Девушка с красивыми глазами

      Это хуже пытки. Я бы лучше еще раз встретилась с Тоби, его намерения хотя бы были ясны. Нет, я предпочла встретиться с ним еще сто раз, но только не быть сейчас в руках человека, чьи мотивы необъяснимы. Он держал меня как трофей, боясь выпустить из рук. Тело сводило судорогой только от одного ощущения его широкой ладони в области поясницы. Он целовал нежно, желанно, подхватывая то нижнюю, то верхнюю губу, разжигая пламя на глубинах моего сознания. Мои пальцы слишком сильно сжали мужские плечи, когда его запястье спустилось вниз по лицу, рисуя пальцами незамысловатые узоры, а большой палец слегка надавил на подбородок, приказывая ответить на поцелуй. Но я не смогла, сильнее зажавшись, жмурила глаза до звезд, упрашивая вселенную закончить эти сладкие муки. Он разочарованно выдохнул мне в губы и оторвался. - Открой глаза, - его тихий хриплый голос заставляет повиноваться. Прежде чем мои глаза вновь увидели на его лице маску, я прикрыла свои губы ладонью, чтобы он не увидел, как я жадно прикусываю нижнюю, чтобы сохранить его тепло на ней чуть дольше. - Все в порядке? - его голова наклоняется, чтобы встретиться с моими глазами, но я отворачиваюсь. - Да, все хорошо, - мне хочется сказать обычным голосом, но вместо этого получается жалобный писк, - можешь опустить меня? - А ты сбежишь? - Нет.       Какаши вздыхает, но все равно возвращает мои ноги на землю. Я отступаю на несколько шагов, непринужденно смахивая несуществующую грязь со своего хаори. Мои глаза блуждают по полигону, по земле, по одежде, но только не по его фигуре. В любой ситуации нужно сохранять рассудок и холодную голову. Все поступки объяснимы, даже если они были совершены ошибочно. Более того, не существует проблем, которые нельзя решить взрослым разговором. Верно. Я выпрямляюсь, храбрясь, чтобы заглянуть ему в глаза и объясниться. Мой рот открывается, но звука нет. Обида гложет душу, я могу расшифровать свиток любой сложности, добыть самую секретную информацию, но не могу справиться с банальным человеческим чувством. Он прав. Я делаю то, что у меня получается лучше всего. Сбегаю. «Чертов Какаши! Да что тебе вообще в голову взбрело!»       Холодный ночной воздух отрезвлял. Я не мерзла, внутренний пожар еще согревал. Сидя на бетонных ступенях круглосуточного магазинчика в районе деревни, где я раньше не была, я била себя по голове, прося собраться с мыслями. Что мы имеем? Поцелуй, где инициатором выступал человек, в оригинальной истории, который никогда не проявлял интереса к девушкам. Глупости, наверняка проявлял, просто без серьезных намерений, поэтому автор не упоминал этого. Логично, что я – это мимолетное увлечение. Внутри становится слишком больно. Нам чуть больше двадцати, гормоны бушуют в молодом шторме чувств и эмоций. Более того, мы оба нуждаемся в поддержке и тепле. В конце концов, это был просто поцелуй. Детский и невинный. Просто касание влажных и желанных губ. Взрываюсь в несдержанном вздохе, с силой оттягивая волосы. Да что же такое, у меня что, поцелуев не было никогда? Были, еще какие были. Тогда, в прошлой жизни с мужчинами, от которых не трепетало сердце. Голова безвольно падает в руки. Почему я не поверю в то, что возможно я ему просто нравлюсь? Ведь и Хитоми Катальдо не могла дожить до этого возраста, вдруг она, то есть я, его судьба? Смеюсь над этой мыслью, которая дарит мгновенное счастье, словно утопая, я ухватилась за соломинку. Но, как бы не напрягался мозг, я не могу вспомнить ни одного момента, где его чувства ко мне изменились. Делаю пару глубоких вздохов, поднимая взгляд к звездному небу. Мой первый поцелуй произошел на полигоне, во время тренировки, когда я была грязная и потная. - Романтика, - тяну я, принимая действительность.       С приходом сезона дождей, в Конохе повисла угнетающая атмосфера. Раскол между кланом Учиха и Конохагакурой был настолько очевиден, что среди джоунинов начали ползти слухи. Фугаку Учиха закрыл свой район, собирая силы для гражданской войны. Итачи появлялся в кабинете Третьего каждый вечер, докладывая о всех шагах своего клана. Каждый раз, когда его тень скользила вдоль стен резиденции я мечтала увидеть сожаление, сомнение, жалость к самому себе или хотя бы злость на судьбу, но не видела ничего кроме холодного безразличия.       