Рехаб

Девушка проснулась от звука громкого уведомления, в квартире стояла гробовая тишина, лишь за окном тихонько скулил ветер. Где-то на небосводе скребло своими последними лучами теплое солнце, окутывая в свои объятия холодный город, стоящий красивой каплей архитектуры на реках и каналах. С набережной доносились звуки чужих голосов, смех детей и шум машин, издалека повеяло по-настоящему добрым утром. Улыбнувшись в собственный ворох волос, разбросанный по подушке, Саша перевернулась, натыкаясь взглядом жемчужных глаз на сладко спящего брюнета. Размеренное дыхание поднимало мужскую грудь с видным рисунком женских губ под сердцем, плечи и ключицы, усыпанные созвездиями родинок, зажигали в груди огонек желания провести по ним легонько подушечками пальцев, невесомой щекоткой вырывая из приятной неги сна. Коснувшись ладонью плеча, девушка вела рукой по коже, опускаясь ниже, водя пальцами по татуировке на груди. Желая оставить на теле настоящий след, русоволосая поцеловала теплую кожу, ложась невидимым следом ровно на рисунок. Следом поцелуи настигали каждую заметную родинку, коих на теле мужчины было сотни, если не тысячи. — Говорят, что родинки это те места, в которые тебя целовал твой любимый человек в прошлой жизни, — сипло прошептал Сережа, накрывая своей тяжелой рукой тело девушки, не давая той выбраться из теплых объятий их душ. Оставив ещё один невидимы отпечаток губ на молочной коже, Саша подняла ясный взгляд на актера, улыбаясь краешком губ. — А я то думаю, почему мне так знакомы твои родинки, — она провела по ним пальчиком, соединяя в одну большую сеточку, — именно их я целовала в прошлой жизни. Брюнет кивнул, зарываясь носом в копну золотистых локонов, пахнущих корицей и сладкими пряностями. Саша в объятиях неспокойно закрутилась, делая все возможное, лишь бы мужчина вновь не окунулся в царство Морфея, что так и манило брюнета. — Ну, лучик, — недовольно шепнул Горошко, успокаивая девушку одним лишь несильным шлепком ладони по бедру. — Если ты опять уснешь, то мы опоздаем на роспись, — выдохнула Пешкова, откидывая голову на мужскую грудь. Брюнет распахнул изумрудные глаза. В спальне разлился солнечный свет, шелковое пастельное белье слегка сверкало в лучах, а сама комната наполнилась запахом сладкого парфюма и чуда, которое актер ждал так долго. Сегодняшняя дата целый предшествующий месяцев волновала Горошко, но именно сегодня он о ней забыл, собираясь проспать важное событие. Пешкова уже успела упорхнуть куда-то в недры их квартиры, а несколькими мгновениями позднее каждую комнату заполнил бесподобный аромат натурального какао, который девушка варила собственноручно каждое утро, радуя своего мужчину сладким напитком, что бодрил не хуже черного кофе в малюсенькой чашечке. Поднявшись следом, Сергей наткнулся взглядом на высокий шкаф, выполненный в старинном стиле, на дверце которого висели две вешалки. Белое платье из красивой ткани выглядело словно современный наряд императрицы, легкостью своего фасона притягивая взгляды. Из-под платья виднелся темно-синий костюм, принадлежавший мужчине, который идеально подходил к девичьему наряду, дополняя его. Из коридора отчетливо виднелась тоненькая фигурка русоволосой, что уже наливала ароматное какао в изящные чашечки. Замерев в углу гостиной, что была объединена с кухней, брюнет сделал пару фотографий царствующей в его доме будущей жены, чьи локоны были убраны в небрежную высокую гульку, а тело спрятано под голубой тканью его рубашки. В комнате, залитой ярким светом, девушка смотрела ака богиня, сошедшая к простому смертному, делая его самым счастливым человеком на планете