Sing child sing child better join us sing child sin child sin child to make the darkness come I breathe in the light exhale the night kneel down and pledge allegiance I will let you burn and in return I need your full obedience (Пой, дитя, пой, дитя, Лучше присоединяйся к нам, пой, дитя, Греши, дитя, греши, дитя, Пусть настанет тьма. Я вдыхаю свет, выдыхаю тьму, Становясь на колени, я клянусь в верности. Я позволю тебе гореть, а взамен Мне нужно твоё полное повиновение) ASP — Sing Child
Делая уборку в комнате сына, Неа остановился возле покрытого пылью футляра, в котором лежала скрипка. Хотел было коснуться его, но отнял руку. Он не переставал удивляться тому, как сильно изменился его ребёнок после того страшного инцидента. Первое время Неа казалось, что перед ним находится чужак. Незнакомец, запертый в теле Моргана. Но со временем эта мысль покинула сознание мужчины. И сейчас он даже радовался, что сын ничего не помнит. Что не сломался. Больше нет того милого и утонченного мальчика, который был гордостью школы. Мальчика, который мечтал о карьере скрипача. Мальчика, который изнурял себя учебой и питался одними салатами, пропагандируя вегетарианство. Зато есть юноша, практически мужчина, который может постоять за себя. Человек, который сможет выжить в этом жестоком мире. Тот случай заставил Неа поверить, что он был плохим родителем. Когда твой ребёнок еще мал, ты стараешься вырастить его не таким, как все. Стараешься сделать особенным. Тебя умиляет его хрупкость. Радуют успехи в учебе. Нравится его тонкая музыкальная натура, тянущаяся к прекрасному. Но до тех пор, пока он мал. А когда он начинает взрослеть, ты начинаешь всё больше опасаться за его здоровье. За его будущее. Ведь за всеми этими успехами в учебе и игрой на скрипке ничего не кроется. Морган не был приспособлен к простой жизни. Он не умел давать сдачу. Не понимал, что есть мнение отличимое от его собственного. Неа винил себя, что не подготовил сына к взрослой жизни. Винил себя в том, что в своё время не вбил в его голову, что необходимо защищаться и давать сдачу, а не терпеть издевательства. Винил себя в том, что случилось с Морганом. «Хорошо, что он ничего не помнит. Хорошо, что он остался жив», — про себя размышлял Неа. Только эти мысли и приносили ему облегчение. Протерев футляр от пыли, омега убрал его на шкаф. Закончив с уборкой, спустился вниз, чтобы приготовить ужин. В планах были спагетти с морским коктейлем в сливочном соусе, салат из свежих овощей и печенья. Готовить Неа полюбил после замужества, когда оставил карьеру модели. Собственно, больше дома нечем было заняться, кроме как уборкой, готовкой и воспитанием ребёнка. Иногда он выбирался в свет с друзьями, пока не понял, что никаких друзей у него на самом деле нет. Друзья довольно быстро от него отвернулись, когда поняли, что Неа начал меняться. Им, породистым идеалам, смотрящим с обложек глянцевых журналов, было неприятно находиться в обществе толстеющего омеги, чьи финансы контролировал муж-альфа. Впрочем, сам Неа недолго горевал по этому поводу. Его воспитывали с мыслью, что к некоторым потерям нужно относиться легко. Увы, это не касалось семьи. Ему было больно и страшно сидеть у постели сына и гадать, очнётся он или нет. А теперь было больно и мерзко жить рядом с Исаком. С человеком, которого Неа по-настоящему любил. И которому был готов простить многое. Многое… но только не беременного омегу, у которого уже есть двое детей. При мысли об Ингере, Неа взяла неописуемая злость. Погруженный в собственные мысли, он не следил за ножом. Острое лезвие ощутимо прошлось по пальцам, скользнуло по ногтям. Застонав от боли, омега тут же метнулся к раковине. Подставил пальцы под струю воды. «Не думай об этом. Просто не думай…» Боль не отвлекала от мыслей об измене мужа, а делала только хуже. Поджав губы, Неа быстро заморгал, пытаясь высушить подступившие слёзы. Но ничего не вышло. Слёзы потекли по щекам. — Неа? — голос мужа заставил омегу вздрогнуть. Быстро завернув кровоточащие пальцы в полотенце, Неа обернулся. — Привет, — вымученно улыбнулся, — ты сегодня рано. Я еще ничего не успел приготовить. — На работе был сокращенный день, — Исак окинул супруга оценивающим взглядом. Обе руки он держал за спиной. — Я знаю хороший ресторан, где вкусно готовят. И порции там хорошие. Тебе понравится. — Ты туда своих любовников водил? — не смог придержать язык за зубами Неа. Повёл носом, ощущая цветочный аромат. — Нет. Мы с коллегами там праздновали рождение ребёнка общего знакомого, — подойдя ближе, альфа заглянул ему в глаза. — Ты помнишь, какой сегодня день, Неа? — Среда. А что? — И всё? — А должно быть что-то еще? Неа впал в растерянность, когда Исак рассмеялся. — Если я скажу кому-то из коллег об этом, то мне никто не поверит. Только подумать. Все омеги обычно помнят этот день, а тут… Неа, сегодня наша годовщина. Забыл? «Забыл, — про себя с тоской подумал омега. — Я действительно забыл, а ведь обычно всегда