Уроды

Привычный запах продуктов жизнедеятельности, боль во всем теле, жажда и страх. Совсем еще мальчишка, ему едва минуло восемнадцать – казалось бы, вся жизнь впереди. Но получается по-другому. Повсюду кровь, рядом труп. Человек, которого он убил. Или не он – может быть, кто-то другой, их всегда было много. Он один из них – опустившихся на самое дно, – но сейчас больше никого нет. Только он. И труп человека, которого он возможно убил. И нужно бежать. И неважно, куда, потому что все равно некуда – этот сырой вонючий притон уже давно был его домом. Он совсем голый, а вокруг только липкая пустота. Ни одежды, ни одеяла, ни даже просто тряпки. Была ли у него одежда? Ведь должна была быть? Куда она делась? И куда делись все они – те, с которыми он делил кров, дозу и ненависть, но чьих имен не мог вспомнить? Ему нужно бежать. А мертвому не нужны штаны. А ему нужны. Они – все, что есть у покойника. Пропитанные кровью, но совершенно необходимые штаны человека, которого он… Полицейская сирена, словно поминальный вой собаки, обрывает историю его недолгой жизни, оставляя место лишь для нравоучительного эпилога... Есть и еще один мальчик, который в эту самую минуту тоже думает, что жизнь закончилась. Он не знаком со смрадом Сеульских подворотен, в его школе недавно сделали ремонт, и на нем относительно чистая одежда. Была. Пока какой-то гаденыш на голову его ниже одним ловким движением не спустил с него школьные брюки. Вместе с тем, что было под ними. Он не гонится за обидчиком, не матерится, не одевается. Он готов сгореть со стыда, умереть прямо на месте, к которому словно прирос; он зажмуривает мокрые от слез глаза и живет лишь мечтой о возмездии. …Их разделяют две сотни километров и двукратная разница в возрасте. Начавший свою жизнь с детского приюта, никогда не поймет единственного сына богатых родителей. У каждого из них своя вселенная, свои несчастья, свои «штаны». Можно ли предположить, что их пути однажды пересекутся? Вряд ли. Параллельные прямые не пересекаются. Но то – прямые. А этих мальчишек жизнь тащит по кривой.