***
Феанаро гулял по саду в сопровождении своего глашатая Финдарато и секретаря Нолофинвэ после совета. Корону он снял и теперь оделся в простую одежду. Нолофинвэ что-то говорил, но Феанаро будто не слушал. Он остановился и смотрел на статую девы, держащей в руках красивую вазу с цветами и задумчиво смотрящую куда-то. Таких статуй в саду было много. Очень много. Даже слишком. Кроме того, примерно такие же статуи были и во дворце. — Откуда здесь эти фигуры? — Что? — удивленно спросил Нолофинвэ, а Финдарато ухмыльнулся и ответил за дядю. — Эти статуи — подарок владык деду Финвэ в честь его свадьбы с Индис. — Ясно. Вынесите их прочь. — Прикажешь разбить? Феанаро задумался, а потом ответил: — Да. Мы используем их как стройматериалы. В качестве камней для фундамента первой младшей школы. Прекрасное применение ненужного подарка, — сказал король с усмешкой и пошагал ко дворцу. Финдарато широко улыбался, а Нолофинвэ нахмурился. — Самый лучший эльф! — сказал племянник с улыбкой.***
— Феанаро взял курс на отдаление от вас, владыка Манвэ. Он велел разбить статуи, которые вы подарили Финвэ, а на их место пересадить рукотворные деревья из своего собственного сада. Он хочет забрать учеников у всех валар, чтобы обучать в собственных школах и жить так, будто вас вовсе нет. Он считает, что вы превращаете всех учеников эльфов в своих слуг. И ещё, с вами от нолдор будет разговаривать только Арафинвэ и Финдарато. И ещё… он снимает со стен все портреты владык и вешает на них светильники… вот так. Мы теряем нолдор, владыка! Более они не будут приносить прекрасные творения своих рук! Они будут жить так, будто вас больше нет. — Что же… так бывает, когда королем становится гордец. Он погубит народ, — сказал Аулэ. — Он хочет возвеличить и объединить свой народ, — заметил Оромэ, — Он хорош и народ его любит. Он пытается сделать нолдор великими. — Что же, пусть. Пусть пытается. Однако мы должны попробовать внедриться в его совет. — В свой совет он пускает только свою семью и семьи своих братьев. Им он дал высокие должности. Остальным советникам только озвучивает свою волю. И надо сказать, он дерзок как никогда. Он основал первую младшую школу в своём бывшем доме и принял туда внуков короля Ингвэ, детей своих советников и ремесленников. А учить их взялись принц Майтимо и принц Турукано. Вот так вот! Народ почитает теперь своего короля как равного вам! Великий Король Феанаро! Так его нынче зовут. — Ну, что тут поделаешь? Король утверждает свою власть над народом и действует мудро. Он хочет править один и независимо, не хочет чувствовать руку валар над собой. И его можно понять, — сказал Мелькор, — Но Феанаро — великий мастер. И огненная душа его желает творить. И когда он утвердит свою власть, он пойдёт делать то, что лежит у него на сердце — творить. А в мастерской не место короне и королевским регалиям… и тут можно найти слабые места у короля-мастера. — Главный советник у него — Морифинвэ. Если Феанаро идёт творить, Морифинвэ остаётся на месте отца. А этот эльф ещё более хитроумный и крутой нравом. И душа у этого эльфа — не творческая. Это он меня разоблачил и я еле унёс из Тириона ноги. Морифинвэ поставил у врат стражу. Так что и внедриться в город будет задача не из легких, — сказал Олорин. — Аулэ — бывший учитель Феанаро. Как и Махтан. Нужно поговорить с ними. — Махтан более не служит у Аулэ. Махтан — учитель в школе рукотворного искусства Тириона, и руководитель направления кузнечного и ювелирного мастерства. Теперь мастеру некогда общаться с владыкой земель. Он учит юношей и дев. — Что же, тогда сделаем так! Я хочу призвать короля Феанаро Куруфинвэ в Круг Судеб. Посмотрим, что он скажет.***
Высокий златоволосый эльф зашёл в тронный зал и пошёл к трону. Он увидел на троне темноволосого эльфа, но это был не Феанаро. Тот даже не посмотрел на вошедшего, лишь читал какие-то письма. К трону был приставлен столик на маленьких колёсах и на нем были разложены листы и перо с чернильницей. — Да прибудут с тобой благословения валар, Морифинвэ Феанарион! — Нет, спасибо, — ответил тот, не поднимая глаз. Морьо наконец отвлёкся от чтения и посмотрел на вошедшего. — Эонвэ! — Значит, благословения валар тебе не нужны? Что же, …в таком случае я пришёл передать вам слово валар. Тебе, твоему отцу и братьям необходимо прийти на совет валар, чтобы расставить все по местам. Они не понимают ваших намерений. — Каких намерений? Разве отец говорил что-то о своих намерениях? — Нет, но… — Глашатай нолдор пред валар — Арафинвэ, но он пока не был отправлен к Манвэ. Что, шпионы? Эонвэ замолк. — Мне нравится, что делает Феанаро. Но я рекомендую твоему отцу хотя бы делать вид, что нуждается в советах валар. — В таком случае предлагаю некоторым майар приходить в качестве посольства. Открыто. Чтобы не приходилось бить статуи. Шпионов я ненавижу и терпеть не буду, а посольство — без проблем. — Хорошо, я передам. — О, тут есть пара условий для посольства любого народа в Тирионе, — сказал он, раскопал одну из бумаг и протянул Эонвэ. — Я вижу, ты весьма комфортно расположился на троне отца. — Ну… отец сам разрешил. И любой из братьев может потереться об трон ягодицами и сказать отсюда несколько слов. А мой владыка сейчас занят. — Где, в мастерской? — Нет. У короля есть королева. И ей нужно время, — ухмыльнулся Морьо. Повисло молчание. — Мы может прийти только через три месяца. Раньше не получится. — Ты ставишь условия? — Нет. Я говорю как есть. — Возможно, я могу договориться о посольстве. — Это будет просто прекрасно.***