помнил…» — И что с того? Всего лишь дата, которая ничего не значит. — А мне казалось, что дата нашей встречи для тебя всегда была особенной, — вздохнув, Исак достал обе руки из-за спины. В одной был букет из красных пионов, а в другой — коробочка, обтянутая черным бархатом. В былые времена Неа был бы рад получить такие подарки. Растрогался бы, узнав, что муж помнит про день их первой встречи. Исак тогда столкнулся с ним на улице, опрокинув на него кофе, за что получил пощечину. День их первого поцелуя, когда сам Неа, утонув в серых глазах альфы, ухватил его за галстук и заявил, что Исак станет принадлежать лишь ему. Но сейчас всё это вызывало лишь грусть. — Ты действительно думаешь, что цветы и украшения заставят меня забыть о твоём любовнике? О ваших с ним детях? — к горлу подступил ком. — А если я тебе скажу, что я собираюсь с ним порвать? — Исак даже и не думал отступать, едва ли не тыча букетом в лицо супругу. — И? Думаешь, что он тебя так легко отпустит? Он же может подать в суд, чтобы ты выплачивал алименты. — Только в том случае, если дети от меня, — отведя взгляд, альфа отчего-то помрачнел. — В смысле? — а вот это уже заинтриговало Неа. — Почему-то от других любовников у меня не было детей, а у Ингера их аж трое. Это странно. — Ясно… — забывшись, положив полотенце на стол, омега вернулся к готовке. — У тебя кровь, — заметил альфа, обратив внимание на размазанную кровь по пальцам Неа и бурые пятна на полотенце. — Нужно обработать раны. Ничего не готовь. Мы сегодня идём в ресторан. — Я не хочу. — Я уже заказал столик. На двоих. Сегодня в семь, так что ты еще успеешь принять душ и выбрать наряд. Положив цветы и подарок на стол, Исак обнял его со спины. Давно он не проявлял нежность по отношению к Неа. Слишком давно, так что сам омега успел подзабыть какого это, когда тебя любят. Когда кто-то дорожит тобой. — Отмени заказ. Я не никуда не поеду. — Его нельзя отменить. Я внёс полную предоплату, — Исак и не думал отступать. Поцеловал супруга в шею, бережно погладил его живот. — Ты такой мягкий, уютный… — Удобный, — слишком резко поправил Неа, сам прекрасно понимая, что перегибает палку. — Я уже и забыл, что ты способен быть таким обиженным, — слегка прикусив кожу на шее, альфа скользнул ладонью вниз, накрывая ею пах омеги. Стал осторожно поглаживать. — Давай сходим, поужинаем, а потом, как в молодости, снимем номер в хорошем отеле, и всю ночь будет отрываться? Я же знаю, что ты сдерживаешься во время секса, потому что боишься, что Морган услышит. Закусив нижнюю губу, Неа старался не поддаваться заманчивым речам мужа. Но вот тело было сложнее контролировать, когда оно так охотно отзывалось на ласку. — И как же мне тебя задобрить? — шумно выдохнул Исак, рывком развернув Неа к себе лицом. Жадно и страстно поцеловал, бесстыдно лапая мягкое тельце. Медленно опустился на колени, задрав подол бежевой футболки. Провёл языком дорожку от пупка вниз, стягивая с Неа черные шорты с синими мужскими стрингами. Последняя деталь сильно удивила Исака. Подобные трусы Неа носил лишь по молодости, до рождения Моргана, а потом перешел на слипы и хипсы. Аккуратный небольшой член с мило поджатыми яичками так и просил, чтобы его касались. И плевать, что сверху у омеги нависает животик. Это не так уж и важно. — Т-ты ч-чего…? — сильно покраснев, Неа вцепился в край столешницы. Напряженно сглотнул, прекрасно понимая, что именно сейчас произойдёт. — Просто расслабься, — выдохнув, Исак провёл языком по члену супруга. Поглаживая его бёдра, водил по стволу и головке кончиком языка, вырисовывая какие-то узоры. А потом и вовсе взял в рот. Застонав от удовольствия, Неа невольно качнул бёдрами. У него перехватило дыхание, когда альфа полностью заглотил его член, плотно обхватывая губами и дразня языком. Все действия Исака были уверенными, четкими. Он точно знал, где и как надавить, чтобы доставить удовольствие Неа. С какой скоростью нужно сосать, чтобы колени омеги подкосились, а сам он вцепился в черные волосы мужа. Не удержавшись, Исак слегка прикусил головку. Омега дёрнулся, коротко вскрикнул. Но не отстранился. Его член пульсировал, стал твёрже. Неа было слишком хорошо, чтобы он мог заставить себя оттолкнуть мужа. Альфа ухмыльнулся, подняв на супруга наглые серые глаза. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы довести Неа до разрядки. Сперма выстрелила прямо в горло, но Исак не отстранился. Проглотив всё, тщательно обсосав член, а после вылизав головку, он неспешно встал с пола. Лицо Неа было красным. Взгляд расфокусирован, а ноги с трудом держали. Тело будто бы налилось свинцом. — Ну так что? — поцеловав омегу в пылающую щеку, Исак обнял его. — Ты еще не передумал? — Я пойду, но только из-за того, что там еда вкусная, — пробормотал Неа. Вздрогнул, когда муж взял его руку в свою и поцеловал порезанные пальцы.***
