1. Царица ночи
27 июня 2021 г. в 21:38
О том, что в урсулийский сектор Мумбаев ночью прибыл «Алькор», курсантам за завтраком сообщил Лаудер. Визит генерала был связан с открытием в северной части материка огромного рыбоводного производства замкнутого цикла.
Предприятие создавалось, чтобы пресечь поток контрабандной икры с Мумбаи-Пять; туристы вывозили ее тоннами, покупаясь на яркие упаковки и дешевизну, и изъятие кустарного продукта на урсулийских таможнях вызывало яростные акции протеста в социальных сетях. Пострадавшие на все лады склоняли коррумпированную власть, поддерживающую недешевого отечественного производителя ради пополнения казны акцизами, при этом избегая приводить данные по химическому составу изъятой икры. Завод должен был убить сразу нескольких зайцев — дать полноценный легальный продукт вместо браконьерской, химически овулированной и даже искусственной икры, лепившейся в антисанитарных условиях из протеинов и красителей, и создать конкурентные рабочие места для местной молодежи, не желающей связывать свою жизнь с криминалом. Казалось бы, идея не должна прийтись по вкусу мумбайским баронам, имевшим доход с икорного бизнеса, но одна из урсулийских газет назвала завод пробным шаром в интеграции Мумбаи-Пять в мировое сообщество. Кто пропустил статью на сайт и чем подтверждались приведенные там факты, осталось неясным, но местные воротилы наживку заглотили и дали заводу зеленый свет, несмотря на протест Новой Виктории.
Кратко осветив цель генеральского визита, Лаудер выразил сильнейшую и горячую надежду, что за время пребывания Шепарда на Мумбаях никто из учащихся не окажется втянутым в неприятную историю с каким-либо увеселительным заведением или его персоналом. С набитыми овсянкой ртами курсанты клятвенно пообещали. Каникул им оставалась пара дней, и все возможные соблазны в разрешенном радиусе были давно опробованы. Креббер, например, предпочитал теперь валяться с книгой на пляже, Грегори и Девилер после недавней истории с головами андроидов коротали остаток времени в холотеке «Голиафа» за просмотром сериала «Звездные дальнобойщики», а Тейлор и Такэда ездили на все познавательные экскурсии по материку, изучая флору, фауну и географический рельеф. В клубы продолжали ходить только самые стойкие — Вайз со Стюартом и Мартинесом, Эндрюс и Джонсон.
— Интересно, куда это Лаудер собрался? — сказал Вайз, наблюдая из общей каюты за тем, как стартует с корабельной площадки катер с символом «Голиафа». — Тоже на открытие завода?
— На кой ему сдался тот завод? — не понял Джонсон.
— Ну, — серьезно ответил за Вайза Стюарт, — мальков из икры он умеет выращивать, будет опыт осетрам передавать…
— Взял бы тогда Котяру как чемпиона по спариванию, — гоготнул Мартинес. — Завод за год окупился бы.
Вайз щелкнул его по затылку, но больше для видимости — шутка ему польстила. Катер тем временем развернулся и исчез в синей дали неба над лагуной.
— Даже если на завод, хоть какое-то разнообразие. — Джонсон рассеянно проводил взглядом белый инверсионный след. — Мы по кабакам шляемся, а он никуда не ходит.
— Ну почему же никуда, — хихикнул Стюарт. — А кто Эндрюса вытащил из того притона с плетками?
— Не было там никаких плеток. — От возмущения Гейл не донес до рта яблоко, оставшееся от завтрака. — Это был мастер-класс по шибари, древнее восточное искусство, между прочим, даже философское!
— Ну да, ну да, — покладисто согласился Мартинес. — И ты из любви к искусству торчал в витрине обдолбанный по самое не могу в чем мать родила, если не считать пары веревочек?
— В шибари так полагается — снять с себя ответственность и прислушаться к собственным ощущениям, — снисходительно к его отсталости ответил Гейл. — Я и снял. А когда начал прислушиваться, Лаудер меня в стекло увидел, ни черта не разобрался и все испортил.
