Слезы льются дождем
и падают в реку Ватари,
что ведет в мир иной.
Может быть, река разольется -
и придется вернуться милой?..
— Долго стоять будешь, благородный? — Кадзу оглянулся назад и, увидев, что ронин отстал, неспешно развернул лошадь. Вглуби леса стояла приятная тишина, лишь хруст сухого хвороста раздаётся под тяжестью шагов. Тихий стрекот местных обитателей. Всплески хрустальной воды, исходящие от маленького озера неподалёку. — Тише! — шикнул Масамунэ и поманил рукой синоби, — Свежие лисьи следы. После встречи со стражниками у ворот, Масамунэ окончательно убедился, что дело — гниль. Тени, мелькающие вечерами у окна их пристанища, шелест веток и новые следы, кои были явно нечеловеческие. Разведка стала опасней, чем когда либо. Никто не знает, что или кто поджидает тебя, укрывшись в тяжёлых кронах деревьев. Кадзу подъехал ближе, слез с кобылы, и принялся задумчиво рассматривать следы. Синоби раздвинул ветки, преграждающие путь и, через узкую щель, пролез на поляну. Его взгляду пристал потухший костёр, вокруг которого ровным кругом лежала дорожка таких же следов. — Кто-то знатно наследил здесь, — задумчиво протянул Кадзу и, пытаясь не наступать на следы, подошёл к костру, — Что-то жгли. — Догадливый, — с иронией отметил Масамунэ, за что удостоился колкого взгляда и ухмылки. «Дурное влияние синоби» — про себя подумал ронин и улыбнулся мыслям. Масамунэ сосредоточено начал изучать следы. По размеру они напоминали медвежьи, но схожесть с лисьими не давала покоя. Кицунэ в этих краях? Мэй бы почувствовала, да и местные ёкаи не оставили бы лес без присмотра. Сообщили бы об опасности. Они нынче очень сговорчивы. Особенно новая знакомая Мэй, Сино-Одори прониклась симпатией к юной лисичке и старалась не оставлять одну без присмотра. Недолгие уходы гейши из их временного пристанища не оставались незамеченными. — Не кицунэ, задумчивый. Лисицы любопытны, наведалась бы к неведьме. Яркие алые пятна на углях костра, которые не были замечены ранее, отвлекли от размышлений. — Хиганбана, — узнал цветы Масамунэ, поражено отступив. — Цветы смерти, — холодно добавил Кадзу и отошёл от костра. Обугленные кости неизвестного зверя были украшены свежесрезанными цветами с длинными закрученными лепестками. По легенде, этот цветок символизирует память о двух влюбленных, которые никогда больше не увидят друг друга снова. Говорят, когда они встретились в аду, то поклялись найти друг друга после реинкарнации, однако не сдержали обещания. — Хотели показать связь с мёртвым миром? — настороженно задал вопрос Масмунэ, но не услышал ответа. Звериный рык раздался неожиданно. Словно из ниоткуда вышли ёкаи, явно не питающие симпатии к гостям. Мужчины переглянулись и обнажили лезвия катан, готовясь к нападению. Стая животных, что, подозрительно принюхиваясь, окружили Масамунэ и Кадзу, не испугались холодного оружия, а лишь хищно оскалились. Во главе стаи которой гордо стоял Инугами. Пёс, превосходящий остальных в размерах, смотрел на врагов обезумевшим взглядом. Из пасти стекала вязкая слюна бледно-красного окраса. Вечно голодный пёс видел в мужчинах пищу и не собирался оставлять в живых. Мелкие животные были настроены не менее дружелюбно. Устрашающе тёмные глаза и кровавые разинутые пасти. Они не стремились нападать, медля, и дожидались первых манёвров. Обезумевший взгляд внимательно наблюдал за жертвами, загнанными в ловушку. — Беру этих двоих, — Масамунэ указал на пса и волка, оставляя Кадзу троих. С лёгкостью справившись с первым ёкаем, задушив его, Наито подошёл к существу, подобному оленю. Длинные костлявые конечности и облезлая шерсть и руки, напоминавшие человеческие. Безжизненные серые глаза, будто сделанные из хрупкого стекла. Он не спешил нападать, следя за резкими движениями синоби. Дразня, Кадзу метнул клинок в толстый ствол дерева, около которого застыл олень, и быстро приблизился. Кадзу вытащил нож и воткнул в глаз обезумевшей нечисти. Чёрная кровь брызнула, наполняя его. — Не на того напала, мёртвая, — ухмыльнулся Кадзу, прокручивая клинок. Ёкай изогнулся в агонии и взвыл от боли. Его конечности неестественно изогнулись, длинные пальцы попытались дотянуться до лица синоби, но последний удар по шее лишил его жизнь. — Кадзу, сзади! — крикнул Масамунэ, отбиваясь от Инугами, норовившегося отведать человечью плоть. Быстро прикинув в голове варианты развития событий, Кадзу резко обернулся, перехватил лапу существа, но крючковатые когти полоснули по груди, пытаясь разорвать её. Шумно вдохнув воздух и сжав с силой челюсть, синоби вонзил в его тело катану и отбросил к дереву. Последний ёкай был убит. Наито обессиленно сполз вниз, тяжело дыша. Рваная рана кровоточила. Масамунэ откинул оружие и подошёл к мужчине. Осторожно подняв его тело, ронин понёс его к озеру. Уложив синоби, Араи достал из сумки ткань и смочил в озере. Сняв окровавленный верх, он приступил к обработке. — Не спеши, заботливый, — Кадзу поморщился, — Царапина. Масамунэ язвительно изогнул бровь и продолжил промывать рану холодной тряпкой под тихое шипение побледневшего синоби. — Могло закончиться хуже, — Араи сполоснул ткань от крови и отложил. Выложить мазь, любезно предоставленную Чонганом перед отправкой, было опрометчивым решение. — Хитрая тварь, — Кадзу оглядел мёртвые тела, валяющиеся на поляне, — Знала куда бить, продуманная. — Зашивать придётся, — ронин тяжело вздохнул, детальней изучая рану. — Плохо. Масамунэ молча мотнул головой и принялся наспех перевязывать грудь. Находится здесь было опасно, Кадзу не сможет сражаться. Ранение было не самое серьёзное, но ближайшие пару дней не следует нагружаться. — Тише, Кадзу, — мужчина подхватил синоби, попытавшегося, но не сумевшего встать. Масамунэ позволил опереться и, придерживая, молча повёл Кадзу к лошадям. Синоби хотел продолжить попытки понять, что произошло с животными и кто направил Инугами, который без воли хозяина не стал бы, но был прерван беспокойным Араи. — Позже, — ронин мягко улыбнулся Кадзу и, наконец, разрешил залезть на кобылу самому, — Беречь силы надо. Мэй недовольна будет, если не вернёмся.