Механика требует магии

      Я осталась одна из моего рода магов на этих землях. Из-за того, что когда-то культ могущественных магов из Дандреона убил множество людей Стимрополя, там полностью запретили магию. Они обрубили всяческие рельсы и воздушные базы для попадания к ним людей из Данреона. Моего мужа, мать и отца подвергли смертной казни за их принадлежность к магическому ремеслу. Мы с дочерью пытались бежать в Данреон- столицу магии, но на Амату напали волки, я не смогла ей помочь… И мне пришлось вернуться в леса Стимрополя.       Из этого места у меня остался механический протез — искусственное сердце, взамен того, которое я потеряла во время переезда из Артана — столицы Данреона в Ист-Линг, родину моего мужа. В лесу на наш поезд пикировало множество орлов, которые напали на пассажиров и чуть меня не погубили… Я не могу вспоминать этот день. Чем больше я нахожусь в лесной хижине, построенной после отмены магии в Стимрополе, тем сильнее мне хочется вырвать из своей груди это сердце. Но в то же время я не хочу умирать- ради сохранения памяти о близких ещё хоть на миг… Я стала возненавидеть Стимрополь за то, что он убил тысячи невинных магов, за то, что он убил мою семью.       Из-за живущих в лесу зверей, я не могла даже заставить себя отправиться на родину через леса. Даже поездом. Два раза эти дебри сыграли со мной злую шутку. Это территория занята смертью. Я скромно устроилась в Ист-Линге, подальше от злых людей, подальше от цивилизации. Я уже пятнадцать лет делала эксперименты над собой, миром, природой. Я стала чувствовать себя одним целым с лесом и его обитателями. Уже начала подумывать о том, чтобы всё-таки побороть свой страх неизвестности и ступить на дорогу до Данреона из липкого мха, который в любой момент сможет поглотить меня и не вернуть обратно. Но я каждый день просто отгоняла от себя эти мысли.       Я ухаживала за небольшим садом, смотрела на уже перечитанные по миллиону раз книги и открывала комод- в нём лежали старые, пожелтевшие от времени фотографии, без которых я не могла жить. На них была вся моя семья: муж, счастливые родители и я, с только что родившейся Аматой на руках.       Мне 18, это была история мгновенной любви на разных континентах. Он отправлял мне телеграммы, я всё больше влюблялась в него. Стройный, темноволосый мужчина с глубокими голубыми глазами. Он был одним из лучших и талантливейших механиков города, он ухаживал за моим протезом, не давая повода о малейшей неисправности или поломке. Через год мы поженились и я родила девочку. Тогда был большой праздник, который мы отмечали чуть ли не половиной скромного города. Мне хотелось засыпать с этими фотографиями. Смыслом моей жизни стало не забыть их улыбчивые, счастливые лица…       Я вышла в накидке из хижины, чтобы, как обычно, полить цветы. Как вдруг я услышала свист паровых двигателей, какой слышала в мастерской мужа, когда он сидел за работой. Я в панике оглядывалась по сторонам, чтобы увидеть источник звука, но ничего не было. Он всё нарастал. Я подняла голову наверх и увидела дирижабль. Он падал с неба на огромной скорости и было видно, что он очень скоро приземлится рядом с моим домом. Это был дирижабль из Стимрополя, с исследователями, который, судя по всему, возвращался с конференции на юге. Механическому сердцу не хватало кислорода, я побежала в дом, чтобы успокоиться… Резкий звук заставил землю вздрогнуть. Дирижабль потерпел экстренное крушение. Если пробита оболочка, то скорее всего, исследователи не оглушились при приземлении, а это значит, что нужно торопиться! Я взяла свой единственный вещмешок, сложила туда статуэтки, два плаща, нож, карманные часы из алхимического золота и фотографии. Из-за нервов, мне было очень плохо и они вываливались из рук. Я со всей силы сжала в пальцах одну единственную, последнюю фотографию и услышав шаги, побежала прочь- в город Ист-Линг.       