Рехаб

Возвращение домой ознаменовалось дикими ливнями, пасмурным небом и неспешными Питерцами, снующими по узким переулкам и длинным проспектам, кроясь под большими кругами зонтов. Рутина затягивала своей серостью в грубые тиски, дни текли медленными ручьями, а струны меж близкими людьми натягивались всё больше и больше. Саша распахнула входные двери, врываясь в просторную квартиру подобно смерчу. Полы темного пальто пускались по ветру вслед хозяйке, та яростно дыша, осматривала квартиру, стуча высокими каблуками по мраморному полу. Мужчина выглянул из спальни, потирая сонно глаза. На часах было раннее утро, за окном щебетали намокшие птенцы, а громкий стук туфель разбудил русоволосого, заставив недоуменно озираться в поисках шума. — Вот ты где, — крикнула Пешкова, и Тихон заметил, как переменился её взгляд. В серебряных омутах не было и следа от прежних эмоций, в глазах горела обида перемешавшаяся с огнями ярости. Ненависти. Шикарные локоны идеальной волной ложились на хрупкие плечи, деловой костюм делал из писательницы настоящую королеву красоты, а пухлые губы, покрытые темной помадой, сложились в злой ухмылке. Пытаясь понять, что же всё-таки происходит, Жизневский сделал пару шагов на встрече девушке, но звонкая пощечина, опустившаяся красным следом на мужскую щеку, остановила. Схватившись за щеку, он недоуменно уставился на Пешкову, замечая, как та похолодела. — Ты всё испортил! Всё, что можно было ты испортил! — заверещала блондинка, указательным пальцем тыкая парню в грудь, — Я так старательно скрывала нас, придумывала оправдания, прощала Горошко, лишь бы тот ничего не заподозрил, а ты взял и сам всё рассказал! Звук второй пощёчины гулко разлетелся по квартире, но Тихон не чувствовал ни капли боли, в висках стучали мерзкими молоточками слова девушки. — Ты говорил, что любишь меня! Клялся в любви, обзывал богиней, своей певицей. Наглый лгун! Будь твои слова правдой, ты бы не подставлял меня так! Ты бы не раскрывал нашей правды! Они не виделись всего пару дней, постоянно переписываясь, что же могло произойти? — Как ты узнала? Он обратил на неё свой взгляд, буквально чувствуя, как писательница становится всё дальше и дальше от него, как твердеет лёд меж ними. В квартире веяло холодом, и не только потому что были распахнуты высокие окна. — Это уже неважно, — зло бросила девушка, — Между нами ничего больше не может быть. Тихон замер. Картинка пред глазами поплыла, а сердце в миг провалилось куда-то под рёбра, зацепившись за тазовую кость. Тело пронзило миллиард мелких иголочек, и актеру почудилось, будто его облили ушатом холодной воды, не иначе. По квартире в который раз раздался звон массивных каблуков, повеяло сладкой поволокой женского парфюма. Жизневский следовал за русоволосой по пятам, стараясь не потерять ту из виду, не дать ей возможность спокойно уйти, растворившись в северном городе. — Не иди за мной, Жизневский. Я выхожу замуж, — небрежно кинула напоследок Пешкова, оглушительно хлопая массивной дверью. Тихон не веря в происходящее, смотрел неотрывно на двери, терзаемый ярым желанием в одно мгновение проснуться, позабыв об ужасном сне. *** Русоволосая внимательно наблюдала за актёрами, подперев ладонями подбородок. На сцене происходило что-то сумасшедшее, до зрительского зала долетали лишь громкие реплики играющих, мелькали светодиоды, переливаясь различными цветами радуги. Под мужские голоса Саша потихоньку перебирала в голове полочки с мыслями, которые были свалены в одну кучу, словно потертые книжонки. Ощущалось, будто закончилась эпоха. Такое чувство ты испытывал будучи маленьким ребёнком, видя, как тикает стрелка часов на циферблате, приближаясь к заветной двенадцатой цифре. Вот-вот, у порога уже новый год, новая маленькая история, которая непременно пролетит яркой вспышкой, стучится новая краткая эпоха, заставляя людей прощаться со старым годом, наполненным таким громким, всепоглощающим счастьем. Пешкова праздник нового года в детстве не любила. Ей было бесконечно грустно и обидно оттого что с ней прощается целая жизнь, принёсшая с собой новых людей, чувств, событий, коротких, но ярких моментов. Ей никогда не было интересно, а что же там, так далеко кроется за туманом. Какое там это самое будущее, про которое взрослые говорят с такой надеждой, будто оно непременно спасет им жизнь, а не поломает на мелкие части в который раз? Маленькой игривой Саше с пшеничными локонами до пят было по-настоящему плевать. Она умела жить настоящим, ценить его и принимать, если уж не наслаждаться. Всегда с грустной улыбкой закрывая дверь за старым годом, она мысленно сжималась в комочек, молясь на то, чтобы будущее не было столь жестоко к малышке, чтобы оно не позволило ей разочароваться в этой странной штуке под названием «жизнь». Сейчас уже взрослой Пешковой не было грустно. Она закрыла дверь, захлопнула её с размаху, не жалея петель. Где-то там,в прошлом, высокий