Чёрные крылья или приключения Гелена и Сифеллы

Гелен неспешно приоткрыл дверь дома старейшины. Старейшина Чарити уже почти не выходил из своего жилища и почти не летал. Вот уже девяносто шесть лет он жил на этом свете, и сила его крыльев слабела день ото дня. Если он и вылетал, то только в сопровождении двух молодых внуков, которые поддерживали его за руки. Супруга его, Эйтья, была старше его на два года и уже совсем не могла летать и почти всё время проводила в своей комнате на втором этаже. Это был сухой старец, носивший просторные длинные одежды, с уже не просто белыми волосами, но поседевшими и отросшими практически до пояса — длинными, как ни у кого среди их народа. Но его светло-карие глаза оставались как прежде зоркими и ещё больше — прозорливыми. Он смиренно взглянул на вошедшего Гелена и жестом сухой руки пригласил его сесть. Гелен мельком скользнул взглядом по комнате. Каменное жилище старейшины было пронизано струящимся из множества окон светом, падающим на стоящий посередине деревянный стол, печку, строго заправленную кровать и несколько плетёных стульев. Подоконники были украшены цветами и прозрачными занавесками, а стены — засохшими узелками целебных трав. Гелен сел на стул и положил нервно сцепленные руки на стол, склонив голову в задумчивости. Старейшина продолжал рассматривать пучки трав. — Я знаю, зачем ты пришёл, Гелен, — начал старик сразу с дела. — Мы живём на этом свете мирно и счастливо, воины Солнца охраняют наш покой. Но за пределами Шаританы всё иначе. Люди — неспокойные создания, и их столь много, что они разучились жить в мире. Они не знают гор, им не люб ветер. Но они вечно ищут её — свободу, и не находят. По древним преданиям бог Солнца даровал одному человеку крылья, но другой человек, его друг — позавидовал ему. Но эти два человека смогли остаться друзьями, не стали враждовать и каждый пошёл своей дорогой. Но в сердце обычного человека с тех пор зародилась тоска — желание недосягаемого полёта. И толкает она с тех пор множество людей на отчаянные поступки. Ты, Гелен — один из нас, летун, тебе любо небо. Но ты — и человек, как и все мы некогда были людьми. Я понимаю твою тоску, твоё желание уйти, но не стану отговаривать, а попрошу лишь об одном: не говори людям, кто ты, и что у тебя есть крылья. Люди, узнав про тебя и про нас, вмиг преисполнятся желанием летать и захотят завладеть этой силой, и тогда отчаяние толкнёт их на самые ужасные поступки. Гелен выслушал его и ещё сильнее сжал пальцы. Он действительно не знал, каков Мир-за-горами, неизвестность пугала его. Но он больше не мог находиться среди летунов, его родной дом стал не мил ему. Старик неспешно подошёл к юноше и положил ладонь ему на плечо. Гелен удивлённо оглянулся: старейшина Чарити тепло улыбался, а его глаза прищурились в доброй усмешке. — Я верю в тебя, сынок! И от всего своего сердца желаю тебе доброго пути. И удачи. Да убережёт тебя Солнце от тьмы и печали. Усмехнулся Гелен: эта поговорка про тьму и печаль — самое частое напутствие тем, кто собрался в дорогу. — Я слышал, что чёрные крылья обычно проявляются позже, нежели белые, — задумчиво и тихо молвил парень, вспомнив старые слова матери, и глянув наполненное светом окно. — Может быть! — согласился старик, — Чернокрылых среди нас мало, и разница по сравнению с белокрылыми не так заметна. Так что в этом поверье есть доля истины. — Благодарю тебя, старейшина Чарити, за напутствие, — Гелен встал из-за стола и поклонился старику. И вышел из его дома. А старейшина лишь вздохнул, а потом опять вернулся ко своим травам. Остаток дня Гелен провёл, прощаясь с семьёй, а затем отправился к себе собирать пригодные для долгой дороги вещи. Вечер принёс свежесть и холод. Небо потемнело, отроги гор выкрасились оранжевым светом. В заходящих солнечных лучах играли весёлые летуны. А утро вырядило колонны скал дивной страны Шаританы в причудливые цвета синевы изморози и изумрудов зелени. Лучи восходящего солнца теребили застывший с ночи воздух, пробуждая его, но ещё не разгоняя на всю силу. Тени от колон наползали на другие колонны, рассеивая редеющий туман и играя оттенками освещённой солнцем молодой травы, переливающейся алмазными каплями росы, то холодными