Бог войны и рок-н-ролла

-Напомни, пожалуйста, что мы здесь забыли? — проворчал Томас, поправляя спадающие с плеч лямки рюкзака и недовольно встряхивая спадающей на глаза челкой. Вопрос, конечно же, был адресован Дамиано. Однако тот даже не обернулся, продолжая идти вперед, только услышал, как Итан, замыкающий процессию, негромко проговорил: -Будем погружаться в спокойствие. Надо ловить идеи для нашего альбома. Томас нарочито громко фыркнул, выражая понятную для всех мысль, что на одном причинном месте он вертел такие идеи, которые нужно ловить не дома, а черт знает где. Дамиано усмехнулся шире, представляя себе выражение лица их гитариста, параллельно наблюдая за Вик, весело напевающей какую-то попсовую мелодию и шагающей чуть впереди их странной компании. На часах время стремительно приближалось к полудню, а район Кампания, в котором они оказались по воле Дамиано, уже вовсю гудел и был заполнен туристами, спешащими купить билеты в Парк акведуков, известный, прежде всего, своими банями и античной дорогой, именуемой Аппиевой, пролегающей от Рима и тянущейся вглубь страны. То немногое, что было близко и знакомо Дамиано. Если бы кто-то спросил его, с чего вдруг ему понадобилось вытягивать друзей посреди недели и тащить их в исторический центр Рима, он бы вряд ли смог ответить. Внутри разгоралась ярким сиянием интуиция, подсказывающая, что им нужно покинуть город. Это было чертовски странно, потому что Дамиано уже давно не испытывал подобного зудящего ощущения, которое заставляло вскакивать с места и бежать вперед, куда угодно, лишь бы не стоять на месте. Желание быть вместе с друзьями, с близкими ему людьми, которых он считал семьей, именно сегодня, было едва ли не физическим, но прибавившаяся ко всему прочему интуиция только усиливала беспокойство. Когда Дамиано обговаривал эту идею с друзьями, он старался держать лицо и не выказывать ни намека на возможную тревогу. Забавно, но Вик и Итан беспрекословно поддались его импульсу, и только Томас, самый младший из них, чувствовавший их незлые насмешки над собой и бунтующий против этого, заартачился. Дамиано пришлось прибегнуть к своим самым изощренным уговорам, он даже пропел для Томаса Mama said, отчего тот, смущенный таким фарсом, наконец согласился составить им компанию. Так они оказались здесь. Впрочем, идти оставалось недолго. Дамиано шел больше по наитию, совершенно не разбирая, по какой дороге ведет друзей. Свернув с туристической тропинки, они углубились в парковую зону, где можно было заметить собачников или же любителей йоги, принимающих странные и двусмысленные позы, от которых Вик пришла просто в бешеный восторг, громко смеясь и снимая людей на телефон. Они прошли мимо них и вышли к античным руинам. Дамиано остановился перед величественными колоннами, склонившимися под ударами времени в некоей скорби, и глубоко вдохнул. Запах камня, пыли и скошенной травы дразнил и будил в нем давно забытые воспоминания. Он провел рукой по вьющимся волосам, приглаживая их, и отступил в тень. Солнцезащитные очки спасали от палящего солнца, но Дамиано все равно зажмурился. Жара становилась невыносимой, и можно было понять Томаса и Итана, идущих позади и негромко жалующихся на такую сволочную погоду. К счастью, под колоннами можно было перевести дух, и Дамиано сбросил с плеч свой рюкзак прямо на землю, падая следом. Вик, добравшаяся до него быстрее других, села рядом и тут же потянулась к его рюкзаку, вытягивая бутылку с водой. Дамиано молча наблюдал за сосредоточенной девушкой, пока она пила, затем перевел взгляд на друзей, которые подходили к ним. Итан распустил свои длинные волосы (вид этот заставлял сердце Дамиано замирать от восхищения), нагнулся и встряхнул головой. Вик, увидев его, тут же воскликнула, передавая Дамиано бутылку и одновременно вытаскивая телефон: -Повтори еще раз, Итан! Я хочу заснять! Противиться желаниям Вик было так же непросто, как и противиться желаниям Дамиано. В этом они были с ней схожи, и нередко остальным участникам группы приходилось мириться с их чудачеством. Итан вымученно улыбнулся: жара одолела и его. Но несмотря на это, он молча кивнул и приготовился