***
В день финала все были напряжены до предела. Дамиано чувствовал себя просто отвратительно. Ночь пролетела в мучительных размышлениях о том, что он, возможно, зря вылил на Итана столько грязи. Тот ведь тоже был прав, он просил повременить с отношениями, а Дамиано не выдержал и потребовал от него взаимности. Конечно, сейчас он понимал, что перед финалом это было просто глупо. Но сдержать свое напряжение и желание просто не мог. Чертов эгоист!.. Однако его сильно задело то, что Итан не считался с его чувствами, полагая, что он не понимает переживания друзей. Дамиано казалось, что это уже пройденный этап, и они все решили еще в тот вечер, когда он рассказал им свою настоящую историю, но, видимо, Итан просто не понимал, что бог — это тот же человек, просто наделенный некими силами и невероятно долгим существованием. Дамиано понимал, что нужно идти и мириться с ним. Но мысли постоянно вертелись вокруг его спутников. Он думал, как бы поступили они, если бы он пришел к одному из них с намерением получить от них то, чего желал. И Дамиано понял, что это не одно и то же. Ведь они были его любовниками, они были гораздо ближе друг к другу, чем он с Вик, Томасом и Итаном. От этого становилось грустно, и Дамиано думал, почему все не может быть проще и легче! В то же время он осознал и то, что Хонос, Сол и Виктория просто не смогли бы отказать ему, потому что он был выше их по рангу. И пусть Марс никогда не оговаривал этого, относясь к каждому из них как к равному, в их отношениях это всегда прослеживалось. Они просто не показывали этого. Дамиано стало тяжело от мыслей, что, возможно, он и спутников-то своих плохо знал и мало уделял каждому из них внимание, больше занятый делами, связанными с войной и отношениями с другими богами, равными ему. Он невесело усмехнулся: кажется, и богом-то он был неважным! Настроения не было и тогда, когда он спустился вниз, чтобы позавтракать вместе с друзьями. Они привычно собрались в лобби, чтобы дождаться всех. Дамиано издали увидел Вик, снимающую очередную сторис о том, как группа проводит свое время в Роттердаме. В кадр попадали мимопроплывающий Томас и Итан с совершенно постным выражением лица. Увидев Дамиано, Вик с восторженным визгом перенаправила телефон в его сторону, снимая его приближение. Кисло подмигнув, он тут же отвернулся, заметив, что Итан грустно смотрит на него. В итоге, большую часть времени завтрак казался для него пыткой. Судя по кислому виду Итана, с которым он рассматривал тосты и яичницу, завтрак и для него не задался. Дамиано, конечно, отшучивался на вопросы о самочувствии со стороны Лео и Марты, но Вик — эта вездесущая бестия, от которой ничего не скрыть! — заметила его состояние сразу же. Дамиано, зная ее много лет, до сих пор поражался, каким образом ей удается вести за всеми наблюдение и в то же время успевать делать кучу других вещей. После завтрака, когда Марта дала группе полчаса на сборы, Вик поймала Дамиано за руку на выходе из ресторана, строго сузила глаза и, равно, как и он тащил вчера Итана, повела его за собой в свой номер. То, что они часто заходили друг к другу едва ли не без стука, перестало волновать окружающих их людей, поэтому Дамиано давно уже не волновался, что о них могут подумать. В конце концов, это только придавало определенный шарм группе и некоторую пикантность их поведению на публике. Захлопнув дверь, Вик сложила руки на груди и выдала многозначительное: -Ну? Дамиано устало посмотрел на нее. -Что — «ну»? Вик закатила глаза, вероятно, раздражаясь от его нежелания говорить, прошла из узкого коридора в большую уютную светлую комнату, захламленную ее вещами, не окликая Дамиано, просто зная, что он пойдет следом за ней. Девушка собрала несколько костюмов, которые надевала на разные интервью, и переложила их с кресла на кровать. Выжидающе глянула в его сторону, и Дамиано, остановившись на пороге, тяжело вздохнул, не собираясь скрывать от нее что-либо. В конце концов, именно она была настоящим лидером группы, ее создательницей. Вик, как никто, имела право знать правду. -Повздорил с Итаном. Она удивленно вскинула брови и села в кресло, складывая руки на подлокотники. -Ого! Разве такое возможно? — усмехнулась Вик, склоняя голову набок. Дамиано ничего не ответил, приложившись плечом к стене. Не дождавшись от него ответа, Вик задумчиво проговорила: -Ну и почему ты не помирился с ним до сих пор? Ты же знаешь, в таком