Tell me

      — Я вернулся, Шэнь Цинцю, — ответил Лю Цинге, неосознанно прижимаясь щекой ближе к мягкой прохладной ладони. Редкое проявление нежности было честью для Шэнь Цинцю и предметом лёгкой скрытой гордости, потому что кроме Лю Минъянь и семьи мало кто удостаивался подобного проявления привязанности. Шэнь Цинцю был счастлив.       Он потянул Лю Цинге, длинные элегантные пальцы нежно обвились вокруг широкого крепкого запястья шиди, в сторону бамбуковой хижины и мужчина последовал за ним без возражений, слишком привыкший к тому, что старший заклинатель постоянно тянул его куда-то.       — Шиди, вы все, должно быть, голодны. Пойдём, я уверен, Ло Бинхе уже приготовил завтрак специально для тебя, и мы можем найти что-нибудь и для них, — заверил Шэнь Цинцю, хихикнув в конце из-за урчания эспура.       Лю Цинге издал согласное мычание, тайком наблюдая, как Шэнь Цинцю сюсюкался со щенком и котёнком, обращаясь с ними как с детьми и обещая бесконечный запас еды, безопасности, привязанности и любви. Казалось, они понимали человеческий язык или, по крайней мере, понимали его намерения, потому что издавали громкое тявканье и нежное мяуканье. Что ж… теперь он не сможет избавиться от ответственности за них, не так ли?       Они вошли в дом и хаос возобновился с новой силой, потому что Ло Бинхе, который только что вернулся из кухни, был немедленно воспринят двумя маленькими существами как захватчик их нового дома. Шэнь Цинцю поспешил помочь своему ученику, который упал на пол и отбивался от Янтарного Полосатого Волчонка, кусающего его через одежду, и от Пушистого Ловца Разума, который забрался на него и, Лю Цинге не поверил бы, если бы не увидел это собственными глазами, бил его по щекам своими лапами. Какая сила срывалась в таком маленьком теле!       — Лю Цинге, хватит пялиться, помоги мне! Чёрт, прекратите бить и кусать его, вы! — Шэнь Цинцю попытался оттащить животных, но, к ярости заклинателя, они настолько сильно вцепились в Ло Бинхе, что паршивец, всегда бросающий на него косые взгляды, зашёлся воплем.       Лю Цинге делал единственное, что мог сделать и что мальчик мог оценить… он просто стоял и смотрел.       Нельзя сказать, что владыка пика Байчжань был злопамятным, но время от времени и в зависимости от человека, да, даже Лю Цинге мог быть немного мстительным, особенно по отношению к Ло Бинхе, который, казалось, хотел всячески затруднить их с Шэнь Цинцю связь.       Поделом тебе, сопляк, я не собираюсь помогать тебе.       — Лю Цинге, помоги мне, сейчас же!       Ладно, только потому что этот человек попросил его.       (Нежность в его сердце росла, а боль становилась всё глубже и глубже. Он обещал себе быть терпеливым и ждать, время говорить ещё не пришло. Он не хотел терять то, что было между ними сейчас. Сейчас, он всем сердцем надеялся, что этот человек заметит. Так что, он будет ждать.)       ***       — Вот, это тебе. — Лю Цинге положил перед ним маленький, но оттого не менее красивый колокольчик с полупрозрачным драгоценным камнем в качестве язычка.       — Шиди! Я думал, что Пушистый Ловец Разума — мой единственный подарок, — Шэнь Цинцю поднёс колокольчик ближе, чтобы рассмотреть замысловатые руны, вырезанные на его поверхности. Он был очень красивым.       — Я нашёл его и подумал, что он подойдёт тебе, — щёки Лю Цинге слегка покраснели. Шэнь Цинцю потряс колокольчик, но он не издал ни звука. Он нахмурился и Лю Цинге мягко усмехнулся.       — Это… парная вещица, чтобы она заработала нужны два человека. Камень засияет, когда один человек подумает о другом, и второй человек заставит колокольчик звенеть, чтобы ответить на зов. Надо вложить небольшое количество твоей ци и ци другого человека для того, чтобы они начали работать. — Значит, он будет реагировать на мою потребность в человеке? — спросил Цинцю, весело глядя на смущённого подобным подарком шиди. Он услышал тихое «да» от Лю Цинге.       — Шиди, это прекрасный подарок. Стало намного проще дразнить тебя теперь, когда я могу заставить тебя прийти сюда, — Шэнь Цинцю прикрыл смешок веером к раздражению Лю Цинге, который не любил, когда над ним смеялись. — Где второй?       Лю Цинге заколебался на мгновение и показал ему кисточку, висящую на мече, ту самую, которую Шэнь Цинцю подарил ему.       — Это может быть чем угодно, если написать соответствующую руну, связанную с рунами на колокольчике. Она также засияет и нагреется, когда ты позовёшь меня. Если я сожму её, то твой колокольчик зазвенит. Я… Я прошу прощение за самонадеянность. Я не подумал о том, что у тебя есть кто-то другой, с кем ты захотел бы соединить колокольчик. Я отдам кисточку тебе и ты сможешь-       — Шиди, хватит, всё хорошо. Я хочу, чтобы колокольчик был связан с тобой, — честно ответил он, накрывая ладонь Лю Цинге, державшую кисточку, своей.       — П-правда? — Такое милое заикание от обычно уверенного в себе мужчины, ах, шиди, почему ты такой замечательный?!       — Конечно! С кем бы ещё я хотел быть связанным кроме тебя? Шиди такой глупый.       Он поднял колокольчик между ними и нежно улыбнулся:       — Вместе?       Лю Цинге смотрел в эти прекрасные зелёные глаза, дрожа от искренности и невинности в этом голосе. Настолько неосведомлённый, неужели он не понимал, что всё это значило? Однажды они смешали свои ци, конечно, это было когда он очищал меридианы Шэнь Цинцю, но теперь это было более лично и… интимно. Так было неправильно, он должен был рассказать Шэнь Цинцю, что именно они собирались сделать, но, но он был эгоистом. Он хотел быть связанным с Шэнь Цинцю и, и даже если у него не было надежды на взаимность, так у Лю Цинге всегда была бы частичка прекрасного мужчины, стоящего напротив и улыбающегося ему.       Лю Цинге должен был сказать что-нибудь, но не сказал и вместо этого его пальцы легли на колокольчик, а кончик указательного пальца соприкоснулся с пальцем Шэнь Цинцю. Он почувствовал мягкий поток чужой ци и сделал глубокий вдох и медленный выдох.       — Вместе.       ***       Бах!       — Что за… Брат-огурец! Зачем так колотить в дверь? Ты пытаешься разрушить мой дом? Погоди, это…       — Покемоны. Не могу поверить, что ты опустился так низко и сплагиатил покемонов, ты, дерьмовый автор.       — Эй, я оскорблён, и, вообще-то, никто не знал, что я использовал покемонов в качестве вдохновения для существ из новеллы. Подожди-ка, братан, п-почему они рычат на меня?!       — Мафан, Тедди…       — Подожди-подожди, Брат-огурец! Шэнь Цинцю!       — Аррр!       — Скррр!       — Гррроул!       — Эспуррр!       — Ааааааааа!