Исцеление болью

Лаки невольно вспоминает, как на вечеринке в честь помолвки с Кимом они веселились с музыкантами, и никто не намекал, что присутствие Лаки среди альф неуместно. Но Макс — не богема. На своей помолвке он делает все по правилам: два столика в разных концах зала, один — для друзей, другой — для их партнеров. Что тут удивительного в мире, где для омег есть свои пляжи, тренажерные залы, места в транспорте и даже отдельные процедуры рассмотрения дел в суде?! Казалось бы, пора привыкнуть. Но в первом браке подобные условности Лаки наивно принимал как должное, во втором — их не было, а сейчас… Сейчас хочется истерически смеяться, когда с ним обращаются как с нежной фиалкой или человеком второго сорта. Кафе — совершенно стандартное. Тоже, наверное, во вкусе Макса. У альф — небольшие интерактивные столики, которые принимают заказы и снабжают лавиной информации во всех сферах жизни. На всех омег — один длинный стол. Здесь интерактивность служит для создания виртуальных образов. Стол изображает реку, по которому плывут пестрые рыбки, расцветают кувшинки, расходятся круги от невидимого дождя. Со всех сторон на стенах шумит от ветра виртуальный лес, под легкую музыку расцветают и увядают цветы, порхают бабочки и колибри. Ну конечно, омеги же эмоциональные, доверить выбор блюд им нельзя, их надо чем-то отвлекать и развлекать. В последнее время люди так изголодались по природе, наслаждение которой доступно только элите, что воспроизводят ее на каждом шагу. — Да, все правильно, именно я написал «Раскрой в себе Царя», — благосклонно улыбается на чей-то вопрос парень по имени Лео. — И тренинги по омежьей силе провожу, да. Среди знакомых между собою, но посторонних для него людей Лаки ощущает себя чужаком. Так что он даже рад, что Лео постоянно говорит и привлекает к себе всеобщее внимание. Лаки, хоть и сидит во главе стола как молодожен, хочет слиться с виртуальным лесом на стене, стать незаметным. Повспоминать, заинтересоваться едой… На столе по синей реке плывут красные листья. Осень — время закусок. Их много: что-то оранжевое, остренькое, из водорослей, дальше — желейные полусферы со вкусами разных сыров, мороженые дольки с рыбно-лимонным вкусом, хрустящие палочки с тыквенным кремом, шарики копченой медузы, слоеное желе из одуванчиков, тофу и моллюсков… Все яркое, но это не пробуждает аппетита. Как и разодетые незнакомцы за столом не пробуждают желания пообщаться. Жаль, не удается перестать прислушиваться к разговорам. Лео явно пользуется популярностью. — Да, омега должен быть таким же уверенным и самодостаточным, как альфа, — говорит Лео, гордо подняв голову. — И мы не выпрашиваем подачки. Мы требуем свое! — Смело, — удивляется человек лет сорока, который выделяется возрастом среди преимущественно молодых гостей. — Ой, а я всегда говорил: альфам без нас хуже, чем нам без них, — хихикает омега с пушистыми белоснежными волосами, из-за которых Лаки мысленно зовет его «одуванчиком». — И почему же, Эмиль? — Лео, кажется, недоволен, что тот перетянул внимание на себя. — Альфы боятся признать, как зависимы от нас! Мы, мазохисты, можем найти страдания и без них. А вот кого они без омег будут мучить и контролировать, а? Садистом в одиночку быть не получится… Да и вообще! Омеги желанны, красивы, они глубоко чувствуют, умеют наслаждаться. Да каждый омега на голову утонченнее и мудрее альфы. А у тех лишь иллюзия контроля, пусть потешатся на здоровье и платят за общение с нами… Так кто здесь настоящий хозяин жизни? — А Ник знает об этих идеях? — спрашивает кто-то Эмиля. — Ничего себе! Вы же, вроде, совсем недавно контракт заключили, как Макс и Лаки? На свое имя Лаки невольно оборачивается. — Папочка Ник? — переспрашивает «одуванчик», мило улыбаясь. — О, он знает, что я плохой мальчик! Ему именно такие и нравятся! — Ребята, поймите, омежья сила — особая, — перехватывает инициативу Лео, делая глоток напитка. — Альфа — опасный зверь, в хорошем смысле слова. Приручи хищника, приучи его приносить добычу к твоим ногам — вот это сила! А говорить: мы равны, я добьюсь всего сам — глупо. Как… гм, как ходить пешком