Обратная сторона Луны

— Спокойно, — прошипел Вэй Ин, — просто кто-то уронил из соседней палаты тяжёлый мешок. Да… Завёрнутый в пижаму. Гребаные больничные окна, — он вцепился в ручку. Пальцы со сна толком не сжимались, бочину начало неприятно тянуть от прикладываемых физических усилий. Он со скрежетом повернул замок, дёрнул, тут же охнув и скривившись от тупой боли. Судя по всему, окна не открывали со времён постройки. Зачем?! Если в палате есть кондей и кислород… — Открывайся ж, мать-твою! — пластик поддался, напоследок мерзко проехав скрипом по нервам. Вэй Ин распахнул окно, свесился, перегибаясь через узкий подоконник и жестяную планку отлива. Внизу, на зелёной полосе газона, опоясывавшего корпус, раскинув руки и призрачно светя в темноте больничной одеждой, лежало тело. — Еб-вашу-мать, — выдохнул он, отпрянув обратно, бросился к тумбе, на ходу выискивая телефон Вэнь Цин… Ведь он у него был! Был же?! И как он ее записал?! Врачка? Он не настолько спятил… Сеструня? Нет, это же А-Ли! — Алло, Чэн? — Усянь, ты охуел! Я только лёг… — Телефон Вэнь Цин. Срочно, — перебил он и сбросил, даже не расслышав прощального… — Понял. Четвертый этаж, газон. Вэй Ин засек время, мысленно давая себе от силы минут десять. — Четвертый этаж, газон… есть шансы, — процедил он, выбегая в коридор. Пока он бежал, шлепая босыми ногами по коридору и прижимая собственный бок ладонью, телефон коротко завибрировал сообщением с нужным номером. — Вэнь Цин?! — Если ты не при смерти… — У нас прыгун. Палата соседняя от моей, — выпалил он, — упал на газон. — Пиздец, — выдохнула Вэнь Цин, — дай мне секунду. — Нету… секунды. Газон, — он задыхался в трубку, — мягкий, там вроде кусты, а дежурная… — Наверняка в ординаторской, — быстро проговорила Вэнь Цин, — до конца коридора и в нише дверь. — Понял. Ещё? — А-Нин скорее всего у себя, на отделении, я позвоню сама. Стучи в ординаторскую, там сестра и всегда есть дежурный врач. Он сбросил звонок, добежал до конца коридора, повернул. За постом действительно обнаружился небольшой аппендикс с маленьким диванчиком перед белой дверью и фикусом в кадке. Если Вэй Ин когда-нибудь мечтал войти в кабинет врача с ноги, то этот день настал, но босые стопы свели эффект на нуль. Он беззвучно пнул дверь, мигом осознав их уязвимость, потом рванул ручку. Заперто. Прекрасная ночь! Ручки сговорились! Он чертыхнулся, затарабанил как умалишенный. — Мой сосед выпал из окна! — прижавшись к дверной щели, крикнул он. Перепуганная сестричка с выпученными глазами выскочила через несколько секунд. Она была собрана и даже не казалась заспанной. — О, святые небеса, — растерянно запричитала она, — что… куда… как же так… — Палата, — из глубины ординаторской вынырнула невысокая, в возрасте, женщина, — номер. — Четыреста двадцатая. — На пост, быстро, — скомандовала та, что постарше, — вызываешь санитаров. Закрываете с ними… — инструктируя, она раз за разом набирала телефонный номер. Ей наконец ответили. — Алло, отделение скорой? Бригаду с каталкой к северной стороне четвёртого корпуса. Как уже в пути?! Кто вызвал? — она кивнула невидимому собеседнику, — вот как. Нет, я сама ей перезвоню, спасибо, — звонок прервался. — Завотделением уже все сделала, тогда так… — она накрыла лицо руками, потирая глаза, — надо закрыть палату до выяснения причин. Вызвать полицию. Мэйли¹, берёшь ключи. Что ещё… В палату одна не ходишь. Вас, юноша, надо переселить. — Так он и так один в палате, — сестричка, по лицу которой от испуга побежали крупные слёзы, подала голос, — вы же один? Я вам… вы же только сегодня поступили. — Да, но это соседняя палата, — уточнил Вэй Ин, — получается… — он представил себя у окна, повернул голову в нужную сторону, — слева от моей. — Двадцать первая. Это вип. Так… я позвоню опекуну. Иди, заодно убедись, что господин… — Вэй. — Что господин Вэй вернулся в палату, и я очень вас попрошу, юноша, не распространяться о произошедшем до выяснения всех обстоятельств. Мэйли, санитаров ждёшь у двери. Я спущусь вниз, узнаю что и как, встречу полицию, — в руки дежурной сестры перекочевали ключи, — все понятно? — Д-да. Они разошлись, врач поторопилась вниз, в отделение, куда должны были перевезти пострадавшего, Вэй Ин и трясущаяся дежурная сестра обратно, по направлению к палатам. Девушка всхлипывала и прижимала руки с ключами к груди. — Ничего, — Вэй Ин подставил ей руку, — все будет хорошо, — эта абстрактная успокоительная фраза, как ни странно, всегда действовала. Свидетели, с которыми ему приходилось