Юпитер-муха

      — Фолд, — непонятно прокомментировал ситуацию Шепард, выключая фонарик и пряча его в карман. — Но на будущее — для достоверности чистыми оставляете тех, кого не было на снимке. Стопроцентное алиби всегда выглядит подтасовкой, попавших в кадр более чем достаточно для наглядной демонстрации гигиены бара.       — Так точно, сэр, — стройным хором ответила вся шеренга.       Генерал обернулся к Лаудеру, оказавшемуся за его плечом все с тем же нечитаемым выражением лица.       — Отпускайте своих гвидонов, майор. Наказание — на ваше усмотрение.       — Всей роте команда «отбой», — коротко приказал Лаудер. — С этой минуты и до старта «Голиафа». Каникулы закончены. Команда ясна?       Шепард отвернулся к иллюминатору точно так же, как до этого сделал Лаудер, — до старта «Голиафа» было шестнадцать часов.       Лица курсантов вытянулись.       — Да, сэр.       — Свободны.       — Вот и делай людям добро, — философски заметил Стюарт, отпихивая от себя нависавшую над ним лежанку Мартинеса так, что она уехала на другую сторону круга. — Хотя бы на обед разрешил вставать, а то у меня уже пролежни.       Спальные места на «Голиафе» напоминали столб-указатель с отходящими от него табличками. Лежанки могли вращаться вокруг оси, к которой крепились одним концом, и располагались друг над другом, обычно в шахматном порядке. К верхним койкам по стене двигался подъемник, но курсанты чаще использовали чужие кровати наподобие ступеней «утиный шаг», и отдавленные в темноте ноги и руки нередко бывали причиной потасовки.       — Пролежни-то откуда? — фыркнул Грегори, лениво листавший в паде ленту новостей развлекательного канала. — Час всего лежим.       — Ну, значит, скоро начнутся, — не сдался Стюарт, одной рукой почесывая спину, а другой взбивая подушку, слежавшуюся в блин. — Может, отменит еще? Не прямо сейчас, а когда Шепард уедет?       — Ага, жди, — саркастически посоветовал Мартинес. — Ты снимки видел? Особенно хорошо вышел тот, где ты наличку суешь в автомат. Радуйся, что без жратвы не оставил и в карцер не посадил.       — В карцер? — Стюарт от возмущения сел в своей люльке. — Если бы не мы, Шепард его уволил бы без выходного пособия, и все дела.       — Чего вдруг? — подал голос Креббер.       — Вот именно! — поддержал его Девилер.       Стюарт растерялся от такого единодушия товарищей, посмотрел на Джонсона, потом на Вайза и, не найдя ни в ком сочувствия, уточнил:       — В смысле — чего вдруг?       — Ты дурак, что ли, Выдра? — жалостливо поинтересовался Джонсон, свешиваясь головой из своего «гнезда». — За час мог бы и мозгами пошевелить. Катера ведь до сих пор нет, а Лаудер откуда-то взялся. А у Шепарда машина с тонированными стеклами, и подогнали ее прямо к закрытому трапу. Как думаешь, почему?       — И кто засеял этих олухов «блэком» при входе на корабль, — поддержал Джонсона смеющийся Такэда.       — И почему «блэк» в таком количестве оказался в нужном кармане, — добавил Креббер.       — Так они заодно, что ли? — поразился догадке Стюарт, крутя головой по сторонам. — Вот черт, а я повелся.       — Не ты один, — хмуро ответил Вайз. — А всего-то надо было глаза разуть. Шепард китель скинул, только когда под луч подставлялся, и потом его за спину убрал, и тупица Бреннан ничего не заметил. А скинул потому, что он у него был чист, «блэк» на него осаждали, когда он был в одной рубашке.       — Ничего не понимаю, — отчаянно сказал Стюарт. — Где Шепард был в одной рубашке? На том заводе? Он, что ли, балуется «блэком» в приватной обстановочке?       — Хорошенькое баловство, — усмехнулся Вайз. — Бедняга Азис никак понять не мог, почему владелец Жука не объявлялся. Если бы объявился, это была бы бомба. Потому и брелок остался у Лаудера. «Профессор, хтонь, бойца вслепую ведет…» У мумбайцев в словаре нет такого понятия — профессиональный военный. А я все ждал, когда Шепард меня спросит, что в Атриуме произошло. Небось лучше меня знает, раз так быстро примчался. И камеры эти сумасшедшие кто-то перехватил в самом конце трансляции и увел в подсобку, пока они все не разнесли.       — Слушайте, а может, викторианцы тоже заподозрили что-то такое? — вдруг предположил Джонсон, подпрыгнув на койке. — Вот и понадеялись, что он лучше отдаст им Котяру, чем позволит расследованию случиться? Тогда они не дураки ни разу, нормально вилку сделали.       — Клещи, — поддержал его Девилер.       — Щипцы для омаров, — хихикнул Мартинес. — Только вот зачем Шепарду эта «Царица», если деньги ему не нужны? Что там такого в этом порошке, Котяра? Разобрался?       — Нет, — буркнул Вайз. — По мне так ничего, кроме проблем. Но у великих свои причуды.       — А я Шепарда понимаю, — заметил Такэда. — Попробуй постоянно с такими стервятниками дело иметь и улыбаться. Лаудер сюда каждый год ездит с нами, наверняка все ходы и выходы знает уже. Поэтому нам в восьмой сектор и нельзя, чтобы мы случайно не столкнулись.       — Во жучара, — восхищенно сказал Стюарт, с размаху падая на подушку затылком. — А мы-то за него рубились по-настоящему.       — Они с Шепардом за меня тоже рубились по-настоящему, — оборвал его Вайз. — Ты же видел, что в Атриуме устроили? Десять миллионов готовы были заплатить за голову дрифтера. Или ты думаешь, что все это шутка была насчет Аркаима и викторианец поддельный?       — Да нет, — промямлил Стюарт. — Вроде настоящий.       — Теперь пусть «Конкордии» свои сказки рассказывают.       — Дрифт не страховой случай, — напомнил Джонсон. — «Конкордия» только рада будет, если они такое ляпнут. Скорее всего, натравят страховщиков на организаторов шоу.       — Азис тоже молчать не станет и наведет спонсоров шоу на тех, кто его нанимал. Пусть друг друга рвут на части, мне плевать. — Вайз отвернулся в другую сторону и толкнул койку Кальмара. — Скажи лучше, как это одного пакета на всех хватило. Там же всего ничего порошка было.       — Не знаю, — ответил Мартинес. — Это Принцесса пакет хлопнул, мы только подставились кружочком.       Вайз бросил взгляд вниз, где на первом уровне была койка Тейлора, — тот лежал, натянув одеяло на голову, и в общем разговоре не участвовал. Было в этом что-то неправильное, и Вайз определил, что — поза эмбриона. Полное закрытие и абстрагирование от внешнего мира. Он поискал глазами Эндрюса — тот передвинул свою койку в противоположный от Тейлора сектор и курил, свесившись головой с кровати. Пепел с его сигареты падал мимо стакана, имитирующего пепельницу, но Эндрюс этого не замечал.       — Кальмар, — шепотом позвал Вайз Мартинеса, и когда тот обернулся, указал глазами на Эндрюса. — Что произошло?       — Поругались, — поморщился тот.       — Из-за чего? — насторожился Вайз.       — Да я не понял. Головастик Принцессу чуть не придушил, когда тот «блэк» распылил. Еле растащили, и то потому, что нас к генералу позвали.       — А.       Вайз вспомнил слова Эндрюса про Уоррена и найденный у него пакет. Но как бы ни грызло любопытство, пришлось наступить ему на горло — никто не имел права лезть в отношения дрифтера с его выводящим. Разберутся сами. Тем более что оставался еще один вопрос, который мучил Вайза гораздо больше всех прочих загадок. Он полистал поисковик, посмотрел результаты и с досадой отбросил пад в сторону.       — Краб, — подергал он ногу Креббера, торчавшую прямо над ним, и когда тот свесился вниз сердитой головой, спросил: — Что такое гвидон?       Креббер подумал.       — Ругательство, — уверенно ответил он.       — Точно?       — А чем это еще может быть?       Вайз вздохнул и лег обратно на койку. Скорее всего, Краб прав.       Больше-то все равно ни на что не похоже.