***
Девятилетний Лаки старательно читает альфа-отцу мудреный текст. Он пытается понять хоть что-то. Он знает, что речь идет о космосе, планетах и звездах. Но научные термины явно не для его возраста, и Лаки утешает себя тем, что допридумывает содержание. «Элонгация» — может, это освещение ракеты, подобное новогодним гирляндам… как же оно зовется? А, иллюминация. «Пульсар»? Пульсирующий огонек, блуждающий в безграничной космической тьме? У маленького Лаки, единственного ребенка в семье, есть все, чего можно пожелать: гаджеты, разнообразные игрушки (от плюшевых панд и химер до роботов и голограммных конструкторов), походы в развлекательные центры и на природу. Его балуют и лелеют. Омега-папа хлопочет над ним, наряжая и обучая тому, как ведут себя воспитанные омежки. А вот альфа-папа… Сколько Лаки помнит себя, тот страдает тяжелым онкологическим заболеванием. Страшно подумать, что когда-то рак обрекал человека на смерть. Благодаря современной медицине уже нет и тени такой угрозы. Однако заболевание остается одним из самых затяжных, мучительных и, как говорят врачи, снижающих качество жизни. Альфа-отец большую часть жизни проводит в постели, после лечебных процедур он — как выжатый лимон, и, если ему не плохо, подолгу спит. В остальное время — работает. Ученый, он занимается делами на дому, буквально в кровати. Когда он что-то пишет или надиктовывает, это истощает его силы. И для Лаки остается лишь несколько вымученных улыбок, несколько поощрительных слов. Зато в те редкие дни, когда альфа-отцу лучше и он не трудится, они могут играть в шахматы и смотреть фильмы. Он рассказывает так много интересного и всегда отвечает на вопросы своего мальчика, даже те, которые показались бы посторонним глупыми. А иногда просит Лаки почитать вслух — не столько потому что нуждается в этом сам (голосовой помощник отлично справляется), сколько потому что не знает, чем еще занять рано взрослеющего ребенка. — Мне нравится твой голос, — говорит отец, устало улыбаясь. — Мне легче все обдумывать, когда ты читаешь… Ты — прирожденный секретарь-референт. Умный мальчик. Чтение вдвоем — это близость. Их общее дело. Альфа-отец не делает скидки на то, что Лаки — омега. Он считает: есть две ошибки по отношению к человеку. Первая — ограничивать в чем-либо, что не вредит ему и другим. Вторая — требовать невозможного. — Как ты думаешь, если больной человек, умирая с голоду, нанимается таскать тяжести, справедливо дать ему такую работу? — объясняет альфа-отец сыну. — Или ему нужнее еда и лечение, пока он не восстановит силы? Нормально ли, если омега хочет стать патологоанатомом, погружаясь во весь этот мрак, или беременным едет на спортивные состязания? Но нигде не написано, что омега, который хочет и может, не способен заниматься науками, искусством! Нельзя запрещать омегам развиваться так, как они хотят. Не будет вреда, если альфа растет эмоциональным и умеет нянчиться с детьми. Нельзя обрезать новые умения, навыки — все, что делает личность богаче. Но при этом альфа-папа думает, что все должны справляться с основным призванием: омеги — создавать психологический климат, альфы — контролировать все аспекты жизни и добиваться всех благ для себя и своей семьи. А вот что нехорошо, так это ожидать или требовать от омег быть физически сильными, выдерживать ежедневные стрессы, конкуренцию, соревнования. Возможно, из-за болезни отца, чтобы не раздражать его посторонним человеком в доме, или из-за его убеждений, так и не взяли гувернера для Лаки, как для других омег из хороших семей. Обычно именно он учил детей хорошим манерам, приличиям, морали, грамоте и арифметике.***
Лаки, хоть и скупо, но получает все, что может привить альфийская родительская любовь: защиту и поддержку, ощущение, что он — хороший сын авторитетного отца, организованность, ответственность, уважение к правилам и порядку. Омега-отец, возможно, дал бы Лаки вторую половину счастья: тепло, ласку, безусловную любовь к себе, жизнерадостность, умение прощать и принимать… Мог бы, но Лаки, перестав быть несмышленышем, отталкивает его. Уже несколько лет он дичится омега-папы, ведет себя с ним неискренне, а если надавить, с мальчишеским азартом кричит: «Не хочу быть с тобой! Ты плохой!». Все дело в том, что омега-отец — предатель. Он улыбается мужу и заверяет в любви и преданности, целует его руку, выполняет распоряжения и учит послушанию Лаки. Но когда альфа-папа отправляется в больницу, в доме появляются посторонние мужчины. И не раз, когда альфа-отец обессиленно засыпает, мальчик видит, как омега-отец уходит из дома отнюдь не в магазин: веселый, разодетый, оживленный, одурманенный какой-то чужой жизнью, где нет Лаки. Омега-отец, как может, любит сына, но совершенно не любит альфа-папу. И Лаки давно знает, что за фасадом благополучной семьи — два