Чем дольше приходилось сдерживаться, тем сильнее раздражался Морган. К его счастью Яннике сразу же согласился пойти на «свидание» после школы. Чуть ли от счастья не прыгал, когда альфа предложил сходить куда-нибудь. Правда, посетовал, что выглядит не должным для «свидания» образом. Дескать, школьная форма портит весь настрой. Самому же Моргану было плевать. Ему хотелось поскорее уважить омегу и воспользоваться им. Он даже приметил скромный мотель, где даже школьники могли снять комнату на несколько часов, чтобы развлечься. Яннике ведь согласится на это? Не включит заднюю, когда дело примет более серьёзные обороты? Стоит сказать, что Морган давно успел забыть какого это, ходить с кем-то на свидание. В прошлой своей жизни, до армии, он несколько раз ходил с несколькими омегами в кино, кафе и еще куда-то. И всё было стандартно. Они ели, смотрели фильм, немного общались, а потом либо расходились, либо продолжали свидание в дешевом отеле. С Яннике было почти так же. Милое и уютное кафе, где можно было сытно перекусить. Приятная музыка. Достаточно красивый омега, который так и бросает томные взгляды, откровенно заигрывая. Только… Яннике был весьма болтлив. Говорил чуть ли не обо всём. Нет, хорошо, что он решил посвятить Моргана в то, что было в школе до амнезии, но помимо этого омега трепался о какой-то мелодраме, которая заставит рыдать любого, потому что это история про омегу отца-одиночку, растящего двоих детей. Пришедшее сообщение от Неа хоть ненадолго позволило отвлечься от болтовни Яннике. «Закажешь себе чего-нибудь покушать. Мы ушли в ресторан. У нас годовщина. Скорее всего, нас не будет до утра» — гласило сообщение, в конце которого было много довольных смайликов с сердечками. «Они помирились что ли?» — удивился Морган, написав короткое: «хорошо, погуляйте». — Кто пишет? — Яннике тут же вытянул шею, попытался заглянуть в телефон. — Родители. У них сегодня годовщина. — О, как это мило. Надеюсь, что и у меня в будущем будут такие же отношения, что даже спустя много лет брака останется место для романтики. «Тут дело не в романтике, а кто-то просто подлизывается», — про себя хмыкнул альфа, убрав телефон. Поморщился. Тянущая боль в паху напомнила, ради чего вообще было устроено это свидание. — Может, прогуляемся? — предложил Морган. — Давай, — чистые голубые глаза Яннике горели счастьем. Он явно был рад. Всю дорогу он шел рядом, обнимая руку альфы и прижимаясь к нему, не понимая, что это сильно провоцировало неудовлетворённого юношу. Фонари, яркие вывески и свет из окон освещали погруженные в сумерки улицы. Центр Сула как всегда был прекрасен. Особенно сейчас, когда улицу застилал снег, а с неба валили белоснежные хлопья. Расценивал ли Морган хоть когда-нибудь омег, как объекты любви для создания семьи? Будучи Адларом, Добытчиком — нет. Серьёзные отношения его не интересовали. Планы на счет семьи он не строил. Всё его внимание было поглощено другим. Он выискивал своих жертв, пытал их, развлекался с ними, снимал всё это, выкладывал видео на определённые сайты, убивал несчастных или же продавал их. Им двигало чувство превосходства. Власть над чужими жизнями опьяняла, сводила с ума. Он был вершителем судеб! Только он мог решать, кому из детишек повезёт прожить долгую жизнь, а кто встретит свой финал в его объятиях. Вспоминая прошлого себя, Морган всё чаще ловил себя на мысли, что после выдворения из армии у него больше не было никаких целей в жизни. Он жил мгновениями. Самое настоящее чудовище. Наверное, смерть и возрождение в новом теле всё же как-то повлияли на его сознание, потому что теперь хотелось прожить совершенно другую жизнь. Возможно, что он даже снизойдёт и создаст когда-нибудь семью с каким-нибудь хорошим омегой. В армию уже не хотелось идти. А вот открыть свой бизнес — очень даже. И вот тут вставал главный вопрос: нужно ли всё оставлять как есть или лучше переродиться в новом теле и начать всё сначала? Но опять же, мало ли какая семья подвернётся… — Что-то холодно становится, — пожаловался Яннике, который больше получаса пытался докричаться до погруженного в мысли Моргана. — Может, где-нибудь погреемся? — предложил тот. — Я знаю одно хорошее место… — Может, мы лучше сходим к тебе? — омежка прильнул к нему, заискивающе глядя в глаза. — Ко мне нельзя, — обняв его за талию, альфа невольно ухмыльнулся. — Родители не любят посторонних. — Знаешь, я не уверен… — тут же включил заднюю Яннике, отведя взгляд. Попытался отстраниться, но ему не позволили. До боли стиснули талию. — Не бойся. Я же тебя не съем. Обещаю, мы хорошо проведём время. — Нет! — Почему? — всё это начинало откровенно раздражать Моргана. Он так много времени потратил на то, чтобы произвести хорошее впечатление и задобрить омегу. — Я не такой, — кое-как отстранившись, Яннике поджал губы. — Я знаю, чего ты хочешь. Но я не такой. Я не тот, с кем можно сразу в постель… — Правда что ли? — оскалился альфа. — А чего ты ожидал, когда согласился со мной погулять? И для чего ты мне глазки строил? — Погулять, — омега отступил, заламывая пальцы рук. — Я хотел просто погулять. Разве это