Лёд к ране

Рюноске лёг и со вздохом отвернулся к стене. Ацуши тихо поднялся и вышел из комнаты. Гин остановила его за руку, поджав губы. — Мне нужно уйти. Пожалуйста, можешь остаться? — тихо попросила девушка. — Если Рю попросит, то уходи, но... Я боюсь его сейчас оставлять одного, а Мори-сан не поймёт. Пожалуйста. Гин очень не хотелось обременять парня, но переживание за брата было сильнее. Накаджима добродушно улыбнулся. — Хорошо, конечно, мне не сложно. Но ему было сложно. Ацуши совсем не понимал, что делать с таким Рюноске. Парень бы сейчас всё отдал, чтобы эспер снова злился, кричал и пытался его прикончить ради Дазая. Самым отвратительным было то, что Ацуши не понимал причину такого состояния. Он мог бы хотя бы попытаться поддержать, но совсем не знал, что говорить, что будет уместно и сможет помочь. Гин быстро собралась и ушла, оставив парней одних. Повисло тяжёлое напряжение от которого, казалось, даже воздух в квартире стал плотнее. Ацуши вошёл в комнату и только открыл рот, чтобы что-то сказать, но Рюноске холодно опередил его: — Не уходи. — Хорошо... — парень немного опешил. — Ты... Расскажешь, что произошло? — Нет. Я не хочу, чтобы Гин знала. — Я не расскажу ей. Я хочу помочь. — Ты не поможешь. На этом разговор зашёл в тупик. У Ацуши было стойкое ощущение, что он не смог подобрать слова, ошибся. Он побоялся делать что-то ещё, поэтому отошёл от кровати и сел за столик у окна. Написал Дазаю, что не сможет приехать, и вкратце объяснил причину. Накаджима задумался, смотря на детей, беззаботно играющих во дворе, и не успел опомниться, как за руку его схватил Расёмон, который за неимением плаща прятался в одеяле. — А?.. — Почему ты хочешь помочь? Рюноске притянул Ацуши к себе с помощью способности. Тот легко поддался, из-за удивления не мог сопротивляться. И что ему на это ответить? — Ну... Просто хочу? То есть, мы же напарники. Может, даже приятели? И я переживаю. Акутагава ничего не ответил, осмысляя слова парня. Ему было тяжело поверить в это, но разве такой как Ацуши может лгать? — Что я могу для тебя сделать? — Я не знаю, — это было правдой. Парень был в состоянии, в котором ничто не сможет хоть на капельку облегчить его состояние. Это нужно пережить. Из приоткрытого окна подул холодный ветер, от чего Ацуши вздрогнул. Рюноске сел и поднял на него отрешенный взгляд. Складывалось ощущение, будто Акутагава смотрел сквозь своего собеседника. Накаджиме от этого стало совсем не по себе. Расёмон отпустил запястье парня и быстро спрятался под одеяло, будто боялся находиться вне своего укрытия. Рюноске обнял себя за плечи, создавая схожее впечатление. Расёмон довольно точно передавал состояние своего хозяина. Ацуши начал догадываться о том, что же именно случилось. Ссадины, покрывающие руки, сорванная одежда, то, как Акутагава отреагировал на первое прикосновение, и совершенно разбитый эспер, который ранее к любому стрессу относился либо с нескрываемой злостью, либо с холодным безразличием. Но сейчас всё было совершенно иначе. По животу и груди Ацуши расползлось склизкое тянущее чувство: смесь сочувствия, злости и полной беспомощности вместе с желанием сделать хоть что-то, чтобы облегчить состояние Рюноске. Он жалостливо сдвинул бровки к переносице, опуская взгляд, чтобы занять себя рассматриванием голубой простыни. — Догадался? — неожиданно тихо даже для самого себя спросил Аку. Ацуши коротко кивнул. — Не говори Гин. — Не скажу. — Если тебе мерзко или ещё что-то... — начал было Рюноске, но Накаджима его прервал, версия подтвердилась. — Нет. Аку кивнул с небольшим облегчением. Он успел отчитать самого себя. Не смог дать отпор, не смог защитить сестру, сейчас заставляет её волноваться. Из-за своей гордости Рюноске ненавидел нуждаться в чьей-то помощи. Но сейчас понимал, что сам не справится. — Тебе нужно покушать, ты хочешь?.. Акутагава хотел отказаться, но живот предательски заурчал, выдавая голод. Он обнял себя за живот и ответил: — Да... Наверное, да. Ацуши почувствовал некое облегчение от того, что он согласился, и улыбнулся. Парень вышел из комнаты и вскоре вернулся с порцией омлета. Он оставил тарелочку и хотел было уйти, чтобы не стеснять Рюноске, но был остановлен Расёмоном. — Нет. — А... Хорошо. Ацуши послушно сел рядом и неловко улыбнулся. Акутагаве было спокойнее рядом с парнем, и тот не был против. Только боялся сказать лишнего. Через несколько минут Рюноске содрогнулся от всхлипа и сжал палочки в руке. Ацуши встревоженно распахнул глазки и осторожно забрал тарелку с приборами, чтобы отставить их. — Что такое? Что случилось?.. — парень взял Аку за руку, тот на этот раз не стал сопротивляться. Рюноске плакал. Он не мог смириться с произошедшим. А в животе будто копошились сотни мерзких червей. Тревога и отвращение делали голову тяжёлой, а руки ватными. От страха сердце забилось, как сумасшедшее, и парень сжал руку Ацуши, смотря на него напуганными глазами. Во многом на состояние Акутагавы влияло то, кто это сделал. * * * Когда Гин вошла в квартиру, она застала миловидную картину: мирно спящий Рюноске, держащий за руку сидящего рядом Ацуши. Девушка облегчённо выдохнула. Кажется, всё в порядке. Она подошла к ним и чуть поклонилась парню. — Спасибо, что согласился. Накаджима положил ей свободную руку на плечо. — Не стоит, — тихо ответил он. — Я делаю это, потому что хочу. Девушка улыбнулась и погладила брата по волосам. Ацуши посмотрел на неё и поднял уголки губ. — Это... Было сложно. — Верю. Гин, хоть и очень давно не видела брата таким, прекрасно могла представить, как тяжело найти к нему подход. Она даже удивилась, что Рю не выгнал Ацуши и позволил быть рядом. Последний раз подобное состояние Рюноске испытывал после ухода Дазая Осаму из мафии. Тогда, как бы это пафосно ни звучало, его жизнь разделилась на "до" и "после". Старший Акутагава сильно изменился после этого. Повзрослел. Но апатия быстро сменилась злостью на бывшего учителя. Гин даже надеялась, что так же произойдёт и в этот раз. Хоть и не знала, что именно случилось. Но это и не требовалось. Она чувствовала состояние брата без этого и готова была прожить его вместе с ним, так они смогут справится со всем. Как в прошлый раз, как всегда. Оба Акутагавы с уверенностью могли сказать, что полностью доверяют лишь друг другу.