***
Утро выдаётся у Арсения не самым приятным, но и не таким плохим, каким бы оно могло быть. Голова болит, но на треть, воспоминания на месте и это, наверное, самое важное. Вчера состоялся очень значимый разговор для Попова с Антоном и у него нет прав забывать это. Арс медленно поднимается с постели и находит очередной плюс этой квартиры. Ванна рядом с кроватью — кто-то очень понимающий придумал этот концепт. Когда Попов только смотрел квартиру, то смутился, но потом согласился из-за местоположения и масштабов, но этот нюанс на сегодняшний день не просто не разочаровал, а восхитил. Телефон раздаётся трелью где-то в одеяле и Арсений в последний раз умывается холодной водой. — Какого, блять, хуя... Вы все, блять, просто должны забыть мой номер, а я уехать обратно домой во Францию, — бормочет учитель и выпрямляется, даже не вытирая лицо и капая на футболку. Он идёт к кровати и падает обратно, рукой находя телефон, чтобы ответить, и прикладывая к уху. — Допустим, — хрипит Попов и вздыхает, закрывая глаза. Вода все ещё приятно холодит лицо. — Доброе утро! Я из GQ, мы хотели бы взять у Вас короткое интервью попозже, что скажете? — бодрый голос на том конце линии причиняет моральную боль, поэтому Арс чуть морщится. — Почему не связались с моим менеджером? — логичный вопрос, но девушка не из робкого десятка, судя по всему. — Тогда это растянулось бы на месяцы, Арсений Сергеевич, — чуть усмехается она и Попов хмыкает прямо в трубку. — Нет, я не хочу давать интервью сегодня, свяжитесь с моим менеджером, — отрезает мужчина и готовится сбросить звонок, когда девушка начинает тараторить. — Вам не нужно приезжать! Мы можем просто созвониться и я задам всего парочку вопросов! Арсений закатывает глаза и считает до трёх, чтобы не наорать на девушку прямо сейчас. — Созвон через четыре часа и у вас будет ровно двадцать минут, постарайтесь подготовиться, — холодно отрезает Попов и все же бросает трубку, откидывая гаджет в сторону. Да поможет ему Бог. Небезызвестный GQ уже делал по нему материал, была огромная статья, короткое видео с фотосессии и сама фотосессия соотвественно. И этого оказывается мало. Неужели они ждут подробностей личной жизни? Уведомление об смс прерывает размышления Арсения и он в голос обреченно стонет. Вот и поспал, Арсений Сергеевич. Антон Шастун: привет наверное? извини, подумал, что теперь можно Попов улыбается и закатывает глаза. Конечно можно. Видел бы кто его со стороны. Арсений Попов: Да, можно, конечно. Утро. Как твоя голова? Антон Шастун: да все норм. похмелье жесткое, а так пох. тайская женщина с утра бегает вокруг меня со всякими примочками, чтобы мне стало легче. она волшебница, никакие таблетки не нужны Арс вдруг смеётся вслух и качает головой, закусывая губу и отвечая. Арсений Попов: У меня вместо целительниц из Тайланда интервью через четыре часа. Так что, рад, что тебе лучше. Антон даже убирает со лба приятно пахнущее полотенце, чтобы убедиться, что это правда и что это не его воспалённое сознание придумало это все. Он начинает злостно смеяться, а потом морщится, застонав от «колоколов» в голове. — Антон! — с ярко выраженным акцентом восклицает Ламаи и Шастун кивает, возвращая полотенце на голову и принимаясь печатать ответ. Антон Шастун: ахахаха господи ты серьезно?? ужас, и кому же? Арсений чувствует, как голова упрямо тянет его обратно в сон, но звук уведомления заставляет приободриться. Мужчина хмурится и чувствует себя оскорбленным обстоятельствами. Этот мелкий засранец там ждёт, когда примочки подействуют, а ему мучаться здесь. Арсений Попов: GQ. Позвонила абсолютно наглая дама, надеясь выудить у меня какие-то детали, каких ещё никто не слышал Антон Шастун: смирись. людей интересует секс и деньги Арсений громко фыркает и закатывает глаза, входя в телефонную книгу, чтобы позвонить Шастуну. Надоело писать. — Думал, что тебе плохо и не стал звонить, — сходу выдаёт Шастун и кому-то угукает, а потом слышно, как он кряхтит. Попов смеётся и ставит на громкую