плохо? Омеги любят романтику. Им нравится, когда за ними красиво ухаживают. И не любят, когда их пытаются потащить в постель. — Как же с вами сложно, когда предоставляешь вам право выбора, — пробурчал Морган, прикидывая, а не оглушить ли Яннике? — Прости, но я не такой. Если тебе нужен только секс, то можешь обратиться по этому вопросу к Варсену. Я смотрю, у вас с ним всё начало неплохо складываться. В голосе омеги звучали нотки обиды, будто бы его предали. И это вогнало Моргана в ступор. — Спасибо за вечер, — голубые глаза Яннике влажно заблестели, словно он собирался расплакаться. — Увидимся в школе. Стараясь не смотреть на Моргана, омега поспешил уйти. Можно даже сказать, что он убежал. «И что только не так, блять, с ним?» — вздохнув, проведя пятернёй по волосам, альфа думал, что же ему делать. Тяжесть в паху была нестерпимой, всё сильнее отдавая тупой, ноющей болью. И с этим срочно надо было что-то делать. «Да ну нахуй эту сдержанность и секс по согласию. Дерьмо всё это», — бушевал Морган, спеша домой. Время от времени он поглядывал на проходящих мимо омег, прикидывая, какова вероятность заняться с ними сексом. Бывший Добытчик давно заметил, что Сул заметно отличается от Монена. В Монене на трассе или во дворах легко можно было встретить падших омег, которые продавали себя за небольшую сумму, а порой и вовсе за бутылку пива и пачку сигарет. В Суле такого не было. Все проститутки обитали исключительно в Интернете, на сайтах знакомств. Морган чувствовал, что если не найдёт кого-нибудь для секса, то велика вероятность, что он набросится на кого-нибудь. Не помня себя, он добрался до дома, где никого не оказалось. На столе на кухне лежали две тысячи пенгар, которые Исак и Неа оставили «на ужин» сыну. Моргана едва ли не трясло. Стиснув зубы, он достал телефон из кармана штанов. «Чтоб тебя…» Недолго думая, он набрал номер «Вишнёвки». Через пару гудков ему ответили: — Чего тебе? — Заработать хочешь? — И за кем надо следить на этот раз? — Ни за кем. Тут другое. Подставишь мне свои дырки. — Че? Ты там не ахуел, а? — возмущенно зафыркал Кирса. — Плачу пять тысяч, — Морган решил начать с козырей. Знал, что омега весьма падок на деньги, так что вряд ли откажется от них. — Куда подойти? — в голосе Кирсы всё еще звучало недовольство. — Я тебе напишу адрес. Сигарет с собой возьми и пива. Пару банок. — Скоро буду… «Какая же ты продажная сука, Вишнёвка», — усмехнулся Морган, завершив разговор. Если бы не обстоятельства, он бы не стал звонить Варсену. И вообще предпочел бы больше не касаться его, но… сейчас выбирать не приходится.***
— Всё же уходишь? — Грегер даже и не думал, чтобы прикрыться. Сегодня у него был хороший день, если не считать простуды, из-за которой пришлось взять больничный. Вот только причина хорошего дня никак не хотела стать продолжением хорошей ночи. — Надо сделать домашку с одним уёбком, — одеваясь, ответил Кирса. Плечи, шею и грудь покрывали яркие засосы. Но его самого это нисколько не смущало. — А вы, я смотрю, прям начали ладить с Роффе, — скривился Грегер, словно сама мысль о подобном ему казалась отвратительной. — В чем секрет? Или тебе так понравился секс с ним? — Если откровенно, то дело в деньгах. Он неплохо платит за кое-какие услуги. — Вот оно как, — хмыкнув, альфа потянулся за сигаретами. — Что ж, только потом не жалуйся, если он тебя во что-то втянет или станет причиной твоих бед. — Ты сам говорил, что было бы лучше мне пока быть тихим и спокойным, — закончив одеваться, Кирса пошел в коридор. — Это я и делаю. Плюс имею с этого выгоду. — Это выгода имеет тебя, — выдохнув едкий дым, Грегер пошел следом за ним. Ему не сильно нравилось то, что Кирса начал ладить с Роффе, но с другой стороны — ему не должно быть до этого никакого дела. Он никогда не планировал серьёзных отношений со школьником, и уж тем более не собирался делать его своим омегой. Грегеру просто нравилось, что за своё протежирование он получал юное тело, которое было весьма податливо в постели и могло отдаться где угодно, не страдая приступами совести. Но Роффе… этот тип и раньше не вызывал у Грегера ничего, кроме негатива и отвращения, а теперь и вовсе казался мутным. Закрыв за Кирсой дверь, мужчина вернулся в спальню. Сел за ноутбук, вчитываясь в рапорт, который ему прислал старший брат из полицейского участка. Убийца, который объявился в Суле, мог бы быть тем самым Добытчиком из Монена, если бы не факт того, что Добытчика убили еще в начале осени. Да и почерк не совпадает. Маньяк из Монена не только убивал детей, но и творил с ними всякие ужасные вещи, заливая видео с их участием на определённые сайты. Убийца из Сула не трогал детей. Его жертвами были молодые омеги. Первую жертву обнаружили в подворотне. Ученик школы Святого Йоргена. Второго — в переулке между пятиэтажек сами жильцы дома. Об еще двух жертвах никому, кроме полиции и нескольких бомжей не было известно. Собственно, последние и обнаружили изувеченные тела. У всех жертв есть