состоянии нельзя выходить на сцену! -Все… не так просто, как кажется. -Да ну! — хмыкнула девушка. — Удиви меня. -Я поцеловал его вчера, — он посмотрел прямо на нее, и Вик округлила глаза. — По обоюдному согласию, как мне показалось, — добавил он. -В смысле? — тут она напряглась. -Да, знаю, я нарушил правило, — устало кивнул Дамиано. — Но я просто не мог больше ждать. -Больше ждать? — как болванчик, она повторила за ним. -Я целовал его до этого. -Что?! — Вик вскочила с места, шокировано глядя на него. — Дами, это… — потом она осеклась, тяжело вздохнула и судорожно потерла переносицу. — Черт… хорошо. Окей! Мы поговорим об этом после конкурса, — она заставила себя успокоиться, хотя у нее не получилось, и она взвизгнула. — Поверить не могу! Ладно ты, но Итан! -Он не виноват, — вяло попробовал защитить друга Дамиано. — Вчера, скажем так, я не оставил ему выбора. Он просил меня подождать какое-то время, чтобы потом вместе рассказать вам о произошедшем. -Да, похоже на него, — согласно кивнула Вик, задумчиво щурясь. Тут же встрепенулась. — Тогда в чем дело? Почему поссорились? Дамиано почувствовал внезапное желание просто заткнуться и молчать до конца своих дней. Но из него как будто пробку вытащили, потому что он тут же сбивчиво заговорил: -Он сказал, что я бог и поэтому не могу понять, как он сильно переживает накануне финала! Но, блядь, Вик, это же не так! — он посмотрел на нее с надеждой, что она поддержит его. Но Вик приподняла в удивлении брови и протянула: -И это все? Дамиано раздраженно оттолкнулся от стены. -Этого было достаточно! -Чтобы что? — фыркнула она. — Чтобы поссориться? -Я тоже, знаешь ли, не железный, — парировал Дамиано, складывая руки на груди. — Я, может, переживаю даже больше, чем вы все! -И поэтому ты полез к нему вчера, чтобы он тебя поддержал. -Все не так!.. -Ты сам так сказал, — Вик пожала плечами. Дамиано молчал несколько мгновений, буравя ее взглядом, но девушка даже не дернулась. -Блядь, как сложно! — рыкнул он, вцепившись руками в волосы. Пару минут они оба молчали, обдумывая ситуацию. -Давай так, — Вик подошла к нему и осторожно положила руки на его плечи. Он скептически посмотрел на нее. — Конечно, ты — бог. Но, согласись, что мы отличаемся друг от друга не просто бессмертием или же суперспособностями, но и тем, что мы устроены иначе. Ты сам говорил, — она мягко улыбнулась и схватила его за вьющиеся кончики волос. — Так делай скидку на то, что мы пока еще многого о тебе настоящем не знаем. Я уверена, Итан не хотел тебя обидеть, но он прав! Мы все сейчас должны собраться и выступить так, как можем и умеем, мы должны сделать все, что от нас зависит, чтобы выиграть! Не только для всех нас это важно, но и для страны тоже, — она помолчала немного, внимательно глядя на него, затем произнесла. — Ты чуть было не поставил свои желания выше группы, подумай об этом. Дамиано расширил глаза, понимая, что она права. И ему тут же стало стыдно. Ведь он бог, он должен быть мудрее людей. Но на деле получалось, что он думал только о себе, в то время как Итан готов был пожертвовать своими чувствами ради их успеха. -Вик… — выдавил Дамиано, хватая ее за пальцы и опуская ниже, пряча их в своих ладонях. — Я столько глупостей наговорил ему. Он был прав. И ты тоже. Я действительно забываю, что вы живете совсем иначе, не так, как я. Из-за этого я чувствую себя таким идиотом… -Приятно, что ты, наконец, осознаешь это! -Я не должен был вести себя так, спасибо, что поговорила со мной. Мне это ценно. Вик улыбнулась и, вырвав руки, обняла его, прижимаясь тесно. Он обнял в ответ, опуская подбородок на ее макушку и слыша запах какого-то сладко пахнущего шампуня. От Вик всегда пахло чем-то цветочным, что ассоциировалось у Дамиано с уютом и теплом. Ему тут же стало легче, когда он понял, что не один. -Ты, конечно, прожил много лет бок о бок с людьми и, наверное, многое понимаешь в нашей природе, но… знаешь, — прошептала она ему куда-то в ключицу, на мгновение умолкая, чтобы подобрать подходящие слова. — Не сложно быть богом, сложно быть человеком, оставаться им при любых обстоятельствах. Она вновь взглянула на него, и Дамиано осторожно улыбнулся. -Мы, конечно, еще не совсем привыкли к тому, что живем с богом войны под одной крышей, — весело произнесла Вик. — Но мы ни в коем случае не поменяли к тебе свое отношение. И ты тоже… не меняй свое по отношению к нам. Помирись с Итаном. Мы должны