Самые прекрасные люди — это мрази… Otto Dix — Черно-белое
***
Лёгкие резало от разряженного воздуха. По вискам струился пот. Футболка липла к взмокшей спине, но стоило лишь на мгновение остановиться, как тут же становилось холодно. А ведь на нём была надета кожаная куртка с тёплым подкладом. Остановившись на пару секунд, привалившись плечом к дубу, Морган оглянулся. Позади была погоня. Полицейские с собаками шли по его следу отнюдь не первый час, и всё бы ничего, если бы не рана в боку. Стиснув зубы, мужчина бросился вперёд. Подниматься в гору было тяжело. Особенно сейчас в период дождей, когда ноги скользили по влажной земле. Приходилось хвататься за ветки и камни, чтобы не потерять равновесие и не упасть вниз. Он не должен был им попасться. Морган не понимал, как так вышло, что его нашли. Он ведь всегда был осторожным. Не оставлял следов. Делал всё, чтобы не вызвать подозрений. Так как же? Как его смогли найти? …Вот уже больше десяти лет город Монен держит в страхе Добытчик. Больше десяти лет на улицах города пропадают дети. В основном омеги от шести до тринадцати. И всякий раз сначала в Сети появлялись ролики с их участием порнографического характера или просто содержали сцены насилия, а потом единственное, что удавалось найти полиции — это вещи, принадлежавшие пропавшим. И лишь спустя год, а то и больше, находили сами тела. Не истлевшие, а относительно свежие, изувечены, со следами насилия. Никто не знал, кем является Добытчик. Но благодаря нему родители стали лучше следить за своими детьми. Но не все. Выходцы из неблагополучных семей сами шли в лапы незнакомца, который обещал их накормить, дать денег, предоставить кров. Некоторых детей до сих пор не удалось найти. Что до прозвища серийного маньяка, то «Добытчиком» его прозвали не просто так. Термин «добытчик» использовался исключительно в порно-индустрии, и им обозначали людей, которые добывали ролики на запрещенную тематику: членовредительство, зоофилия, чадофилия. Моргану это прозвище нравилось. Льстило, когда в новостях рассказывали об очередном преступлении неуловимого Добытчика. В такие минуты мужчина гордился и благодарил богов, что они позволили ему родиться бетой. Беты, в отличие от омег и альф, не имели природного запаха, по которому их можно было вычислить или опознать. Чаще всего они были худощавыми, но склонными к полноте. Морган же предпочитал держать себя в форме. Когда-то он служил в армии и планировал построить блестящую военную карьеру, но убийство сослуживца положило на этом крест. Его выперли с позором за убийство отморозка, который заслужил это. Ведь тот урод всячески унижал и издевался над новобранцами. Даже был замешан в изнасиловании тихого паренька, который позже покончил с собой. А тот паренёк был хорошим, собирался отслужить год и вернуться домой, помогать больному отцу-омеге и поднимать младших братьев. Не вышло. Паренёк не смог пережить изнасилования и повесился. А Морган, тогда еще живший чувством справедливости, решил отомстить. И отомстил на свою голову. Злился, конечно, что его выгнали из армии. Но ничего не поделаешь. Ему ведь и срок могли дать за умышленное, но не дали. Выставили всё так, будто было совершено еще одно самоубийство. Морган жил на гражданке, пытался устроиться на работу, быть как все. Но ему всё не нравилось. Не нравились люди, работа. И он часто стал ловить себя на мысли, что если бы не полез восстанавливать справедливость и не пожалел того доброго слабака, то всё у него было бы хорошо. С каждым днём злость только росла и ей требовался выход. Морган стал чаще ловить себя на мысли, что ему необходимо на ком-то отыграться. И в один зимний вечер, гуляя недалеко от панельных многоэтажек, его взгляд сам собой упал на одиноко стоявшего в стороне ребёнка в тонкой летней курточке, который мялся на месте. Бета недолго боролся с собой. Подошел к мальчику, который оказался омежкой с приятным, пусть и очень слабым, фруктовым ароматом. Спросил, почему тот один и не идёт домой, и только после того, как мальчик ответил, что