общая схожесть. Они блондины, либо из неблагополучных семей, либо сироты. Явно пошли с незнакомцем, думая, что смогут где-то переночевать или заработать денег. Возраст от пятнадцати до девятнадцати лет. Как и Грегер, в полиции поражались тому, что убийца мнит себя бессмертным, смея совершать так много преступлений за столь короткий срок. На днях было выдвинуто предложение ловить его на живца, но была вероятность, что это не сработает. Убийца очень осторожен и словно бы знает город наизусть, потому что этот ублюдок умудрился даже не засветиться на камерах видеонаблюдения, установленных на светофорах и перекрёстках. Потушив сигарету о бортик хрустальной пепельницы, Грегер решил еще немного взглянуть на материалы уголовного дела.***
— Долго же тебя ждать, Вишнёвка, — раздраженно фыркнул Морган. — В магазине очередь была, — сухо ответил Кирса, протянув пакет с парой банок пива и пачкой сигарет. — Пиздуй в душ. От тебя другим альфой воняет. — Надо же, какой у тебя тонкий нюх, — закатив глаза, сняв верхнюю одежду и обувь, омега быстро оглянулся. Он не думал, что Роффе пригласит его к себе в дом. Но раз такое дело, то может, его хоть немного накормят. Грегер был неплохим любовником, но редко мог предложить что-то из еды. Ванная комната находилась на первом этаже. Просторная ванна с элементами джакузи и душем сразу же пришлась по душе Кирсе. Так что он позволил себе расслабиться и забыть обо всём на добрых полчаса. Положив на голову мокрую губку, прикрыв глаза, погрузившись в воду по самый нос, омега едва ли не начал дремать.***
«Он там что, утонул?» — раздраженно передёрнув плечами, Морган направился в ванну, из которой не доносилось ни единого звука. Открыв дверь, с удивлением заметил, что Кирса отмокает, едва ли не засыпая. «До чего же наглые шлюхи в этом Суле», — тихо фыркнув, альфа подошел к нему и, недолго думая, резко надавил на голову, заставляя омегу погрузиться в воду. Резко придя в себя, затрепыхавшись, Кирса ударил его по руке. — Совсем ахуел, блять?! — взбеленился он, успев немного наглотаться воды. — Завязывай дурью маяться и выходи, — холодным тоном велел Морган, — я тебя для другого позвал. Или деньги тебе уже не нужны? — Чем дальше, тем более борзый становишься, Роффе, — вылезая из ванны, блондин потянулся за чистым полотенцем. Начал с волос, нисколько не смущаясь своей наготы. А Морган был и не против оглядеть Кирсу. Узкие плечи, плоская грудь с розовыми сосками. Едва заметный изгиб талии, переходящий в мягкие широкие бёдра. По сравнению с хрупким Яннике, Кирса был полноват, но не прям уж толстым. Альфа напряженно сглотнул. Задержал взгляд на безволосом паху омеги. Небольшой аккуратный член длиною с ладонь в состоянии покоя, имел милую розоватую головку, выглядывающую из крайней плоти. Поджатые яички имели красивую форму. Таким и должен быть омега ТАМ. Увы, в прошлом Моргану-Добытчику доводилось иметь дело с омегами, у которых член был странного грязноватого оттенка, а яйца — оттянутыми, и когда поджимались, то пустая кожа мошонки оставалась висеть. — За мной, — хриплым от возбуждения голосом велел альфа, ведя Кирсу в свою комнату. Тогда, во время течки, одурманенный запахом, он не смог рассмотреть омегу во всей красе. И сейчас собирался исправить это упущение. Кирса покорно шел за ним, оставляя влажные следы босыми ногами на тёмно-коричневом паркете. Зайдя в комнату Моргана, с любопытством огляделся. Сразу же обратил внимание на стационарный компьютер и ноутбук на столе. Приметил стопку из четырёх книг по истории Древнего мира, мифологии и религии. — Удивительно, что тебя начало интересовать подобное, — указав на книги, заметил Кирса. — На кровать ложись, — закрыв дверь, альфа спешно стал раздеваться. Ему уже не терпелось поскорее утолить голод своей плоти. А потом можно будет без угрызения совести выставить шлюшку взашей. — А у тебя уютно, если честно, — раскинувшись на кровати, Кирса уловил приятный аромат кондиционера для белья, которым пахло постельное. Ему польстило, что Морган перед его приходом сменил простыни. Альфа ничего на это не ответил. Взобрался на кровать, устроившись между раздвинутых ног омеги. Недолго думая, подхватил его под колени, резким рывком заставляя согнуть ноги и, чуть ли не сложил Кирсу пополам. От неожиданности омега коротко вскрикнул. Припухшие края сфинктера, которые буквально пульсировали, сокращаясь, были милого розового оттенка, без единого волоска вокруг. Морган не удержался. Склонился, принюхался. Сладко… Когда канал омеги раскрыт, то его зад пахнет соками, которые выделяются из «омежьего лона». И судя по сладковатому вишнёвому аромату, канал Кирсы был раскрыт. — А ты действительно ведёшь себя, как девственник, — заметил блондин, наблюдая за ним без капли смущения. — Даже удивительно, что у нас с тобой что-то было. Не растерялся хоть тогда, а, Роффе? — Нет, не растерялся, — буркнул Морган. Провёл языком по сфинктеру, заставляя Кирсу невольно вздрогнуть. — Интересно, что