земля. Убрав мобильный в карман домашних штанов, Сергей притянул к себе Пешкову, утыкаясь той в шею. Она, засмеявшись от легкой щекотки его дыханием, откинула слегка голову, позволяя прядям покрыть мужскую грудь. В узких, но высоких окнах, засуетился неспешный ранее Петербург, до конца погружая в атмосферу счастья. — Я раньше только мечтала об этом всём, — зашептала восхищённо девушка, чувствуя, как подступают слезы радости, — Петербург, любимый парень, свадьба. Боже, я сейчас заплачу. Сергей заставил русоволосую оторваться от себя, повернув девушку к себе лицом. Нежные щечки пылали, глаза сверкали капельками, а с пухлых губ то и дело срывались порывистые вздохи. Он заглянул в серые глаза и четко почувствовал, как эти бездны затягивают, а он не в силах и выбраться. — Я опять заставляю тебя плакать, — хмыкнул брюнет. Пешкова отрицательно покачала головой, шелковые пряди взвились в воздух. Сергей провел руками по женскому телу, а взгляд зацепился за тоненькую темную надпись на ключице. Очередная встреча с компанией фанаток была окончена. Количество фотографий, сделанных сегодня, было не счесть, а число чужих исполненных мечт и вовсе переваливало за сотни. Лицо уже болело от долгой и натянутой улыбки, но в душе всё ещё клокотала какая-то тень восторга, как же быстро счастливые сны становятся явью. Устало поправив яркие волосы, которые начали уже отливать темным медным, актер закурил сигарету, вглядываясь в темноту москвоских улиц. Неспешно потянул прохладный ветер, и Сергей вдохнул свежий воздух, слегка улыбаясь краешком губ. — Простите, — рядом зазвучал чей-то тоненький голосок. Актер распахнул глаза. Пред глазами невысокая девушка, с яркими огоньками вместо глаз и выразительными, притягивающими взгляд, пухлыми губами. Волна медных прядей ложилась на хрупкие плечи, что были спрятаны под белесой тканью шерстяного свитера. — Простите, что я врываюсь в ваш момент, но, — она протянула какую-то книжечку и, только взяв ее в руки, актер понял, что это был скетч бук, — Вы не могли бы написать «любовь вечна» пожалуйста? Пролистнув пару страниц, он наткнулся на небольшие рисунки, чем-то похожие на тату эскизы. Подняв взгляд на девушку, брюнет кивнул, слегка улыбаясь. В тот момент, когда его рука выводила на страничке те самые слова, в голове лишь клокотали мысли о том, каким же даром притяжения обладала незнакомка. В её близости было спокойно, душевно, будто бы тебя завернули в теплый плед, дали чашку горячего чая и посадили на подоконник, из окна которого сверкал ночной Петербург. — Спасибо Вам большое, — радостно улыбаясь, восхищенно прошептала девушка. Сергей пропал. Он понял это в тот момент, когда впервые увидел её улыбку. — Фото? Автограф? Или ещё какую-нибудь милую фразочку? — довольно хмыкнул брюнет, видя, как смеется над его словами девушка. По-доброму, так, как может только она. — Нет, благодарю. Ничего больше не надо, — она упрятала заветную книжонку в темную сумку, улыбаясь ещё радостнее, — Извините ещё раз, если помешала. Хорошей Вам жизни, Сергей, прощайте. Он встрепенулся. Вся эта ситуация была такой…немыслимо странной, будто сбой в матрице. Возникнув из ниоткуда, незнакомка спешила в никуда, что никак не устраивало Горошко. — Как твое имя? — крикнул ей в спину актер. — Прелестная незнакомка, — крикнула девушка в ответ, не оборачиваясь. Брюнет хмыкнул. Вот так встреча. Спустя какие-то дни, когда дождь с грозой темной тучей накрыли город, и погулять не получалось, парень скучающе листал ленту социальной сети. В правом углу загорелся красненький квадратик, обозначавший то, что аккаунт актера вновь отметили в какой-то