Юпитер-муха

      Бар назывался «Синий питон». Вывеску украшала змея, сжимающая коктейльный бокал за ножку несколькими витками тела, изгибы шкуры мерцали неоном разных оттенков бирюзы. Часть столов располагалась на улице, но, против обыкновения, пустовала — сегодня во всех заведениях спросом пользовались места в зале, где имелись большие холоэкраны и работающие кондиционеры. Каждые десять минут круглосуточный музыкальный канал с полуголыми исполнителями и исполнительницами прерывал свое вещание, чтобы сообщить, сколько времени осталось до начала «Царицы ночи». Анонсы сопровождались демонстрацией устрашающих голов насекомых, шевелящих хелицерами, педипальпами и мандибулами на фоне сыплющихся с небес золотых монет и семерок. Несмотря на то, что до открытия шоу был приличный запас времени, посетителей в «Синем питоне» потихоньку прибывало.       Мартинес сдержал слово, принес наличные, и все пятеро удачно расположились на большом угловом диване в конце зала. Для начала заказали только пива, потому что к нему прилагались бесплатные снеки из морепродуктов. Кроме этого в баре готовили пиццу, горячие бутерброды и куру-гриль, гигантские окорока которой крутились в прозрачном ящике прямо на стойке — умереть с голоду до семи утра не грозило.       Барная стойка не пустовала, несколько посетителей сидели там уже довольно долго, болтая с барменом, как со старым знакомым, остальные менялись. Тот никого не гнал, с каждым перекидывался словом, успевая разливать напитки, греть бутерброды и варить кофе.       — Может, начать оттуда? — шепотом спросил Стюарт у Вайза, указывая глазами на бармена. — Наверняка следит за ставками, раз терминал возле стойки. Сам что-нибудь знает или наведет на того, кто знает.       Вайз посмотрел на сияющий автомат-тотализатор, оценил внешность бармена: конский хвост, джинсовая жилетка без рукавов, татуированные плечи, пирсинг в губе…       — Сидите здесь, — распорядился он. — Если все пойдем, вызовем подозрения.       — Понадобимся — свисти, — предложил Гейл. — Мы тебе место покараулим, а то на деревяшке до утра всю задницу отсидишь.       Вайз согласно кивнул, поднялся и нарочно неторопливо направился к стойке. Оседлав табурет в самом конце ряда, он жестом попросил себе пива.       Бармен молча поставил перед ним бокал с пенной шапкой, скользнул взглядом по майке, открывающей бугры мышц на груди, и вернулся с синей картонной подставкой под бокал — уважительное подобие сервировки. Вайз повертелся по сторонам: больше никому такой чести не выпало, стаканы стояли на стойке просто так. Музыку снова нарушил визгливый звук рекламы грядущего шоу, а следом за ним сухое стрекотание и звон металла.       — Страшные зверюги, — заметил он, кивая на экран, где крутилась трехмерная проекция головы богомола. — Аж мороз по коже.       — Ага, — нейтрально откликнулся бармен неожиданно высоким для своего мощного сложения голосом. — Выглядят как чокнутые пришельцы.       Беззубый старик с ближайшего сиденья повернул голову в их сторону, и Вайз решил, что это неплохо: чем больше собеседников, тем лучше будет для дела.       — Слышал версию, что насекомые — инопланетяне, — продолжил он светскую беседу. — То есть люди сейчас тоже не земляне, но тогда-то все на одной планете тусовались, ну и считалось, что насекомых на Землю кометой занесло из соседней галактики, поэтому у людей они вызывают приступы отвращения и фобии. Мы вроде как нутром чуем их чужеродность. Красавчиками их точно не назовешь.       Бармен отставил в сторону стакан, который вытирал, и навалился животом на стойку.       — А как они жрут друг друга? — драматически спросил он, пока Вайз читал его имя на приколотой табличке: «Чак». — Не видел? Им плевать, свое потомство или чужое, самки самцов после спаривания сжирают, могут и друг друга сожрать. Пришельцы точно. И мерзкие, как не знаю что.       — Чушь собачья, — вдруг безапелляционно прошамкал старик, брызгая при каждом слове слюной. — Лично я знал кучу народу, которые в этих тварях души не чаяли и на последние гроши им жратву покупали. Что, они тоже пришельцы, не люди?       Он приподнял кустистые брови, предлагая Вайзу ответить на вопрос.       — Если кто-то выглядит как человек, не значит, что человеком является, — машинально повторил тот недавнюю шутку Лаудера.       Вместо того чтобы возмутиться жульнической отговоркой, старик вдруг нахмурился и кивнул.       — Твоя правда, парень, — неожиданно согласился он. — Видал я одного богомола — ну чисто орхидея за сотню кредитов. Да и в море иногда такое встречается, что человеком подделаться проще. Эй, Чак, налей-ка новичку пива за мой счет!       Чак охотно выполнил пожелание клиента, и еще один полный бокал вырос возле Вайза. Тот незаметно оглянулся на диван — кто-нибудь мог бы уже и присоединиться, одному выпивки многовато. Но Мартинес со Стюартом сидели, уткнувшись в пады, Эндрюс жевал сушеную каракатицу, зачарованно глядя на экран с видеороликами, а Джонсон подсел к соседнему столу, где играли в нарды, и помогал советами какому-то дрыщу. Вайз с досадой отвернулся. Группа поддержки называется… Надо было хоть Кальмара с собой взять.       