связь, кидая телефон рядом. — Это ты правильно сделал, но я сам набрал тебе сейчас, так что все в порядке. Антон отчего-то улыбается и вздыхает в трубку, когда ему убирают полотенце с головы. Он чувствует себя Султаном, но это приятное чувство. — Ты говорил с родителями? — Арсений знает, что мальчик пытается максимально абстрагироваться от ситуации произошедшей прошлым вечером, но не может не спросить, потому что переживает. Почему-то. — Нет, я сделаю это сегодня. Но я передумал с правдой. Я не готов признаваться им в своей ориентации, поэтому ситуацию придётся перекрутить слегка, — голос чуть подрагивает, но Шастун готов на это, Кирилл должен ответить за каждый свой проступок. Арс вздыхает и согласно мычит в трубку, потому что понимает. Знает. Сам был там. И в итоге сказал правду, оказавшись за тысячи километров. Жёсткие высказывания о членах и вагинах в динамике явно удивили всегда интеллигентных родителей Попова, но возымели эффект — они стали быстрее адаптироваться. — Это твоё право, но парень действительно нуждается в квалифицированной помощи, так что в наших силах сделать это как можно скорее, — говорит Арсений и молчит, зная, что ситуация очень сложная. Очевидно. Вишняковский воплощение зла и вселенской грусти. Наркотики и недостаток родительской любви сыграли с ним в злую шутку. Крыша поехала на фоне приёма психотропных препаратов и все проблемы, что имелись, стали слишком очевидными. Парень зол на весь мир и слишком безразличен ко всему одновременно, да и радости он не испытывает от трезвой жизни, это заметно. Арсений думает о том, чтобы позвонить Вишняковскому-старшему, и предупредить, что принял сторону Шастунов, а потом Антон говорит. — Я готов. Мои шрамы никогда не исчезнут, а я не заслужил подобного тогда, — тихо говорит парень и вздыхает, — его отец твой друг, да? Попов качает головой и прикрывает глаза. Нет разницы вообще. У него настоящих друзей на пальцах одной руки посчитать. — Нет, хороший знакомый. Бизнес, ты же понимаешь. — Слушай, а ты... — начинает Антон и слишком показательно кашляет, но Арс умалчивает, — а ты не хочешь... эм...приехать, возможно? Вечером. Арсений на пару секунд задерживает дыхание и закрывает глаза. Охуеть. Вот оно как, когда так сильно хочется и так страшно за последствия. — Что-то случилось? — Попов уточняет, чтобы понять настрой этой встречи, чтобы найти правильные слова. Шастун фыркает. — Днём я еду к родителям. Я не хочу вечером сходить с ума в одиночку с знанием, что они знают так много из моей жизни, чего никогда раньше не случалось, — тараторит парень и выдыхает, потому что одна мысль заставляет его руки подрагивать. Неужели вот этот день. Арсений знает, что это пиздец. Что потом мысли могут сожрать и от человека остаётся лишь пепел. — Я приеду. Могу даже забрать тебя от родителей, если хочешь. Интервью будет недолгим, — вроде ничего такого Арс не говорит, но отдаётся приятным волнением в груди, будто что-то большее скрывается в этом всем. — Хорошо. Они молчат пару минут, но каждый слышит друг друга. Арсений встаёт и спускается на кухню, чтобы сделать кофе. Антон прощается с Ламаи и извиняется, что ей пришлось встать так рано. Она очень хорошая женщина, всегда помогает Шастуну и называет его «лукчаи», что на тайском означает «сын». Ламаи чаще всего говорит с ним на английском, потому что русский слишком сложный для неё. Арс улыбается, когда слышит, как Антон говорит с этой женщиной, и думает, что мать Шастуна никогда не была матерью года. Парень встаёт, это слышно, и слишком громко шагает куда-то, видимо тоже на кухню. А потом прерывает молчание. — Амершаев все это время пытается привязать меня к несчастному случаю с Никитой. И когда с ним случилось подобное, то он сложил слагаемые и решил для себя что-то, — Антон удивляет сам себя. Он не хотел, чтобы Арсений знал, боялся, что он узнает. Боялся разочаровать мужчину, особенно, когда их отношения превратились в приятную дружбу. Как бы ни хотелось другого. — А ты причастен? — мычит