работать, будто забывали о том, что кроме обрушившихся на них трагических происшествий, вся остальная жизнь шла и будет идти своим чередом. Им требовалось это маленькое, ничего не значащее напоминание, как соломинка, протянутая кем-то из спокойного будущего в штормовое сейчас. — Я… — она шумно шмыгнула отёкшим носом. — Тшшш, не плачьте… Мэйли. Вас ведь зовут Мэйли? — ласково спросил Вэй Ин. — Брат говорит, мне совсем не подходит. Я не очень красивая. — Он у вас младший или старший? — М-младший, университет заканчивает. — У меня тоже есть младший брат. Постоянно несёт всякий бред, — поднял брови Вэй Ин. — Ой, скажете тоже… — она всхлипнула, но смущённо улыбнулась сквозь слёзы. — Тише, а то мы с вами перебудим всё отделение, — наклонившись к ней, тихо проговорил Усянь, — это ни к чему. У меня в палате есть салфетки. Давайте я вынесу. — Спасибо. Они дошли до злополучной палаты с лаконичной припиской «вип». Вэй Ин нырнул к себе, первым делом подошел к окну и снова высунулся наружу. Тела снизу уже не было. В темноте было не разобрать ни крови, ни отпечатка. Беглый осмотр видимой части соседнего подоконника показал наличие заметной вмятины. Они много раз разбирали дела о «парашютистах», как зачастую называли самоубийц, решающих жизненные проблемы методом выпрыгиваний и падений с разнообразных высот. Важно было определить наличие-отсутствие борьбы… Такая вмятина говорила о том, что вип-пациент либо наступил на него, либо очень сильно вдавил ладонью. Шансов на то, что это именно след стопы, было больше. Узкий, резкий излом жести… хотя неплохо бы осмотреть место ближе. Такая улика означала, что пациент буквально вышел в окно, а значит, сделал это добровольно. При наличии борьбы пострадавшие выпадали, переваливаясь телом через подоконник, тогда вмятины носили более общий характер или их не было вовсе, но оставался след смазанной пыли… Вэй Ин подхватил и вынес здоровенную пачку влажных салфеток, которую так кстати притащил Лань Чжань. — Берите-берите, Мэйли, все в порядке, — сестричка вытащила пару и постаралась максимально бесшумно высморкаться. — Можно ещё немного? Тушь, наверное, сильно потекла, — она взяла ещё несколько и провела салфетками по лицу, на белом полотне отпечатались характерные следы, — ой… щиплет! — она зажмурилась и замахала руками, — щиплет-щиплет! Я, погодите… я умыться, я быстро! — Бегите, я тут подожду! Она побежала в сторону душевых. Вэй Ин дождался, пока ее халат скроется за нужной дверью, и, подойдя к двери четыреста двадцать первой палаты, нажал на ручку. Эта поддалась, открылась легко и бесшумно. Он только одним глазком… просто убедиться, что на подоконнике действительно след от ноги и никаких последствий борьбы. В палате было темно, и только отблески городского освещения раскрашивали пол и стены редкими рыжими бликами. Угольной, дымной Тьмы — спутницы убийств — не было. Он не уловил ни единого движения её завитков. Запах. Несмотря на распахнутое окно, в комнате остро пахло какими-то цветами. У стены блестели осколки и валялся стул. Это выглядело так, словно этим самым стулом грохнули по окну. Смысл?! Если потом парень вышел туда самостоятельно… Хотя Усянь тут же припомнил, как недавно чертыхался, пытаясь открыть такое же в своей палате. Что ещё… Он судорожно осматривался, стараясь запомнить максимум: предметы на тумбочке в порядке, телефон, зарядка, компактный спортивный тонометр, фото в рамке. Разворошенная постель, но при этом аккуратно стоящие тапочки, носками к кровати… Тот, кто их носил, залез под одеяло и потом встал, не надевая. Это было важно. Такие привычные движения люди воспроизводят не задумываясь… Значит, вскочил резко, неожиданно, наплевав на привычные телу ритуалы. Эх, посмотреть бы входящие! Но он ничего не тронул, лишь задержался взглядом на фотографии. Это был вчерашний «спортсмен», тот, что сидел с девушкой. Тут она была тоже — ослепительно улыбалась в камеру, а парень целовал ее в щеку. При ближайшем взгляде на подоконник, тот действительно хранил единственный отпечаток. Более того, пыльный крашеный металл нёс на себе след босой ноги. Ни пятен от пальцев, ни следов одежды. Наступил одной, а второй уже шагнул в воздух. Вэй Ин выскользнул из палаты, потратив на осмотр не более минуты. Сестра умывалась все пять. Когда она, избавившаяся от потеков косметики и гораздо более спокойная, вернулась, он стоял на прежнем месте, по-прежнему сжимая пачку салфеток в руках. — Лучше? — Спасибо вам, — смущённо улыбнулась она, — врачу негоже так раскисать, но честно