***
Через полчаса они столпились на холме за коттеджем, проверяя вещи и выполняя последние приготовления. Грейнджер на всякий случай взяла бездонную сумку, в которую влезла даже одолженная Биллом Уизли палатка. Поттер достал мантию-невидимку и начал примеряться, как лучше усадить на себя гоблина. Геллерт скользнул взглядом по струящейся полупрозрачной ткани в руках парня и уже было отвернулся, когда внезапно во рту пересохло. Он медленно перевел взгляд обратно. Поттер уже усадил гоблина на закорки и собирался накинуть на себя мантию, когда Геллерт нервно вцепился рукой в его запястье. — Подожди… Он сам не знал, что на него нашло. Мантия выглядела самой обычной мантией-невидимкой, но в то же время что-то в ней выделялось. Гриндевальд захватил скользкую ткань пальцами, разглядывая. Легче, чем обычная, и на вид очень прочная. Он быстро повел палочкой рядом с ней, вызывая диагностические чары. Над тканью не появилось ровным счетом ничего. Не может быть… — Да, Малфой, это — мантия-невидимка, — раздраженно вздохнул Поттер. — Именно благодаря ей мы столько ходили по замку ночами и ты ни разу нас не поймал. И ты ее даже однажды видел. Пойдем уже? — Откуда она у тебя? — спросил он внезапно охрипшим голосом. — От отца, — пожал плечами парень. — Фамильная реликвия. Геллерт поднял на него глаза и встретился с ним взглядом, а потом, практически не контролируя себя, провалился в его сознание. …Маленький Поттер разворачивает рождественский подарок. Внутри мантия и письмо. Написанное до боли знакомым почерком письмо… …парализованный Поттер лежит на проходе в поезде, из его сломанного носа идет кровь. Малфой набрасывает на него мантию, желая счастливого пути до Лондона… …Поттер под мантией невидимости идет к выходу с башни, когда в него попадает парализующее заклятие от Дамблдора. Беспомощный, он наблюдает, как Альбус получает Аваду в грудь и падает с башни… …Поттер и Грейнджер стоят над могилой. Очень знакомой могилой на кладбище Годриковой Впадины, над которой стоял сто лет назад Геллерт Гриндевальд. «Игнотус Певерелл», — читают они надпись на надгробии… …странно выглядящий блондин со смутно знакомыми водянистыми голубыми глазами рассказывает им легенду о Дарах Смерти и рисует карандашом на бумаге знак. Его знак… …на руке неопрятного волшебника золотой перстень с квадратным камнем, на котором нарисовано несколько черточек. Символ Даров… …Волдеморт склоняется над стариком в мрачной серой камере на вершине Нурменгарда. Геллерт видит себя со стороны. «Та волшебная палочка никогда не будет твоей!» — смеется он, а дальше — зеленая вспышка… Резкий удар по лицу прервал поток образов, и Геллерт отшатнулся назад, схватившись за челюсть. Разъяренно уставившийся на него мальчишка опускал сжатую в кулак руку, а зеленые глаза за круглыми стеклами очков практически метали молнии. — Какого черта, Малфой? Я тебя в свою голову не приглашал! — Дары смерти… — прошептал Геллерт, прежде чем смог взять контроль над собой. Его трясло от шока и неожиданности. — Он их все-таки нашел. Они у тебя… Он столько времени искал их, практически всю жизнь, столько бесплодных попыток. Неужели наконец нашел? Неужели они сейчас прямо рядом с ним? — Ничего ему не рассказывай! — вклинился было Уизли, но Поттер его проигнорировал. — Откуда ты знаешь про Дары?.. — мальчишка ошарашенно посмотрел на Геллерта, потом кивнул: — А, ну да, твои видения… — Где они?! — Гриндевальд вцепился пальцами в кофту на его груди. Гермиона попыталась было вклиниться между ними и разнять, но ее силенок на такое явно не хватало. — Эй, успокойся! — Поттер взял его за плечи и встряхнул. Видимо, вид у Гриндевальда сейчас был весьма безумный, поэтому он все-таки ответил: — У меня только Мантия. Кольцо с камнем было у Дамблдора, я не знаю точно, где оно сейчас. Палочку кто-то успел забрать из гробницы Дамблдора до того, как Сам-Знаешь-Кто пришел за ней. — Ты видел это в видении, — утвердительно произнес Геллерт, выпуская