Арс, делая свой тон максимально нейтральным, но внутри себя знает ответ. Каким бы ни был он. Ложка медленно постукивает по чашке, а кофе остывает с каждой секундой. Антон задерживает дыхание и молчит. Зачем он открыл свой рот? Что за неконтролируемое желание говорить, если Арсений спрашивает? Что сказать? Правду? Может и нужно. Может он поможет разобраться. Паша всегда говорил, что нужны другие методы. А Антон рос в жестокости. Девяностые закончились для всей страны, но не для его отца. — Ты приедешь и мы поговорим. Арсений закрывает глаза на пару секунд и поднимает голову вверх. Они разберутся во всем. — Что ж. Я приеду и мы поговорим. И они снова молчат. Неважно сколько длится этот звонок, неважно, что сейчас оба в своих мыслях. Это комфортное молчание. Арсений пьёт кофе и даже не думает о том, чтобы скинуть звонок. Ему звонят его ассистенты из Парижа, но он сбрасывает, продолжая молчать с Антоном на связи. Не хочется, чтобы кто-то нарушал момент. — Арс? Попов чуть дергается, не ожидая услышать звуки в тишине пустой квартиры. — Да? — Тебе было страшно? Вопрос общий, размытый. Но почему-то мужчина сразу понимает, о чем говорит парень. — Да. Чертовски. Я уехал в Париж и смог сказать только спустя время. Не пускал их к себе года полтора, — хрипит Арсений и делает глоток кофе прикрывая глаза. Антон громко вздыхает. Нет ни единого шанса. Никто не узнает, нет. — Я не стану им говорить. Не думаю, что когда-либо смогу решится. — Антон, тебе и не нужно, на самом деле, — спокойно говорит Попов и Шаст хмурится, гипнотизируя свой телефон. Через два часа водитель уже будет в его квартире. — Что значит «не нужно»? — Это только твоё дело. Тебе не нужно чье-то разрешение. Антон замолкает и закрывает глаза. Считает до десяти. Час и пятьдесят девять минут до выезда. — Спасибо. — Скинь адрес, не забудь, — улыбается Арсений и отодвигает пустую чашку. — Спасибо, что делаешь это для меня. — Увидимся. Антон сбрасывает вызов и кидает телефон на стол, буравя его взглядом. Предстоит тяжелый день. Арсений слышит гудки в телефоне и мысленно готовится к вечеру, надеясь, что у Шастуна все пройдёт хорошо.***
Попов знает, что сейчас будут абсолютно бессмысленные вопросы о любви, о карьере, как начал, как добился, дайте формулу успеха. Скукотища. Поэтому он пару раз вдыхает и выдыхает, когда видит звонок от девушки, имени которой он не знает и не горит желанием узнать. — Добрый день! — восклицает журналистка и слышно по голосу, что она слишком широко улыбается. — Добрый, — сдержанно отвечает Арсений и она тихо посмеивается, предлагая начать. И действительно. Первые десять минут она расспрашивает его о работе, о сотрудничестве с российским предпринимательством, ждать ли что-то новое на родине. Попов отвечал честно, что нет, не заинтересован, нет, не ждать, работа кипит. Неужели не понятно, если он буквально устроился в России учителем, лишь бы никак не быть связанным с конкуренцией на российском рынке предпринимателей и рестораторов. — Почему Вы вдруг стали работать учителем в школе? — У меня педагогическое образование и я абсолютно не заинтересован конкуренцией в данном сегменте и в этой стране. — Почему же? Это Ваша родина, Вы могли бы расширить свою сеть? — Этот вопрос даже не ставится под сомнение. Я не останусь жить в России. Кристина, как он потом узнал, замолкает, чтобы записать и, видимо, обдумать следующий вопрос. Арс смотрит на время и понимает, что у девушки ещё семь минут. Наконец-то. — Даже если Вы найдёте здесь ту, которая завоюет Ваше сердце? Мужчина замирает и случайно роняет зажигалку на стол, потому что крутил её в руках. А действительно, Арсений? Что, если ты найдёшь? И что, если ты уже нашёл? Или нет? — Этого не случилось сейчас, а даже если случится, то я вижу своё будущее не в России, — находится с ответом брюнет и чуть хмурится, снова гоняя зажигалку в руке. Так хочется курить, что легкие будто чешутся, прося немножко никотина. — Неужели, Арсений Сергеевич, Вы никем не