Хирузен держал меня при себе, но не для помощи, скорее, я выступала помойной ямой, куда он сливал все свои переживания и мысли, зная, что подарок Данзо не позволит мне поделиться с кем либо услышанной информацией. Хокаге никогда не спрашивал, поступает ли правильно, читая ядовитую ненависть в моих глазах, он просто проговаривал каждый свой шаг и замолкал на долгое время, закуривая трубку и погружаясь в пучину уныния и мглы своего сердца.       Когда Итачи пришел с докладом о самоубийстве Шисуи, Данзо ворвался в кабинет с листами бумаги, где совет старейшин уже решил судьбу клана. - Хокаге-доно, - резким движением, я встаю с дивана, бросая свитки, - могу я быть свободна?       Дождавшись разрешения, выхожу, даря Данзо самый ненавистный из своих взглядов. Я не хочу слушать решение старейшин и не хочу видеть реакцию Итачи. Мне и без этого известно, что Третий не станет предпринимать никаких действий, согласившись с советом, а Шимура будет шантажировать молодого шиноби, вынуждая согласиться на месть во имя Конохи. Я впиваюсь ногтями в ладони, пуская тонкие струи крови, от разочарования. Наши миры не отличаются, в борьбе за власть всегда страдают невинные.       Я покидала резиденцию, убегая в сторону леса. К своему любимому обрыву, послушать журчание горной реки, подышать прохладой ночного леса, побегать наперегонки со своим ястребом. Я дала выход скопившейся чакре, разрезая толстые стволы светящимся лезвием катаны. Не позволяла упасть ни одной ветке на землю, разрубая их в щепки. Мне хотелось кричать. Я чувствовала, как кипит кровь, зная, что еще чуть-чуть и я потеряю контроль. Но спокойствие не приходило.       Закрывая глаза перед многовековым каучуковым деревом, я глубоко вздыхаю, прося прощения у леса за свои намерения, а как только открываю вижу перед собой человека. Он стоит немного сгорбившись, с перемотанным глазом и руками. Его темные волосы в беспорядке торчат в разные стороны. Мужчина облокачивается на трость протягивая серую, старую руку к моему лицу. «Умри», шепчу Данзо, и вложив всю силу в удар, пронзаю его сердце. Иллюзия исчезает, проливаясь дождем из деревянной крошки. - Спасибо, Итачи, - благодарю его, найдя красный взгляд чуть правее.       Он сидит на ветке, наблюдая за моими метаниями. Я не знаю, когда он появился здесь и что делал. Искал ли утешение так же, как и я. Или хотел побыть один. Он был одним из немногих с кем я могла поговорить, не боясь смерти из-за печати, но в то же время он был последним, с кем я хотела разговаривать. - Ты не думал, что будет, если твой клан добьется желаемого? – я вздыхаю, смотря фигуру парня, - что изменится для обычных шиноби и гражданских? Правильную ли мы выбрали сторону?       В его черных глазах нет и тени сомнения. Он уже принял свое решение и никто его не сможет переубедить. Но мне непонятно это благородство. Да, я помню историю, помню с каким восхищением я смотрела на его персонажа. Это красиво только на мониторе, в выдуманной сказке, но не в жизни, где погибнут люди, с которыми ты ежедневно виделась, с кем здоровалась и кому улыбалась. - В этой ситуации нет хороших и плохих, - я разговариваю больше с собой, - но они же твоя семья. Я вот думаю, как бы я поступила, окажись Джирайя на месте твоего отца. - И как бы Вы поступили? - Я готова уничтожить мир, но не допущу его смерти, - по коже бегут мурашки от сказанной правды. Вот она, моя темная сторона. - У меня тоже есть такой человек, - он поднимается, - Даже если мой клан добьется желаемого, его конец предписан. Они убьют абсолютно всех, поэтому любой ценой, я спасу своего брата.       «Они попытаются убить Итачи», глаза несколько раз скользят по строчкам на листе бумаги, который принес Гор. Почерк Третьего. Неужели сегодня? Я успеваю схватить пару кунаев, покидая свою квартиру через окно, направляясь в район Учих. Данзо хочет избавиться от Итачи, когда его работа будет завершена? Это в его духе, но почему я не подумала об этом раньше? Добегая до места я вижу лишь маленькую фигуру ребенка, что возвращается домой, задержавшись в академии. Мальчик со страхом оглядывается, находя горы мертвых тел своих одноклановцев. Меня начинает знобить, в памяти еще живы воспоминания нападения хвостатого на деревню и тела жителей, что утопали в крови. Мне хочется сорваться, чтобы остановить его, когда он переходит на бег, направляясь в родительский дом. Я словно переживаю с ним все эмоции заново, вот только он слишком мал, и его родных убил не демон, а родной брат. Меня отвлекают два призрака, что скользят в том же направлении. Двое? Данзо серьезно считает, что двое шиноби смогут справиться с Итачи Учихой? Разрыв в пространстве забирает мое тело, перенося на крышу соседнего дома, где агенты Шимуры готовят западню. Когда раздается пронзительный детский крик, который рвет душу, я выбрасываю первый кунай, что разбивает череп первого. Из дома главы клана выбегает Саске падая на пыльную дорогу, ища спасение от убийцы. Мой соперник, воспользовавшись замешательством, нападает. Он не может использовать гендзюцу, чтобы не привлекать к себе внимание, и надеется на честный рукопашный бой, вот только Хирузен знал, что я никогда не дралась по правилам. Когда его кулак оказывается в сантиметрах от моего лица, растворяюсь, перемещаясь за его спину, чтобы схватить за волосы и полоснуть лезвием по шее, забирая жизнь. Моя голова находит источник звука, когда истошный детский вопль зовет на помощь.       Бессознательное тело мальчика валится на дорогу, замолкая, пока старший брат тяжелой поступью приближается к нему. Это невыносимо. Я срываюсь к нему, накрывая ребенка своей фигурой. - Довольно Итачи, - я поднимаю на руки Саске, прижимая холодное тело к себе, - он достаточно уже тебя ненавидит.       На лице брюнета гримаса боли и отчаянья, но его тело неподвижно. В застывшем взгляде его родителей больше жизни, чем в нем. - Уходи, - мой голос строг, а взгляд не может скрыть ненависть. Вся эта ситуация мне противна, - с минуты на минуту здесь появится команда Ре, они не должны тебя найти.       Он отмирает на минуту, делая несколько шагов в мою сторону. Его рука тянется к черной макушке на моих руках. Прощальное прикосновение, все что ему требуется сейчас, но я не могу разрешить ему дотронуться до ребенка, только не сейчас, когда я видела муки Саске. Я отступаю, подставляя свое плечо, вместо мальчика. Он отступает и я вижу борозды слез на его щеках. Поднимая голову к небу, я глотаю тяжелый ком, прося слезы задержаться в глазах. Я не смотрю на него, но чувствую его ужасающе сильную чакру, когда он проходит мимо нас. - То место, куда ты отправляешься, - я задерживаю его шаг только на мгновение, - держи их подальше от Конохи. Как можно дольше. Итачи исчезает, когда звук шагов Анбу становится слишком близко.       Меня окружает команда Ре. Глаза Какаши расширяются, увидев измученное тело ребенка на руках. Он отдает приказ обследовать территорию, оставляя рядом с собой только Югао. Его челюсть напрягается, когда он смотрит на меня со злостью и подозрением. Эти эмоции оправданы, я одна в районе, где вырезали весь клан, с полуживым Саске. Но меня начинает колотить, я хочу броситься ему в руки и рассказать всю правду, что я не виновата и вины Итачи здесь тоже нет, но вместо этого я остаюсь стоять и смотреть на него пустым взглядом. - Узуки, забери ребенка, - девушка подходит с осторожностью, спрашивая разрешения дотронуться до мальчика. - Отнеси его в больницу, - шепчу я ей. - Что здесь произошло? – за тенью Хатаке появляется старый мужчина, останавливая черный глаз на моей фигуре. - Все мертвы, - взволнованно выкрикивает Ко, вернувшись обратно и с беспокойством смотря на мою фигуру. - Кто это сделал? – Данзо требует имя, зная, что только эту информацию я и смогу озвучить. - Итачи Учиха, - отвечаю. - Что ты здесь делала?       Я не могу ответить, оставаясь стоять безмолвной статуей напротив шиноби и ища спасения в серых глазах. - Задержать Хитоми Катальдо, - на лице старика рождается хищная улыбка, однако команда Ре подчиняется приказам только одного человека. - На каком основании? – в голосе Хатаке сталь. - Она обвиняется в пособничестве Итачи Учихе.       Мне становится смешно, вот оно как все обернулось. Данзо слишком ловко убирает с игровой доски неугодных ему людей. Какаши с силой сжимает кулаки, решая, что ему сделать. Он сомневается. - Ты меня плохо расслышал, щенок, - глаза старика заволокло злобой, - я отдал приказ.       