Housekeeper

Саундтрек: "Start of Something Good" - Daughtry Амели всегда думала о мистере Харди хорошо, даже после того, как её подруга Рейчил рассказала ей о том, какой он бабник. Однако, не смотря на слова подруги, Амели с каждым днём всё больше убеждалась в том, что Том замечательный человек. Она не знала, как к нему относиться, но обедать с ним она уже привыкла. Иногда он даже вставал раньше ради того, чтобы они позавтракали вместе. Её всегда смешил растрепанный мистер Харди по утрам. Вечером он читал, пока она готовила ужин, вслух, её конспекты, балуясь по ходу дела, меняя выражение и голоса. Обычно она, конечно, отбирала тетрадку и продолжала сама читать конспект, а он уходил на пробежку с Вудстоком – теперь они бегали вместе и на час раньше. Том даже после ужина помогал все убирать и мыть посуду - каждый раз это заставляло её чувствовать себя рядом с ним, как с другом. Теперь приходилось называть его просто Том и, как ни странно, ей стало легче после этого. Ей вообще было легко с ним. Конечно, они не разговаривали по душам, как закадычные друзья, но общались, как хорошие знакомые. Иногда Амели даже позволяла себе, в шутку, перепираться с ним, а Том воспринимал это, как должное. Амели улыбалась думая обо всем этом. Сегодня был выходной, и она мыла пол в ново-обустроенной комнате, которая находилась рядом с кухней. Том с гордостью говорил, что это его маленький кинотеатр. Он был прав, не только его слова делали эту комнату похожей на настоящие залы кинематографа, но и приглушенный свет, плотные шторы, большой и мягкий красный диван, плазма, больше которой Амели еще не видела, и везде понатыканные колонки. Том сидел на диване и что-то писал, он сам не понимал, почему всегда старался находиться рядом с Амели или Вудстоком. Вот и сейчас, он сидел именно на этом диване, потому что Амели мыла пол именно в этой комнате, а Вудсток устроился рядом. Возможно, актер догадывался, что просто боится оставаться один и снова чувствовать себя одиноким, ведь раньше всегда была рядом Шарлота, но предпочитал об этом не думать. Амели сняла перчатки и поместила темный ковер на место. Потом взглянула на задумавшегося актера и решила посмотреть, что он пишет. Но, как только она наклонилась, он закрыл руками тетрадь и посмотрел на неё, как ребенок. Она усмехнулась и пошла выносить воду. Когда она вернулась, он уже почти лежал на диване и продолжал что-то старательно записывать. Поняв, что он её не заметил, она подкралась и выхватила тетрадь. - Амели! – воскликнул Том и побежал за девушкой, которая исчезала на втором этаже. Они и раньше так бесились, но обычно убегал Том, уворачиваясь от подушек. Это заставляло почувствовать себя не только ребенком, но и просто счастливым. И сейчас он, не думая о том, что это выглядит просто глупо, бежал за Амели по балкону. Девушка смеялась и успевала, как всегда, бросать в него подушки, которые находила по пути. Догнал он её в комнате отдыха, вернее, он буквально поймал её и прижал к полу, потому что пока она отходила спиной к стене, то запнулась об швабру, а Том просто поймал её в полете. Амели упиралась одной рукой ему в грудь, а вторую держала вытянутой, защищая тетрадь. Она смотрела ему в глаза, все еще не переставая улыбаться, а вот Том не мог понять, что именно он чувствует. Его сердце билось, и он не мог понять от чего именно – от пробежки или от близости девушки. Он всматривался в её лицо и ощущал рукой, как она тяжело дышит, ловя себя на мысли, что хотел бы, чтобы она дышала так тяжело от него. Амели приблизила к себе тетрадь, будто защищаясь от Тома, и посмотрела на текст. Потом сдавленно проговорила: - Если это стихи, то сразу скажу, что коряво, - она попыталась рассмеяться, но это тяжело сделать, когда тебя придавил огромный мужчина. - Это песня, - проговорил он, все еще думая о своем. - Отлично, но, может, ты все-таки встанешь, не маленький ведь, - в шутку проворчала Амели и толкнула его ладошкой в грудь. Том усмехнулся и поднялся, протягивая ей руку для помощи, в этот момент она почувствовала, как его тепло уходит и это показалось ей странно грустным. Вообще эта ситуация казалась ей неловкой, как и остальные, но она не могла отказаться от этого, будто теперь