заинтересованы? — Знаете, у французов есть отличная поговорка. La parole est d’argent, le silence est d’or*, — говорит Арс, продолжая хмуриться и смотреть на то, как перекатывается в его пальцах яркая зажигалка, — и она означает, что иногда нам просто нужно сдерживаться в том, что мы говорим, и просто помолчать. Кристина мычит в трубку и слышно, как она тяжело вздыхает. Пытается пробить эту стену. — Арсений Сергеевич, Вы молчите об этом так долго, что очень многие ждут от Вас каких-то комментариев. — Понимаете, Кристина, иногда тайное становится явным, а иногда оно так сильно скрывается от чужих глаз, что не представляется возможным увидеть хотя бы кусочек этого, — вздыхает Арс, напрямую не отказывая в ответе, но и не отвечая ничего конкретного, — все познаётся в сравнении, никогда нельзя однозначно выделить для себя какие-то конкретные сценарии определённых жизненных путей, мы все смертны и эта мысль в голове каждого человека бьется и поступки порождает лишь это знание. Попов горд собой, что в очередной раз ловко уходит от ответа, не давая возможности задать каких-то конкретных вопросов, а девушка наверняка не в духе. Конечно, на что она надеялась? Удивила прямым звонком и ждёшь откровений? — Хорошо, Арсений Сергеевич, я думаю, что мы с Вами закончили. Спасибо Вам за уделённое мне время и за ответы! — восклицает Кристина и Арсений угукает в ответ. — И вот Вам совет: никогда не спрашивайте о личной жизни напрямую, подходите к этому через другие темы, так больше вероятности доверия собеседника и открытости. Всего доброго, Кристина, — заканчивает Попов и сбрасывает звонок, оставляя девушку в небольшом смятении. Мягко сказано. Мужчина выдыхает и вытягивает ноги, разваливаясь в кресле, которое подвинул специально к столу, не желая ютится на твёрдых стульях. — Осталось дождаться Антона, — бурчит Арс и прикрывает глаза, надеясь, что головная боль покинет его.***
Шастун думает о том, что ничего более сложного, чем говорить родителям хотя бы часть правды, не придумали. Как просто взять и признаться, что кто-то причинил столько боли? И не потерять лицо, не сказать лишнего. Антон думает, что справляется, когда у отца не возникает вопросов об их отношениях с Кириллом. — Почему ты не сказал раньше? — басит Андрей и не может оторвать взгляд от своего ребёнка, которого, оказывается, так сильно потрепала жизнь. — Потому что это мое дело, пап. Я не думал, что все дойдёт до такого уровня, честно говоря, — вздыхает Шастун-младший и трет ладонью лоб, опуская голову. Это все какой-то бред. — Мы вынуждены действовать, Антон, — начинает мама и складывает ладони вместе, чуть хмурясь. Да, она даже в такой ситуации, словно на переговорах. — Да, я об этом и хотел попросить, — кивает Шаст и поднимает голову на родителей, криво улыбаясь, — он, безусловно, должен ответить за то, что сделал со мной, но я бы хотел, чтобы он действительно вылечился. — Разве он уже не чист? — подаёт голос отец и Антон автоматически выпускает смешок, а потом отрицательно машет головой. — Нет, пап, поверь. Он не был чист уже очень давно. Шастун-старший обречённо качает головой и зажимает пальцами переносицу, пытаясь переварить это всё. Оказывается, нихуя они не знают про своих детей и никакие деньги не помогут все знать. — Хорошо, Антон, мы решим этот вопрос. Ты говорил с Арсением Сергеевичем? — чуть улыбается мама и наклоняется ближе, а парень заставляет себя не отклоняться назад. — Да. Он, как раз, и убедил меня в том, что это всё, — Антон неопределённо машет рукой между ними всеми, объясняя, — нужно и правильно. Андрей заинтересованно смотрит на сына и думает о том, что такие связи, как Попов, это прекрасно. — Вы общаетесь? Блондин на пару секунд замирает, обдумывая ответ. Ничего же не происходит между вами, чего же ты так нервничаешь, Антошка? — Да, немного. Арсений Сергеевич и Дмитрий Темурович относятся к нам с Пашей объективно, поэтому мы немного общаемся. Да, Шастун, ну ты и пиздун. До ночи было «немного общаемся»? Почти