Keep your enemy closer

Простояв еще несколько секунд у двери, что вела на крышу, Тони резко развернулся и заметил, как за ним внимательно наблюдает пара зеленых глаз. Честно признаваясь самому себе, Тони Старк понятия не имел, что делать с закованным в наручники асгардским божеством, но все же бездействовать он не мог. – Так, Белоснежка, – начал Тони, подходя к тумбочке, доставая оттуда электрошокер, – ты в курсе, что это такое? Локи бросил небрежный взгляд на незнакомый предмет и, приподняв одну бровь, ответил: – Не доводилось видеть. – Это – электрошокер. В нем разряд, конечно, не как из молота Тора, но вот Халка практически вырубить смог как-то раз. Услышав знакомое имя, воспоминания нахлынули на Локи гадко обжигающей волной, возобновляя каждую мелочь до жути неприятной встречи с зеленым монстром. В какой-то момент показалось, что былые шрамы отозвались тупым нытьем. Трикстер поморщился и слегка отвернул голову в сторону, будто пытаясь отогнать всплывшие в голове образы своего позорного поражения. – Да, ты ведь знаком с Халком, – заметив реакцию Локи, начал Тони, – было сильно больно, когда он решил разбить тобою мой дорогущий плиточный пол? Пол было жаль, между прочим. Локи буквально рассвирепел. Сжав закованные руки в кулаки и вонзив в Старка полный злости взгляд, прошипел: – Да, это было больно! А теперь перестань мне напоминать про то, как вы используете столь низкие способы свержения своих врагов. Отчаянные смертные, призвавшие на помощь столь убогое варварское создание, – его слова сочились ядом и в какой-то момент, забыв о том, что кинжала в руках нет, и атаковать в принципе нечем, он подался в сторону инженера, но тот моментально среагировал, нажав на кнопку электрошокера. Синие молнии мелькнули в воздухе, создавая разряд такой мощности, что неприятный громкий звук заставил Локи дернуться назад и застыть, с легкой ноткой испуга глядя на злополучную вещь в руках Тони. – Еще раз так сделаешь – разряд получишь под ребра, и исцеляться тебе придется еще и от ожога, если тебя не вырубит совсем, конечно. И, да, хочу напомнить, что это, как ты выразился, убогое варварское создание, уложило тебя на лопатки с первого раза! Локи слушал, выставив наружу пылающий гнев, и отправив поглубже внутрь глухой страх. – Итак, – продолжал Тони, – будешь вести себя как кретин – нарвешься на неприятности– это правило. Сейчас мне надо думать, что делать с тобой дальше, потому что оставлять тебя шляться по моей башне без присмотра я не собираюсь. – И что ты сделаешь, запрешь меня? – Локи вскинул голову, и взору Старка предстала бледная шея, обрамленная синяками. – Да, это отличная мысль. Давай вперед, не хочу, чтобы ты по дороге захватил что-то острое и воткнул мне в спину. – Не смей мне указывать, – раздраженно сказал трикстер, не желая сдвинуться с места. – Или пойдешь по-хорошему, или я тебе помогу по-плохому, – Тони покосился на электрошокер в руке и, приподняв бровь, взглянул на мага. Локи боролся со своей гордостью, не желая унижаться, делать так, как говорит ему смертный, и с пониманием, что на излечение травм, полученных от стражей, ему потребуется больше времени, чем будь у него магия, а тратить драгоценные силы на исцеление полученного ожога от своего упрямства ему не очень-то хотелось. Гневно воззрившись на мужчину, трикстер приподнял голову и прошел вперед, всем видом демонстрируя, что делает этим самым одолжение. То ли Старку, то ли себе. Тони, на самом деле, в душе ликовал, что не пришлось бить бога хитрости разрядом. Теперешний Локи, что предстал перед Железным человеком, был не совсем таким, каким он видел его два года назад, а вызывать спасательную службу в случае, если что-то пойдет не так, и навлечь на себя еще больше проблем, Тони не хотел. «Пусть сидит себе и исцеляет следы побоев», – решил Старк. Они поднялись на лифте на второй этаж, и, пройдя по небольшому коридору, остановились у комнаты. Это была бывшая комната Пеппер. Открыв дверь сенсорным кодом, Тони подтолкнул в спину Локи, и тот оказался внутри просторной и достаточно светлой комнаты. Сразу смекнув, что это очевидно женские апартаменты, тот съязвил: – О, неужели потерял свою подружку и решил уступить мне ее комнату? – Закрой свой рот, иначе я