Вернись ко мне

Светящиеся глаза волка не внушали доверия или надежду на то, что тот отпустит Чонгука с миром. Он хотел что-то с ним сделать, но что? Убить? Поиздеваться? Присвоить себе? Последний вариант - самый ужасный, но самый возможный. Ноги были связаны. Руки также были стянуты верёвками. Ни единого шанса выбраться без посторонней помощи. Это опять-таки не давало никаких светлых надежд. В голове начали копошиться разные мысли: начиная от того, как он скучает по матери, и, заканчивая тем, как он разочарует отца, если просто так сдастся. Хотя, Чон уже сдался от безысходности. – Каким ты в момент смирным стал, когда тебе ноги связали. Устал бороться? - шёпот прошёлся по ушной раковине, заставляя напрячься. В следующее мгновение жилистая рука начала водить ножом по груди пленника, заставляя вздрагивать от холода металла. Вторая рука мужчины находилась на бедре юноши, иногда сжимаясь, будто предупреждая о возможных последствиях. Ногти больно впивались в кожу, после чего слышалось нервное шипение, вены на шее напрягались. – Я думал ты будешь бороться дольше и резче, - ехидная ухмылка, обнажающая острые клыки. – Ублюдок... Ненавижу тебя, - прошептал омега, смотря в глаза своему обидчику, пытаясь напугать его, но сам был напуган чернотой этих бездонных зеркал души. – Ненавидишь? - альфа убрал руку с бедра и положил её на плечо юноши, нож опустился чуть ниже груди, к животу. – Я тебе ещё ничего не сделал. Когда рука на плече начала поглаживать кожу, опускаясь к ключице и груди, Гук резко рванул плечом так, чтобы рука перестала касаться лисьего тела. И это получилось. После рывка волк усмехнулся, смотря на беззащитного лисенка перед собой и думая о том, что бы с ним сделать дальше. – Всё-таки вырываешься. Не хочешь трусом показаться? - после этой фразы последовал сильный удар в плечо, вынуждающий пригвоздиться лопатками к столбу плотнее и вскрикнуть от боли. Мысли пришли в порядок только тогда, когда нож в руке мужчины начал разрезать верёвки на ногах и руках. Зачем это? Неужели, отпустит? Но в следующее мгновение, не успев никак среагировать, чтобы попытаться сбежать, волк повалил юношу на пол, начиная бить того ногами по самым уязвимым местам: животу, ногам, рукам, а потом и спине. Боль была невыносимая, пошевелиться после десятка ударов уже не выходило. Казалось, изо рта вот-вот потечёт кровь и будет её настолько много, что весь пол будет залит алой жидкостью. – Теперь то можно и развлечься... - после этих слов Чонгук почувствовал, как его поднимают с пола за больные руки, а после оттаскивают в угол комнаты. Пока альфа тащил омегу до места очередных пыток, лис пытался вырваться, но с почти что сломанными руками и ногами это выходило крайне неудачно и даже нелепо. В углу комнаты юношу встретил всё такой же холодный пол, на который пришлось лечь грудью и животом. Раин расположился сверху, надавливая одной из ступней на поясницу, будто пытаясь сломать позвоночник. Руки он расположил на шее, будто пытаясь задушить юношу, но на самом деле он просто хотел напугать лиса, молча предупредить, что в случае сопротивления будет хуже. Некоторые моменты, которые происходили дальше, Гук помнил смутно, а некоторые не помнил вовсе. Он помнил только боль в шее и спине, которая в один момент стала ослабевать - это волк ослабил нажим на больные места. Дальше была боль уже в нижней части тела: сначала от проникновения пальцами, а потом от проникновения члена альфы. Он исполнил то, что хотел. Он завладел маленьким лисом. Завладел жёстко, властно, быстро, оставляя за собой боль от укусов и ушибов, нанесённых, когда омега был в сознании, и боль в душе от того, что произошло всё-таки то, чего лис вообще не хотел чувствовать.