— Может, наоборот, разобрался, — неожиданно встал на сторону Лаудера Вайз. — Хрен знает, чем там все кончилось бы, пока ты ветчину изображал, — как у Девилера с этими ботами или еще хуже.
На это возразить было нечего, Гейл вернулся к яблоку, а разговор — к внезапной свободе.
— Парни, если он на ту сторону материка, то до завтра не появится, — вдруг сообразил Мартинес. — Это наш шанс! В семь вечера стартует «Царица ночи»!
— Очередное шоу какое-то? — вяло уточнил Джонсон.
— Не шоу, а юбилейный сезон «Черного цветка», бои насекомых. Ты что, забыл? Раз в семь лет, с удвоенными ставками, с семи вечера до семи утра. Джек-пот шесть миллионов!
Вайз резко развернулся в сторону Мартинеса, смерил его странным взглядом, но ничего не сказал.
— Денег нет. — Стюарт в свою очередь бросил взгляд на Вайза, готовый взять слова назад, если тот проявит заинтересованность в предложении Кальмара. — И в восьмой сектор нам нельзя.
— Мы и не пойдем, — не сдавался Мартинес. — Посмотрим трансляцию по холо в каком-нибудь баре из здешних, сделаем пару ставок в терминале и вернемся к утру. Это же все равно что футбол.
Мартинес кривил душой — денежные ставки курсантам тоже были запрещены. Единственным исключением являлись бесплатные фишки, которые дарили всем прибывшим на Мумбаи прямо в космопорте. Их разрешалось проиграть в автоматы либо забрать выигрыш, если повезло. За любое списание с карты курсанта в казино или тотализаторе счет блокировался, а дальнейшее посещение Мумбаи-Пять оказывалось под запретом.
— А наличные где возьмем? — засомневался Стюарт.
— Где всегда, — фыркнул Мартинес. — Купим что-нибудь, а потом вернем, типа лишнее взяли. Мумбайские банки деньги списывать могут, а зачислять — нет, так что продавец наличкой отдаст.
Схема была отработана уже не одним поколением дрифтеров на Мумбаях, поэтому все посмотрели на Вайза.
— Давайте, — неожиданно заявил он в общей тишине. — А то мне тот «жук» никак покоя не дает. Помните такого?
Черный шарик, украшенный фигуркой насекомого-победителя, позволявший обслуживаться на Мумбаи-Пять в любом заведении пожизненно бесплатно, помнили все.
— А что «жук»? — не понял Стюарт. — Думаешь, зря отказались тогда, когда Лаудер нам его предлагал?
— Нет, — Вайз поморщился. — Наоборот, правильно сделали, нам хоть первые четыре курса тут были в новинку и в радость, а не как сейчас. Меня сам «черный цветок» интересует, «блэки блюмен» этот. Если он так вреден, как мог победитель восемь сезонов его принимать и не свихнуться? А если не вреден, почему нам нельзя даже в поисковике забить его название, чтобы не забанили? Что там за тайна за семью печатями?
Он обвел глазами друзей.
— Хочешь попробовать? — запинаясь, пробормотал струхнувший Стюарт. — Мы так не договаривались.
— Не буду я ничего пробовать. На Мумбаях он разрешен, наверняка полно людей, которые знают про него все. Вот их бы расспросить, собрать информацию из первых рук, так сказать, с научной целью.
— Тебя Креббер не кусал? — подозрительно спросил Мартинес. — В науку потянуло…
— По-твоему, я тупее Креббера? — Вайз прищурился, и Мартинес мгновенно пошел на попятный.
— Да нет, я так. Расспросить можно, что в этом такого? В крайнем случае, ничего не узнаем и останемся при своем. А узнаем — опять плюс, посвятили каникулы аналитической работе.
Стюарт торопливо кивнул в знак поддержки товарища, и Вайз без лишних слов поднялся и стянул через голову форменную майку, давая понять, что пора переодеться в гражданское.