по городу. Альфа — это как аэрокар. — Так Вы все же считаете мужа животным или вещью? — вопрос с неприкрытой иронией вылетает раньше, чем Лаки успевает прикусить язык. Ну, кто его просит спорить?! Все, что надо, тихо пересидеть вечер. Не конфликтовать с друзьями Макса и их партнерами. Все! Неужели так сложно?! Молчи, Лаки, молчи! — Во-первых, не мужа, а жениха, — задумчиво говорит Лео, будто это что-то меняет. — А во-вторых, это были метафоры. Лаки маскирует вырвавшийся смешок под кашель, но Лео все равно подозрительно смотрит на него. — Ты ведь не знаешь здесь никого, Лаки, — добродушно говорит тот самый немолодой мужчина. — Может, познакомить? Я — Арон. Моего Каспера ты должен помнить, он ведь вас и свел. У него брачное агентство. — Вы — его муж? — осторожно спрашивает Лаки. Вдруг Арон — омега-папа Каспера? — Куда мне! Каспер себе еще найдет паренька из хорошей семьи. По душе. А мы пока живем так… потихоньку. Сожители, — поясняет тот без особого смущения. — А как же…? — Лаки хочет спросить об официальном оформлении, о том, почему Каспер не со своим отцом, не в приюте, не в борделе. Тот понимает с полуслова. — Так Каспер же «химичит» что-то, — простодушно поясняет Арон. — Через агентство. В кафе меняется оформление. Виртуальная река замерзает, на стенах начинается вьюга: подают ароматный горячий бульон. — У твоего Макса еще с лицея есть два друга: Адам и Ник. Так вот Эмиль — муж Ника, а Лео — жених Адама. Лаки улыбается, пытаясь быть вежливым. — Еще есть Рик — друг и коллега Макса. А вон его муж Морти, — Арон показывает на пучеглазого, не слишком симпатичного парня. — Брат Макса почему-то не пришел… А его Джеймса-Джерри ты, должно быть, знаешь? Арон добавляет шепотом, как что-то неприличное: — Он — бета. Все пристально смотрят на рыжего Джерри, который выглядит как-то неприкаянно на этом празднике жизни. Он сидит на самом краю лавки и молчит, прислушиваясь к разговорам омег. Лаки чувствует на миг симпатию к тому, кто ощущает себя, должно быть, таким же неуместным, как и он сам. — Либо иди в беты, либо учись обращаться с альфами, — негромко говорит Лео. — Чтобы наши избранники могли побеждать, достигать, зарабатывать, им нужна наша энергия и сила. За каждым успешным политиком стоит умный и сильный муж. И если хотите, чтобы альфы делали каръеру и разивались, надо помогать им, ребята. — В делах? — удивляется Эмиль. — Да нет, конечно, — Лео поджимает губы. — Мы просто должны возносить наших альф до небес, как мудрые тренеры, чтобы те показывали результат во внешнем мире. Когда называешь супруга Богом, Хозяином, царем, лучшим альфой на свете, его амбиции разгораются. Сегодня ты похвалишь, а завтра он ухватит лучший кусок для тебя в состязаниях с другими альфами. Вот и выгода. Твердите, что он — уникальный, да и вы сами — почти недоступное сокровище. Томный взгляд, постоянное хорошее настроение, благодарная улыбка, идеальная ухоженность. Каждый день даете понять: если вы служите ему, то не потому, что так заведено, а потому что он — избранный. Правильно выстроенные коммуникации! — Я сколько не хвалю — не помогает, — громко вздыхает Арон. — У Каспера ветер в голове… Дела в бизнесе все хуже. Да что поделаешь! Альфы бывают совсем как дети малые! Что с них взять! У меня сыночек подрастает, альфа. Что в двенадцать лет, что в тридцать — одно и то же. Только игрушки с годами меняются. — Бизнес все хуже? — делает круглые глаза Лео. — И денег меньше? Тогда бросай его! Я бы никогда не смог с нищебродом… Я не подписал контракт с первым встречным. Каждый раз я находил экземпляр все с большим и большим достатком, пока не нашел моего Адама. Не в обиду, но он — самый обеспеченный из всех альф, которые там сидят. Арон, милый мой, эти циферки в их бумагах — то, что определяет качество нашей жизни! Надо себя не уважать, чтобы дарить себя альфе бесплатно. — Но я люблю его, — растерянно говорит Арон. — Не все же решают деньги. Вот смотрю на Каспера отсюда — и сердце щемит. Надо кем-то любоваться, заботиться… молиться на кого-то… жалеть… — Фу, папочка бы обиделся, если б я его жалел, — смешно надув губы, заявляет Эмиль. — И