***

Следующий день в племени лисов начался с ссоры между родителями Чонгука. Мать защищала своего сына, говоря, что отец неправильно поступил, выгнав ребёнка из племени вместо того, чтобы попытаться уладить ситуацию мирным путём. А отец в свою очередь утверждал, что поступил правильно. И это столкновение мнений продолжалось бы дольше, если бы не крики с улицы. Вожак лисов выбежал из дома и увидел у одной из построек серого волка, который схватил курицу и повернул голову в сторону мужчины, будто подмечая, что его заметили. Пасть хищника раскрылась и добыча перестала держаться на зубах, но зато на клыках осталась алая кровь, которая поспешно исчезла за счёт языка животного. Главный лис даже не успел никак отреагировать, как вдруг волк издал свой вой и начал бежать в сторону реки. Мужчина, не выдержав такой наглости со стороны врагов, рванул за нарушителем границ территорий, при этом перевоплотившись на лету. Достаточно было подбежать к волку и как-нибудь впиться тому в шею, чтобы перегрызть её, но беглец умело скрывался от близкого контакта с хозяином территории, то увеличивая скорость бега, то меняя направление, заставляя траву вокруг гнуться и чуть ли не падать. Этот побег продолжался довольно таки долго. Лис уже успел устать, потому что короткие лапы не давали ровно никакого преимущества. В один из моментов вожаку всё-таки удалось выйти на поляну перед рекой, наблюдая за тем, как волк убегает дальше через реку, на другой берег. Немного отдышавшись и подумав, мужчина в облике лиса решился преследовать нарушителя. Было тяжело вновь начать идти, а тем более переходить на бег, именно по этому медленным шагом лис добрался до воды, а после ступил в холодную среду обитания водных существ. Сделав всего лишь пару движений, чтобы попытаться добраться до другого берега, в плечо вонзилась стрела, заставляя издать рык. Перевоплотившись обратно в человека, вожак встал на обе ноги, пытаясь высмотреть врага. Через мгновение рядом пронеслась ещё пара стрел, которые попали в воду, начиная плыть по течению реки, начавшейся окрашиваться в красный цвет из-за крови, стекающей по руке вниз. – А вот и наш вожак! - Раин вышел из-за ближайшего дерева на другом берегу реки, смотря на своего врага и цель. – Я так и знал, что ты захочешь побегать за тем, кто посмел нарушить спокойствие твоей территории. Такой уж ты лис. – Что тебе нужно, волк? Никто закон о территории не нарушал! - оскал мужчины можно было спокойно сравнить с волчьим, только добавить клыков побольше стоило бы. – Я бы так не сказал... Твой сын каждый день ходит, точнее, ходил по нашей территории. И меня это начало порядком раздражать. И не только меня... - волк ступил в воду, подходя к лису, который начал отступать на безопасное расстояние, чтобы не получить кинжалом в бок или горло. – Я изгнал его из племени. Теперь это больше не мой сын, - сказано одновременно со злостью и горечью, накопившейся за столь короткий срок. – Ещё лучше. Значит, я теперь могу быть законным претендентом на престол! Ещё несколько шагов вперёд, каждый шаг давался болью от холода реки. Но нарушитель территорий считал, что это лишь небольшое испытание на пути к престолу. Лис в свою очередь был шокирован таким словам представителя волков, что оскалился ещё больше, казалось, что зубы рассыпятся от такой силы, с которой он сжимал челюсти. – Наглость! Это наг..! - не успел вожак договорить, как споткнулся о берег реки, что дало сопернику преимущество: Раин тут же вытащил кинжал из-за пазухи и вонзил его в землю, совсем рядом с шеей предводителя лисов. Мужчина не на шутку перепугался, пытаясь найти способ выбраться, но был прижат к земле одной рукой, которая обхватила шею и начала болезненно сжиматься там. Нож остриём был приставлен к щеке жертвы, не давая возможности на сопротивление. Глаза одного альфы встретились с глазами другого. В глазах одного из мужчин был страх и злость, а в глазах другого - превосходство и жажда величия. – Так вот, что я тебе скажу, старик, - сказано с ядовитой усмешкой. – Я даю тебе подумать: либо ты добровольно отдаëшь мне племя, включая земли, женщин и детей, и я буду править там, либо я возьму твоё племя силой, как я взял вчера твоего сына, - от последних сказанных слов в горле лиса встал неприятный ком, от которого невозможно было избавиться. – Я не отдам тебе племя... - тихо, злобно, с уверенностью и былым величием. – Даю тебе время до завтрашнего заката. Не отдашь племя - сожгу тебя вместе с ним и твоим сыном, - после этого плечо пронзила острая боль из-за того, что из кожи выдернули стрелу, из раны быстрым ручьём потекла кровь, пока волки уходили обратно, убеждаясь в том, что отец Чонгука не пойдёт за ними и проявит героизм, чтобы спасти соплеменников и сына. Оставалось только ждать.