тебя заткну, – зашипел в ответ Старк, побеждая внутреннюю горечь расставания и растворяя ее по венам, – ты будешь сидеть здесь до тех пор, пока я не решу, что мне с тобой делать. Попытаешься вышибить дверь, выбить окно, сбежать, да что угодно вообще – попадешь в ловушку. Этой башней я управляю как собственными мыслями, и здесь все для тебя в случае включения режима бунтаря – одна большая ловушка. Все ясно? – Маленькая клетка взамен на клетку побольше... – протянул Локи, будто говоря куда-то в воздух, – интересно ты придумал, брат. Но не очень умно. – Считаю, ты все понял, – завершил их разговор Тони и захлопнул дверь, ловя на себе вопросительный взгляд изумрудных глаз, блокируя сенсорный замок на панели, – а теперь мне надо напиться. Конечно, напиваться до беспамятства сейчас было бы совершенно неразумно, учитывая, что в комнате этажом выше заперто божество, которое неизменно должно оставаться под контролем. Прекрасно, что у него есть Джарвис, который каждую минуту вместе с хозяином тут за всем следит. Ставить камеры в комнатах, а особенно в комнате Пеппер, Тони посчитал абсолютно лишним, так что через некоторое время ему собственноручно придется проверять трикстера. Но это решил оставить как можно на потом, так как он все еще не имел понятия, что делать со свалившейся ему на голову заботой. Звонить Мстителям было бы сейчас нецелесообразно, поскольку объяснить по телефону о том, что у него в башне сейчас находится их общий враг с потрепанным видом, которого едва ли можно назвать неопасным, представить себе было ну очень проблематично. Спустя некоторое время раздумий и пары выпитых небольших стаканов виски со льдом, инженер решил, что пока самолично не удостоверится в том, что Локи не причинит никому вреда в то время, что он здесь, никто из команды не должен никаким образом узнать о присутствии трикстера в стенах его башни. Приведя мысли в логическое заключение, Тони решил, что от работы сегодня у него будет выходной, потому как спускаться вниз в мастерскую он не решался: кто знает, на что способен этот маг. Лучше быть начеку и не допустить повторения инцидента, произошедшего два года назад. Тони понимал, что на нем лежит сейчас ответственность размером и ценою с Землю. Локи, оставшись запертым в комнате и чуть помедлив, огляделся. Первое, что он отметил – то, что в комнате никто давненько не жил. Об этом свидетельствовал идеальный порядок, отсутствие вещей за исключением небольшой стопки книг, покоящихся на столе, папки с листами, рядом с которой находились несколько письменных принадлежностей, и едва заметного слоя пыли, который, жила б здесь женщина, непременно бы отсутствовал. Комната была в светлых кремово-бежевых тонах, аккуратно застеленная светло-серым покрывалом кровать располагалась рядом с окном, и сбоку от нее находился невысокий комод, а чуть поодаль – шкаф с зеркалом во весь рост. Подойдя к нему ближе и взглянув на дело рук стражей трикстер поморщился. Ни столько от вида синяков, сколько от неприятно всплывших воспоминаний: удар кулаком наотмашь по лицу, падение на пол и еще несколько ударов под ребра, выбитый из легких воздух, сильные руки, сжимающие шею до синих пятен, перекрытый доступ к кислороду, кандалы, сковывающие любые попытки к сопротивлению и, наконец, растоптанное чувство собственного достоинства вместе с трепещущей в предсмертной агонии гордостью. В тот момент, казалось, все напрочь позабыли, что в его жилах течет королевская кровь. Для всех он был предателем, преступником. А с преступниками должно обращаться, как с преступниками. Быстро взяв себя в руки, трикстер выпрямился во весь рост, тряхнул головой, что даже волосы на миг взлетели в воздух и спокойно вернулись волнами на плечи, встал у окна и вновь распалил едва ли погасший огонь величия внутри. Локи хотел быть сильным. Он был сильным. Но ни одно живое существо не может быть без тех или иных слабых мест, добравшись до которых можно было причинить такие страдания, что душа вывернется наружу, переплетется терновыми ветвями, и, царапая все на своем пути, вернется на место. «Проявление слабости – это нормально» – так заверяют человеческие психологи, но Локи не согласен, ведь он знает, что слабость – это то, что может уничтожить. Это