мальчишку и пытаясь взять себя в руки. Гигантским усилием воли он остановил нервную дрожь пальцев. — Те воспоминания, что я видел, — они не все твои личные. Ты тоже провидец. — Не совсем, — поморщился Поттер. — Мои видения связаны только с Сам-Знаешь-Кем. Геллерт удивленно приподнял бровь, разглядывая парня. Неожиданно. Но, с другой стороны, такое возможно, если все мысли мальчишки сконцентрированы на его противнике. — Мы делом-то займемся, или вы болтать так и будете? — недовольно проворчал Крюкохват. Геллерт только сейчас понял, что гоблин слетел со спины Поттера где-то в процессе их разборок. Уизли и Грейнджер смотрели на них ошарашенно и, казалось, потеряли дар речи. Геллерт глубоко вздохнул и провел ладонями по волосам, восстанавливая прическу. — Извините, — произнес он. Он потерял контроль над собой и выдал не меньше информации, чем получил. Теперь ему стоило как-то объясниться, чтобы они ему поверили. — Я действительно видел Дары в видениях, но никак не мог понять, где они. Когда я осознал, что это за Мантия, я сорвался. Этого больше не повторится. — Очень надеюсь, Малфой, — проворчал Поттер. — Между гонкой за Дарами и сбором крестражей я выбрал крестражи. Мы не можем облажаться еще и с этим. Весь наш план сейчас держится на тебе, так что приди в себя. Геллерт кивнул и молча наложил дезиллюминационные чары на Рона и Гермиону. Гоблин, возмущенно ворча, вновь забрался Поттеру на закорки, и Гриндевальд жадным взглядом проводил укрывшую их мантию. Он небрежным жестом наложил на себя заклинание Ясного Взора, чтобы видеть своих невидимых компаньонов. Контуры Уизли и Грейнджер проступили из воздуха, на месте Поттера все так же осталась пустота. Сглотнув, Геллерт протянул руку вперед и, когда почувствовал три прикосновения, аппарировал к Дырявому Котлу.Глава 7. Дары смерти
19 июня 2021 г. в 11:00
Постепенно день за днем приближался май. Природа пробуждалась от зимней спячки, все оживало и расцветало. Природа жила по своим сформированным за миллионы лет законам, и ей было абсолютно наплевать на творящиеся в Хогвартсе сумрачные вещи. Волшебный замок под контролем Волдеморта оказался совсем не таким сказочным местом, каким всегда его представлял себе Гриндевальд.
Студенты пытались бунтовать против режима Кэрроу, что только усиливало жестокость последних. Главному зачинщику беспорядков, Невиллу Лонгботтому, прилично доставалось, так что когда Геллерт его видел в последний раз, на лице парня живого места не было. После этого, когда неглубокая чаша терпения брата и сестры-Пожирателей наконец переполнилась, и Лонгботтома пытались арестовать, он каким-то образом сумел от них скрыться в замке и продолжить подрывную работу уже исподтишка.
Дружки Малфоя, Крэбб и Гойл, пуще других старались в наказании пойманных на горячем студентов. Хотя Геллерт и пытался убедить себя не вмешиваться не в свои проблемы, но, когда бугаи заявились с довольными мордами после очередной порции Круциатусов на первогодок, он не выдержал. Отправил Гойла в больничное крыло, кинув в него редкое и весьма противное заклинание, а легкое прикосновение к разуму Крэбба отослало того следом с нервным срывом по поводу приближающихся ЖАБА. Что было довольно курьезно, ибо Крэбб сам по себе никогда не задумывался о подобном своими куриными мозгами, а теперь эта мысль крутилась в одиночестве в пустой черепушке. А Геллерту еще больше развязывало руки то, что за его плечом не нависали два громилы-соглядатая.
Так что субботы, на которую было запланировано ограбление Гринготтса, Гриндевальд ждал как манны небесной. Он уже сомневался, что дотянет в этом замке еще полтора месяца до сдачи ЖАБА — все больше студентов переходило на подпольное положение, а обстановка в школе искрила и становилась взрывоопасной. Теперь Геллерта не удивляло его видение с горящим Хогвартсом — все действительно шло именно к этому. Только зачем, черт возьми, сюда попрется героический Поттер, в самую гущу событий?