поцеловал «немного общаемся»? «Немного общаемся». — Это хорошо! Приятно, что хорошие люди поддерживают тебя, это важно, — бросает отец и Антон чуть хмурится, пытаясь понять в чем подвох. Но не может уловить сути за пеленой стресса из-за этого разговора. — Да, наверное, — бурчит Шаст и отводит взгляд от родителей, смущаясь. — Отныне, Антон, ты должен знать, что ты всегда можешь к нам прийти, что бы ни случилось, понимаешь? — говорит мама и кладёт ладонь на его, поглаживая и пытаясь успокоить. — Я уверен, что такого больше никогда не повторится, — тихо говорит Антон и кивает. Неужели только такие ситуации могут вызвать в этих двух людях какую-то нежность по отношению к их ребёнку? Это печально. И это весь разговор, который происходит. Для Шастуна это уже слишком, будто чужим людям рассказывать свои тайны. Он быстро собирается и вызывает себе машину. Мама пытается задержать его на обед, но скорее ради приличия, как кажется парню. Антон отказывается и пишет Паше, чтобы тот перезвонил, как сможет. Через три секунды телефон звонит. — Ну что? — в динамике чуть приглушённый голос лучшего друга, который очевидно ждал услышать крики в трубке. — Все прошло нормально, — говорит Шаст и ему самому не верится. Он уехал из квартиры родителей без криков и скандалов, наверное, впервые, после того, как он переехал в свою. Добровольский хмыкает. Те же мысли. — Правда нормально и я сам в ахуе. Антон жмёт на кнопку вызова лифта и ждёт. — Что с Кириллом теперь? Парень вздыхает и прикрывает на пару секунд глаза. — Он ответит за все, что сделал. И поедет в рехаб, я попросил у отца. Секундная гробовая тишина в трубке. — Блять, Шаст, нахуя?! Этот ебанный наркоман должен сесть в тюрьму за это, а не опять хуи пинать в психушке! — кричит Паша и он правда зол. Сколько бы лет ни прошло, Антон все ещё помогает Вишняковскому. Это даже смешно. — Я знаю! Но тюрьма ему не поможет! — Да ему и нахуй не нужна чья-то помощь, как ты не поймёшь?! Шастун фыркает, когда лифт приходит и там стоит девушка, которая явно недовольна тем, что кто-то прерывает её путь вниз. — Это последнее, что я делаю для него. Всё, — уже тише говорит Антон и прожигает взглядом дисплей, на котором меняются цифры. — Может ты и прав. Не знаю. Я надеюсь, что это было правильным решением, — вздыхает Паша и слышно, как он чиркает зажигалкой. — Я сейчас домой. Арсений приедет попозже, — на автомате выдаёт Шаст и только потом думает. Точно. — Извини, это ты про нашего учителя? — с сомнением уточняет друг и блондин хихикает в трубку. — Да. Он приехал ночью и мы с ним долго разговаривали. В целом, благодаря ему я и принял это решение. Добровольский фыркает и, наверняка, закатывает глаза. Лифт звенит и открывает двери, наконец выпуская их. — Я понял. Я бы просто убил Кирюху и дело с концом, — ржёт Паша и Антон подхватывает, кутаясь в куртку на улице и высматривая водителя. Тот, видимо, понимает, что парень со своим минус два не найдёт машину, поэтому разворачивается и подъезжает прямо к нему. Уже становится холодно, думает Антон. — Ладно, у меня щас деловая встреча с папочкой, так что отъебись, буду собираться, — усмехается Добровольский и слышно, как он начинает чем-то шуршать. — Давай, я наберу Арсу, — говорит блондин и садится в машину, кивая водителю. — Собери сопли, Шаст, — стонет Паша и Антон сбрасывает звонок, все ещё улыбаясь. Вот поэтому они и лучшие друзья. Не смотря ни на что, парень поддерживает Шастуна во всем, что он делает, а это важно. — Домой, Саш, и поскорее, — вздыхает Антон и ищет в телефонной книге номер Арсения Сергеевича, чтобы сначала написать. Машина трогается, а парень уже набирает сообщение. Антон Шастун: могу набрать? Арсений Попов: Да. Ты уже едешь домой? Антон не отвечает на смс, а звонит, почему-то улыбаясь, но какое-то чувство в груди его беспокоит с момента, когда он открыл рот у родителей. — Да, Антон? Все хорошо? Взволнованный голос учителя в динамике вызывает почти щенячий восторг. За него здесь переживали. — Да, все