позировать для Вик. Томас, стоявший поодаль и наблюдавший за ними, сложив руки на груди, неловко сел на землю, усаживаясь поглубже в тени и тут же скидывая с себя рюкзак. Как и все бледнокожие люди, он очень тяжело переносил жару и быстро сгорал на солнце. -Вик, ты не захватила крем от загара? — спросил он минутой позже, едва ли не с головой скрывшись за материей рюкзака. Вик, отвлекшись от замершего Итана, повернулась к нему и фыркнула: -Ты опять забыл? Томас пожал плечами. -Большой ребенок, — вздохнула девушка и посмотрела на Дамиано. — Дами, у меня крем в рюкзаке, передай ему. Порывшись в сумке, тот извлек, наконец, флакон, и отдал Томасу. Юноша выглядел недовольным, неловко поблагодарил и принялся мазать свои худые колени и локти, которые покрылись уже красными пятнами. Вскоре Итан и Вик уселись рядом с ним, и все четверо принялись доставать из своих рюкзаков сэндвичи, чтобы перекусить. Молчание было недолгим: они практически тут же принялись обсуждать стихи, предоставленные Дамиано для нового альбома, музыку, написанную буквально на коленках и последние выступления на Виа дель Корсо, которые привлекли к себе немало внимания. Дамиано позволил себе довольно улыбнуться. Впереди — участие в шоу «X Factor», первый альбом, наверняка большой тур с целью найти новых поклонников их творчества, слава, деньги. И они, все вместе…. -Вот это вроде бы ничего, — проговорила Вик, внимательно прочитав одно из стихотворений. Дамиано слегка склонился к ней, пытаясь увидеть, что именно понравилось девушке, затем, заметив название, усмехнулся. -Да, — легко кивнул он, потягиваясь. — Да, — повторил он громче. — Это будет хорошая вещь. Томас и Итан, переглянувшись, почти одновременно выдернули блокнот из рук Вик и уставились в текст. -Интересно, — согласно кивнул Итан и несколько раз постучал по своим коленям, как бы подбирая ритм к будущей песне. Затем, прищурившись, медленно и торжественно произнес, на что только Дамиано счастливо рассмеялся. — «Умру королем» — это отдает рок-н-роллом! -Уже неплохо, — пожал плечами Томас, откусывая кусок от сэндвича. Говорить с набитым ртом было неудобно, поэтому он неопределенно взмахнул руками. — Ты можешь и лучше, но… — и он наклонился чуть вперед. — Ты прав, здесь есть потенциал. Дамиано широко и ядовито оскалился. По правде говоря, слышать это от Томаса именно сейчас было очень неприятно. Внутри тут же все стянулось тяжелым узлом: гитарист умел погасить в Дамиано все хорошее одной лишь фразой. Он всегда знал, что Томас очень болезненно переживал его приход в группу, долгое время не мог принять его, ведь до этого они с Вик всегда были вместе. Конечно, с приходом Дамиано внимание Вик переключилось на него. Еще бы! Достаточно было одного взгляда в зеркало, чтобы понять, что так тревожило Томаса. Маскулинность Дамиано всегда притягивала внимание как женщин, так и мужчин. Это то, что было в нем всегда, что-то, что было выше, древнее и сильнее его самого. Томас просто не мог понять, что Дамиано никогда не вставал между ним и Вик. У него и мысли об этом не было. Ему нужны были друзья, с которыми он мог бы попробовать творить что-то прекрасное. Их противоречивые отношения в группе никогда не поднимались и не обсуждались, но Дамиано очень долго чувствовал в Томасе ревность и зависть, которые выливались в злые саркастические замечания, нередко приводившие к драке. Достучаться до него было очень непросто. Даже сейчас, когда Дамиано смотрел на повзрослевшего Томаса, он порой видел мальчишку, который все еще пытается отвоевать свои права. С приходом в группу Итана ситуация несколько улучшилась. Правильно говорят, нельзя дружить втроем, нужно дружить вчетвером. Итан буквально спас группу от раскола, за что Дамиано был ему благодарен. И все же потребовалось много времени, чтобы свыкнуться друг с другом. Поездка в Данию была хорошей возможностью узнать всех получше. После нее Томаса как будто подменили. Возможно, повлияли беседы с Вик, хотя Дамиано делал ставку на Итана и его спокойный, буквально монолитный характер, благодаря которому ругань и споры внутри группы сами собой сошли на нет. Понимая, что заглядывается на