взорвать сегодня зал, а сделать это можно, если только вы оба будете в форме! Дамиано молча кивнул, благодарно улыбаясь, и на том они разошлись. Кажется, он должен будет Вик за то, что она открыла ему глаза на многие вещи. Когда все собрались, и Марта загоняла их в автобус, который направлялся к Ахой-арене, Дамиано обогнал Лео и занял свое место возле мрачного Итана, грустно рассматривающего унылый вид отеля из окна. Увидев его, Итан немо открыл рот и раскрыл глаза, но Дамиано тут же взял его за руку, нагнулся ближе и прошептал: -Прости меня за вчерашнее. Я был не прав. Несколько секунд Итан абсолютно ничего не предпринимал, затем несмело сжал его руку в ответ, и этого соприкосновения было достаточно, чтобы Дамиано понял, что сделает все возможное, чтобы никогда больше не терять Итана.***
Шоу было поистине масштабным! Дамиано не успевал обращать внимание на других участников, настолько организаторы были проинформированы о каждом движении в зале, перемещении и слове ведущих, и до такой степени скрупулезно знали свои обязанности, что, как поводыри, водили конкурсантов из одного помещения в другое, постепенно приближая их к шумному и рокочущему залу. Первое время, следя за участниками, они с ребятами хорохорились и делали вид, что их совсем не волнует близящееся выступление. Дамиано с удовольствием слушал забавные комментарии Вик и Томаса, брошенные в адрес тех или иных музыкантов, он и сам подначивал их, и тогда они беззаботно смеялись над собственными шутками. И вместе с тем, наблюдая за каждым, они понимали, что слышать вживую выступления далеко не то же самое, что на записи: какие-то звучали хуже на лайве, какие-то — наоборот –производили впечатление. В какой-то момент Томас, и так до безумия любящий танцы, стал отплясывать под более зажигательные песни, и делал это так яростно, что Дамиано пришлось даже схватить его в охапку, контролируя движения, и шепнуть на ухо: -Успокойся, иначе к выступлению перегоришь! Томас загнано дышал, широко раскрыв глаза, и только сейчас, кажется, понял, что все его действия могли обернуться для него же самого и для самой группы не очень хорошо на сцене. Он осторожно кивнул и, медленно потянувшись, заставил себя на время успокоиться. Правда, когда количество участников перевалило за пятнадцать, ребята не удержались, восторженно взревев, увидев выступление Финляндии под шестнадцатым номером. Даже Дамиано позволил себе расслабиться и наблюдать за друзьями, которые, словно малые дети, впервые попали на рок-концерт. Вик и Томас визжали во весь голос, подпрыгивая и подпевая за музыкантами, а Итан одобрительно кивал, вслушиваясь в барабанные партии. -Они хороши! — прокомментировал он, когда финны закончили выступление, обращаясь к Дамиано. — Взорвали зал! Это действительно было так. Но все же этого было недостаточно. И когда на сцене появилась группа, представляющая Украину, ребята замерли на месте, загипнотизированные образом певицы, невероятной музыкой и ее сильным звонким голосом. -Что это такое?! — первой отмерла Вик, с восхищением глядя на экран. — Боже, кто она такая? Но ей никто из них не ответил. Дамиано не понял, что и сам впал в некий транс, с восторгом слушая незнакомые слова. Славянские языки для него вообще были загадкой, но что-то магическое и таинственное было в тексте, а фольклорные мотивы вперемешку с электронной музыкой вводили в какой-то умопомрачительный экстаз. Он очнулся только когда, сцепившись локтями с Томасом, стал отплясывать нечто отдаленно напоминающее русский танец, а Вик и Итан хлопали им и громко кричали, также танцуя что-то невообразимое. После выступления Украины ребята говорили только одно: они хотят познакомиться с вокалисткой, настолько она поразила их. Дальше ребята уже никого не слушали, настраиваясь на свое выступление. Они знали, что признаны фаворитами состязания, однако даже уверенный в их победе Дамиано, услышав песню музыкантов с Украины, поумерил свой пыл. И все же он чувствовал: другие им не ровня. Можно быть сколько угодно дружелюбным и распинаться перед ведущими о том, как здорово, что музыкальные конкурсы такие милые и добрые, словно детские праздники, но абсолютно каждый из участников, в особенности те, кто признан фаворитами, будет рвать жопу, чтобы только победить. Дамиано уже чувствовал подобный настрой в командах Швейцарии и Франции, которые с некоторым снисхождением смотрели в сторону итальянских бунтарей. От