Юпитер-муха

      Вопрос заставил Вайза растеряться. Он посмотрел на молчаливого Стюарта, потом на Джонсона, вытянувшегося как струна.       — Черт… — пробормотал он.       — Как это было с твоей стороны? — спросил Мартинес. — Как ощущалось?       — Ну, сначала-то шло как обычно. — Вайз снова набил рот пиццей и, морщась, проглотил, почти не жуя — после дрифта требовались калории. — Терминал действительно связан с общей сетью, я посмотрел их схему, взял себе дрона, заглянул в пару подсобок и, пока ведущие трепались, стал разглядывать ящики, которые выставляли. Я этих жуков-пауков раньше так близко никогда не видел, наверное, увлекся. Тогда и случилось. Но эмоциями я это не назвал бы, другое что-то.       — На что похоже? — уточнил Эндрюс.       — Дрожь, — честно ответил Вайз. — Или чесотка. Как будто через тебя проходит вибрация. Чего-то огромного, больше тебя во много раз, словно резонируешь. И тебя этой вибрацией сейчас расколет пополам, как краба в ресторане. Очень похоже на щипцы для омаров.       Он запнулся и решительно закончил:       — Ладно, не просто похоже. Можете считать меня психом, но я их видел.       — Как видел? — не понял Стюарт. — Где?       — Хрен знает. — Вайз потер глаза руками: в баре было плотно накурено и дым висел сплошным сизым туманом, от которого раздражалась слизистая. — Образ такой наложился, хоть ты что делай. Поверх всего. Примерно, как сеть видим в дрифте.       — Сеть мы не видим, а воспринимаем, будучи ее частью, — напомнил Мартинес учебное определение. — И то потому, что она существует в реальности. А гигантские щипцы для омаров разве существуют?       — Не знаю, — хмуро ответил Вайз. — Говорю как есть. В мозгу, значит, нарисовались. Больше ни на что не похоже, стальные такие, с выемками зазубренными, две ручки гладкие. И давят, пока ты не треснешь под ними. Тогда — все.       — Что все?       — Конец. — Он потянулся за стаканом с пивом, заглянул в него и с отвращением отставил обратно. — И бессмысленно дергаться даже. Сиди и жди.       На экране взвыла заставка шоу. Кеди и Джой снова переоделись, на этот раз они изображали богомола и осу, причем осой в обтягивающем трико под пышными полосатыми юбками был Кеди. Грянула музыка, опять показали денежный ящик, но Вайз на это не среагировал, как если бы бои насекомых его перестали интересовать. Мартинес и Стюарт тревожно переглянулись, когда он обратно подвинул к себе стакан и замолчал, уставясь на пивную поверхность.       Джонсон сделал глоток, задумчиво глядя в пространство перед собой.       — Мне Краб что-то похожее рассказывал, — вдруг сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Но у него такое было не после дрифта, а когда кислорода не хватило на астероиде; он видел смерть как огромную высасывающую воронку, его туда почти втянуло. Тоже вроде как сила, которой нельзя противиться. Или не хочется, потому что бессмысленно, все равно дальше ничего нет.       Он вопросительно посмотрел на Эндрюса, который один мог подтвердить его слова, потому что тоже был на астероиде.       — Краб галлюцинировал, — отмахнулся Гейл. — Ему до смерти секунд шесть было, гипоксия. Перед самым концом мозг выбрасывает галлюциногены в кровь, вроде последней защиты самого себя, оттуда и рассказы про коридоры со светом в конце тоннеля. Верить им нельзя, они к реальности не имеют отношения, но видит их каждый второй. И каждый второй на Библии поклянется, что бабуля покойная его за собой звала.       — Откуда ты знаешь? — спросил Стюарт. — Что последняя защита?       — Да так, — уклончиво отозвался Гейл. — Рассказывал кое-кто. Краб кислородом подышал и очухался, а вот Коту больше в дрифт нельзя. Пока причину не поймем.       Вайз возмущенно поднял голову:       — Сейчас вторая часть шоу начнется, там еще половину подсобок не открывали.       — Черт с ними уже, — решительно заявил Мартинес, толкая его локтем в бок. — То, что с тобой происходит, — важнее. Понять бы только, с чего. И будет ли еще повторяться, или так, разовый сбой. Ладно бы ты «блэком» закинулся, но ты же его не принимал. Или?..       — Что или? — огрызнулся Вайз. — У тебя в кармане проклятый пакет, возьми и посмотри. Я его даже не вскрывал.       Мартинес машинально сунул руку в карман, извлек совершенно целый пакет и, оглядев его по краям, убрал назад.       — А Азис тебе ничего не сыпал в пиво? — подозрительно спросил Стюарт.       — Я все время рядом сидел, видел его как тебя. Не мог он.       — Но пиво наливал Чак, — напомнил Джонсон. — И если он в сговоре с Азисом, мог что-нибудь и добавить. Или налить тебе из другой бочки. Или стакан был специальный, с отравой на стенках, которая растворяется жидкостью.       Вайз открыл рот, но вдруг вспомнил синюю подставку под кружку. Больше такой ни у кого не было. Значило это что-то или нет? И про стакан Минога не сам придумал, им рассказывали о таком способе на занятиях.       Наверное, так и становятся параноиками: каждый невинный предмет подозревают в тайном знаке, а каждого трепача из бара — в принадлежности к местной якудзе. Хотя еще глупее, когда тебя водят, как сома на леске, и подсекают под общий хохот, а ты до последнего веришь в лучшее. Где правда?       — Слушай, а что это Азис сделал в самом конце вашего разговора? — вдруг перебил его мысли Эндрюс. — Вот такое движение…       Он изобразил удар одной руки о другую.       — Показал, как правильно «блэк» осаждать на себя и бойца, — рассеянно ответил Вайз. — А ты разве видел? Он говорил, что дураки делают дорожку, а профи…       Он проглотил окончание фразы, потому что Гейл с силой хлопнул его по груди пятерней. Это было неожиданно и болезненно, и в любом другом случае Головастик огреб бы по полной, но сейчас Вайз завалился к спинке дивана и только смотрел, как тот держит на ладони бумажную салфетку. Остальные наблюдали за странными действиями с не меньшим вниманием. Мысль о помешательстве снова мелькнула у Вайза, когда Эндрюс сделал еще одну непонятную вещь — налил на салфетку воды из бутылки и смял ее в кулаке. А когда развернул, Стюарт протяжно присвистнул — салфетка была в серых разводах.       — Выбрали единственного черного из нас, потому что на нем порошок вблизи не виден. — Гейл бросил бумажку на стол и потянулся за чипсами. — Красавцы.       — И майка черная, — добавил Джонсон, подтягивая салфетку к себе, чтобы рассмотреть повнимательнее.       — Котяра, ты совсем рехнулся? — Мартинес развернул Вайза к себе за плечо. — Прохлопал ушами, как на тебя отраву распыляют? А если бы Головастик не повернулся? Сам не вспомнил бы?       — Я же не вдыхал, нарочно задержал дыхание… — Прокол был настолько чудовищным и очевидным, что ничего другого в свою защиту Вайзу в голову не пришло.       — Кожа тоже связана с мозгом рецепторами. — Джонсон достал одноразовую влажную салфетку, вскрыл упаковку и прошелся по лицу и шее Вайза. — И она точно так же доставляет вещества в кровь, как слизистая. Правда, не так быстро. Тут не только щипцы увидишь, но и бабулю покойную.       Вайз беспомощно посмотрел на испачканный серым комок в его руке и отвернулся. Сейчас он бы дорого дал, чтобы оказаться на «Голиафе», но корабль был далеко, а на Мумбаи стояла непроглядная ночь.