Солнечное небо накрыло тучами, ветви над головой потемнели, хлынул дождь. Я расцарапала себе все ноги о корни и сухие ветки, мокрая земля покрывала их грязными брызгами. Чем дольше я бежала, тем больше мне казалось, что лес, к которому я так привыкла, пытается ухватиться за меня, утащить, погубить на месте. Ветер шумел, сливаясь с криком птиц и дождём. Искусственное сердце бешено билось, будто хотело выпрыгнуть из груди. Я делала максимально короткие передышки, какие только могла, чтобы не задохнуться. Вот, я бежала уже час, но города так и не было видно. Неужели заблудилась, забыла ту дорогу, по которой убегала тогда, пятнадцать лет назад? Через двадцать минут я всё-таки выбежала на каменную дорогу с фонарём, на котором был указатель «Ист-Линг, прямо. 100 метров». Я обрадовалась тому, что вышла из леса, но не хотела двигаться к городу. Меня там не примут, возненавидят. Я там чужая… Зачем же я тогда решилась на это? Нет. Если бы я осталась, было бы ещё хуже. Я передохнула возле указателя и вышла в дорогу. Вскоре, показались стены из камня и железа. Ворот не было, вместо них на проходе стоял большой мужчина в тёмной майке, с механической рукой и татуировками. Увидев такого человека, сразу захотелось идти назад, но нельзя было. Спустя столько лет тихой жизни в лесу, мне придётся говорить с человеком, снова адаптироваться к городской жизни… Я пыталась унять дрожь, но боялась, что он заподозрит во мне «опасного» мага. Прятаться больше нельзя. Этот день когда-нибудь бы случился.       Я медленно, смотря в ноги, подошла к охраннику. — Здравствуйте, как можно пройти в город? — Заплати за вход и иди. — Сколько вам нужно? — 40 золотых. — Простите, я бродячий торговец, я не имею на руках восточных денег. Прошу, пропустите. — Не положено. Плати за вход- или уходи.       Я не знала, чем мне заплатить. Обеспокоенно, я начала рыться в мешке, пытаясь вспомнить, что положила туда и чем можно было бы оплатить вход. Рука сжала золотую фигуру Гуррии- лошади с драконьими крыльями, которую когда-то подарил мне отец. Сердце пропустило удар. Я не могу ее отдать, она стоит гораздо дороже, чем этот вход. Часы… В Стимрополе очень много часов на улицах, поэтому они мне особо не понадобятся. — Может, эти часы подойдут? Это чистое золото. — Или алхимическое?       Он посмотрел прямо на меня, отчего я растерялась. Что ему ответить? Он поймёт, что я маг, если скажу «да»? — Говорю же — чистое. Двадцать четыре карата. — Ну… Часовщикам покажу, они-то проверят. Магические предметы с собой? — Н-нет, что вы. Какая магия? — А если проверю? — Не стоит, я ж своя. У меня в груди сердце из Стимропольской стали, кованное лучшими мастерами Ист-Линга. Я знаю про наше отношение к магии. Мою семью прямо здесь и убили.       Я так хотела плакать, когда говорила эту наглую ложь- но нужно было делать всё, чтобы меня впустили. Я не хотела ступать ногами на землю, где казнили моих близких- но в этом мире выживают сильнейшие, а те, кто слабее этого- идут к ним на корм, либо на потеху нищим людям, которые продадут свою жизнь на очередные роскоши для царей. — Бедная — сказал охранник с абсолютно безразличным выражением лица. — Ну, проходи, землячка, да сапоги на чистку сдай. Вон как торопилась, аж все ноги забрызгала. После этих слов он отошёл в сторону и снова стал безэмоциональным здоровяком, который легко вырубает по вечерам людей от скуки и вселяет страх одним своим видом. Но у таких людей есть один огромный недостаток — они тупые. И этот город настолько прогнил, что ему всё равно, кто проходит через границу, лишь бы заплатили.        Я отошла подальше от охранника и вдохнула городской воздух, наполненный запахами сгорающего топлива, бензина и конденсированного пара, уже заменяющего жителям настоящие облака…