Сидеть одному в окружении коренных мумбайцев было неуютно, он постарался натянуть короткие рукава майки пониже, чтобы избавиться от неприятного ощущения «голости».       — Думал уже, на кого поставишь? — вдруг заговорщицки подмигнул ему бармен.       — С деньгами не густо, — с готовностью откликнулся Вайз. — Знать бы точно, что выиграешь, да я в этих тварях полный ноль.       — На богомола можешь смело ставить в первом туре. — Чак кивнул. — Даже если в противниках саранча, он ее сделает, отвечаю. Много не выиграешь, но свое отобьешь и чуток сверху получишь.       — Саранчу? — опешил Вайз. — Она же крупнее! Жрет все, что шевелится.       — Только не богомола, — захохотал старик. — Саранча дура, пока она крыльями машет, богомол ей череп пробьет и жрет, пока та не окочурится. Лапы его видел? А шипы на них? Он и птицу может завалить.       — Ну, допустим. — Вайз для виду поколебался. — Но это когда чистый бой насекомых, а здесь ведь и люди участвуют.       — Люди на бой не влияют. — Бармен дотер тряпкой оставленный стакан, посмотрел его на просвет и поставил на полку. — Все знают, что «блэки блюмен» нужен только затем, чтобы зверем побыть безнаказанно. Если агрессию охота стравить, лучше него не придумаешь: соединиться с богомолом во время боя, паре саранчин черепа проесть, а потом домой, клиентам улыбаться или там бабу обхаживать.       — Врешь ты чего не знаешь! — лениво подал голос бугай, сидевший в центре стойки, откуда внимательно слушал их разговор. — Агрессия только у людей, а насекомые живут на инстинктах. Голод чувствуют, яйца хотят отложить в чужое тело или, там, что угроза жизни есть. Только потому и нападают. А так в основном дрыхнут. Их и ставят не с сородичами, а с кем поопаснее, чтобы задницей шевелили. «Блэки» им чуждые цели навязывает, человеческие. Иначе они драться ни за что не станут.       — Еще как станут, — влез в разговор длинный парень со шрамом на щеке, только что доевший гигантский гамбургер. — Знаешь, как мумбайских рогачей выставляют на цветочные бои?       Вопрос был адресован Вайзу, и тот искренне мотнул головой.       — На пустом бревне, — со знанием дела ответил шрамированный. — А внутри бревна сидит самка и выделяет феромоны. Они жуков с ума сводят, заставляют сражаться между собой до смерти. Но такое у них раз в году бывает, поэтому и «Царицу ночи» назначают на период спаривания.       — Твоих рогачей только на отборочниках выставляют против рогачей, — небрежно вставил бугай. — С этой самки в полуфинале и финале толку нет, там же дерутся разные виды. Рогачи против скорпионов, шершни против тарантулов, сольпуги против телифонов, и так далее. Их как раз стравливают под «блэком», иначе расползутся в разные углы и будут там сидеть до второго пришествия неподвижно.       — Никто ни хрена не знает, как я вижу, — вдруг засмеялся человек, сидевший на другой стороне стойки, где было подобие безалкогольного стола: кофемашина, которую запускал сам посетитель и в конце платил по количеству выпитого, поднос с пирожными и стакан с хлебными палочками. — Если очень хочешь знать про «блэки», парень, давай отдельно сядем, расскажу. Это не для всех ушей.       Судя по тому, как притихли остальные, человек имел определенный вес в баре или посетители его хорошо знали. Вайз подумал, поднялся, взял свой бокал и направился вдоль стойки на другой край. Человек одобрительно следил за ним и даже крякнул от удовольствия, когда Вайз положил на пустой стол кредитку и придавил ее стаканом — вся его наличность в данный момент.       Сам незнакомец легко поднялся с неудобной табуретки и пересел туда же. Бармен взял его чашку, понес за ним, попутно протерев еще пару столов.       — Давай, давай, — огрызнулся им в спину здоровяк в майке, явно жалевший, что идея взять деньги за информацию не пришла ему в голову. — Думаешь, если разок «блэком» закинулся, то сразу специалист? Это тоже под вопросом, может, ты просто в подсобке в мокрых штанах лежал и вольты ловил.       — Не слушай, — уверенно сказал человек Вайзу. — Из них никто не пробовал «цветок» по-настоящему, таким барыги в лучшем случае крашеный глюкач впаривают. Настоящий «блэки» — только для боев. Тебя как звать?       — Кот.       Правило не называть имен на Мумбаи соблюдалось жестко. Человек не удивился и кивнул.       — Азис.       Вайз решил было, что тот тоже назвал кличку, но вспомнил, что у мумбайцев нормальных имен нет, так может, это и есть имя. Он незаметно оглядел бар еще раз. Лаудер учил, что, когда ситуация разворачивается непредсказуемо, нужно задать себе два вопроса — можешь ли ты ее контролировать и можешь ли ты из нее выйти. Сейчас оба ответа были положительными, человек выглядел прилично и явно знал о «цветке» кое-что интересное. Вайз навалился локтями на стол и подпер голову кулаками, изобразив готовность слушать.