это занимало важную часть её жизни. Она хотела, чтобы все это продолжалось, и поэтому не обращала внимания на такие ситуации, когда она думала о нем не как о хозяине дома или друге. Вот и сейчас она отмела мысли о его губах и порадовалась тому, что они упали на ковер, а не на мокрый пол. Том что-то буркнул про песню и сел за стойку на кухне. Амели улыбнулась, наблюдая за ним. Ей всегда нравилось за ним наблюдать, и его мимика всегда казалась ей невозможно знакомой, но она никак не могла вспомнить в каком фильме она его видела, а посмотреть это в интернете у неё просто не получалось. Пройдя на кухню, она начала готовить обед, все еще думая о том, как смешно он хмурил брови. Стиральная машинка пискнула, извещая о том, что закончила свой цикл и Амели подошла к раковине в прачечной. Ей надо было сполоснуть руки, после вымытого пола, но как только она повернула ручку, то кран жалобно пискнул, а потом закашлял, выдавая тонкую и мгновенную струйку воды. Амели покрутила кран, открыла, закрыла его, но ничего не происходило, тогда она крикнула: - Том! Тут, кажется, кран сломался! – через несколько секунд в дверях появился актер. Амели отошла от раковины, давая проход Тому. Он критично осмотрел кран, и Амели не удержалась от вопроса: - А ты что-нибудь в этом понимаешь? - Ну, он, кажется, засорился, нужно посмотреть, где именно, - пожал плечами Том и покрутил за винтики, но кран жалобно прохрипел, подтверждая слова мистера Харди. - Знаешь, твое «кажется» меня очень смущает. – Не удержалась от мягкого подкола девушка, - может, вызовем мастера? - Не думаю, что тут все так плохо, - почти не обратив внимания на подкол, ответил Том и склонился к раковине, потом потянул кран за, так называемый, носик и услышал щелчок. Амели выжидающе смотрела на манипуляции Тома: тот склонился под раковину, потрогал трубу, прикрывая глаза, потом поднялся, дотянулся до верхней трубы, так же её осмотрел и снова потянул за носик крана, тот снова щелкнул, но уже громче, и, когда Том потянул за него третий раз, он щелкнул последний раз, особо громко, и остался в руках актера. Девушка смотрела на кран в руках хозяина дома и не знала, получилось это намеренно или наоборот. В следующую секунду из крана тонкой струйкой прыснула вода и попала на грудь Тома. Амели хохотнула и попыталась сдержаться от комментария. Том повернул один из винтиков направо, пытаясь закрыть воду, но вода снова нашла выход на футболку Тома. Амели старалась изо всех сил сдерживать смех, дрожа всем телом. Тому не нравилось это положение вещей, и он крутанул кран в другую сторону, но стало только хуже: кран сорвало. Вода под большим напором начала брызгать во все стороны, но большая её часть коснулась актера, который пытался закрыть кран рукой. На полу стало мокро, а Амели испугалась, думая о том, что можно сделать, но ничего в голову не приходило. Том взял какое-то полотенце и замотал корпус крана. Несколько секунд они молчали, пока Амели не рассмеялась, согнувшись пополам, как только увидела с ног до головы мокрого актера. Девушка очень старалась, но не могла остановиться. И чем чаще она смотрела на лицо Тома, которое говорило: «Да, давай посмеемся. Я профан. Согласен», - тем громче она продолжала смеяться. - Амели, - предупреждающе произнес Том, он не злился, но чувствовал себя немного неловко. - Извини, извини, - девушка посмотрела работодателю в лицо и снова не смогла сдержаться. - Сама напросилась, - через несколько секунд произнес Том и дернул за кончик полотенце, освобождая струю ледяной воды и направляя её в сторону домработницы. Амели вскрикнула и замерла, чувствуя, как холодная вода прошлась по её телу и, слыша, как Том во весь голос рассмеялся. Она замерла, смотря на Тома, тот выжидающе не сводил с неё взгляда, потом медленно осмотрела мокрую, прилипшую к телу, голубую майку, снова перевела взгляд на Тома и залилась смехом – ей было необыкновенно радостно. Амели сделала шаг к Тому, предусмотрительно спрятав полотенце за спиной, но поскользнулась и крутанулась на месте, актер только и успел поймать её за локоть и прижать к себе спиной. Он вдохнул сладковатый запах её духов и тихо прошептал: - Осторожней, - он был так близко, что Амели на секунду забыла, как