Как обдурить Молчалина, или Чацкий всегда здесь

Из дымки воспоминаний ее вывели слова Фроси: – Вот здесь, барышня. Аля натянула поводья и спрыгнула с седла, после чего помогла спуститься Фросе. Привязав коня к березовой ветке, девушки направились вглубь леса. Солнце уже светило ярче, роняя свои лучи меж кроны деревьев, и медленно начинало припекать. День готовился быть жарким, однако здесь, в роще, по-прежднему  стояла приятная ночная прохлада. Звонко пели птицы, и ничто, кроме легких шагов, не нарушало утренней тишины. Первой шла Фрося, к тому моменту уже потерявшая всякую надежду отговорить барышню от этой безумной затеи. Следом за ней почти след в след шла Аля в удивительном для нее самой прекрасном расположении духа. Она не хотела продумывать возможные исходы будущей дуэли, пребывая в необоснованной уверенности, что все пройдет хорошо. Наконец, девушки вышли на поляну. Свое название она полностью оправдывала - ковром по ней и за ее пределами расстилались морошковые кусты. Солнце сюда почти не попадало, что делало место идеальным для будущей дуэли. В отдалении располагались густые кусты ивняка, куда Аля, попросив Фросю остаться на поляне, отправилась незамедлительно. Обойдя заросли с другой стороны, она забралась внутрь и, убедившись, что с поляны видно ее не будет, довольная и счастливая, вернулась на поляну. – Барышня, - пыталась воззвать к разума Фрося, - одумались бы Вы, пока не поздно. Но разум остался глух. – Фрося, – Аля уверенно посмотрела служанке в глаза и улыбнулась, - я уверена, все будет хорошо. Однако здесь Александра Федоровна солгала. Тень сомнения все же лежала на ее сердце, требуя незамедлительно вернуться в поместье. Мамины часы, которые Аля взяла с собой, показывали без четверти шесть. Оставались лишь последние штрихи. Вернувшись к коню, девушки с километр проехали в сторону поместья Фамусовых. Вновь привязав коня к березе, барышня напоследок успокоила Фросю: – Я скоро буду. Не волнуйся, никто, кроме нас, об этом не узнает. Все будет хорошо. Барышня не видела, как ее перекрестили  вслед, прошептав "С Богом". Все ее мысли, с этого момента, занимала лишь дуэль. Возвращаясь, Аля прислушивалась буквально к каждому шороху, доносившемуся из леса, боясь, что кто-то из дуэлянтов может прибыть на место раньше. Однако опасения были напрасны - на поляне не было ровным счетом никого. Вновь затаившись в кустах, девушка стала ждать. До дуэли оставалось полчаса. Наконец, вдалеке, послышался топот копыт, а затем и мужские голоса, и твердые шаги. На поляну прибыли Николай Тверской и Александр Тушин с знакомым Але футляром для шпаг. Девушка облегченно вздохнула, чего нельзя было сказать о молодых людях - оба находились в заметном волнении, хоть виду и старались не подавать. В минуты перед боем Александр пытался еще раз объяснить другу тактики приемы, вероятно, и без того ему известные. Ржание лошадей послышалось вновь, и голоса на этот раз были другие. Куда более уверенно и спокойно на поляну пришли Федор Делехов, Алексей Щербатов, также несущий шпаги, и Илья Денисов, выбранный руководителем дуэли. Поклонившись противникам, Александр и Алексей сделали несколько шагов вперед, став друг напротив друга. Денисов же отошел в сторону, осматривая поляну. Первым заговорил Тушин: – Я полагаю, что первым делом гам предстоит решить вопрос с оружием. Будьте любезны предоставить Ваши шпаги. Длина оружия оказалось одинаковой. – Я предлагаю, - проговорил Щербатов, - в целях удобства каждой стороне драться своим оружием. Предложение было принято, так что уже через мгновение шпаги на предмет годности для  поединка осматривал Денисов. В последующем разговоре сошлись на дуэли подвижной и непрерывной, дозволялось драться лишь правой рукой. Начали приготовления. Первым делом сняли с себя рубахи. В этот момент Аля смущенно отвернулась, однако осознав, что поединок придется смотреть только так, вновь обратила свой взгяд на поляну. Секунданты противников осматривали их на наличие предметов, способных задержать удар. Денисов тем временем определил места, на которых будут стоять дуэлянты. Бросили жребий. Согласно нему, Николай становился по левую руку от руководителя дуэли, а Щербатов - по правую. Противники заняли свои места, секунданты встали за ними. Илья скрестил шпаги. – Господа, - вперые за утро заговорил он, - вам известны условия дуэли, вы их подписали и одобрили. Я напоминаю вам, что, когда я отдам вам шпаги, честь обязывает вас не делать никаких движений до моей команды „начинайте". Точно так же вы должны немедленно остановиться по команде „стой". После этих слов он отдал шпаги Николаю и Федору и, окинув их позиции быстрым