хорошо. Я еду домой. Саша говорит, что буду дома через час. Пробки, — вздыхает Антон и смотрит в окно за тем, как одни здания сменяются другими. — Хорошо, я выезжаю. Мне ехать чуть дольше, но я постараюсь поскорее быть у тебя. Шастун не знает что происходит или не хочет признавать, но неприятное чувство не уходит, а к нему присоединяется радость от того, что человек, который вызывает в нём столько эмоций, находится рядом в такие трудные моменты. Это взрывает мозг юноши, у него такого не было. И как только мысль об этом проникает в его голову, то ощущение, что он что-то оставил, только усиливается. — Не торопись и будь осторожен, хорошо? Я буду ждать тебя дома, — говорит Антон и осознает, как по-домашнему звучит эта фраза. Будто они давно живут вместе и вот едут домой, чтобы увидеть друг друга. А это точно не так. Секундная пауза в трубке. — Хорошо. — Хорошо. — Увидимся. — Да. Давай. Звонок сбрасывается одновременно двумя абонентами и сеть никому не расскажет, как двое на расстоянии километров простыми словами выдали всё, что так долго пряталось. Антон смотрит на телефон с горящим дисплеем и думает, что попал в какой-то фильм. Арсений смотрит в стену и улыбается, как сумасшедший. Как давно он не слышал такое приятное «Буду ждать тебя дома». Да, парень имел ввиду свой дом, но это не мешает Попову чуть-чуть помечтать.***
Спустя час Антон заходит в свою квартиру и не может отделаться от чувства, что-то идёт не так, что он что-то оставил где-то. Непонятно. Он отвлекает себя заказом ужина на дом, потому что он бы хотел поужинать в компании Арсения. Потом он раскладывает валяющиеся вещи, что-то отправляет в стиральную машину. Немного думает и достаёт из мини-бара бутылку красного вина. Надеется, что мужчина будет не против. Антон не может никак отвлечься, все думает, думает, думает. А потом его прерывает звонок в дверь. Шастун бежит к ней и рывком открывает. У обоих на пару секунд сбивается дыхание. Антон смотрит на Арсения и все страхи вылезают наружу со стремительной скоростью. Арсений смотрит на Антона и видит, как тот долго держался от того, чтобы дать волю своим эмоциям и чувствам. Весь чертов день. — Иди сюда, — хрипит Арс и расставляет руки в стороны, а Шаст буквально врезается в него с прерывистым вдохом, крепко обнимая. Попов чуть улыбается, прижимая к себе чуть подрагивающего парня и поглаживая и спине. Вот так правильно. — Все, Антон, все прошло. Ты справился, ты такой молодец, да? Ты сильный и поступил так правильно, ты знаешь? — шепчет Арсений успокаивающе, а Антон жмурится, утыкаясь лицом в шею мужчины и не веря, что за весь день ни разу не сорвался. И им плевать на соседей, на весь мир. — Я боюсь, — шепчет Антон в ответ и сжимает в кулаке толстовку мужчины ну спине. — Тебе нечего. Он должен получить то, что заслужил, — качает головой Попов и потихоньку заводит мальчишку в квартиру, прикрывая за собой дверь. Шастун поднимает голову и отстраняется, тяжело выдыхая. — Я знаю. Просто не могу принять тот факт, что одного моего слова достаточно, чтобы решить чью-то судьбу. Арсений просто улыбается в ответ и быстро стягивает ботинки с ног. — Ты что, в одной толстовке приехал? — хмурится Шаст, когда осматривает мужчину с ног до головы. — Да. Я же на машине, — бурчит Попов и проходит прямиком на кухню, чувствуя запах чего-то вкусного. Антон фыркает и идёт следом, по пути из полки вытаскивая штопор. Когда блондин заходит на кухню, то Арс уже сидит за столом и разворачивает фольгу с контейнеров. Шастун невольно улыбается и берётся за бутылку вина. — О, карбонара. И кстати, — мужчина поднимает голову на блондина, выгнув бровь, — почему ты не написал заранее? Я бы приехал и забрал тебя. Шастун качает головой и ставит бутылку на стол, прикручивая штопор. — Не было времени. Они не давали мне и шанса взяться за телефон. Арсений кивает и кладёт свою ладонь на кулак Антона, сжатый вокруг горлышка бутылки. Касание, как разряд тока по телу, и Антон резко находит стол слишком