***
Во второй раз они сталкиваются лишь в поезде Москва — Архангельск. Денис днем ранее бросает клич у себя на странице о поиске компании в какие-то далекие ебеня за духовным речарджем, и Макс, прикинув, что ему сейчас бы не помешало проветрить голову, отзванивается Титову. Компания собирается интересная: Кольцов хищно сканирует взглядом всех девочек, а по Денису как-то… с безразличием проходится. Они выпивают, играют. Все идет в привычном для таких путешествий русле. В какой-то момент он с Катей остается один на один в купе — ну и грех упускать такую возможность, тем более с ней. Хороша, конечно, чертовка. Но Максу не хватает Кати. Вроде всё то, а вроде… Потом они еще недолго болтают все вместе перед сном, стараясь обходить тему только что случившегося секса, но беседа как-то не клеится. Денис весь вечер молчалив, лишь изредка смотрит на Кольцова сквозь челку с насмешкой и… ревностью? А еще с желанием. Макс помнит этот взгляд: о, такое не забудешь. Как и в прошлый раз предлагает Титову выйти, мол, покурить, да и в целом уже пора на боковую. Но как только дверь в купе за их спинами закрывается, Кольцов прижимает Дениса к стенке и целует. Жарко и напористо. Дэн, голодный до ласки, цепляется за него, его крепкие руки, широкие плечи и совершенно не женскую талию. Отлипают друг от друга, когда перестает хватать воздуха. Прижимаются лбами, тяжело дыша. — Заебали твои взгляды-недомолвки. Рот свой ебучий открой и скажи, мистер Труток, — Макс хрипло шепчет, в упор смотря на Дениса. Тот лишь криво улыбается, льнет всем телом к Максу, чуть откидывая голову к стене. — Сссука, — Кольцов шумно выдыхает и затаскивает Дениску в соседнее купе, которое теперь точно их на эту ночь. Спешно раздевает Титова, снимая с него три слоя одежды и успевая исцеловать его губы-лоб-щеки-шею и всё, к чему только может дотянуться, а самому остается только штаны да белье стянуть — благо не слишком запаривался после того раза с Катей. Койки в купе, конечно, не ахти какие удобные для сексуального взаимодействия, но Кольцов уже приноровился, хотя с его ростом это все равно непросто. Он заваливает Титова на спину, подминает под себя и хищно смотрит в карие глаза, в полутьме кажущиеся бездонными. Проводит рукой по щеке — и Денис, как и в прошлый раз, прикусывает большой палец. Смотрит из-под полуопущенных ресниц так, что у Макса сбивается дыхание, и перед глазами все плывет. Титов это замечает и довольно мычит, размашисто лижет свою ладонь, опускает руку между их телами и обхватывает длинными пальцами свой член и член Макса. Кольцов вздрагивает, едва не стонет в голос, но Денис вовремя его целует, не позволяя выдать их своим спутницам. Хотя, с утра все и так всё поймут, скорее всего. А пока Титов медленно, с оттяжкой надрачивает им обоим, обнимая острыми коленями бока Макса и как можно развратнее облизывая губы. Кольцова с этого плавит — слишком красивая картина, особенно в исполнении Дэна. Мысль о том, что он почти добрался до бэкдора главного айтишника страны вяло проскальзывает на периферии подсознания — ему сейчас слишком хорошо, чтоб думать о таких вещах. Макс шарит руками по ребрам и животу Дэна, кусает и зализывает отметки. Титов млеет от грубых прикосновений. Ему сейчас от всего будет хорошо, лишь бы забыть о скорой смерти. Девочки в Москве не смогли развеять его скуку, так может с этим справится бесячий Кольцов с его вечным недотрахом. Совершенно не к месту ему вспоминается мать с постоянным жужжанием о том, что всё что делает ее сын — это преступление против него самого, его души и тела, что не по-божески это все. Денис кривится от этих болезненных мыслей и специально, отгоняя навязчивые образы, сильнее сжимает руку на членах, отчего Макс дергается и прикусывает сосок, который до этого так усердно посасывал. — Ну ты кобель, — Дэн шипит сквозь зубы. — У принцессы прорезался голос? Ну нихуя себе, — Кольцов не может упустить возможности подъебать его. — А давай я расскажу тебе какой ты красивый подо мной, а, Дениска? А я послушаю, как тебе это нравится. И Макс, не стесняясь, шепчет на ухо какие-то пошлости и оскорбления, называет сукой и подстилкой, а потом легко прикусывает за шею. Дениса мажет с этого, ему жарко и много, но в голове поразительно пусто. Так хорошо ему не было… с того раза в баре, когда он впервые провел рукой по члену Макса. Кольцов первым не выдерживает этой медленной пытки длинными пальцами — сплевывает на свою ладонь и добавляет ее к руке Дениса, задавая более быстрый и рваный темп, подводя обоих к краю. Титов выгибается под ним, свободной рукой притягивает Макса за подбородок к себе и, пряча стон в поцелуе, изливается себе на живот. Кольцова накрывает следом. Отдышавшись, они кое-как расплетают руки и себя. Грудь и живот Дэна перепачканы в сперме, отчего он едва заметно морщит нос. Но Макс подносит его ладонь ко рту и, не прерывая зрительного контакта, начинает медленно вылизывать каждый сантиметр чужой кожи, палец за пальцем. Титов завороженно смотрит и почти не дышит — от прежней резкости и грубости не осталось и следа. Странные у них завязываются отношения. (не)любовь.***
