ревнуете, Арсений Сергеевич? — тихо говорит Антон, смотря на исписанную доску и раз за разом облизывая пересыхающие губы. Рукам уже больно, но он готов так хоть сутки стоять, если Попов будет так хорошо прижимать его к этому столу. — Увидимся вечером. Веди себя хорошо, — говорит Попов, резко отпуская руки мальчика и отходя обратно к своему месту, будто не он сейчас прижимался членом к заднице своего ученика. Антон вздыхает и считает до трёх, а потом так же отходит от стола, берет рюкзак и идёт к двери абсолютно молча. — Не знаю, Арсений Сергеевич, постарайтесь успеть ко мне до пяти, а то можете встретить моих гостей, — бросает Шастун и выходит из кабинета, хлопнув дверью. Арсений замирает на этих словах и не успевает даже среагировать, как Антон уже оказывается за дверью. Вот же сучонок.***
Весь день проходит в постоянном напряжении для Попова, потому что Шастун, как собака, учуяв своё превосходство и возможности, активно пользуется этим. Ходит мимо, вбрасывает фразы, от которых у учителя сводит скулы, чересчур тактильный с некоторыми ребятами, слишком активный. Слишком дразнящий. Как можно спокойно реагировать на Антона, который жадно кусает губы, через всю столовую прожигая Попова взглядом. Арс весь день сдерживается, чтобы не наорать на своего ученика. Но дело не ждёт, поэтому Арсений, помимо Антона, следит еще и за Амершаевым. А потом удивляется, когда понимает, что второй виновник торжества, Никита, рядом с ним. Они оба все ещё выглядят помято, но уже лучше. Это отлично, потому что нужно выяснить что задумали эти двое сейчас. Уж слишком злым взглядом они испепеляют Шастуна, который заливисто смеётся со своими друзьями. И ликвидировать проблему, если придётся. *** Попов вздыхает и мысленно идёт сам с собой на сделку. Обещание помочь витает в воздухе, внутри себя он не может позволить предать доверие долговязого парня из одиннадцатого «А». Он пишет своему самому ценному сотруднику. Сообщение максимально короткое, но ёмкое. Два номера телефона и «узнай всё». S: принято в работу. срок исполнения 2 дня. Арсений кивает сам себе, убирает телефон в карман и поднимает глаза на класс. Никита отчего-то очень пристально смотрит на учителя, вероятно узнав от друга о том, что Попов в некотором роде на стороне Шастуна. Да плевать вообще, мнение какого-то ребёнка последнее, что его волнует. — Alors, classe, [фр. Итак, класс ]— начинает Арсений Сергеевич, вставая со своего места, — Vingt minutes se sont écoulées, il est temps de remettre le travail. [фр. Двадцать минут прошли, время сдавать работы. ] Дети начинают усиленно писать что-то, некоторые отодвигают полупустые листочки от себя с видом заебавшейся домохозяйки. Как обычно. Только Ковалёв просто посмотрит на учителя и будто слегка ухмыляется. — À quoi bon si votre évaluation n'est pas équitable? [фр. Какой смысл, если Ваша оценка будет нечестной?]— вдруг выдаёт Никита и Попов едва удерживается от желания кинуть в его лицо яблоком, которое лежит у него на столе. Спокойно, Арс, он ребёнок. Все дети непонимающе оглядываются, замечая, что ситуация накаляется, но никто особо не понял что именно сказал Ковалёв. Арсений сейчас начнёт токсичить, но ему плевать. — Если кто не понял, то господин Ковалев позволил себе усомниться в моей компетенции, как учителя. Улыбка ядовитая, взгляд тяжёлый, а голос пугающе спокойный. После такого кидаются клинками. — Я отвечу. Все оценки по моему предмету, которые получил каждый ученик, побывавший в этом классе, абсолютно заслуженные. Если Вас, Никита, не устраивает оценка, то Вы можете обратиться ко мне в свободное от уроков время и я объясню Вам за что я оценил ваши знания подобным образом, — заканчивает Арс, широко улыбаясь и заводя руки себе за спину, складывая их в замок. Все ученики начинают шептаться, а Ковалёв чувствует себя униженно и глупо, когда одноклассники дёргают его и просят замолчать и прекратить нести хуйню. Арсений Сергеевич кивает всем и едва заметно выдыхает. — А теперь, nous transférons les œuvres des derniers bureaux au premier [фр. Передаём работы с последних парт на первые. ], — усмехается Попов и наблюдает за тем, как дети чертыхаются, пытаясь дописать что-то, что успели найти в интернете, пока Арс отвлекся. Никита что-то бурчит себе под нос, но на это уже никто не обращает никакого внимания. Очевидно, мало кто