Он долго выдыхает, поднимая руку, останавливая Ко, когда тот уже дернулся в мою сторону. - Данзо-сама, я предпочел бы сопроводить Хитоми-сан к Хокаге. - Не стоит, Хокаге уже здесь, - Хирузен появляется белым видением, освещая гнетущую темноту, - Хитоми здесь по моему указанию, но не может доложить, по причине Джуина. Ты сам ставил эту печать. - Мы не можем быть уверены, что она не замешана в этом деле, - шипит мужчина. - Тогда сними печать и мы все послушаем, что она скажет, - он закрывает меня спиной, - только я лично попрошу, чтобы она рассказала все, что знает.       Данзо замолкает. А я смотрю на сгорбившуюся спину в белой мантии и не могу поверить, что он все это предвидел. Он лично посадил меня, раскрывая все карты, чтобы после держать своего друга на коротком поводке. Однако вместе с этим я понимаю, что печать с моего языка не снимут даже после того, как ситуация с кланом Учиха решилась. - Какаши, сопроводи госпожу Катальдо домой, на сегодня с нас достаточно событий.       Капитан команды Ре, осторожно берет меня за локоть, забирая из укрытия Третьего. В квартал уже прибыли несколько отрядов Хирузена, что бы избавить улицы от тел. - Ты встретишь свою смерть от руки, того, кого так и не смог уничтожить, - шепчу я Данзо, проходя мимо.       Мы шли медленно, слушая тишину, будто это была последняя спокойная ночь. Завтра слухи о преступлении молодого гения Конохи разлетятся по всем уголкам этого мира и только несколько человек будут знать правду. Какаши не был в их числе, каждый его шаг был тяжелым. Он ненавидел себя за то, что не рассмотрел в своем подчиненном темную сторону, ненавидел себя за то, что не смог этого предотвратить. - Какаши, - он отзывается не сразу, тихо мычит когда распознает мой голос среди потока своих мыслей, - прекрати брать на себя ответственность за действия других людей. Ты не виноват в том, что сделал Итачи. Не виноват, в поступках Данзо.       Он замирает, вглядываясь в мою фигуру. Я попала точно в цель, но ему не понятно откуда я смогла узнать о его думах. Мне не хотелось отпускать его домой, не хотелось оставлять наедине с тяжелыми мыслями. Я опустилась на первую деревянную лавочку, что встретилась нам по пути, приглашая его сесть рядом. Ему хотелось спросить, но пока на моем языке находится печать, я не отвечу ему ни на один вопрос, касающийся клана Учиха. Время бежит слишком быстро. Я хочу провести в этой тишине всю ночь, пускай мы замерзнем, но зато не будем одиноки. - Ты так же не виноват в том, как я себя веду, - он вопросительно оглядывается, когда я решаю нарушить часовое молчание, - ну я про тот побег…помнишь? - Ты была так напугана. - Скорее я была в бешенстве, - мне удается немного улыбнуться, - я не так себе представляла это. - О Боже, Хитоми-чан, я украл твой первый поцелуй? - его ладонь прикрывает маску, пока губы явно растягиваются в улыбке. - Издеваешься. - Ну же, ну же, - не унимается, - как мне загладить свою вину?       Лучше бы молчала. Мне хочется ударить его с такой силы, чтобы эта ухмылка исчезла с его лица раз и навсегда. Подумать только, я здесь провожу спасательную операцию во имя его, а он издевается. - Все что угодно сделаешь? – голова наклоняется, соглашаясь, - хм, руки за спину.       Его брови ползут вверх, а во взгляде загорается интерес. Руки медленно оказываются за спиной, пока я встаю к нему лицом, чтобы после присесть напротив и заглянуть в глаза. Он не понимает, что я хочу сделать. В моих глазах пляшут дьяволята, я заставлю Хатаке смущаться, чтобы мне этого не стоило. Мои пальцы слишком быстро поднимаются к его лицу, захватывая край синей маски около носа, но я не успеваю ее снять. Его торс уходит назад, а руки дергаются, пытаясь меня остановить. - Стоять, - командую, возвращая прежнее положение телу, - ты даже не спросил разрешения, помнишь? Так пожинай плоды своего безрассудства.       