одиночества, и ему можно выбрать лишь одного родителя. И даже выбор не избавляет от ощущения вины, соучастия в преступлении. Он думает, что должен рассказать всю правду альфа-отцу. Он думает, что не должен совсем уж избегать родного омега-отца. Лаки чувствует невысказанную правду как напряжение в доме, которое подобно электрическому полю в облаках, и достаточно ничтожного толчка, любого повода для скандала, чтобы долбанула молния. Когда родители ссорятся и выставляют мальчика из комнаты, он прячется и пытается представить себя в космосе. Где-то далеко в безвоздушном пространстве, где боль не догонит, где никому нет дела до мелких земных проблем, где — праздничная иллюминация звезд, и в темноте пульсирующими алыми огоньками плывут пульсары.***
В десять лет, как и всех омег, Лаки отправляют в школу-пансион. Один из лучших — «Пале Рояль», родители на все готовы ради смышленого ребенка. Но все равно Лаки завидует немногочисленным детям-бетам, которые учатся дистанционно и живут дома. — Почему я не могу быть бетой? — спрашивает он у альфа-отца. — Ты хочешь быть ошибкой природы? — смеется тот. — Но ты прекрасный современный омежка, у которого большое будущее. Истинные беты — атавизм. Помнишь, что это значит? Дети рождаются такими, какими были наши предки, еще во времена женщин. Устаревшая версия человека. А те, кто рождается альфой или омегой, но решает стать бетами осознанно, — просто неудачники. У них не получается раскрыться, и они катятся по пути наименьшего сопротивления. — Но почему им можно учиться дома, а всем остальным — нет? — Потому что им просто дают знания и навыки. А омегам и альфам необходимо воспитание, особый образ жизни, который не дадут папы. Альфы все решают, они создают мир, в котором интересно жить остальным, это наше настоящее. Омеги рожают и воспитывают благополучных детей — новое поколение, за вами — наше будущее. А беты… беты — это прошлое. — А если я не хочу ехать? Не хочу тебя покидать? — Не капризничай, Лаки. Ты будешь дома на каникулах. Зато в пансионе почувствуешь себя совсем большим мальчиком. Разве не приятно ощущать себя взрослым? Альфам надо стать настолько зрелыми, чтобы с восемнадцати лет обеспечивать себя, защищать свой дом и делать карьеру. — А омегам? — Надо настолько созреть за годы пансиона, чтобы мечтать о жизни с любимым, а не у пап под крылом. А не то получится, как с сыном Джона — помнишь, моего приятеля? Как же вся семья горевала, когда их ребенок в шестнадцать лет, вместо того, чтобы завершать учебу, получил паспорт беты и вернулся к ним… Лаки не хочет, чтобы альфа-папа горевал из-за него. Только чтобы им гордился.***
Школьные годы проходят неплохо. У Лаки огромные успехи по разным видам искусств и невероятные способности к иностранным языкам. Он знает все и по этикету, и по основам семейной жизни, и по воспитанию детей, а то, как проникновенно и искренне он говорит об этом, трогает сердца учителей. Лаки регулярно выигрывает в омежьих школьных олимпиадах и входит в элиту класса. А учитель пропедевтики (в этом курсе собраны точные науки, экономика и другие ненужные омегам дисциплины, которые им дают в виде азов), видя удивительные способности мальчика, тайком занимается с ним по куда более глубоким программам. В старших классах специалисты основательно берут Лаки в оборот. Ни для кого не секрет, что школы-пансионы закреплены за брачными агентствами. Чем выше уровень школ, тем более дорогие службы знакомств их опекают. В старших классах представители брачных агентств нацеливаются на наиболее перспективных, красивых омег и начинают их «дообрабатывать»: создавать имидж, подправлять внешность, индивидуально натаскивать с помощью коучей, обучать таким взрослым вещам, как развитие сексуальности и основы БДСМ. Основной доход, с которого живут эти фирмы, — так называемое вено. Это значительная сумма, которую платит альфа, подписывая партнерский договор с омегой благодаря посредничеству брачного агентства. Других способов пожениться не существует. Точнее — заключают предварительный брак, о чем свидетельствует партнерский договор. Через год, если все в порядке, составляют договор уже на постоянные семейные отношения. Даже тем, кто ничего не смыслит в экономике, очевидно: чем удачнее подберут и «долепят» омег, чем выше разрекламируют их среди альф, чем больше появится женихов для каждого и выше взлетит ставка вено, тем больше дохода получит брачное агентство. Из нескольких претендентов на сердце омеги выбирать-то, конечно, ему самому. Как бы. Мир же современный, свободная воля, всем правит любовь… Как-то так. Но если один из претендентов богаче и сильнее раскошелится, специалисты разобьются в лепешку, но подтолкнут ненавязчиво именно к нему восемнадцатилетнего наивного омегу. Вернее всего — сыграть на чувствах. Омеги — существа эмоциональные. А если найдется упрямец, есть железный аргумент: прогноз совместимости будущих пар. Против судьбы, как говорится, не попрешь. В старших классах кожа Лаки выбелена, осанка исправлена, волосы перекрашены в рыжевато-медный цвет и завиты в локоны, а линзы делают глаза зелеными. Он, как и все, приучен без стеснения раздеваться и стоять на коленях, терпеть физическую боль и угадывать желания альфы. Мысль о том, что он — один из самых лучших выпускников, с которым особенно бережно обращаются и почти почтительно разговаривают брачные специалисты, льстит его самолюбию.***