интересным. Охуеть. Они только что обнимались, бога ради. Шаст приказывает своему телу спокойнее реагировать на мужчину. — Я сам, разложишь по тарелкам? Пиздец как хочу есть, — усмехается мужчина и плавно вытягивает тару из рук мальчишки. Тот кивает и плетётся к еде, стараясь скорее разложить, чтобы не остыло. Они молча занимаются своими делами и эта атмосфера кажется такой домашней, что Арс невольно начинает улыбаться, пока наблюдает, как Антон ищет по кухне бокалы. Хотелось бы каждое утро начинать в такой атмосфере, но увы. — Нашёл! — восклицает Антон, вскидывая два бокала вверх и улыбаясь от уха до уха. — Ты знал, что все люди становятся красивыми, когда улыбаются? — говорит Арсений и наблюдает очаровательную картину, где Шастун закусывает губу в смущении и хихикает, отрицательно кивая головой. — Не я. — Не говори глупостей. Попов наливает вино в бокалы и дожидается, когда Антон усядется на стуле. — Не учитель года, поэтому разрешаю себе выпивать с учениками. За закрытие гештальтов, — говорит Арс и приподнимает бокал чуть вверх, чувствуя постоянную улыбку на своём лице. Давно такого не было. — Да, за закрытие, — тише произносит Антон и так же улыбается в ответ, чокаясь с мужчиной и делая пару глотков алкоголя. И они говорят. Много говорят. Пока едят, не перестают делиться друг с другом историями, новостями. Арсений рассказывает о жизни в Париже, умалчивая совсем уж нелицеприятные детали, а Антон о своей жизни в Москве, так же маскируя абсолютную грязь. И все бы хорошо, но разговор так или иначе приходит к одной теме, которую Шастун старательно игнорирует, пытаясь оттянуть момент. Арсений ему это позволяет, но помнит, что этот разговор должен состояться. Спустя три бокала вина и хороший ужин они перемещаются на диван в гостиной, на фоне тихо работает телевизор с каким-то простым плейлистом из неизвестных им песен. — Ты же знаешь, что мы должны поговорить? — почти шепотом говорит Арс и чуть улыбается, ставя пустой бокал на журнальный столик. — Знаю. Я просто боюсь, — так же вторит ему Антон и отводит взгляд на обивку дивана, делая вид, что это самое интересное в его жизни. — Просто помни, что я тоже не святой и я не стану тебя осуждать. Хорошо? Шастун вздыхает и не может поднять глаза. Ему не стыдно. Ему страшно. Арсений кажется человеком, который вряд ли промолчит. А терять мужчину ему ой как не хочется. — Арс, пообещай мне, — шепчет блондин и поднимает глаза на Попова, — что ты не уйдёшь, как только я скажу всё. Арс смотрит на Антона и думает, что мальчишка явно переоценивает его святость. — Обещаю, Антон, мы со всем разберёмся. Шастун вздыхает и прикрывает глаза. — Несчастный случай с Никитой это моя вина. Он не имел права переходить мне дорогу. Арсений теряется на долю секунды, но потом быстро убирает это тупое выражение лица. — Что он сделал? — Решил, что лезть в мои дела это его гражданская обязанность. Моя фамилия привлекает ко мне внимание больше нужного, — морщится Антон и опускает взгляд вниз, убирая пустой бокал к бокалу Арсения. — Немного подробностей? Арс склоняет голову вниз и вбок, пытаясь взглянуть в глаза мальчишки и показать, что он не собирается его отчитывать. Шастун испуганно переводит взгляд на мужчину и удивляется тому, что он не выглядит недовольным. — Ему казалось, что выяснять нелицеприятные стороны работы моего отца через меня, это пик гениальности. Человек меня предал и получил за это отпуск на больничной койке. Арсений удивляется тому, как по-взрослому звучит это все, и печалится от того, что большинство проблем эти дети решают сами, не всегда верным путём. — Амершаев пытается сделать тоже самое и помочь своему дружку. Отец Никиты главный следователь Следственного Комитета, а мой отец депутат, дела которого всегда привлекали ментов, — пожимает плечами Шастун и думает о том, что сейчас Арсений посмеётся, а потом накричит, отчитывая. Но мужчина не делает ни того, ни другого. Он лишь смотрит, выпрямляясь, и в глазах удивление. — Выходит, ты защищал семью. Это