Посольство из Аулэ, Оромэ, Олорина и Ильмарэ направлялись через преобразившийся до неузнаваемости Тирион. Город приобретал необычный и удивительный облик, где высокие дома и башни сочетались с деревьями, вьющимися растениями, водопадами и цветами, лабиринтами из кустов и искусственными речками и каналами. Эльфы прорыли тоннель в холме и обустраивали его внутри. Наконец, прийдя во дворец на вершине Туны, они поняли, что дворец не готов к приёму, потому что неугомонный король-мастер и выдумщик затеял там грандиозный ремонт и поэтому посольству пришлось идти по перекинутым доскам до малого зала советов, где Нолдоран сидел за столом в одной тунике и шароварах, поднятыми волосами и обложившийся бумагами. В окружении своего секретаря, Финдэкано, Турукано, Морифинвэ и Амбаруссар. Причём, голос Морифинвэ был слышен далеко за пределами зала. А валар застали слова Феанаро: — Морьо, ты можешь говорить тише? Мы не глухие тут сидим. — Неприветливо нынче встречают в Тирионе гостей, — сказал Аулэ. — Ну… во-первых у нас ремонт, во-вторых, много работы. Но вот если бы вы предупредили о визите, вас бы встретили по-другому. — Эонвэ говорит, в вашем городе стройка не заканчивается. — Эонвэ не соврал. — Но зачем же перестраивать и без того красивый город? — Затем что я так хочу. Я — Король и могу перестроить город как хочу. Кроме того, я позволяю Нолдор использовать все свои таланты и все своё воображение, я просто позволил самым талантливым нолдор творить с родным городом все, что они хотят. — Тирион процветает. И это прекрасно. Мы хотим внести свою лепту в твои грандиозные проекты. Не отказывай нам, пожалуйста! — Вы уже внесли свою лепту — вы привели сюда наш народ и выделили эту землю. Вы сказали, что мы с вами друзья, а друзья не суют нос в дела других друзей без надобности, друзья не требуют себя восхвалять и поклоняться, не делают друг из друга слуг, не так ли? — Да, ты прав… но мы хотим помочь. — Хорошо, помогите мне. Верните мне мою мать! — Но… как? У эльфа не может быть двух жён… и… — Мне плевать, как вы это сделаете. Верните мне мою мать. Я прошу у вас в этом помощи. Вперёд, помогайте. — Но у эльфа не может быть двух жён — снова повторила Ильмарэ. — Я говорю: у эльфа нолдо может быть две жены, если одна из них умирала и вернулась. Такой закон я издаю для нолдор. Нолофинвэ, найди сейчас же гербовую бумагу и напиши это. — Но, Феанаро… — опешил Нолофинвэ, каждый раз поражавшийся наглости короля при разговоре с валар. — Финвэ отныне не Король, а мой подданный. Твоя мать, как его супруга, и моя мать тоже являются моими подданными и я имею право распоряжаться ими. Запиши мое распоряжение и я подпишу его. И это будет мой закон для нолдор. — Но… — Давай я напишу, пап, — сказал Морифинвэ, наслаждаясь произведённым эффектом от слов отца сказал эльф. — Давай. Морьо написал на бумаге слова, Феанаро поставил печать и подпись и свернул в свиток. — Вот. Вперёд. Вы же так рвётесь помочь мне. Дальнейший диалог произойдёт только после того, как в моем дворце появится Мириэль Тэриндэ.***
Валар поражались дерзости этого эльфа. Неслыханная наглость! Поразительно! И ведь его не упрекнуть ни в чем! Валар и майар покинули дворец и Тирион в изумлении. — Что он сказал? На чем вы сошлись. — Нам нужно освободить Мириэль Тэриндэ. Только после этого он впустит нас в Тирион. — Но Мириэль не сможет выйти! Эльфу нельзя иметь двух жён! — Эльфу - нолдо можно. Он даже закон издал. Мы должны теперь считаться с этим законом, изданным Нолдораном и освободить его мать, хочет она этого или нет. — Чем дальше, тем хуже идёт диалог с этим Феанаро. Он ставит нам свои условия! Феанаро — не наш избранник и он не может быть королем! Он не хочет с нами общаться вот уже пятьдесят лет! И ведь сместить его мы не можем! Нолдор любят его! — говорил Манвэ, чувствуя возмущение, — Что нам теперь делать? — Жить дальше. Мы ничего не сможем сделать. — Можно ограничить ресурсы. Он живет в земле валар и пользуется ресурсами валар! — сказал Тулкас. — Ты ещё в осаду его предложи взять! Мы вызовем недоверие у других народов! — проворчал Манвэ. — Ольвэ и Ингвэ любят вас. — Но и с ним они тоже считаются. Дети тэлери и ваньяр учатся в школах Феанаро и довольны! К нам больше не ходят ученики и через эти школы они тоже отделяются от нас, потому что семьями перебираются в комфортный Тирион, создают семьи с богатеющими нолдор и принимают их точку зрения! — грустно произнес Аулэ, лишившийся своих «учеников». — Брат, я вижу только один выход — отправить весь этот блистательный народ в Средиземье.***