срастил обстоятельства, но некоторые поняли, что речь о том, что Попов остаётся на стороне двух учеников в конфликтах, где они участвуют. И те, кто поняли, сейчас жадно расспрашивают Ковалева о том, что случилось и почему он сказал это, но тот отмахивается и пилит учителя взглядом. А Арсений на него более даже не обращает внимания, собирая работы у первых парт в одну стопочку. Дети все ещё остаются детьми, как бы они не пытались стать старше в глазах окружающих. Зачем только? — Il y aura des notes pour la prochaine leçon, mais en attendant, notez vos devoirs du tableau, [фр. На следующий урок будут оценки, а пока запишите домашнее задание с доски. ]— вздыхает Арсений и выравнивает до идеального состояния стопочку листочков с небольшим тестом по пройденной теме, а потом аккуратно кладёт её к себе на стол, чтобы взять журнал с оценками и озвучить их. — Aliyeva et Borisov cinq, Romanova quatre, [фр.Алиева и Борисов пятерки, Романова четвёрка ] — заканчивает Попов и перепонки разрывает звонок с урока. Дети срываются с места и не успевают даже попрощаться, а мужчина просто молча отходит, чтобы его не сбили, и садится за своё место. Арс берет в руки телефон и поднимает глаза на Ковалева, который неожиданно залип в гаджете посреди класса. Мужчина наблюдает, как тот хмурится, а потом перехватывает мобильный, собираясь его перезагрузить, и тут Арсений понимает что именно происходит, поэтому быстро отвлекает его. — Никита? Что-то забыли? Парень поднимает голову, все ещё хмурясь, и отрицательно качает головой. — Нет, просто что-то с телефоном, я… — говорит он и пытается снова что-то сделать, но Арс не пальцем деланный. — Впредь я бы Вас настоятельно попросил, молодой человек, не позволять себе подобное хамство в этом классе, — довольно холодно и зло говорит Попов, выгибая бровь и прожигая парня взглядом. Никто не смеет так разговаривать с ним. — Я сказал очевидное, — фыркает Ковалёв и забывает про свой телефон, убирая его в карман. Видимо, юношеский максимализм бьет гейзером, а не фонтаном. — Ты сказал глупость, решив нахамить своему учителю, — рикошетит в ответ Попов и встаёт со своего места, убирая телефон в карман и чувствуя, как вотчи разрываются от уведомлений. Ковалёв чуть испуганно смотрит на мужчину, но не отходит. — Очевидно, что ваши любимчики это Шастун и Добровольский. Но Шастун прямо особенный, да? Школьник чуть ли не жмурится, от того как ехидно прозвучала последняя фраза. Арсений вдруг ухмыляется, да так ядовито и злобно, что даже Никита меняется в лице. — Послушай сюда внимательно, я говорю только один раз. Деньги твоего папочки, как бы много их ни было, тебе не помогут, потому что у меня их все равно больше, — улыбается Арс, но в улыбке ни капли радости или дружелюбия. Ему плевать. Какие-то сосунки не смеют ему указывать. — Шастун язва. Урод моральный, самая настоящая эгоистичная мразь, а Вы его защищаете! — шипит Ковалёв и вдруг учитель, не выдерживая, громко бьет кулаком по парте, пугая парня перед собой и заставляя его зажмуриться, будто от удара. — Не сметь! Они оба в ахуе, но Арс быстрее реагирует. — Это что вообще такое? Все разногласия Вы можете решить между собой. Я не собираюсь это слушать, свободен, — фыркает Попов и показательно отворачивается, доставая телефон из кармана и чуть ли не пыхтя от злости. Да что себе этот щенок позволяет? Господи, ну почему он всего лишь школьник. Ещё чуть-чуть и Арсений вряд ли выдержал бы такое слушать об Антоне. Ковалёв выходит из кабинета, громко хлопая дверью, а Арс чуть ли не рычит. — Вы двое даже на пять километров не приблизитесь к нему, — шипит учитель и открывает первое письмо, пришедшее на его отдельную почту, которую знает только один человек.***
— Что, блять, весь день происходит? — хмурится Шастун, когда идёт по территории школы и понимает, что именно вокруг него какая-то лишняя суета весь ебанный день. Что за хуйня. Антон достаёт из кармана телефон и хочет написать Арсу, чтобы узнать один он или нет, чтобы вернуться в школу и зайти к нему, даже если они сегодня дразнят друг друга весь день. Становится не по себе. Кто-то толкает блондина и телефон едва не выпадает у него из рук. Антон рычит и поднимает голову, чтобы наорать на того, кто тут охуел, но видит перед собой Никиту и Максима, видит, как Ковалёв замахивается и лицо пронзает резкая и острая боль.