то, что даже близкие могут использовать против тебя в случае предательства. Это идеальное оружие: прояви один раз слабину – и ты проиграл. Единственную любовь, которую он не считал слабостью, была любовь к его приемной матери. Всю свою боль, сомнения, горечь и обиду он прятал глубоко внутри себя, запирая дверь в самый потаенный уголок души ржавым ключом, умело скрывая чувства и эмоции. «Глаза – зеркало души» – так говорят люди в Мидгарде. Вот только заглянуть в глаза так, чтобы разглядеть его душу, Локи не позволял никому. Тони Старк не спал трое суток. Он попросту не мог спать, зная, что в его башне находится неудавшийся захватчик планеты Земля, и даже Джарвису, машине, беспрекословно выполнявшей все его указания, Тони не доверился, и на секунду ему показалось, что еще несколько суток без сна в таком напряжении – и у него разовьется паранойя. Под вечер третьего дня, сонный и уставший, он стоял на кухне, что располагалась на втором этаже, и вливал в себя уже неизвестную по счету кружку крепкого черного кофе без сахара, закусывая сэндвичем с беконом. Он уже дважды принял холодный душ за последние шесть часов и в целом считал, что он в состоянии продержаться так еще день-другой. Аналогично не спал трое суток и Локи. Выказывать какого-либо недовольства или сопротивления по поводу запертой двери он не собирался, а понимание того, что Старк не добьется от него просьбы выпустить, веселило трикстера. Третий день клонился к концу, и бог озорства мог с уверенностью сказать, что закаты здесь, конечно, не как в Асгарде, но в красоте уступают им совсем немного. В целом, для богов нормально не спать по два-три дня подряд, но за время пребывания в темнице его сон порядком испортился. Бессонница не позволяла ему отдаться в плен сна, в тот самый сладкий и единственный плен, в который Локи с удовольствием бы сдался. Оставаясь один на один со своими мыслями, трикстер заметил, как его веки тяжелеют, а с мышц спадает напряжение, будто оповещая о так давно разгуливающей в грезах безопасности, и сопротивляться этому становится все труднее и труднее. В окончательно разбитом состоянии Локи опустился на кровать и тут же отметил, что мидгардские постели достаточно мягкие и удобные. Тони стало надоедать упрямство трикстера, а также подозрительная тишина. Он был уверен, что Локи буквально спустя час устроит истерику и попытается вынести дверь, опаляя проклятиями все и всех. Осторожно подойдя к двери и достав электрошокер, он открыл сенсорную панель и ввел код. В двери щелкнул замок и инженер открыл комнату. Энтони Эдвард Старк мог бы поставить все свое состояние и вдобавок костюм новейшей разработки на то, что ни один человек не видел спящего бога. Удостоверившись, что тот действительно спит, а не прикидывается, чтобы вдруг резко наброситься на него и до смерти забить чем-то тяжелым, он подошел ближе. Локи лежал на боку, подобрав к себе закованные руки; несколько прядей волос, точно черные змеи, упали на лицо, а остальные покоились на подушке, обнажая длинную шею. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, а веки несколько раз дрогнули, что заставило Тони напрячься и быть наготове. Нельзя было мозгу, лишенному сна третьи сутки, позволять пропускать мысль о том, что спящим бог хитрости выглядит волне себе безобидно и даже очаровательно. «Что ж, раз эта бестия отрубилась, то можно не на долго расслабиться», – подумал Старк, и осторожным шагом направился к двери. Заперев ее на сенсорной панели, он спустился вниз в гостиную. Ночевать на втором этаже в своих апартаментах рядом с запертым в комнате божеством не было хорошей идеей, как показалось Тони, поэтому решено было остаться спать на диване в гостиной. Жаловаться тут нечего – диван был с дорогой мягкой обивкой и к тому же трехспальный. Старк редко приглашал компании к себе на вечер, но, тем не менее, не раз у него ночевали красотки со своими подружками, или друзья после сильной попойки. Имена первых, как правило, наутро он уже и не помнил. Как только голова мужчины коснулась подушки, он тут же провалился в глубокий долгожданный сон, и все заботы, включая зеленоглазую бестию, отошли на второй план. И человек, и бог потратили за последнее время достаточно сил, чтобы заслужить отдых.