истории или публикации. Обычно не замечен за подобным, Горошко нажал на уведомление, и пред его глазами открылась история пользователя с красивой фамилией Пешкова. На фото виднелась надпись о любви, написанная им в блокноте незнакомки, набитая на ключице тоненькой полоской. Шокировано хлопнув глазами, он нажал на профиль той самой незнакомки, отправляя запрос на подписку. Чертова незнакомка забаррикадировалась в башню, не желая раскрывать свою личность. Оставив на рисунке мягкий поцелуй, Сергей притянул к себе блондинку, проводя ладонями по шелковым волосам. Чашечка какао и терпкие поцелуи сделали это утро. Брюнет не отрывал взгляда от зеркала. Самолюбование он не любил, да и не занимался никогда подобным, однако собственное отражение именно сейчас вызывало неподдельную радость. На нём темный, деловой костюм. И он надет не просто на очередную премию, день рождения друга, что решил пафосно отметить праздник в ресторане, а надет по случаю собственной свадьбы. От этих мыслей кружилась голова, а счастье так и клокотало в груди, раскрашивая душу во все цвета радуги. За спиной раздался звон каблуков, в зеркале виднелась девушка, облаченная в белое платье. Оно не доставало и до колен, подчеркивало все женские прелести и делало из принцессы настоящую королеву. Локоны были убраны в низкую прическу, глаза подведены, а на губах сверкал прозрачный блеск со вкусом малины. — Тебе очень идут костюмы, — прошептала Пешкова, водя ладонями по напряженным мужским плечам. Актер повернулся к девушке лицом, наблюдая за тем, как она разглаживает невидимые складки на ткани его пиджака. — Ты в несколько тысяч раз обворожительнее меня. Настоящий идеал красоты, — нервно улыбнулся мужчина, опуская взгляд на их руки. — Не преувеличивай. Волнуешься? — вдохнув сладкий запах от Шанель, Горошко кивнул, заглядывая наконец в серебрянные омуты. — А ты? Нет? — Нет, — пожала девушка плечами, — именно сейчас я уверена в происходящем на все сто процентов. — Помнишь, в твоей любимой песне поется о том, что «я не перестану плыть, пока ты не полюбишь меня»? Саша кивнула, переплетая свои ладони с мужскими руками. Она чувствовала, как бьется его сердце дикой птичкой силясь вырваться из железных оков клетки. — Так вот я больше не буду плыть, ты всё же полюбила меня. Пешкова заплакала, прикрывая губы ладонью. Та самая нежная мелодия звенела в её голове, а слова всплывали в сознании. — Я действительно люблю тебя, — шепнула девушка пред тем, как найти успокоение в томном сладком поцелуе. *** Величественное здание крылось в миллионе себе подобных в самом сердце северной столицы. Огромные залы были переполнены радостными гостями, кричащими всеми знакомое «горько», спешившими сделать как можно больше фото на память, откуда-то звучал вальс Мендельсона. Пара вышла из огромной залы, держась за руки. Ноги не держали, колени тряслись от переизбытка эмоций, но объятия были сродни спасательному кругу в океане. Уже на улице, роскошном крыльце центрального загса, Горошко увлек жену в сладкий поцелуй, держа ту аккуратно за талию. Девушка, оторвав взгляд от проезжающих мимо машин и спешащих восвояси людей, ответила на сладкий поцелуй, руками обвивая шею актера руками. — С днем рождения нашей семьи, горошек, — тихонько прошептала Пешкова Горошко, водя своим носиком по носу брюнета. — С праздником, моя прекрасная жена. И за плечами остался мир. Он всё ещё крутился, не останавливаясь ни на миг. Солнце давным давно спряталось за тучами, что повисли на небосводе, словно на ниточках. В этот миг чего только не происходило в Петербурге, но этим двоим было всё равно. У них праздник. У них свадьба.