простой довод, который никак не оправдывает Антона, но хотя бы обьясняет природу его поступков. Шаст сам и не думал об этом в таком ключе, поэтому хмурится, смотря на Попова. — Выходит. — Ты не думал об этом? — тихо спрашивает Арсений, уже улыбаясь и сжимая свои же пальцы другой рукой, чтобы случайно не потянуться к лицу Шастуна. Эти морщинки на лбу хочется разгладить и Попов ничего не может поделать с этим. — Не так, — бурчит Антон и вдруг понимает, что они сидят очень близко, а их лица на расстоянии каких-то сантиметров. — Да, метод, конечно, не обновлен до последней версии, но, — Арс склоняет голову вбок, смотря парнишке прямо в глаза и улыбаясь, — ты защищал своих родителей. — Всегда есть личная выгода, — качает головой Шастун и не может оторвать взгляд от глаз учителя. — Естественно, деньги нужны всем. — Почему ты даже не выглядишь недовольным? Шёпот, который кажется таким громким для двоих в этой квартире. — Потому что я видел похуже случаи. Потому что я обещал тебе. Перечислять дальше? — улыбается Попов и не сдерживается, порывисто вдыхая и пальцами зачесывая челку юноши назад, чтобы она не мешалась парню. Антон застывает и не может контролировать своё тело. Мурашки бегут по спине от затылка, словно заряд тока. Простое касание. Шастун удивленно смотрит на мужчину и глубоко вдыхает, пытаясь совладать со своими эмоциями, ощущениями, чувствами. Но не выходит. Арсений закусывает губу и хочет отодвинуться. Ему нужно. Так нельзя. Нельзя, блять. Эта мысль бьется об стенки черепной коробки, гоняя кровь по венам в ускоренном темпе и заставляя сердце переходить на пятую скорость. Они оба замерли молча, словно в замедленной съемке. Неужели они не смогут сдержаться и поддадутся этому? Арсений облизывает нижнюю губу и закусывает, бегая глазами по лицу парня. Антон замечает это движение и жажда впиться в эти губы заливает всю голову, не даёт продохнуть. И кажется, что это жизненно необходимое сейчас. — Просто... — хрипит Попов и голос срывается, а предложение теряет свой смысл. — К черту, — шипит Шастун и подаётся первым вперёд, накрывая своими губами губы учителя и пробираясь пальцами в волосы на его затылке. Арсений выдыхает прямо в рот блондину и подхватывает его за талию, усаживая на себя и с большим энтузиазмом отвечая на такой долгожданный поцелуй. Антон мычит и прижимается ближе, обнимая за шею. Попов двумя руками обхватывает тело парня и углубляет поцелуй, не в силах даже на миллиметр отпустить мальчишку от себя. — Я, блять, так ждал.. — шипит Шаст, параллельно вдыхая немного воздуха, и от распирающих эмоций толкаясь бёдрами вперёд. Арс шипит и прикусывает губу Антона, спуская ладони на его бёдра и грубо сжимая. — Что мы, блять, делаем? Арсений первый отстраняется и отсаживает от себя мальчишку, вставая на ноги и чувствуя, как алкоголь ударил резко в голову. Шастун тяжело выдыхает, облизывая губы и смотря на Попова. Должно быть, они действительно не сдержались. — Прости... — начинает Антон, но Арс прерывает его. — Нет, это ты... — Я первый... — тихий неуверенный голос Шастуна бьет прямо под дых, потому что он редко таким бывает. — Нет, послушай, — вздыхает Попов и садится рядом обратно, а желание целовать этого мальчишку, пока тот не будет стонать, никуда не уходит, — я хотел этого ровно так же, как и ты, но мы пока не можем, понимаешь? Я в буквальном смысле готовлю тебя к ЕГЭ, я твой учитель. Антон думает о том, что вообще-то мужчина прав. Вряд ли кто-то будет неимоверно счастлив, если узнают. Арсения могут уволить со скандалом, а он довольно известная личность. Нельзя. Но его «хочу» слишком сильно напитало себя за годы, что он просто кивает и соглашается с Поповым сейчас, но в голове вынашивает план, как сломать это «нельзя». — Но домой я тебя не отпущу. Мы выпили, ты не поедешь за рулем. У меня тут вообще две комнаты, зачем-то, — пожимает плечами Антон и так застенчиво улыбается, что Арсений не может не улыбнуться в ответ. Что, блять, они делают? — В этом есть смысл.