мыслей о том, что к ним относятся с пренебрежением, Дамиано заводился, остервенело теребя чокер, и чувствовал, что жизнь положит за победу, но уложит сегодня на лопатки всех выскочек и недоброжелателей. К счастью, видя его боевой настрой, ребята тоже воодушевились. И пока устанавливали подиум с ударной установкой, Вик не прекращала орать что-то подбадривающее, вцепляясь в их плечи и стараясь перекричать зал и шум, который давил на них свинцовой тяжестью со всех сторон. То, что было после выхода на сцену, Дамиано не запомнил. Он слышал только поддержку орущего зала, впитывал в себя энергетику зрителей, и делал то, что у него получалось лучше всего: бунтовал и протестовал. Все мысли о своей судьбе, которые его мучили на протяжении долгой недели, наконец оставили его, и все, что он сейчас делал, было чистым вдохновением. Он чувствовал, что и друзья выкладываются на все сто процентов, тем самым вселяя в него уверенность, что вместе они непобедимы. И Томас, который не перегорел и теперь буйствовал на сцене, терзал гитару, буквально сросшись с ней, и Вик, скачущая с переднего плана на задний, заигрывающая с камерами, и даже Итан, превратившийся в один сплошной слух, отыгрывал живо и дерзко, полный решимости сделать все для победы. Все это помогало Дамиано расслабиться и чувствовать себя на сцене как рыба в воде. Когда он в конце выступления упал на пол под оглушительные аплодисменты, он, кажется, понял, что испытывают люди, когда достигают высоты: он ощутил себя свободным. И единственная мысль, которая крутилась в его голове, как бы говорила: хорошо, что они выступили почти в самом конце, их номер надолго запомнится зрителям! И потом все казалось уже не особо значительным. У них была небольшая передышка, и, пусть за ними наблюдали камеры, ребята могли ненадолго расслабиться. И когда началось голосование жюри, Дамиано даже не сразу сообразил, что они не дотягивают до первого места. По всему выходило, что большинство стран в восторге от участников, представлявших Швейцарию и Францию, но он верил в их победу, а потому старался подбадривать друзей, которые с недоверием смотрели на табло, изображающее лидирующую пятерку, словно их обманули с ожиданием. Приятно было, конечно, видеть себя в числе фаворитов, но не хотелось бы остаться на пятом или четвертом месте. И когда он увидел слезы поражения в глазах Томаса и Вик, которые держались друг за друга как за спасительный круг, взвился и рявкнул: -Не сдавайтесь! Будет еще голосование! Почувствовав на своем плече крепкую руку, которая по-хозяйски стискивала оголенную кожу, Дамиано с трепетом обернулся, видя бледное лицо Итана, решительно поджавшего губы. В его глазах тоже стояли слезы, но он мужественно боролся с самим собой, и Дамиано боднул его лбом, успокаивая и поддерживая. Они знали, что второе голосование будет в корне отличаться от первого, потому что за понравившиеся песни будут голосовать зрители. И Дамиано чувствовал, что именно их поддержка поможет им продвинуться выше. В какой-то момент, слыша, как ведущие обращаются с различными вопросами к командам Швейцарии и Франции, и как те весело и счастливо отвечают, что с ними будет, если они победят, он не сдержался от злой усмешки, фыркая от негодования и недовольно сводя брови. Когда ведущие стали добавлять баллы странам, Дамиано со злостью подумал, как же, черт возьми, они любят тянуть интригу! Его не интересовали все остальные участники, они с ребятами заострили внимание только на командах Финляндии и Украины, однако те далеко не продвинулись, и Дамиано даже почувствовал легкое разочарование от того, что не они поднялись высоко, а какие-то попсовые француженка и швейцарец. Да, они были хороши, но не настолько же, черт возьми, как таинственная украинка или же безбашенные финны! И когда, наконец, очередь дошла до них, Дамиано показалось, что они все как будто перестали дышать. Будто воздух из легких выбили. Они стиснулись на диване и замерли в ожидании. Дамиано понимал: сейчас либо они проиграют, либо выиграют, и неважно, что поставят другим конкурсантам. Он терроризировал взглядом табло и смотрел в одну точку, как будто от этого зависело, какое количество баллов им поставят. В следующую минуту, когда ведущая — то ли с радостью, то ли с грустью — сообщила о присужденных им баллам, Дамиано даже не поверил своим глазам, вскакивая одновременно вместе со всеми с места. Марта и Итан не