как бы он баловал меня без денег? — А обо мне Каспер не очень заботится… — Все просто, — пожимает плечами Эмиль. — Если мне чего-то хочется, я говорю об этом. Будьте как дети. «Дай! Ням-ням. Хочу машинку». Не дает? Показываю, как мне плохо, как испортилось настроение. Пусть будет неловко ему, а не мне! И тогда Ник ищет деньги, чтобы мне стало хорошо. — А это не глупо выглядит? — спрашивает Морти. — Чем глупее и непонятнее, тем сильнее папуле хочется позаботиться о таком несмышленыше. Мы же все в душе актеры, камон! Мудрый омега — дурачок на территории мужа, — и Эмиль, скорчив мину, показывает язык. Все смеются. Может быть, все, кроме Лаки и Джерри. — Ты что, Эмиль, у Арона так не получится, — поучительно говорит Лео. — Он старше и у них незаконные отношения. Виртуальный сезон опять меняется. Белые ледяные кружева тают, на стенах появляются зеленые брызги травы и первые листочки: подают отбивные, соусы, гарниры. Лаки ищет глазами Макса за столом альф. Тот увлеченно разговаривает с кем-то из друзей. — Я все лаской пытаюсь, — вздыхает Арон. — Например, не водит меня Каспер в кино. Оно и понятно, денег мало. Но раньше я это дело ужасно любил. Никаких подарков не надо — дай премьеру посмотреть. Начну возмущаться, мы поссоримся. Альфы не переносят давления. Он и с праздниками поздравлять меня перестанет. А я же наоборот благодарю за все, что имею. Испеку его любимый пирог, надраю дом до блеска и говорю: «Год назад Вы сводили меня в кино, как же я был счастлив, как часто вспоминаю об этом!». Каспер послушает — послушает, бывает, и захочет меня еще порадовать. — Лаки, а ты что молчишь? У вас-то с Максом как? Лаки дергается от неожиданности. — У Макса с бизнесом все в порядке, — он быстро «отбивает подачу». — А у Морти как дела? — Действительно, Рик такой необычный… — подхватывает Эмиль. — Как вы сошлись? Морти смущенно пыхтит чуть не целую минуту. — Мы… ну, мы созданы друг для друга и все такое… нам очень хорошо вместе… — Да? — Ага. Где бы я еще нашел такого отбитого на всю голову психа, который никого не жалеет и не перед чем не останавливается? — Что?! — Он крутой, вы не понимаете, — Морти шмыгает носом. — Мы просто любим это… ну, это… — Секс? — подсказывает Лео. — Нет, боль. Мы — «беспредельщики», знаете? — У вас нет «стоп-слова»? — ахает Арон. — Никаких ограничений! Вообще. Один раз Рик чуть не отрезал мою руку пилой. Табу — для слабаков. Рик говорит, что жить — означает рисковать всем. В противном случае ты просто вялая кучка беспорядочно собранных молекул, плывущих по течению Вселенной. — Ничего себе! Я никогда не встречал «беспредельщиков», только слышал о них… И тебе это, правда, нравится? — Еще бы! Наши сеансы с Риком… ну, это как полеты в космос. Сабспейс. Я «улетаю» и кайфую от этого. — Умереть не боишься? — Мы с Риком больше всего ненавидим себя самих. Так что причинять себе боль — хороший способ быть честным, — Морти улыбается, и Лаки думает, что его улыбка слегка жутковата. — Радикально, конечно, — мурлычет Эмиль. — Но, знаешь… а я тебя понимаю. Иногда я прям специально довожу Ника, чтобы он меня наказал. Это так волнующе! — Хм, можно ведь просто попросить, если тебя чаще надо удовлетворять, — хмурится Лео. — Нет, не ради возбуждения! — нетерпеливо поясняет «одуванчик». — Вот прямо жесткости хочется, даже несправедливости… Чтобы почувствовать себя чистым, страдающим. Страдание очищает. — Чтобы почувствовать себя лучше мужа, — усмехается Лео. — Не-е-ет… Лаки ощущает себя в западне. Разговоры становятся неприятными. А если гости прицепятся с распросами к нему, нервы просто не выдержат. Лаки замечает, что Джерри уже сидит среди альф. Там он тоже выглядит неуместным и потерянным. А что если подсесть к нему? Лаки захлестывает волнение. Да, он собирался обойтись без скандалов. Но вид беты, который свободно разгуливает по залу, заставляет горло сжаться. Почему нельзя?! Кто сказал, что нельзя?! Да и что ему сделают, если… Лаки представляет себе лица альф, если он к ним подсядет. А что ему терять в этой жизни?! Хоть повеселится. Решено. Лаки встает и направляется к столу, за которым сидит Макс.