дышать. Том, снова вдохнул запах домработницы и вспомнил о том, что уже чувствовал этот запах. Давно, кажется, даже вечность назад. Он вспомнил, как часто он обнимал другую брюнетку по утрам и вдыхал этот сладкий запах духов, как наслаждался этой близостью, как сердце замирало от счастья и хотелось петь. Том невольно вздрогнул, когда почувствовал руку девушки на своей ладони. - Там, кажется, звонят в дверь, - сказала Амели и направилась к выходу, добавляя напоследок, - вызовите мастера, мистер Харди. Амели не знала, как это понять. Все это. Его шептание, нежные прикосновения, горячие дыхание, а потом холодность в глазах и задумчивое выражение лица. Ей хотелось бы знать, о чем он думает, но не хотелось знать о ком. Вытерев руки об джинсы, она потянула за ручку двери и улыбнулась, еще не видя, кто там находится. - Здравстуй… - так и замерла на полуслове Амели. Перед ней стоял, в точно таком же шоковом состоянии, молодой, тонкий и крепкий мужчина. Зализанные волосы, хороший костюм без фарса, телефон в руках и белоснежная улыбка. Это был Джозеф. Джозеф Гордон-Левитт. Мысли проносились у неё в голове. Она не верила своим глазам. Один из любимейших актеров сейчас стоял перед ней. - Привет, Джо! – выдернул из комы Амели голос Тома. Джозеф пожал руку Харди, заходя в прихожую и все еще поглядывая на девушку. Том что-то говорил другу, но она ничего не слышала. Просто стояла с глупой улыбкой на лице и абсолютно неподвижно. - Том, что за милая девушка? - дружелюбно улыбнулся Гордон. - Это, Амели. Моя... - Я Амели! - почти вскрикнула девушка, потому что мозг, наконец, после огромных выкриков и триад, заставил её хоть что-то сказать. - Я уже это сказал, - отводя взгляд, почти проворчал Том. - Ахаха, - Джозеф мило улыбнулся и в шутку сказал, - где расписаться? Том посмеялся, но Амели не поняла юмора и как заговоренная ответила: - На плакате... Но одумавшись, что только что произнесла, часто заморгала и унеслась прочь, болтая что-то о мастере и кране. Ей было просто стыдно за свое поведение, но ведь не каждый день встречаешь кумира. Теперь она вспомнила, где видела Тома. Это был фильм, который она смотрела из-за Джозефа, он назывался, кажется, «Начало». Да, Том там играл нахального вора – вот почему ей казалась знакомой его мимика. Она держала корзину с бельем и старалась не думать о том, что о ней скажет Гордон, после пятисекундного позора. - Какими судьбами, Джо? – садясь на диван, спросил Том. Хотя мыслями он был далеко, но все же он был рад видеть хорошего друга. - Проездом и заодно хотел тебя оповестить о совместной фотоссесии. Но для начала, кто же эта девушка и почему она мокрая, так же как и ты? – спросил Гордон, присаживаясь рядом с Томом, и хитро прищурился. - Моя домработница. Кран чинили. – Без особой радости сообщил Том – он думал о реакции Амели, почему-то она его задела. - Ага, и как кран? – осведомился Левитт и толкнул в плечо друга. - Сорвало, - не думая о двусмысленности диалога, сообщил актер. - Извини, не хотел, - засмеялся Джозеф. Но Том не обратил внимания, а снова вернулся к мыслям о сладком запахе. Он думал о том, что ни с кем так не смеялся, как с Ней, но и не баловался и не чувствовал себя ребенком, как с Амели. Почему-то он стал их сравнивать, замолкая на несколько минут. - Эй, брат, ты чего? - снова толкнул в плечо Тома Джо и нахмурился. - Задумался, - подмигнул Том, зная, что его поймут и не станут расспрашивать. – Кофе будешь? - Нет, я заехал повидаться и хотел предложить отдохнуть, но, по-моему, ты и так хорошо устроился. – Подмигнул Джозеф, догадываясь о мыслях друга – он слишком хорошо его знал. Они еще немного поговорили о деталях съемки и о делах друг друга прежде, чем Джо сказал, что ему пора. - А когда съемки? – уже на выходе спросил Том гостя. - В следующем месяце почти, - подмигнул Джо и спустился с лестницы. Том почему-то не очень радовался поездке в другой город. Это было странным, но думать об этом ему отчаянно не хотелось. Он нашел Амели в своей комнате, там она поправляла его кровать. Немного постояв, он сказал: - Можешь отдать мне свой плакат, - через секунду он рассмеялся в пойманную подушку. Ему снова стало хорошо, и все плохие мысли, наконец, отступили.