Итана, сосредоточенно изучающего текст, Дамиано качнул головой и повернулся к Томасу, делавшему вид, что он не заинтересован в продолжении беседы. Ребячество! -Ага, — согласно кивнул Дамиано. — У песни будет будущее, только если мы все хорошенько постараемся. Вик, облокотившись на плечо Итана, заглядывая в текст, прищурилась и с улыбкой спросила: -Кто такая Марлена? Это имя очень часто всплывает в твоих стихах. В ее голосе, хоть почти и не слышно, звучала ревность. И это было понятно: они проводили все свое свободное время вместе. Любые романы, которые кто-то заводил из них — чаще всего, Дамиано, конечно, хотя Вик и не уступала ему в обольщении как девушек, так и юношей — тут же становились предметом обсуждения (нередко и осуждения) со стороны участников группы. Кажется, вопрос, который повис сейчас в воздухе, волновал всех, потому что даже Итан и Томас замерли и слегка нахмурились в ожидании ответа. -Это наша муза. Что-то вроде путеводной звезды, наша Венера, — Дамиано блаженно улыбнулся. -Муза? — переспросил Итан. -То есть не очередная девчонка? — уточнил Томас. -Тогда ладно, — с облегчением вздохнула Вик. И все это было произнесено почти одновременно. Дамиано иногда забывал, что они почти еще дети, поэтому ему стоило большого труда не расхохотаться перед ними. Друзья тут же смутились и попытались скрыть свое смущение за чем-то другим: Вик полезла в телефон, пробормотав что-то про «нужно выложить наши фотографии», Томас просто-напросто отвернулся, скрывая румянец, а вот Итан придвинулся ближе, и было в его движениях что-то резкое, от чего Дамиано насторожился. Усевшись рядом, Итан слегка нагнулся к нему и пробормотал тихо, чтобы никто из друзей не услышал: -Дами, там, за колоннами, стоит тот мужик, который… ну, который очень странный. Он еще таскался на наши концерты и постоянно следил за тобой. Голос Итана звучал встревоженно, казалось, эта ситуация волновала его действительно сильно. Дамиано едва ли сдержал досадливый рык от накатившего осознания, кто бы это мог быть. Он медленно обернулся, цепляя взглядом высокую мужскую фигуру в мешковатом странном плаще (в такое-то жаркое время года!), подпирающую одну из колонн полуразрушенного храма. Конечно, это был он! «Преследователь», так его называли в группе, и все смеялись, думая, что он из какой-то мафии. Фыркнув, Дамиано медленно поднялся. Итан, задрав голову, следил за ним, готовый подорваться в любую секунду. Дамиано с отстраненной грустью отметил, как красиво ветер играет с его блестящими волосами. Он провел широкой ладонью по скуле друга, чувствуя шершавую кожу, затем, когда глаза Итана опасливо сверкнули, резко выпрямился и развернулся. -Я разберусь, — бросил на ходу Дамиано. -Куда ты? — спросила обернувшаяся Вик. Но Дамиано махнул рукой: мол, все в порядке. И пошел в сторону ожидающего его мужчины. Раздражение накатывало быстро, как это происходило с ним всегда. Однако ни одно движение не показывало его внутреннего состояния. Дамиано шел тяжелой поступью, как будто устал уже ходить и готов был в любую минуту упасть на землю. Чем ближе он подходил к мужчине, который даже не пошевельнулся, а только продолжал следить за Дамиано, тем сильнее в нем закипал знакомый гнев. Казалось, даже воздух сгустился, таким злым чувствовал себя он в этот момент. На самом деле, под этим гневом маячил страх, что его обнаружили, и что через минуту может измениться абсолютно все! И не будет ни Итана, ни Томаса, ни Вик. Не будет вообще никого! Необходимо было держать себя в руках, но — черт возьми! — этого Дамиано как раз и не умел делать…. Именно поэтому, подойдя почти вплотную, он низко прорычал, хватая мужчину за плечо, не зная, то ли хочет оттолкнуть его подальше, то ли оторвать нахрен всю руку: -Что ты здесь забыл?! — и несмотря на то, что он произнес это тихо, показалось, что небо содрогнулось от его голоса. Мужчина слегка отодвинулся от него, меланхолично усмехаясь. Эта усмешка всегда раздражала Дамиано, но именно сейчас особенно сильно хотелось врезать по лицу человека, чтобы стереть ее. Его невольный собеседник устало вздохнул, как будто он тоже устал ждать всюду Дамиано, затем осторожно