сдерживали первых слез, настолько были взволнованы, а Вик кинулась на Томаса, обхватывая его всеми конечностями и крича от радости. Только он один пытался держать себя в руках и делать вид, что он, конечно же, знал все с самого начала. Первое, чему он научился на сцене — это держать лицо, и сейчас он наделся, что улыбка не пойдет по швам от его самоуверенности и распирающих изнутри чувств. Всего несколько стран отделяло их от долгожданной победы, но как же ведущие тянули со временем! Вик кричала без остановки, Томас отвернулся от экрана, скрывая слезы где-то у плеча девушки, Итан стоял как кремень, переживая, вероятно, самый сложный момент своей жизни. Дамиано же уже это все надоело, он рычал и подгонял ведущих, чтобы они не тормозили и перестали болтать по пустякам. Казалось, за те несколько минут, что озвучивали результаты Франции и Швейцарии, родилось и умерло несколько вселенных! И когда, наконец, ведущие огласили баллы, и Дамиано понял, что они не сдвинулись с места, а так и остались первыми, ему показалось, что мир перевернулся, такой начался шквал голосов. Он сорвался с места и побежал, не разбирая дороги, попадая в объятия других исполнителей, которые, пусть и проиграли, но продолжали болеть за них. Мир, очевидно, сошел с ума и не спешил возвращаться к спокойствию! А дальше было и финальное выступление, где они уже не сдерживали себя, а творили то, к чему привыкли, и были дерзкими и вызывающими, и знакомство с другими музыкантами, и оглушительные поздравления со всех сторон, и конференция, на которой их поздравляли с вежливой отстраненностью (было видно, что журналистам куда более комфортно было бы общаться с Барбарой Прави, чем с ними), и их афтепати, на которой все продолжали сходить с ума. Дамиано отпустил себя и перестал обращать внимание на окружающий мир, разделяя победу с друзьями, видя их радость на лицах и ощущая себя самым счастливым в этот момент. И когда после бурного празднования они разошлись по номерам, зная, что на следующий день им предстоит покинуть Роттердам, Дамиано, приходя в себя, внезапно услышал стук в дверь. Удивившись неожиданному визиту, он пошел открывать, и каково было его изумление, когда на пороге он увидел сонного Итана, который едва стоял на ногах то ли из-за усталости, то ли из-за количества выпитого. -Привет, — он слабо улыбнулся, и Дамиано, поборов любопытство и не став ничего говорить, тут же впустил его в номер. Не обращая внимание на хаос в комнате, Итан, одетый в одни лишь пижамные штаны, взял его за руку и повел к кровати, на которую тотчас же упал, обхватывая подушку Дамиано руками. Несколько секунд он лежал так, затем недовольно сообщил: -Она не пахнет! -Что? — Дамиано, который абсолютно не был готов к такому повороту событий, растерялся и не понимал, как реагировать на происходящее. -Подушка, — вяло сообщил Итан, сжимая ее крепче. — Она не пахнет тобой. -Ах, это… я же обычно не сплю, — пробормотал Дамиано, ласково улыбаясь. -Точно… ты же бог, я забыл, что ты не спишь, — Итан тяжело вздохнул и посмотрел на него расфокусированным взглядом. — Тогда полежи со мной, пока я сплю. Не исполнить его просьбу было невозможно. Потушив везде свет, Дамиано улегся рядом и тут же почувствовал, как Итан прижимается к нему, глубоко вздыхая. Это было довольно странное ощущение: лежать в обнимку с кем-то и чувствовать внутри разливающееся тепло. Дамиано даже дышать боялся, так не хотел вспугнуть этот момент. -Хорошо… мы победили, и мы вместе, — прошептал Итан, укладываясь удобнее. Дамиано собирался что-нибудь сказать в ответ, но тот уже провалился в сон. Улыбаясь и чувствуя себя полным идиотом, он смотрел на спящего Итана и радовался тому, что все закончилось благополучно: они помирились, они выиграли Евровидение, они, можно сказать, герои, и теперь могут не беспокоиться за свое будущее: их точно не забудут! Ближе к утру, пока он караулил спокойный сон друга, на телефон Дамиано пришло уведомление о полученном сообщении. Нахмурившись, думая, кто бы мог ему написать, стараясь быть тихим, чтобы не потревожить Итана, он слез с кровати и прошел к кофейному столику, на котором до этого провибрировал телефон. Сообщение было от неизвестного номера и гласило следующее: «Поздравляю с победой. Я сдержал свое слово. Надеюсь, что и ты выполнишь свою часть сделки» Внезапно радость от победы отступила на второй план, уступая место горечи и предчувствию неизбежного.