— Ты думаешь о любви, не так ли? — с загадочной улыбкой спрашивает шикарно одетый лайф-коуч. Лаки тоже улыбается — смущенно. — О чем ты мечтаешь? Расскажи мне. Покажи, что ты чувствуешь. Лаки отвечает, и в его речи почти бессвязно мелькает: — Найти родственную душу… любоваться им… плавиться от страстных прикосновений… мечтать, чтобы время остановилось… наслаждаться его крепкими объятиями… тонуть в нежности… Доведенный до кондиции, правильно упакованный, подогретый романтическими бреднями образец омеги на выданье. — Сколько всего даст тебе твой избранник: любовь, дом, защиту, заботу, комфортную жизнь, детей, романтические вечера… А что ты можешь ему дать? — Уважение. Служение. И еще… я могу стать лучше. — Зачем становиться лучше? — Добродетели омеги украшают его альфу, а проступки порочат репутацию. — Правильно. Умница. Правильно ли купировать хвосты собакам? Больно, но красиво и соответствует канонам породы. Правильно ли делать из омег изнеженных, романтичных, не приспособленных к жизни созданий? Но разве это не красиво? Не трогательно? Не возбуждающе для альф? Вопрос только в том, кто определяет каноны породы.***
Жизнь Лаки, возможно, сложилась бы совершенно стандартно, если бы родители не погибли незадолго до его выпуска. Аварии аэрокаров — такая редкость. Полиция сообщила Лаки, что за штурвалом был его омега-отец, а альфа-отец, который не водил транспорт из-за состояния здоровья, находился на пассажирском месте. Была версия, что ему стало плохо — и водитель отвлекся на это. Другая версия предполагала, что возникла борьба и альфа-отец хаотично нажимал кнопки, пока они не рухнули на землю. Эту рабочую гипотезу не разглашали, чтобы не испортить репутацию приличной семьи. Разве мог так повести себя альфа? Разве были причины для убийства и самоубийства? Но бессонными ночами Лаки думает, что альфа-отец мог узнать об изменах и разгорелся скандал. Или омега-отец решился на развод и объявил, что уходит? Или альфа-папа устал существовать как больной, ослабленный, беспомощный человек, который больше не может быть победителем, главой семьи и образцом силы и мощи? Эти сомнения постоянно возвращают мысли Лаки к трагедии, будоражат чувство вины: надо ли было поговорить с родителями, можно ли было что-то изменить. Какова его роль в происшедшем? А еще щемит мысль о том, что он не стал для родителей причиной жить дальше. Боль потери вытравливает радостное предвкушение из головы Лаки, делает его глаза еще более глубокими, лицо — загадочно бледным. Скорбное молчание воспринимается альфами как робость и покорность. И когда наступает его время, женихи находятся на любой вкус. Брачное агентство готовится сорвать немалый куш за одно из лучших творений. И потому услуги даже не стоит сравнивать с быстрыми свиданиями в замызганной службе знакомств. Здесь альфы выстраиваются в очередь, чтобы пообщаться с Лаки. Они пытаются обойти конкурентов, связавшись с ним по гаджету или оставив роскошный букет цветов. Каждое свидание оформлено на высшем уровне: новые наряды, живая музыка, мерцающие свечи, сюрпризы и развлечения. Все эти радости Лаки принимает как что-то незаслуженное. Как он может наслаждаться сейчас, потеряв обоих отцов? Он покорно дает делать с собой, что угодно. Его мысли далеко, а будущее мало волнует. Встречи Лаки обсуждает с лайф-коучем, и вскоре регулярно слышит: — Ты явно выделяешь вот этого нашего клиента… Его харизма заметна, не так ли? Может, ты смущен и боишься признать, но твое тело выдает все признаки влюбленности… Посмотри, ты даже покраснел… О боже, какой остроумный подарок сделал тебе этот альфа… Что, он так и сказал? Вот шутник. Знаешь, я сам бы с удовольствием подольше пообщался бы с таким весельчаком… Видел я вас вчера вдвоем… Между вами определенно проскочила искра… Лаки кажется, что он нашел своего избранника. Его научили ценить человека, но никто не учит обращать внимание на отношение к себе. Лаки говорят другое. Создание семьи — это работа для двоих. Человека всегда можно исправить. Если омега чист сердцем и предан, его любовь растопит сердце даже чудовища. Были бы сильные чувства, а остальное приложится… Лаки не понимает, что его продают, словно на аукционе. А все остальное — ложь.