затенёнными участками, из которых ещё не успела уйти морозная влага. С одной из скал-колонн, держась за толстую длинную верёвку, всколыхнув облачка пара, лихо соскользнул вниз парень. Его ноги, столкнувшись наконец с поверхностью, утонули в облаках клубящегося тумана. Слегка поёжившись от утренней сырости и поправив наплечный мешок и смотанную в кольца верёвку, он бодро направился в сторону гор. Не проснувшийся с ночи воздух не позволял взлететь на искусственных крыльях, и парень пошёл пешком. Путь предстоял не близкий, но у Гелена больше не осталось сил находиться в этом месте, и он покидал его как мог скорее. А утро тем временем занялось вовсю. Воздух нагрелся и зашумел, из всех домов повылетали летуны, взрослые спешили закончить дела, а дети кричали «Посвящение! Посвящение! Сегодня Посвящение!» И постепенно народ начал собирался на одной из самых широких скал в округе, на вершине которой высился небольшой круглый постамент. Гелен наконец подошёл к границе и поднял голову: перед ним высилась почти отвесная стена, лишённая удобных для лазанья верёвок. Отсюда начиналась страна Великих Гор, побывать на вершине каждой любой летун посчитал бы делом чести. Лезть предстояло недолго, Гелен усмехнулся, растёр ладони мелом и бодро полез наверх, ловко цепляясь за малейшие уступы. Права была Минья — в этом искусстве его точно ещё не превзошёл никто. Но Гелен бы многое отдал, чтобы никогда не овладеть им. На широкой скале собирался народ. Вот уже со всех концов окружили её многочисленные летуны, а на постаменте стоял сам старейшина Чарити. Недалеко расположился ещё один старейшина, помладше, а возле него на специальных креплениях висело колоссальных размеров медное блюдо, ярко сверкавшее в солнечных лучах. Тот старейшина держал большую деревянную палку с обвитым войлоком концом, и улыбался. Чарити поднял лицо вверх и закрыл глаза, ощущая себя в единстве с ветром. Сегодня оказался на редкость удачный день для Посвящения! Все замерли, а потом из толпы летунов отделились несколько веселящихся детей разного возраста, и Парити был среди них самый младший. Дети, смеясь и толкаясь, встали на постамент напротив старейшины Чарити. Чарити, глядя прямо в их глаза и улыбаясь, поднял ладонь вверх, и в ней появился небольшое пламя весёлого жёлтого огонька. И заговорил. — День сменяет день, год сменяет год. В этот год и в этот час мы приветствуем тех, кто впервые встал на крыло. Подойдите! — дети покорно подошли. А Чарити продолжил, — Магия пробудилась вместе с вашими крыльями. Я, Чарити, воин Света, приветствую вас и благословляю! Парити! Сменел! Римья! Аринья! Леона! Отныне вы — воины Огня! — и на этих словах подошёл к каждому ребёнку и возложил огненную ладонь им на голову. Огонь ничуть не обжёг детей, но, опрокинувшись и прокатившись вниз, словно впитался в их тела. Наконец, Чарити закончил и отошёл, улыбаясь тепло и радостно, но его улыбка и радость не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило в душах и сердцах самих детей — те переглядывались и радовались, как никто до этого! — Ну что, дети мои, летите и защищайте Шаритану, пока в ваших сердцах горит пламя магии Огня! Раздался громогласный удар гонга, прокатившийся эхом по всем скалам. Дети радостно взвизгнули и взмыли в небо, прямо в объятия родителей, а остальные летуны громогласно приветствовали новых крылатых защитников. Гелен взобрался наверх. Зелёная трава и камни всё ещё были погружены в тень — склон этот был обращён на север. Гелен посмотрел вперёд, в сторону гор. Ну конечно, невидимая волшебная Стена. Так просто её не преодолеть, даже летуну. Особенно бескрылому и оттого не владеющему магией. Гелен часто видел её вблизи, и он моментально в очередной раз заметил, насколько она прекрасная и тонкая, невидимая, и совершенно непреодолимая для врагов. Раздалось хлопанье крыльев. Гелен тут же заприметил чернокрылого воина, что летел к нему. И равнодушно отвернулся. Воин приземлился неподалёку и доброжелательно подошёл к парню. — Ну что, как договаривались? — спросил он, глядя то на беловолосого брата, то на Стену. — Да, Ракшер, — буркнул Гелен, поправляя заплечный мешок. Ракшер с сожалением посмотрел на старшего брата и печально вздохнул. А потом пешком