Он сдается. Мои действия неощутимы, я приподнимаю завесу тайны, открывая взору миллиметр за миллиметром до тех пор, пока облегающая ткань не падает с волевого подбородка. Все в нем было нарочито правильно. Черты лица, ровная светлая кожа, прямой нос, аккуратная родинка под губой, что так просилась мне под большой палец. Даже шрам тянущийся до середины щеки его не портил. Я осмелилась дотронуться до правой щеки, боясь что эта иллюзия рассыплется перед глазами. Мне просто хотелось посмотреть чуть дольше и прикоснуться к тому, до чего другие доступа не имели. - Нравлюсь? – он сглатывает, ожидая ответа.       Но мне страшно. Я нивелирую на канате, решая в какую сторону падать. Туда, где я уйду и забуду о нем, или туда, где смогу дать нам шанс, принося свою душу в жертву чувствам. - Ты даже не представляешь, как сильно. Падаю.       Я первая нахожу его горячие губы, желая сгореть дотла. Он не заставил ждать, поддаваясь вперед и отвечая. Этот поцелуй не невинный, он жадный, страстный, как первый глоток воды после невыносимой жажды. Какаши поднимается, обхватывая меня руками. Мое тело движется само, не отвечая на приказы разума, когда я запрыгиваю ему на руки, обнимая ногами широкую поясницу. Воздуха нет, но лучше задохнуться, чем лишиться этого момента. Его руки сжимают талию, завязывая узлы в животе, я хочу большего. Я не дам ему и глотка воздуха пока не заберу свое.       Головокружение накрывает волной, заставляя раскрыть глаза. Я не успела понять в какой момент он нас перенес, так же как и не успела осмотреть комнату, все было неважно. Важен только этот человек, чьи руки осторожно снимали мешающийся жилет и опускали меня на кровать. Он пальцами обхватывает шею, чтобы слиться в очередном поцелуе, пока вторая рука медленно поднималась вверх, снимая платье. Он замирает, заглядывая мне в глаза, задавая немой вопрос. Сейчас он не забыл спросить разрешения, которое ему не требовалось и в прошлый раз, я бы отдала ему все, что имела. Моя ладонь касается его щеки, прося продолжить. Поддаюсь вперед, сильнее прижимаясь к упругому телу, чтобы ощутить его всем своим нутром. - Это твой первый раз? – его хриплый голос, рядом с моим ухом только усиливает животное желание.       Но тело не обманешь. В прошлой жизни у меня был сексуальный опыт, а в нынешней нет, поэтому от мысли, что мне придется пережить во второй раз «первый раз» тело напрягается. Поднимаю испуганный взгляд, встречаясь с нежным поцелуем. - Не бойся, все будет хорошо.       Он заставляет все мое тело дрожать, когда его горячая ладонь скользит вверх по ноге забираясь под нижнее белье находя нужную точку. Его движения медленные, неторопливые, но этого достаточно, чтобы из горла вырвался первый стон. Этот звук награда для его ушей, и он улыбается, глубоко выдыхая мне в шею - Подожди, а у тебя, что не первый? – я потом себя отругаю за этот глупый вопрос.       Он отрывается, поднимая на меня удивленный взгляд, но руки не вынимает, продолжаю вести свою игру. - Публичные … дома? – я глотаю воздух, стараясь немного разрядить свое тело, которое готово взорваться.       Он хмыкает, подтверждая мои догадки и стягивает оставшееся белье с моего тела. - Это ужасно…       Его губы опускаются на грудь, заставляя меня выгибаться как кошку, пока пальцы опускаются чуть ниже, проникая внутрь. Я не могу сосредоточится на его голосе, в ушах стоит гул от собственного сердца. - Это естественно, - его легкий укус в области шеи заставляет взвизгнуть, чтобы после протяжно застонать, когда пальцев становится больше.       Сосредоточиться не получается, его пальцы сводят с ума, заставляя двигаться к нему навстречу и хвататься за плечи каждый раз, когда кажется, что он может это прекратить. Разряд молнии проходится по моему телу, и я не могу сдержать гортанный стон, а Какаши теряет терпение, избавляя себя от сковывающих тряпок, нависая надо мной всем телом. Никогда я еще не чувствовала себя такой беззащитной и защищенной в одно время.       Он целует нежно, словно прося прощение. Я не смогла удержать всхлипа, когда резкая боль возникла внизу живота, хотя очень хотела. Сцеловывая мою слезу, он нежно проходится ладонью по волосам, давая время привыкнуть. - Больно? – шепчет, стараясь меня успокоить. «Нет, эта боль ничто. Окажись я перед выбором, я бы пережила это еще раз, лишь бы этот раз был с тобой. Сейчас, я хочу отдать тебе всю себя, подарить тебе всю нежность, на которую способна». - Нет, - обхватывая ладонями мужское лицо, притягиваю, чтобы выдохнуть в его губы, - я люблю тебя.