взглядом, произнес: – Господа, начинайте. Делехов перешел в нападение. Он наносил множество ударов, выверенных и точных, так что Николай первое время был вынужден либо уклоняться, либо отражать их. Однако уже через несколько минут и Тверской начал нападать, за что получил уважение Али, пусть пока и молчаливое. К счастью для девушки, дуэлянты сражались в пределах вида, открывавшегося из зарослей ивняка, и лишь иногда их фигуры загораживали секунданты. Поединок продолжался. Будучи слабее технически, Николай оказался более ловким и изворотливым, что, пусть и не в полной мере, но позволяло ему драться с Делеховым наравне. Тот же, не ожидая такой ловкости от человека невоенного, поначалу был неприятно удивлен, но, поняв слабые стороны Николая, начал атаковать их. Слабые стороны Делехова при таком напоре понять было сложно, так что Тверской отражал удары, пытаясь наносить свои, пока, впрочем, безуспешно. Через четыре минуты напряженного боя дуэлянты начали уставать. Все уже тяжелее становилось их дыхание, однако  по-преждему звенели шпаги, и тем жарче становился бой. Делехов злился, что уже почти пять минут не может одолеть какого-то выскочку, вызвавшего его на дуэль. Стоит сказать, что дуэли уже стали неотъемлемой частью жизни Делехова, принеся ему славу человека безрассудного. Николай же сражался за честь девушки, и мысли о том, как он расскажет Софье  о победе, придавали ему сил. Но опыт был не на его стороне. Поведшись на отвлекающий прием Делехова, Николай сделал шаг вперед в надежде ранить соперника, но, направив шпагу не туда, не смог отразить резкого удара и сам был глубоко ранен в плечо. От неожиданности и острой боли он выронил шпагу, однако ни стона не вырвалось из его груди. Из раны пульсирующей струйкой текла густая алая кровь. Делехов сделал два шага назад и опустил шпагу. Исход дуэли был ясен. Продолжать сражаться Николай не мог, а, значит, победа оставалась за Делеховым. От боли, горечи поражения и собственного бессилия молодой человек сжал кулаки. Денисов, Тушин и Щербатов тем временем осматривали рану. Первым делом ее тщательно промыли появившейся буквально из ниоткуда водкой. Затем, дабы остановить кровь, туго перевязали рукавом от рубахи. Пошевелить плечом Николай уже не мог, поэтому все тот же коричневый жилет был лишь накинут на его плечи. Противники разошлись по разным концам поля и, переговориваясь, уже было готовились уходить, как вдруг Делехов громко обратился к Николаю. – Признайтесь же, Николай Николаевич, наша с Вами драка была лишь пустой тратой времени. Признаю, был пьян, возможно несдержан на язык, – чересчур миролюбивый тон его насторожил Алю. – Но где же я солгал? Не осмелюсь спорить, Софья... - по выражению лица было понятно, что Делехов никак не может вспомнить отчества девушки. – Павловна, - подсказал Щербатов. – Благодарю Вас, Софья Павловна красива, но глаза ее - один в один глаза моего Грачика, да и зубы...  ‐ сказано это было с такой насмешливой, притворной серьезностью, что Николай, набрав в грудь воздуха, уже готов был вновь вызвать Делехова, если бы не одно обстоятельство. Вытерпеть таких слов в адрес Софьи Аля не могла. Почувствовав себя в безопасности и нежиданно осмелев, она выкрикнула: – Это оскорбительно и бесчестно с Вашей стороны, Делехов! Сердце дважды глухо отозвалось в груди и, казалось, вовсе перестало стучать. Неизвестный женский голос, доносившийся из ниоткуда поверг в смятение буквально всех присутствующих на поляне. Они переглядывались между собой, в надежде увидеть в чьих-либо глазах уверенность и понимание ситуации. Меньше чем через минуту все осознал Николай, и взгляд его буквально восклицал: "Нет! Не может быть!" А Але ничего не оставалось делать, как вылезти из кустов раньше, чем она то планировала. Сердце отсукивало не более тридцати ударов в минуту, ноги дрожали, но и пути назад уже не было. Обойдя заросли ивняка сзади, она вновь очутилась на поляне. Теперь ее восхитительный костюм могли наблюдать все. – Александра Федоровна, Вы... - у Тверского не хватало слов, чтобы передать удивление, гнев и прочие противоречивые чувства, которые он испытал, увидя ее здесь, поэтому Аля продолжила за него. – Прекрасны сегодня? Благодарю Вас, - затем она повернула голову к Делехову и сделала несколько шагов ему навстречу. - Федор Иванович, Ваши слова в отношении Софьи Павловны оскорбительны, я требую за них извинений. – Алескандра Федоровна, - теперь уже несколько шагов навстречу сделал Делехов и усмехнулся, – я полагаю, что за правду мне приносить извинения не стоит. – В таком случае, - дыхание перехватило, однако показать это было нельзя, - я вызываю Вас на дуэль.