будет, если историк узнает о твоих похождениях? — Ничего. Мы с Грегером не в таких отношениях, чтобы он имел что-то против. Скорее, у нас вообще с ним нет никаких отношений. Только секс. — Ну да, строить отношения с таким, как ты — унизительно для альфы. Это всё равно, что подбирать за кем-то объедки. Протухшие такие, обслюнявленные, начинающие плесневеть. — Испорченная вишня обычно пьяняще пахнет бражкой, — сверкнул глазами омега. — А вообще… если ты так нос воротишь, то может попытаешь счастье с кем почище? С Яннике, например. Тот вон как глазки тебе строит. При упоминании о Гьорде, Морган поморщился. Опустив ноги Кирсы, удобно устроился между них. Член альфы был твёрдым. На головке блестела капелька предсемянной жидкости. Сил сдерживаться больше не было. Впившись пальцами в светлые ляжки омеги, Морган медленно стал входить. Едва оказавшись внутри податливого тела, он чуть не кончил. Для него было бы позором, излейся он прежде чем сделал бы хоть одно движение. Шумно выдохнув, почти сразу альфа взял рваный ритм, проникая в омегу глубоко и резко. Кирса постанывал. Шумно дышал. От каждого толчка по телу разливалась волна жара. Бегали мурашки, шевеля волосы на затылке, пощипывая щеки. Омега вцепился в его плечи. Стал подмахивать бёдрами, пытаясь поймать ритм. Морган порыкивал от удовольствия, вбиваясь в Кирсу по самые яйца. Ощущал тёплое дыхание с ароматом сладкой мяты на своих губах. В какой-то момент их взгляды пересеклись. Холодные серо-голубые глаза влажно поблескивали, глядя в колдовские зелёные омуты с едва заметными янтарными вкраплениями у самого зрачка. «Красиво…» — про себя отметил Морган. Не разрывая зрительного контакта, Кирса обнял его за шею. Притянул к себе, накрывая его губы своими. Сам стал целовать. Сначала робко и нежно, словно пробуя на вкус, а затем проник языком альфе в рот. Стал целовать глубоко, страстно, отчего у Моргана от поясницы до макушки пробежал табун мурашек. «Тело неопытное, девственное», — убеждал себя брюнет, пытаясь найти объяснение столь странной реакции. А ведь когда брал течного омегу, то ничего подобного не было. Но об этом Морган не хотел ни вспоминать, ни думать. Он с упоением отвечал на умелые поцелуи Кирсы. Не стесняясь, тискал его тело. Оглаживал талию, пощипывал бёдра. Не удержался, слегка укусил омегу за нижнюю губу. — Тебе никогда не говорили, что стоило бы хоть немного похудеть? — выдохнул Морган, тиская мягкие бёдра. — А должны были? — сжав его коленями, Кирса прошелся ногтями по его плечам, оставляя алые полосы. Похоже, что самого омегу не сильно тревожил факт наличия лишнего веса. И это удивляло Моргана. Практически всегда его окружали омеги, помешанные на похудении и стремлении выглядеть стройнее. А этот… Но на удивление альфа не испытывал отвращения, когда касался тела Кирсы. Напротив, ему нравилось. Нравились мягкие бёдра, такие же округлые ягодицы. Даже едва заметный изгиб талии и тот казался весьма привлекательным. Но не говорить же об этом? — Тогда я скажу, что тебе не помешало бы похудеть, — буркнул Морган, остановившись, чтобы насладиться реакцией. — Будто мне есть дело до твоего мнения, — хмыкнув, Кирса лукаво сверкнул глазами. И это разозлило альфу. Не такой реакции он ожидал. Впившись ногтями в бёдра омеги, взял резки темп, двигаясь рвано и глубоко, срывая с покрасневших губ протяжные стоны. Мышцы «омежьего лона» обволакивали член Моргана. Иногда сильно сжимали, так что двигаться становилось трудно, но тут же расслаблялись, отпуская. Проведя ладонями по плоской груди Кирсы, слегка ущипнув соски, заставляя их еще сильнее краснеть и напрягаться, Морган коснулся живота омеги. Линии, тянущиеся от пупка к паху и под животом, были бледными, словно самые обычные шрамы. Для бывшего маньяка эти полосы означали ничто иное, как самое обычное: «резать здесь». Если хочешь причинить жертве боль, но при этом не дать ей быстро умереть, стоит обратить внимание на эти линии. В них меньше всего кровеносных сосудов и нервных окончаний, потому что так задумано природой. И сейчас Морган с интересом смотрел на линии. Будь у него под рукой нож, он бы попытался их вскрыть. — Ты чего завис? — Кирса чуть приподнялся на локтях. Щелкнул его по носу, отвлекая. — Ничего, — гоня прочь соблазнительные мысли, альфа постарался отвлечься от них. Ничего, скоро он сумеет утолить свою жажду крови. Любовник Исака станет отличной жертвой. Не переставая двигаться, Морган сжал шею Кирсы. Омега задушено застонал. Тело дёрнулось, словно его прошили разряды тока. Волна жара, поднявшаяся от паха, разлилась по всему телу. Из-за недостатка воздуха, Кирса еще сильнее ощущал все толчки внутри себя. Глаза закатились от удовольствия. Казалось, что еще немного, и он начнёт захлёбываться слюной от восторга. Настолько сильным было наслаждение. Омега кончил первым, протяжно и хрипло застонав. Сучил ногами, комкая простыни под собой. А Морган и не думал останавливаться. Продолжал яростно двигаться, вбивая Кирсу в