родители запили, Морган пригласил его к себе. Обещал покормить, обогреть. Собственно, слово он своё сдержал. Накормил, обогрел, позволил поспать… У омеги были мягкие пепельно-русые волосы, большие и чистые наивные голубые глаза и худое тельце покрытое синяками от побоев и следами от ожогов. Будто об него тушили сигареты. Он оказался очень покорным. С лёгкостью выполнял всё, о чем бы его не попросили. Первое видео было именно с ним. Достаточно безобидное, если учесть, что омежка только ртом работал. Жаль только, что он умер от асфиксии. Морган слишком увлёкся. Тело мальчика нашли спустя несколько недель. Полиция стала подозревать отчима ребёнка. Ведь тот когда-то имел судимость за совращение малолетних. Да еще и пьян сильно был, не помнил, как давно пасынок отсутствовал. Жалел ли Морган о своём первом преступлении? Нет. Ему понравилось то, что он сделал. Нравилось чувствовать власть над чужой жизнью. Следующей жертвой спустя полгода стал омега шести лет. Пугливый мальчик, чернявенький. Он бы мог вырасти очень красивым омегой, за которого бы альфы глотки друг другу рвали. Мог бы… но Морган решил иначе. Смерть от обильного кровотечения и разрывов внутренних тканей была преждевременной. А потом мужчина вошел в раж. Он хотел большего. Да, далеко не все его жертвы умерли. Были и те, кого у него купили. Посетители определённых сайтов, которые активно покупали снятые Добытчиком видео. Насколько знал Морган, кому-то из мальчиков удалось не только выжить, но и стать членом той семьи, в которую его забрал один из «фанатов». Зачем он всё это делал? Пытался что-то доказать? Самоутвердиться? Просто хотел понять, каково это иметь власть над слабыми и беспомощными. Обычно говорят, что все проблемы идут из детства. Но можно ли было так сказать про Моргана? Он был не единственным ребёнком в семье. Брат-омега был старше него всего на год. Родители постоянно работали и оставляли детей на дедушку-альфу. И отчего-то старший брат боялся деда, не хотел оставаться с ним. Потом Морган понял, в чем причина. Он был еще ребёнком, еще не успевшим вступить в половую зрелость, когда увидел, как дед домогается его брата. Как шарит руками по телу Янне, как целует и подминает под себя. Результатом этого стала ранняя беременность брата. Родители, не знавшие правды, стали обвинять его в разгульном образе жизни. В конечном итоге от ребёнка Янне отказался, оставил в роддоме, а его самого отправили в интернат. После шестнадцатилетия брат уехал из дома. Снимал комнату в общежитии, работал. Морган потом с ним несколько раз встречался. И сильно удивился тому, что его брат сильно потолстел и сторонился альф. И всё это из-за их деда. Шел третий год, когда Морган держал Монен в страхе. Тогда он напился, стал вспоминать своё детство, брата, с которым раньше у них были замечательные отношения. До интерната. Ноги сами понесли бету в дом деда. Они вместе выпили. А потом разговор зашел об Янне. Дед называл его шлюхой, бесстыдным ублюдком, и Морган не выдержал. Сорвался, набросившись на старика с кулаками. Успокоился он только после того, как дед перестал дышать. Всё еще находясь в состоянии аффекта, Морган принялся заметать следы. Надел перчатки, перевернул вещи, забрал деньги и ценные вещи, которые нашел, чтобы все подумали на ограбление. Всё, чего он касался, тщательно помыл, а потом вылил на деда бутыль с белизной. Через сутки родители позвонили Моргану. Отец-омега, захлёбываясь слезами, сообщил о смерти деда. Спустя неделю оба родителя капали младшему сыну на мозги, твердя, что Янне повёл себя, как последняя тварь. Не только отказался прийти на похороны, но и порадовался, заявив, что так старому ублюдку и надо. Морган тоже радовался. Радовался, что хоть что-то смог сделать для Янне. В детстве ему не хватило ума пожаловаться родителям на деда. А потом… А потом бета особо и не думал о том, как сильно страдает от этого его брат. Собственно, это было единственное хорошее, что он сделал в своём сознательном возрасте. И то сомнительное, по мнению