Денис тупо не вывозит. Ни дичь, происходящую в Топях, ни вину за то, что привез всех сюда на верную смерть, ни постоянного присутствия Макса, который снова и снова заставляет его чувствовать себя живым. Он же вроде как уже морально приготовился умирать, но, блять, появился Кольцов — и дышать захотелось в полную грудь, а не маленькими затяжками. Стыдно себе (да и не только себе) признаться, что влюбился. Вот так вот просто втрескался по уши. В того, кто полная его, Дениса, противоположность, кто выбешивает буквально по мелочам, но заставляет чувствовать себя живым каждую гребаную минуту в этих пропащих Топях (и этим тоже бесит). В того, кому почти 24/7 хочется ебало откусить — причем то ли в порыве страсти, то ли в порыве ярости. Макс отвечает ему полной взаимностью: постоянно зубы скалит, едкими фразами разбрасывается. Да только вот взгляд выдает настоящие желания: завалить и трахать. Так, чтобы всю дурь и спесь выбить из Титова, чтобы выл под ним. Что, в принципе, он и делает, когда Макс, после очередной их нелепой ссоры, безжалостно втрахивает его в матрас, лежащий на полу. Кольцов почти никогда не церемонится с Дениской: сразу понял, что тот любит грубо и жестко, когда подчиняют и забирают контроль над телом и происходящим. А Максу и не сложно, он любит власть, а еще любит делать приятно. Денис лежит на спине, тихо поскуливает и жмурится от удовольствия, пока Макс трахает его пальцами, готовя для себя. Сам двигает рукой по члену в том же ритме, что и Кольцов, но этого маломаломало. Хочется не пальцы, а член, и чтобы шею сжали, лишая воздуха и выкручивая все ощущения на максимум. Макс считывает эти желания, хищно улыбается и целует Дэна, властно и жадно. Отстраняется, подтягивает его под бедра ближе к себе и притирается головкой ко входу. Дениска нетерпеливо ерзает, цепляется длинными пальцами за чужие колени. Сверкает темными глазами из-под челки, рот кривит в подобии улыбки, языком каждые несколько секунд проходится по губам — ну сущий дьяволенок. Макс закидывает стройные ноги себе на плечи, успевая нежно поцеловать выступающую косточку, и, придерживая рукой за бедро, плавно входит в Дениса. Тот сдавленно то ли шипит, то ли скулит, выгибаясь в пояснице, и тянет руки к Кольцову, чтобы притянуть, обнять, потрогать… Макс переплетает их пальцы, начиная сразу резко двигаться внутри: такой контраст будоражит кровь, заставляет сердце биться часто и гулко. Титов сжимает его ладонь и стонет в голос — ему невыносимо хорошо. И что, ему скоро придется распрощаться с… этим?.. С жизнью? Да хуй он согласится умирать теперь, будет до последнего отчаянно цепляться за жизнь. И за Кольцова, который так его бесит, но которого он так любит. И вместе с тем ненавидит. Макс подается вперед, буквально складывая Дениса на пополам, лижет шею, очерчивает языком выступающие ключицы, оставляет засосы по всей груди. Крупные ладони Макса везде: на ребрах, талии, бедрах, под коленями… Дэна мажет с того, как его гладят, мнут, лапают — Макс буквально повсюду, и снаружи, и внутри. Титову слишком хорошо, он даже забывает трогать себя, пока Кольцов методично, снова и снова, доводит его до исступления, подводит к краю, но не дает кончить, продолжая пытку удовольствием. У Дэна голова ватная, все адекватные мысли самоустранились как будто еще в прошлой жизни. Хочется уже скорее ощутить столь желанную разрядку. А заодно стереть с лица этого кучерявого еблана его довольную гримасу. Но это потом, а пока — Титов мечется по простыням и скулит. Макс ведет ладонью вверх по впалому животу, обводит соски и сжимает пальцы на горле. Денис всхлипывает, смотрит на Кольцова из-под полуопущенных век, облизывает губы. Беззвучно просит. Макс входит в податливое тело резко и напористо, с каждым движением сильнее сжимая шею и слегка душа. Склоняется к его лицу, смотрит в почти закатывающиеся глаза и, как-то совсем дико улыбаясь, лижет щеку. — (не)любовь моя. Дениса всего выгибает и мелко трясет — он изливается себе на живот с придушенным стоном, сжимая Макса в себе. Кольцов отпускает его шею, перемещая руки на подрагивающие бедра и в пару движений догоняет оргазм Дэна. Тяжело дыша едва не падает на хрупкого Титова, который распластался под ним в эйфории: из уголков прикрытых глаз блестящей дорожкой бегут слезы, а на губах блаженная улыбка. Макса буквально разрывает — кто бы мог подумать — от нежности. Он осторожно касается щеки Дениса, вытирая слезы. Титов открывает глаза, фокусируется на лице Макса перед ним и, запуская пальцы в кудри, притягивает к себе, нежно целуя. Вот теперь Кольцов без маски, настоящий. Дэн прикусывает напоследок его за губу, чувствуя соленый, но приятный привкус крови из трещинки. Криво улыбается Кольцову, в глазах у которого вспыхивает огонек обожания. И ненависти. Пьянящий коктейль, который они делят на двоих уже не первый месяц в этой глуши.