русоволосый актер, смотрящий на нее преданным щенком, где-то там обиды и боли, дикие скандалы, сотрясающие стены их квартиры и постоянное выяснение отношений, которое так не любила писательница. Грузно выдохнув в той парадной в доме Жизневского, блондинка мысленно поблагодарила мужчину за всё, навек прощаясь с ним, давая обещание о том, что непременно станет счастливой. Самой счастливой. Сейчас её будущее играло на сцене, активно жестикулируя руками. Волосы были убраны под ободок, лоб покрылся испариной от долгой репетиции, но тело продолжало покачиваться в такт громким репликам, приковывая заворожённый взгляд. Пешкова улыбнулась уголками губ, покручивая на безымянном пальце аккуратное колечко, подаренное Сергеем ей вместе с его сердцем. Тоненькие ветви дерева, выполненные из дорогостоящего метала, обрамляли небольшой яркий камушек, отчего украшение выглядело символично, атмосферно и магически, как бы сказала сама Александра. Спустя пару минут актер бухнулся на стул правее девушки. Усталый изумрудный взгляд был обращён на сцену, руки сжимали небольшую бутылочку воды, а грудь высоко поднималась, тут же опадая. Скользя жемчужным взором по Горошко, Саша не переставала улыбаться, радуясь, что другая её история закончена, роман был дописан. Взяв русоволосую за подбородок двумя пальцами, актер передвинул не к себе, касаясь губами уголков рта. Поцелуй вышел трепетным, невесомым, сказочным, дарящим тепло. Внимательный салатовый взгляд прошёлся по девушке, брюнет заглянул той в глаза, замечая, как успокоилось ее внутреннее море, вода наконец пошла в штиль. — Луч, пожалуйста, не обижайся на меня из-за вчерашнего разговора, ладно? — промолвил актер, дребезжа от ощущения тёплого дыхания на своей коже. Саша при воспоминании вчерашнего вечера вздрогнула всем телом, мгновенно напрягаясь. В просторной квартире гулял жуткий холодный сквозняк, морозящий до дрожи. Где-то в комнатах этажами выше недовольно вздыхали соседи, слушая громкие крики. На кухне летала посуда, опускаясь на деревянный пол мелкими осколками, дребезжали вазы и оконные стекла, крики разрезали тишину. Скандал стоял знатный. Горошко, не найдя в себе ни сил, ни желания успокаивать внутренний шторм, отыгрывался на русоволосой, что не успев переступить порог квартиры, услышала пару лестных про себя и своего уже бывшего любовника. Актер рвал и метал, Саша дрожала. Впервые в жизни ей было так до одури страшно. Надежда не умирала внутри девичьего существа ни на минуту, горя ярким огоньком, освещавшим всё вокруге. Мерзкие слова звенели в каждом углу дома, настигая русоволосую. От нечеловечной ярости мужчины хотелось сбежать куда подальше, завернуться в теплый кардиган и неспешно потягивать горячий травяной чай из огромной кружки, подаренной кем-то из друзей на новый год. — И подумать только с кем! С Жизневским! Ты всерьёз думала, что я не узнаю? Пешкова была застигнута врасплох. Это в ее стиле было истерить, устраивать скандалы и бросать громкие фразы в спину, громко хлопая дверью напоследок. Сейчас победителем игры слыл Горошко, пред которым девушка дребезжала, стоя будто на пороге своей жизни, ожидая скорой кончины. — Я его не люблю, всё очень просто, — шепнула русоволосая, опуская глаза в пол. Сергей громко хмыкнул, ещё сильней играя желваками. В глазах пролегла видимая тень, темные брови нахмурились. — А кого ты любишь вообще? Меня-нет, бедного Жизневского тоже. Кого, Саш? В квартире впервые за несколько часов разошлась мертвая тишина. Судорожно сглотнув, писательница провела взглядом по актеру, чувствуя, как по впалым щекам потекли горячие слёзы, скатываясь на пухлые покусанные губы. — Никого кроме себя, — ответил за девушку Сергей, улыбаясь уголком губ. — Тебя. Я не говорила этого, ибо была уверена в том, что ты сделаешь мне больно. Ты и делал, раз за разом, кутя с Шаминой. Брюнет вздрогнул, чувствуя, что с каждым ее словом он умирает всё больше и больше. Ну и кто здесь победитель? — Давай условимся на ничьей? — Да пошёл ты, — фыркнула Пешкова, толкая в плечо Горошко. — Только с тобой. — Говнюк, — засмеялась девушка, откидывая голову назад. Мокрые поцелуи опускались листопадом на шею, крепкие руки сжимая талию, притягивали ближе к мужскому телу. От долгожданной близости горячих тел сносило крышу, глаза непроизвольно закатывались от неописуемого удовольствия, дыхание сбривалось к чертям. — Я так люблю тебя, моя муза. Схожу по тебе с ума, обожаю, — шептал в безумии парень, осыпая поцелуями женское тело. Выплыв из сладких воспоминаний, Пешкова лукаво оглядела уставшего парня, сужая серые глаза. Актер плавал в теплоте, которую излучала кутавшаяся в свитер девушка, взмахивая шикарными локонами. — А что ты мне сделаешь, если я обижусь? Сергей наигранно задумался, водя пальцами по подбородку. — Зацелую тебя до смерти! Обняв девушку, Сергей засмеялся с ней в унисон, замечая, как в глазах той засверкали огонька счастья.