обхватил его запястье сухими и цепкими пальцами и совершенно спокойно убрал его руку со своего плеча. -Давно не виделись, Марс. Голос мужчины был тягучим, абсолютно не звонким, он как будто заставлял себя говорить так медленно, словно говорил с маленьким ребенком. Это еще больше взбесило Дамиано. -Я просил называть меня по имени, — прорычал он, складывая руки на груди. Тот удивленно посмотрел на него и даже приподнял брови в изумлении. -Разве я не назвал тебя твоим именем? Дамиано скрипнул зубами. Он что, издевался? -Чего ты хочешь? Но мужчина деловито цокнул языком. -А меня ты по имени не назовешь? -Кажется, свое имя ты прекрасно помнишь, в отличие от меня, человека, который хочет его забыть. -Ты не человек… — начал было тот, но Дамиано перебил его: -Чего ты хочешь, Меркурий? Мужчина, услышав свое имя, с удовольствием выпрямился. -Хорошо, что ты услышал меня и пришел сегодня сюда. -Так это ты меня звал? — удивление на мгновение пересилило злость, но Дамиано тут же нахмурился, понимая, что собеседник уходит от ответа. — Зачем? Меркурий пожал плечами. Сейчас, даже находясь в теле пятидесятилетнего сеньора, он был похож на того хитрого и вечно усмехающегося юношу, каким Дамиано — нет, Марс! — его когда-то помнил. -Приятно гулять по нынешнему Риму, вспоминая, как вон там, — с этими словами Меркурий кивком головы указал за спину Дамиано. — Когда-то был мой жертвенный алтарь и священный источник. Дамиано осенило: ну как же, Капенские ворота, посвященные богу-посреднику, богу торговли! -Воззвать к тебе было очень сложно, — как будто пожаловался Меркурий. — Ты не подпускал к себе. Это удача, что мне удалось выманить тебя из Рима. Дамиано отвернулся. Что он помнил из прошлых встреч с Меркурием, так это то, что тот мог говорить часами на пространные темы и заводился еще больше, если кто-то перечил ему. Но как же он начинал беситься, если видел, как собеседник терял к нему интерес! Стоило проверить, что изменилось с тех пор… Пока Меркурий говорил, Дамиано лихорадочно пытался понять, что делать дальше. С одной стороны, непохоже, что тот пришел с предупреждением. Значит, вероятно, им ничего не угрожало. С другой стороны, это же был Меркурий! От него можно было ожидать абсолютно всего! -Эй, ты меня слышишь? — прямо над ухом послышался звонкий и недовольный голос мужчины. Дамиано лениво повернул к нему голову, и Меркурий сконфуженно проговорил: -Опять ты воспользовался моей слабостью! -Столько лет прошло, я бы сказал — веков! — а ты все никак не повзрослеешь. Не поэтому ли ты предпочитаешь костюмчики солидных сеньоров? -Посмотри на себя! — лицо Меркурия покраснело скорее от обиды, чем от злости. — На кого ты похож! Что бы сказал отец, если бы узнал об этом? На мгновение страх оказался сильнее гнева, и это ощущение ужаса, угрозы ошеломило Дамиано. Он не понял, как развернулся и с какой силой припечатал Меркурия к столбу. Кажется, это было сделано с такой мощью, на которую не способен обычный человек, подросток, потому что песок с верхушки колонны посыпался прямо на них, а по камню пошла трещина. Меркурий поморщился, но не посмел зажмуриться, видя бешеный — как в прежние времена — взгляд Марса. -Ты сказал, — выдохнул Дамиано. — Что он не знает, как я выгляжу? Меркурий вцепился в его руки и попытался отпихнуть в сторону, чтобы дать себе свободу движений, но Дамиано держал крепко. -Ну, конечно, он не знает, — даже с обидой протянул Меркурий. — Я же не дурак, я помню о нашем с тобой уговоре. Дамиано с тихим стоном отпустил его и отступил на пару шагов назад, сгибаясь пополам, выдыхая. Черт, как же он успел испугаться. Меркурий с долей любопытства следил за ним. Разогнувшись, Дамиано снова прилизал всклокоченные волосы, облизнул сухие губы, судорожно сглотнул. Хотелось пить. Хорошо, что он пока еще чувствовал человеческие желания. -Если он не знает, зачем здесь ты? — спросил Дамиано, прокашлявшись. Меркурий самодовольно улыбнулся. Вновь игра выстраивалась по его правилам. Он приосанился и заговорил медленно и гнусаво: -Затем, чтобы сказать, что отец послал меня искать тебя. Что все боги — от мала до велика — будут искать тебя. Чтобы, когда