кровать. Он и сам хотел кончить. Порыкивая от удовольствия, резко подался вперёд, впиваясь зубами в плечо омеги. Вцепился так, словно собирался оторвать кусок. И в этот же момент кончил, изливаясь внутрь. Долгожданное удовлетворение накрыло волной. Навалившись на Кирсу сверху, не разжимая челюсти, Морган тяжело дышал. Во рту появился характерный солоновато-металлический привкус. Но омега под ним, несмотря на боль, продолжал лежать. Не пытался как-то отстранить альфу от себя или самому выбраться из-под него. Просто лежал, лениво перебирая черные волосы. Это было странно. Для Моргана. Хотя, вроде бы в прошлый раз во время течки, он тоже хорошо так прокусил кожу, а Кирса и не возражал. «Мазохист что ли?» — всё же разжав челюсти, Морган слез с омеги. В паху всё еще ощущалась неприятная тяжесть, а узел у основания только начал набухать. «Чертова альфья природа!» — Продолжим? — мурлыкнул Кирса, перевернувшись на бок. И отчего-то Моргану стало не по себе. Не школьного задиру видел он перед собой, а умелого искусителя. — Слушай, а ты зачем в школу ходишь? С твоей рожей только на панели валяться. — Не, мне на кровати как-то удобнее. А школа… Хотя бы десять классов нужно закончить, а там можно и уйти. Или в колледж, или на работу сразу. Кстати, а сам-то? Ты со своей амнезией только на «хорошиста» рассчитывать можешь. «Отличником» тебе уже явно не быть. А дальше сложнее будет. — Знаток нашелся, — буркнул Морган, запоздало вспомнив, что вроде как собирался использовать презерватив. — Ну а чего ты нападаешь? — потянувшись, Кирса устало зевнул. — Ко всему цепляешься. Или что, нарываешься, чтобы я тебе ебальник начистил? Тоскуешь по временам, когда тебя чморили, Роффе? — Знаешь, для омеги у тебя не рот, а помойка, — скривился альфа. — Ну, раз такое дело, то можешь мне туда спустить, — демонстративно раскрыв рот и высунув язык, Кирса смотрел на него своими лукавыми глазищами. — Больной, — выдохнул ошарашенный Морган. «Да что не так с этим омегой? Его точно роняли. И не только в детстве». Прыснув, блондин продолжал смотреть на него. Мысленно вёл отчет, когда же Роффе сдастся. — Сползай на пол и на колени, — приказал тот. «Двадцать семь!» — закончил отчет Кирса, безропотно подчиняясь.***
Вернувшись домой, омега громко хлопнул дверью. Этот вечер был таким хорошим. И мог бы стать просто идеальным, если бы не постыдное предложение пойти «в одно место». Что за место — Яннике догадывался. Второсортный отель, куда все ходят тупо потрахаться. «И как Морган только мог предложить мне подобное?! Я же не такой! Я не для этого…» — Ты чего так поздно? Омега вздрогнул. Вскинул голову, взглянув на старшего брата. — Вал… — голос Яннике предательски дрогнул. Слёзы обиды сами собой потекли по щекам. — Я так плох? Чем я хуже какой-то шлюхи? — Тебя что, бросил кто-то? — Валдис не спешил подходить к нему. Стоял, прислонившись плечом к стене. — Роффе… он… — в горле застрял ком. Не разуваясь и не снимая верхнюю одежду, Яннике прошел на кухню. Полез в холодильник за бутылкой пива. Обычно он всегда был холоден к алкоголю, а в этот раз захотелось. — Что сделал этот ублюдок? — старший даже и не думал его останавливать. Только голубые глаза гневно горели. — Он… — сделав несколько больших глотков, скривившись от непривычной горечи, Яннике всё же решился всё рассказать. И про свидание. И про то постыдное предложение. И про слова Моргана, которые сильно задели омежку. Валдис слушал, не перебивая. Скривился. — А чего ты хотел? — с усмешкой вопросил более низкий голос, заставляя обоих омег обернуться. Конрад Ланзо стоял у входа в кухню. Из одежды на нём были только серые спортивки, которые едва держались на узких бёдрах. Его появлению Яннике не удивился. Их родители всегда работали допоздна, а иногда и вовсе могли не приходить домой сутками. Ночевали в отелях или на второй квартире. За порядком в таком случае следил домработник, который приходил в отсутствие Яннике и Валдиса, наводил чистоту, закидывал стирку и готовил еду на целый день. Из-за отсутствия контроля и каких-либо обязательств, братья часто гуляли где хотели, и водились с кем хотели. Валдис так и вовсе приводил в квартиру своего парня Конрада. Чем они занимались было понятно по громким стонам, которые издавал омега. Благо, что у них были разные комнаты, так что Яннике мог не видеть, чем именно эти двое занимаются. — Пацан впервые попробовал омегу, — нагло забрав у младшего бутылку пива, Конрад буквально присосался к ней. — Ясное дело, что теперь его интересуют не отношения, а дырки. — Но так не должно быть, — поджав губу, Яннике сел за обеденный стол. Он был подавлен. — Если бы не Варсен со своей течкой, то Морган не стал бы таким. — Не Снежок, так другой омега пробудил бы в нём мужчину, — закатив глаза, альфа пошарил по карманам. Достал сигарету и зажигалку. Закурил. — Морган не какое-то животное, чтобы так себя вести. — Он — альфа! А все альфы после первого раза буквально сходят с ума. И первые несколько