общественности… Подгоняемый лаем собак, криком полицейских, Морган бежал, не разбирая дороги. Только по иногда мелькавшим тут и там, свисающим с ветвей деревянным куклам, он мог понять, что ушел глубоко, в самую чащу леса Снор. Снор был древним лесом, и разделял города Монен и Сул. Служил своеобразной пограничной линией. Об этом лесе ходили легенды. В древние времена здесь находились жертвенники богов, которым приносили человеческие жертвоприношения. Сейчас же в этом лесу ежегодно пропадают люди. Часто так бывало, что кто-то уходил в Снор, и с тех пор его не могли найти. И только спустя несколько месяцев, а то и лет находили тела пропавших. Разложившиеся, высушенные, но в невредимой одежде, словно бы люди внезапно умерли и иссохли. Морган же был из тех людей, которые считали, что все эти байки, придумали родители, чтобы их дети не ходили туда, ведь где-то лет тридцать назад здесь еще водились волки и медведи, которые нападали на людей. Звуки выстрелов подгоняли. Заставляли бежать быстрее. Бета не понимал, как так вышло, что его нашли. Всё же было замечательно. Никто бы и не заподозрил, если только… Мужчина остановился. Тяжело дыша, стал вспоминать всех тех, кто был его жертвами. Омеги, которым повезло выжить. Которых он потом продал… Кто-то из них вместе со своим хозяином мог сообщить. Но запомнил ли кто-то из этих несчастных лицо Моргана и место его обиталища, чтобы навести полицию? Первое — возможно, а второе — вряд ли. Морган не был дураком и не всегда приводил своих жертв в квартиру, в которой жил. Только тех, в ком не видел потенциала для дальнейшей жизни. А остальных, кому суждено было пережить встречу с Добытчиком, он держал в заброшенных домах в пригороде Монена, на старых складах и в квартирах, где соседями были последние пьяницы. Выстрел раздался совсем близко. А за ним последовала острая боль, возникшая где-то чуть ниже правой лопатки. Коротко вскрикнув, пошатнувшись, Морган обернулся. Свет фонарей, лай собак и голоса полицейских становились всё ближе. Они буквально наступали ему на пятки. Невольно сгорбившись, мужчина бросился прочь. Бежал из последних сил, лихорадочно соображая, где можно было бы спрятаться. Но сомневался, что удастся уйти от погони. Собаки в любом случае учуют кровь, а полицейские не прекратят поисков, пока не поймают Добытчика. Споткнувшись о какую-то корягу, Морган стремительно полетел вниз, ударяясь о возникающие на пути стволы деревьев. Сдирал кожу и рвал одежду об острые камни и ветви кустов. С глухим стоном он упал спиной на что-то твёрдое. На мгновение Моргану показалось, что наступила тишина. Недобрая, гнетущая, заставляющая поджилки трястись. С трудом, но мужчина заставил себя встать. Овраг, куда он упал, по сути был небольшой поляной, посреди которой стояла огромная каменная глыба, чем-то похожая на алтарь. Прихрамывая, тяжело дыша, ощущая вкус крови во рту, Морган подошел ближе. Изо рта валил пар. Стало внезапно холодно. А может так и было, просто бета не замечал этого прежде и только сейчас стал остывать? Подойдя к глыбе, Морган провёл по ней рукой. Ладонью он ощущал неровности, вырезанные на камне рисунки и руны. Постепенно до него стало доходить, что это жертвенник древних богов. Рука нащупала что-то твёрдое, лежавшее на алтаре. Присмотревшись, — в тусклом свете луны, проникавшем в овраг, — бета смог разглядеть человеческие останки: черепа, грудные клетки, тазовые и берцовые кости. — Стой! — раздался за спиной чей-то голос. — Подними руки и медленно обернись! Тебе больше некуда бежать, Добытчик! «И как только они сумели так незаметно подкрасться?» — удивился Морган, медленно подняв руки. Так же медленно стал оборачиваться. Дышать становилось всё тяжелее. Перед глазами начало плыть, так что бета мог видеть перед собой лишь очертание фигуры полицейского. Ноги подкосились, из-за чего Морган пошатнулся. — Стой! — крикнул полицейский, но всё равно нажал несколько раз на курок. Одна из пуль угодила в плечо, еще две — в грудь, а одна, последняя — в лицо, прямо под глазом. Вспышка боли