Соловей. Что было после

Принцесса Нарготронда неспешно раскладывала свои платья в мрачной гардеробной, куда вели двойные двери из тёмного дерева. На полках и вешалках вдоль противоположной стены располагались мужские одеяния. Огромное окно позволяло сумрачному свету заполнять помещение. Эта комната примыкала к покоям наместника Тол-ин-Гаурхота. Эльфийка знала, что не вернётся отсюда домой с остальными послами и дядей. Было совершенно очевидно, если она бросит здесь Майрона одного, он покроется мхом на проклятом острове и сбесится от злобы на собственное бессилие. Подумаешь, война закончилась! Это же хорошо! Финрод собирается взять в Нарготронд небольшую делегацию тёмных, даже вампиров. Даэрон, этот странный менестрель, полюбивший Тхурингветиль, предвкушает возможность снова повидаться с Ородретом. Это к лучшему. Подумаешь, обманула какая-то девица, сбежав к Морготу! Теперь у Майа была Финдуилас, которая как никогда чувствовала себя на правильном месте. О нет, она не собиралась сбегать, она была уверена, что отец поймёт её решение. Тряхнув несобранными золотистыми волосами, эльфийка всё-таки вышла из помещения, планируя попрощаться с дядей. Если бы она не показалась вовсе, мирный договор опять был бы под угрозой. Финрод и так не доверял тёмным, а уж после пропажи его племянницы вся инициатива Тёмного Вала накрылась бы Тангородримом. Здесь редко видели светлых, и на Финдуилас таращились из-за каждого угла. Вампиры прятались по теням, перешёптываясь. Принцессе было жаль этих искажённых Майар, с прекращением войны потерявших смысл жизни. Она лишь надеялась, что вскоре Мелькор или кто-то ещё придумает, чем их занять. Да что вампиры, Финдуилас чувствовала, что в такой же растерянности находился наместник Тол-ин-Гаурхота. Со стороны лестниц, ведущих в подземелья, ей под ноги выкатился тёмно-серый волчонок. Явно не из Майар, «неудачный эксперимент», как называл таких зверей местный повелитель. Ноль осознанности, только предположительно большая сила. Волчонок заскулил, будто понимая, что благодаря мирному договору надобность в нём тоже отпала. Финдуилас остановилась, присев перед ним на корточки, и зверёныш заинтересованно склонил голову на бок. - Иди сюда, не бойся, - позвала его эллет. Маленький волк принюхался, осторожно подползая к протянутой ему руке. - Милая, ты что здесь делаешь? – послышался звонкий голос Фелагунда. – Тебя уже обыскались. Ты собрала вещи? Мы должны скорее выдвигаться. И не трогай это отродье чёрной магии! Финдуилас подхватила испуганно замершего волчонка на руки, поворачиваясь к дяде: - Я как раз искала тебя, чтобы сказать о своём решении остаться. Финрод переспросил, предполагая, что ослышался. Но племянница стояла на своём. - Ради Эру, зачем? Зачем прозябать в этом холодном сыром краю, если дома тебя ждёт отец и твой народ? – правитель Нарготронда с недоверием разглядывал притихшего в объятиях родственницы волколака. Финдуилас легкомысленно пожала плечами. - Я знаю, это правильное решение. Если я передумаю, что станет с этим местом? С Майроном? – грустная улыбка тронула изящные девичьи губы. Волчонок завозился, устраиваясь поудобнее и часто зевая. - А не всё ли равно? Саурона не изменишь, что бы ты себе не надумала, - нахмурился Финрод. – Он убийца и лжец. Он развлекался, убивая моих стражников, одного за другим. Он убил бы и меня, если бы не Лутиэн. Саурон тебя уничтожит. Забудь о нём и пошли. Финдуилас не тронулась с места. - Тогда почему ты веришь, что Лутиэн смогла изменить Моргота? – насмешливо спросила эльфийка. – Чем её решение лучше моего? - Она наполовину Майэ! – припечатал Финрод, теряя терпение и хватая племянницу за предплечье. Волчонок недовольно заворчал. – Она может себя защитить. Вы же с ней из разных миров. Саурон раздавит тебя, как букашку. Милая, пойдём, я просто хочу тебя спасти! Мрачный хохот разлетелся по коридору. Из тьмы, затаившейся в углу, вышагнул сам объект спора. Финдуилас с сожалением отметила как безжизненно выглядят его угольно-чёрные волосы, почти сливающиеся по цвету с одеждой. Пепельно-серая кожа, пустые чёрные глаза… Ей до боли в сердце хотелось увидеть в нём хотя бы искорку былого огня. - Мне кажется, эльф, она в праве делать выбор, - ухмыльнулся Майа. – Не за этим ли Эру даровал нам свободу воли? Так каково будет твоё последнее слово, принцесса? Эльфийка повела рукой, сбрасывая ладонь дяди. - Передай отцу мои извинения, - твёрдо выговорила она. Финрод молча удалился, бросив на Саурона угрожающий взгляд. Финдуилас расстроенно прикусила губу, поглаживая задремавшего волка. Даже если она совершает ошибку… Действительно, не за этим ли Эру даровал им свободу воли? В глазах Майа тлел какой-то странный огонёк. Он не уходил, рассматривая девушку как нечто незнакомое. - Ты правда остаёшься? – после подтверждающего кивка его кожа стала выглядеть чуть естественнее, а кончики волос посветлели. Финдуилас зачарованно разглядывала, как радужка глаз Майа превратилась в мягко мерцающее пламя. - Я не покину тебя, - шепнула эльфийка, и новые изменения проявились в облике бессмертного духа. Больше рыжины сверкнуло в длинных прядях, и мимолётная улыбка украсила ранее бесстрастное лицо. - Говори ещё! – он шагнул ближе, так что её сердце забилось в сладком испуге. - Я буду с тобой, пока все звёзды не погаснут, - еле слышно молвила принцесса. - Они не погаснут, Варда часто зажигает новые… - облик Майрона был почти нестерпимо ярок. Финдуилас отчасти радовалась, что её руки заняты, иначе она давно бы прикоснулась к этому опасному огню. - Тогда можно я буду с тобой всегда? – не в силах произнести что-то вслух, она воспользовалась осанвэ. К её разуму прикоснулось что-то тёплое и живое, отвечая: - Я боюсь, ты передумаешь, ведь я давно забыл, как быть светлым. Финдуилас чуть наклонилась вперёд и прижалась лбом к его плечу. Майа приобнял её со спины, застыв как изваяние. - Это необязательно. А если захочешь, мы вспомним вместе.