тебя непременно нашли, доставили прямо к нему, потому что у отца на тебя планы. -Да что ты говоришь, — оскалился Дамиано. — Кажется, вы все в курсе того, что я отошел от дел. -Отец считает, что тебе пора приниматься за работу, — пожав плечами, ответил Меркурий. -Нет. Меркурий удивленно моргнул. -Что значит — нет? Ты не можешь говорить просто «нет», когда речь идет о Юпи… — Дамиано не дал тому договорить. -Я, если ты забыл, племянник, стою наравне вместе с ним, — прошипел он, опасно приближая свое лицо к лицу Меркурия. Оба они замерли. Внезапно Дамиано понял, что солнце исчезло, небо заволокло тучами, где-то вдали прозвучал гром. Значит, вот оно что! Брат искал с ним встречи! Для чего? Для новой войны? Как же Дамиано устал… как цепная собака, честное слово, только действовал он по указке богов. -Не лучше ли будет вернуться в семью? — помолчав, спросил Меркурий, уже сам не уверенный в своих словах. -У меня другая семья, — слишком легко произнес Дамиано, даже не задумываясь о том, что произнес. Очевидно, это было ошибкой. -Кто? — с любопытством и неким презрением в голосе произнес Меркурий, кивком головы указывая назад, имея в виду ребят. — Эти дети? Люди? Не смеши меня, это несерьезно. По его легкому тону было слышно, что Меркурий почти решил что-то провернуть. Дамиано снова схватил его за руку и на этот раз едва не выкрутил сустав, прорычав: -Ошибаешься. Все серьезно. Меркурий на этот раз разозлился и оттолкнул от себя Дамиано. Впрочем, вспышка гнева прошла с его лица быстро, уступая место вновь ленивому и флегматичному выражению. -Ты — бог, они — простые люди. Ты сам знаешь, что происходит, если подобные нам связываются с ними. Дамиано усмехнулся. -Мы плодили героев… -Которые нас потом убивали, — веско закончил Меркурий. Тяжело вздохнул спустя какое-то время. — Ты не думай, я свое слово держу. Теперь, после того, как ты ушел, я стал правой рукой отца, конечно, мне выгодно, чтобы тебя не находили. Но тот образ, который ты принял в этой жизни… тяжело будет укрывать тебя от них. Не обещаю, что получится долго сдерживать ищеек. Дамиано молча смотрел в ту сторону, где сидели друзья. Казалось, время остановилось, хотя для него оно неслось со страшной скоростью. Определенно, связываясь с Меркурием, он сильно рисковал. Но бросать ребят, особенно теперь, когда у них только-только начало все получаться, когда они только узнали друг друга!.. Нет, он не мог. Он слишком привязался к каждому из них. Эгоистично ли это было? Безусловно. Но также эгоистично было бросать их мечту, это означало бы предательство. И все же лучше быть преданными кем-то, но живыми, так ведь?.. Тяжело вздохнув, Дамиано вытянул из кармана легких брюк пачку сигарет, подцепил одну зубами и тут с досадой обнаружил, что зажигалка осталась в рюкзаке. За этим разговором он уже успел забыть, для чего именно они вырвались из душного Рима. Меркурий тут же подвинулся к нему, вытаскивая серебряную зажигалку и помогая прикурить. Некоторое время они стояли в молчании. Воздух застыл, как перед большой бурей, хотя Дамиано не помнил, чтобы с утра прогноз погоды обещал ливень. Вероятно, изменения погоды происходили по воле его состояния. Наконец, Дамиано развернулся к молчаливо ожидавшему его ответа Меркурию и спросил устало: -Сколько времени ты можешь дать? Тот пожал плечами. -Четыре года. Дальше — не обещаю, что смогу скрывать тебя. Дамиано кивнул. -Ясно. Тогда… — он посмотрел на него тяжелым взглядом. — Четыре года. А там посмотрим. Меркурий опасливо усмехнулся. -Стоят ли они того, чтобы заключать такую сделку? Дамиано одарил его тяжелым взглядом и коротко ответил: -Они — стоят. -Как знаешь. После этих слов Меркурий исчез, как будто его и не было, оставив Дамиано с тяжелыми мыслями на душе. Оставалось теперь понять, что делать дальше и как подготовить к этому ребят. Вряд ли они обрадуются, если узнают правду. Но ведь не обязательно говорить правду в ближайшие четыре года?.. Дамиано медленно кивнул, туша окурок о каменную глыбу, к которой не так давно прижимал Меркурия. Что ж, у него в запасе четыре человеческих года, за это время он придумает, как обернуть ситуацию себе на пользу.