пронзила мозг, заставила Моргана издать душераздирающий крик и откинуться назад, упасть спиной на алтарь. Кровь из ран стремительно лилась на камень, утекала из тела вместе с жизнью. Звуки вокруг слились воедино, превратившись в неразборчивую какофонию. Морган чувствовал, что умирает. Но он не хотел этого. Он хотел жить. Отчаянно цеплялся за те крупицы жизни, что еще теплились в его теле. — Те несчастные тоже хотели жить, — совсем рядом раздался чей-то шипящий голос. — Почему же ты думаешь, что достоин жизни больше, чем они? Кто это, хотел было спросить бета, но не смог. Язык не слушался его. Сердце отбивало последние удары, а тьма перед взором Добытчика сгущалась всё сильнее. — Ты хочешь жить, человек? — вновь раздался голос, на этот раз с другой стороны. — Я могу это устроить. Ты будешь жить. Но с условием, что ты искупишь свои грехи. Спаси невинную душу и ты получишь шанс на новую жизнь. Ну так что? Ты согласен? — С-с… — только и смог прошептать Морган, слабо дёрнув пальцами. Он хотел жить. Неважно какой будет цена, но если это позволит ему жить дальше, то он готов её заплатить. В этот же момент бета почувствовал прикосновение дула пистолета к своему лбу. Выстрел отнял жизнь Добытчика Монена.***
Резко распахнув глаза, он уставился в белый потолок над головой. Тяжело дыша, ничего не соображая, он медленно повертел головой. Поморщился от сильной боли, пронзившей лобную часть. Больничные стены он везде узнает. Ни с чем не спутает этот запах хлорки, смешанный с медикаментами. — Где… я? — прохрипел Морган. Поморщился. Собственный голос звучал как-то незнакомо. Словно был чужим. Посмотрев на капельницу, он скользнул взглядом по трубке. С минуту разглядывал тонкую руку, забинтованную в запястье с длинными пальцами. — Какого?! — подскочил он на месте, только сейчас сообразив, что что-то не так. Подорвавшись с койки, не заметил, как из руки выскользнула игла капельницы. Стал лихорадочно озираться по сторонам, ища зеркало. Но не найдя его, стал осматривать себя как мог. А себя ли? «Какого черта? Что всё это значит?» — билось в голове Моргана. Он внимательно рассматривал длинные тонкие пальцы, которые смотрелись отвратительно на широких ладонях. Узкие запястья, перевязанные бинтами, которые можно было легко обхватить указательным и большим пальцем. Худые длинные ноги, которые напоминали кости, обтянутые кожей. Задрав белую в светло-голубой горошек больничную рубаху, Морган стал придирчиво рассматривать своё тело. Ну, вернее то, что видел. Впалый живот и чуть ли не выворачивающийся наизнанку пупок вызвали у него отвращение. А вот то, что было ниже его очень даже порадовало. От пупка вниз тянулась дорожка из черных волос. Но Моргану было наплевать на густую растительность. Его интересовало другое. «А у этого тела весьма неплохой агрегат», — про себя отметил он, взяв член в руку и пощупав его. Даже находясь в покое он выглядел не маленьким. Толстый, длиною с ладонь. Отодвинув крайнюю плоть, желая разглядеть головку, Морган с трудом подавил подступившую тошноту. Под головкой находилась залежалая смегма, которая имела специфичный запах. «Каким же надо быть свиньёй, чтобы не следить за членом?! Или этому телу он без надобности был?!» Негодуя, Морган продолжил изучать не своё тело. Заметил на груди и предплечьях заживающие следы ожогов, будто бы от сигарет. Начавшие сходить синяки, которые обильно покрывали худое тельце. Провёл рукой по волосам, сальным и длинным, ниже лопаток, которые оказались черными. «Прекрасно! Я каким-то хером оказался в теле гуманоида с грязным членом», — не переставал негодовать он, тяжело опустившись на койку. И тут же зашипел, поскольку зад и поясницу прострелила внезапная боль. «Наказание какое-то», — поморщившись, Морган вздохнул. К нему никто не спешил, и он позволил себе погрузиться в раздумья. Сначала он решил, что это очень реалистичный сон, ведь не мог же он в самом деле оказаться в чужом теле. Или мог? А если и мог, то как? Какая такая сила смогла провернуть, чтобы душа Добытчика Монена