направился к Стене, благо идти предстояло совсем не долго. А на круглой скале продолжалось Посвящение. — День сменяет день, год сменяет год. В этот день и час мы приветствуем тех, кто впервые смог стать подобным Солнцу! — вещал Чарити. И на этот раз на постамент напротив Чарити выстроилось сразу несколько молодых парней и девушек, их глаза сияли от радости и гордости. И Чарити немедленно продолжил: — Магия Солнца пробудилась вместе с вашим огненным сердцем! Я Чарити, воин Света, приветствую вас и благословляю! Тени, Аталрио, Ванья! Ранто! Весья! Отныне вы — воины Солнца! — и тут из его ладони сорвалось несколько огненных шаров, искрящихся и сверкающих, словно шаровые молнии, они полетели к новым воинам, зависли над их головами, и магия Солнца впиталась в них также, как и в детей Огня. Молодые покорно приняли дар старейшины и выглядели слегка смущёнными, но гордыми и столь же радостными, что и дети до них. Старейшина отошёл и напутственно произнёс: — Летите, дети мои! И защищайте Шаритану, пока в ваших сердцах сияет отблеск Солнца! И тут молодые сорвались с места и ринулись ко своим друзьям, визжа от радости даже громче первокрылых детей. Гелен молча и заворожённо смотрел, как Ракшер снимает заклинание с невидимой стены. Воин водил рукой по воздуху, и тот искрился и мигал, словно узнавая руки, что ставили его. Наконец он мигнул в последний раз и слегка задрожал. Ракшер закончил и медленно опустил руку. — Ну все! — доброжелательно улыбнулся он брату. Гелен уткнулся носом в землю и молча пошёл вперёд. Он уже собрался пройти мимо брата, да только замер на секунду, нахмурившись. Прошла секунда, другая. А потом Гелен с сожалением повернулся к Ракшеру. И братья крепко и коротко обнялись. — Береги себя, Гелен, — сказал на прощанье Ракшер. Гелен же коротко буркнул — Пока, — и, отвернувшись, быстрыми шагами устремился прочь. Ему не терпелось покинуть эту солнечную страну. Ракшер ещё с полминуты смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за скалой. А потом вернул Стену и, верный долгу, улетел на место своей стражи. Посвящение продолжалось. В этом году случилось радостное событие: появился ещё один Воин Света, редкий даже среди множества летунов. И Чарити тоже был серьёзен и доволен, когда говорил эти слова: — День сменяет день, год сменяет год. В этот день и час я приветствую того, кто впервые смог найти внутри себя Свет. На постамент вышел высокий статный воин в белом плаще, отныне положенном ему по статусу. Сила и спокойствие ощущались в каждом его движении. Он слегка кивнул головой Чарити и тот также низко поклонился и ему. — Магия Света пробудилась вместе с твоей мудростью и волей. Я Чарити, воин Света, приветствую тебя, мой собрат, и благословляю! Арро, отныне ты — воин Света! — и на этих словах из ладони Чарити вырвалось ослепительно сверкающее облако и окутало нового воина своими золотистыми лучами. Арро с гордостью принял этот дар. И его фигура завибрировала и словно замерцала, как если бы это было отражение солнца в водах озера. — Лети, собрат и воин Света! Пусть твоя мудрость и сила служат во благо нашей родной Шаританы, покуда в тебе сверкает Свет! Раздались бурные аплодисменты и овации. Арро с довольным видом принял их и подлетел ко своей семье, столь же довольной и гордой, как и сам Арро. Гелен шёл уже несколько минут. Тропинка, вопреки его ожиданиям, сначала повела вверх, а потом упёрлась чуть ли не в отвесную скалу. Перевал? Ну что ж, следовало ожидать! Гелена эта стена ничуть не смутила, он вновь потёр ладони и полез наверх. Уже стоя на вершине перевала, он вдруг мельком взглянул назад. — Надо же, оказывается, я могу видеть Стену! — краем сознания подумалось ему, но эта мысль лишь больнее кольнула его в сердце. Какой толк в том, что он видит всю эту всевозможную магию, если крыльев и собственной магии у него всё равно нет? А потом взгляд против воли различил то бурное действо, что разворачивалось на Круглой скале. Множество летунов порхало и металось, а посреди всего этого он различил маленькое сияющее пятнышко, словно светлячок. Нет, Шаритана — уже не его дом! Там — ему совсем не место! Гелен отвернулся и вместе с осыпающимися камнями и песком заскользил вниз по крутому склону.