месяцев их интересует только секс. Но они успокаиваются, как только находят омегу, который может их удовлетворить. Валдис побагровел, отвернулся. К своему сожалению, он не был тем самым омегой. Пусть уже тогда они и состояли с Конрадом в отношениях, где-то с класса девятого, но омегой, полностью удовлетворившим Ланзо, был Кирса. Так мало того, альфа до сих пор иногда пользовал Снежка. И потом мог почти неделю не брать в постель самого Валдиса. — Если хочешь, то можешь подождать, пока у Роффе мозги на место встанут, — Ланзо выдохнул дым через нос, — и тогда снова пытайся его привлечь. А если не хочешь ждать, не хочешь отдавать его другому, то действуй сейчас. Правда, вряд ли у тебя что-то выйдет. Когда природа берёт своё и буквально превращает альфу в зверя, то девственникам-омегам лучше держаться подальше. Вы не ощутите ничего кроме боли, а альфа только еще сильнее заработает себе неудовлетворение. В итоге оба останутся недовольны. В таком случае всегда нужен умелый и опытный омега. И чем меньше у него ограничений и моральных принципов, тем лучше. — Я хочу, чтобы Морган стал моим, — пробормотал Яннике, пропустив слова Конрада мимо ушей. — А если… если Варсена припугнуть? Ну, чтобы от Моргана держался подальше. — Предлагаешь ему рожу испортить или зад зашить? — недобро осклабился Валдис, которому такое предложение было весьма по душе. — Глупые вы создания, омеги, — прыснул альфа, заставляя братьев нахмуриться. — Не логичные. Вы пытаетесь избавиться от следствия, соперника, а нужно решать проблемы с причиной. Ну, испортите вы Снежку рожу или зад, и что с того? Роффе найдёт себе другую доступную дырку. — А ты? — с вызовом в голосе вопросил Валдис, сделав шаг вперёд. Вперился в любимого горящими голубыми глазами. — И я, — сразу же ответил Ланзо, потушив сигарету. — Никто никого не уводит, Вал. Все сами уходят, добровольно. Похлопав омегу по плечу, он ушел в туалет. Яннике невольно вжал голову в плечи. Он прекрасно понимал, что сейчас чувствует его брат. И понимал, чем всё это чревато. Валдис никогда и слова не скажет своему альфе. Никогда не признает, что любит похотливого кобеля. А будет до конца убеждать себя, что все беды от соперников. Был как-то случай, когда еще минувшим летом, во время каникул, Конрад изнасиловал какого-то омегу. Бедняжка просто приглянулся альфе. Он отчаянно отбивался, но всё тщетно. Так вместо того, чтобы высказать всё Ланзо, Валдис в итоге набросился на жертву. Камнем разбил ему лицо, превратив в кровавое месиво нос и выбив глаз. Родители тогда смогли замять дело. Кое-как откупились. Но если Валдис не понёс наказание по закону, это отнюдь не означает, что дома ему ничего не было. Их отец-омега, всегда хладнокровный и до жути спокойный, первым сорвался и избил старшего сына. Бил ремнём, отвешивал пощечины и таскал за волосы. Обещал сам лично проломить его голову чем-нибудь, если еще раз подобное повторится. Но… видимо, Валдис уже успел забыть об этом. — Мы ведь оба хотим избавиться от него? Яннике робко кивнул.***
Давно Неа не чувствовал себя так хорошо. Тело наполняла приятная нега. Он не выспался и чувствовал себя невероятно уставшим, но при этом был счастлив. В ресторане, где Исак забронировал столик, была действительно очень вкусная кухня. Да, порции маленькие, впрочем, как и во всех подобных заведениях, но Неа не видел смысла себе отказывать в удовольствии. Первое время он просто ел. Ел, не обращая внимания на мужа, который за весь вечер ни разу не притронулся к телефону, что было весьма удивительно. И лишь только после четвёртого бокала шампанского и пары десертов, Неа решил проявить свою милость по отношению к мужу. Даже позволил вдеть в уши красивые серьги из золота, в виде кувшинок с голубыми топазами, которые покоились в красивой коробочке с самого утра. Продолжение годовщины было в одном из номеров отеля. Но даже там Неа не отказал себе в удовольствии, чтобы немного поесть и еще выпить. И только после всего этого стал охотно принимать ласки Исака. Позволил тому лить в уши сладкую ложь. А Исак не переставал шептать, что любит. Что никогда не допустит развода. Что у него, кроме Неа и Моргана больше никого нет. В постели альфа был то нежен и ласков, обращаясь с супругом, как с какой-то ценной реликвией. То напорист и властен, вбивая омегу в постель и оставляя на его теле метки. И Неа млел, наслаждаясь вниманием Исака. Жаль только, что последнему пришлось собираться на работу. Довольно улыбаясь, время от времени касаясь новых серёжек, омега вернулся домой в приподнятом настроении. Не обратил внимания на чужую верхнюю одежду и обувь. Поднялся на второй этаж, чтобы проведать сына. Дверь была приоткрыта. Открыв её пошире, Неа вошел в комнату. Обратил внимание на характерный мускусный аромат, который заставил его удивлённо приподнять брови. Комната тускло освещалась включенным ночником. Но отнюдь не это больше всего удивило омегу, а два тела, слегка накрытых одеялом, которые спали в обнимку.