В субботу он проснулся рано и больше заснуть не смог. Не то чтобы великий Геллерт Гриндевальд переживал… Просто было немного волнительно. Самую капельку. Он снял множественные защитные заклинания со своей кровати: так непривычно было после десятилетий одиночества спать в общей комнате, хотя теперь и наполовину опустевшей без Крэбба и Гойла. Он бросил быстрый взгляд на мирно сопящих Забини и Нотта и бесшумно выскользнул из спальни по направлению к ванной.
Бузинная палочка по обыкновению отправилась во внутренний карман сюртука, больше никаких приготовлений не требовалось. Через полчаса он уже шел в сторону антиаппарационного барьера, скрывшись дезиллюминационными чарами, а еще через десять минут — входил в коттедж Ракушка. Геллерт прислушался к тишине. Все еще спали. Стараясь не производить лишнего шума, без особых угрызений совести прошел к чужому холодильнику и сунулся в него — он покинул школу задолго до завтрака. В нос ударил запах какого-то вонючего сыра, заставив непроизвольно поморщиться.
Проворчав «Ненавижу французов», Гриндевальд выудил из холодильника колбасу, которая пахла аппетитнее сыра, а из хлебницы — багет, и взял большой кухонный нож с подставки, чтобы сделать себе бутерброды.
— Что, тоже не спится? — раздался голос позади.
От неожиданности Геллерт подпрыгнул и развернулся, выбрасывая вперед руку с ножом вместо волшебной палочки. Лезвие остановилось в нескольких сантиметрах от шеи Грейнджер лишь каким-то чудом, а костяшки его пальцев побелели от напряжения. Девчонка в ужасе отшатнулась.
— Черт, Грейнджер! — прошипел он разъяренно. — Нельзя же так подкрадываться, я тебя и порезать мог. Пришлось бы потом штопать тебя и отмывать пол от кровищи.
— Ты с дуба рухнул, Малфой? — возмутилась она, глядя на него круглыми глазами-блюдцами. — Кого ожидал здесь увидеть?
— Сама-Знаешь-Кого, — передразнил он, опуская нож. Гермиона прикусила нижнюю губу, странно на него взглянув, и дальше возмущаться внезапно передумала.
— Будешь бутерброд? — примирительно буркнул Геллерт, возвращаясь к нарезанию колбасы.
— Эм… Давай. Я пока чай сделаю, — неловко пробормотала она, потом отвернулась и занялась чайником.
Это был самый странный его завтрак за последнее и так непростое время. Девчонка бросала на него взгляды, как ей казалось, украдкой. Геллерт чувствовал себя одновременно не в своей тарелке от такого внимания, но с другой стороны, оно чем-то льстило. Через некоторое время напряженного молчания он поймал себя за разглядыванием ее тонких пальчиков, нервно теребящих чашку, и отвел глаза. Даже испытал некоторое облегчение, когда на кухню вышли сумрачный Поттер и заспанный Уизли.
— Мы выдвинемся пораньше, чтобы уйти до того, как проснутся Билл и Флер, — пояснил Поттер.
— Есть что пожрать? — обвел кухню взглядом рыжий.
— Да, там очень вкусный сыр в холодильнике, — невзначай бросил ему Геллерт. Он краем глаза проследил, как Уизли подошел к холодильнику, открыл дверцу и тут же отшатнулся с громким возгласом «Фу!». Гермиона, тоже наблюдавшая за сценой, смущенно хихикнула и почему-то быстро глянула на Геллерта из-под опущенных ресниц.
Поттер тоже прошел к холодильнику, ничтоже сумняшеся отодвинул Уизли и вытащил тот самый вонючий завернутый в пергаментную бумагу сыр. Под шокированными взглядами остальных он отрезал себе кусок и начал его грызть вприкуску с чаем.
— Как ты можешь есть эту гадость? — проворчал Рон.
— Пожил бы ты с моей тетушкой, и не такое бы стал есть, — отбрил Поттер, приканчивая сыр. — Здесь хотя бы плесень благородная…
Последним к ним присоединился гоблин и начал с аппетитом жевать что-то, похожее на сырое мясо. «Блядь, куда я попал?» — обреченно подумал Гриндевальд. День только начинался.