оказалась в этом ущербном создании, которое и человеком сложно назвать? Нахмурившись, напрягая память, Морган попытался вспомнить, что было до того, как он умер. Умер ведь? Его ведь действительно убили? Он помнил голос. Шипящий, пугающий, который звучал где-то рядом. «Ты будешь жить. Но с условием, что ты искупишь свои грехи. Спаси невинную душу и ты получишь шанс на новую жизнь. Ну так что? Ты согласен? », — сказал он, а потом случилось то, что случилось. Не то, чтобы Морган верил во всякую сверхъестественную ерунду, но то, что умирая и истекая кровью на алтаре древнего жертвенника он услышал голос, обещающий ему жизнь, сильно напрягало. Ладно, с этим он разберётся позже. А сейчас надо узнать, кому принадлежит это тело. Вот только в голове были воспоминания самого Моргана. И ничего хоть близко похожего на то, что могло бы принадлежать прошлому хозяину тела. Это напрягало. Морган понимал, что будет сложно адаптироваться в этом новом теле. Не сомневался, что отныне жизнь станет сложной штукой, если только… — О! — ударив кулаком по ладони, он проковылял до двери. Ноги плохо слушались. Чужое тело было не только омерзительно худосочным, но и слабым. Выглянув в коридор, в котором практически никого не было, кроме старика, медленно передвигающегося в обнимку с капельницей, Морган оглядел стены по бокам от двери. И найдя искомое, тут же утащил с собой в палату. Во многих приличных больницах историю болезни пациента с его личными данными держали либо в ногах кровати, либо возле палаты, в которой он лежал. Сев на койку, Морган жадно принялся читать содержимое нескольких листов. — Так… Морган Роффе… — первое, что прочитал он. Тут же ухмыльнулся. Повезло ему попасть в тело своего тёзки. Пусть фамилии у них были разными. У Моргана-Добытчика — Адлар, а у Моргана-дохляка — Роффе. — Дальше… Пол: мужской. Подвид: альфа. Его губы растянулись в усмешке. Он оценил подарок судьбы, богов или кого там? Теперь понятно, почему от него пахло чем-то травяным. Что ж, это даже лучше. Альфы по природе своей достаточно сильные, выносливые. Вот только глядя на тело Роффе, он сомневался, что оно действительно так. Взгляд вперился в цифру, указанную рядом с пометкой «возраст». Шестнадцать! Снова Морган усмехнулся. Угораздило же его попасть в тело такого юнца! Перевернув страницу, он принялся жадно читать историю болезни. И вот тут было самое интересное. Мало того, что у мальчишки были множественные кровоподтёки, отравление какими-то лекарствами, — судя по названию, успокоительным и снотворным, — так еще были порезаны руки и имелись разрывы анального отверстия, в которые кто-то заботливо запихал гвозди. «Ого! Кому-то ты очень не понравился, Роффе». Зато теперь становилось понятно, почему зад болел. Но вот порезы на руках и таблетки намекали на попытку самоубийства. Внутри Моргана поднялась волна отвращения к прежнему хозяину тела. Как для него, то порванная жопа, нашпигованная гвоздями и избиение не являются уважительной причиной для чего-то подобного. Вздохнув, он потёр переносицу. Внезапно разболелась голова и он буквально силой заставил себя лечь. Сон подступил внезапно, унёс Моргана в холодную тьму без сновидений. В этот раз он проснулся от чьего-то прикосновения ко лбу. Открыл глаза, повернув голову на бок. — Наконец-то ты очнулся! — выдохнул мужчина, что сидел возле постели. Морган повёл носом, рассматривая незнакомца. Светло-русые волосы были зачесаны назад, схвачены в низкий короткий хвостик. Пара выбившихся прядей обрамляли круглое лицо с синими глазами, чуть вздёрнутым носом и поджатыми тонкими обескровленными губами. Упитанного вида омега, нежно пахнущий лилиями, был одет в персикового оттенка тонкую водолазку и черные брюки. На безымянном пальце левой руки поблескивало обручальное кольцо. — А вы… кто? — попытавшись сесть, Морган поморщился. В глазах резко потемнело и он вынужден был лечь обратно. — Что? — омега вытянулся в лице. Его глаза увлажнились, нижняя губа задрожала. — Морган, ты не узнаёшь меня? Я же твой отец, Морган. — Отец?