признаться, я работаю совсем недавно. До этого на неврологии, и там никогда такого не случалось. А тут и отделение сложнее, и ожоговые ещё. — Не случалось летальных? — тихо спросил Вэй Ин. — Очень редко, — вздохнула она, — и только один раз в мою смену, но я привыкну. Тут коллектив, к дому близко, да и платят почти вдвое… — Не привыкайте, Мэйли, — он тихонько погладил ее по плечу. Со стороны лифтов послышались дробные шаги, — я думаю, ваши коллеги подошли. Я пойду, хорошо? — Ой, конечно, спасибо вам, господин Вэй! — Ну что вы. Для вас я просто Вэй Усянь. Заснуть в эту ночь он больше не смог. И дело было даже не в полиции, которая приехала примерно через час. Вэй Ин сидел на кровати, слушая знакомые фразы, приглушённые тонкой перегородкой… Он сам произносил подобное много раз. Подъехавшие ребята знали своё дело, довольно быстро провели осмотр, забрали личные вещи, сняли отпечатки, хотя, судя по комментариям следователя, смысла в этом никто не видел. Ручки в больнице трогает много людей — персонал, сам пациент, посетители, но главное — это был типичный суицид. Вэй Ин и сам был в этом уверен. Ровно до момента, пока не зашёл в свою палату и не уселся на край кровати. Какое-то время он сидел неподвижно, перебирая в памяти то недолгое время, которое наблюдал за соседом. Было жаль и его, и девушку, которая приходила навещать вчера… Только тут он почувствовал, что к ступне что-то подлипло. Поглощённый забегом до ординаторской и обратно, разговором с Мэйли и торопливым осмотром, он не обращал внимания на собственную босоногость. Ну разве что в момент, когда пнул дверь ординаторской. Сейчас же, вывернув стопу, он стряхнул прилипший сор. На пол упали изрядно потерявшие цвет мятые лепестки. — Странно, — он слез с кровати, опускаясь на колени рядом с осыпавшимися ошмётками, — это странно, — повторил он ещё раз, понимая, что теперь уснуть точно не выйдет. Цветы пахли. Даже будучи такими, измятыми, побуревшими, они источали тонкий свежий аромат. Это он разлетался по отделению невидимым шлейфом, это он так остро шибанул в нос в соседней палате, в ту неполную минуту, когда Вэй Ин там осматривался. Цветы в больнице были обычным явлением, родственники и друзья тащили «веники», как ласково именовал их Чэн-Чэн, дабы таким образом пожелать выздоровления, скрасить унылость больничного интерьера или выразить благодарность персоналу. Вэй Ин бы не удивился, найдя пару-тройку композиций разной степени свежести, тем более в вип-палате. Да только никаких цветов там не было. Ни вазы, ни чего-то подобного. — Значит, не померещилось, — он почувствовал, как при воспоминании о кратком проблеске чьей-то одежды по спине разошлись волной мурашки, — предположим… просто предположим, что вас кто-то принёс, после отбоя. Но начерта так сложно, когда можно вручить веник в часы посещений? Вчера вечером он решил, что это тайный воздыхатель Мэйли, но после ночного разговора, а главное, после того, как она вышла из ординаторской в сопровождении дежурного врача, этот вариант не выдерживал ни малейшей критики. Во-первых, Мэйли считала себя дурнушкой, и рядом не было никого, кто сказал бы ей, что это полная чушь, во-вторых, назойливый запах в соседней палате довольно четко обрисовал адресата. Предварительно сфотографировав кучку на телефон, Усянь собрал лепестки, аккуратно ссыпал их в одну из банок, с маркировкой «моча» на крышке, и убрал в тумбочку. Во второй контейнер отправился совершенно ссохшийся лепесток, который он донёс до палаты вчера вечером, скрутив его пальцами в трубочку. Ну да… не лучшая сохранность улик, но кто мог знать?! Ещё с час он гуглил разные виды розово-красных цветов с похожими круглыми лепестками. Оказалось, что их тысячи, если не сотни тысяч! И в большинстве случаев фото показывали цветок целиком, не разбирая его на составные части. Ко всему, телефон наверняка перевирал оттенки. Покопавшись и поняв, что это, судя по всему, потеря времени, Вэй Ин всунул ноги в тапки-зайцы и выскользнул из палаты. С момента происшествия прошло часа три. Отделение просыпалось, по коридорам шаркали первые пациенты. Тем лучше. Он не будет привлекать ненужного внимания своей одинокой фигурой. Вэй Ин дошёл до угла коридора, за которым скрывался пост. Делая вид, что рассматривает картину, висящую на стене, он осторожно выглянул. — Бля, как шпион какой-то, — прошептал он. Проблема была в том, что правила пребывания в стационаре запрещали больным покидать отделение. Если пациент выходил пройтись, решив, скажем, курнуть на свежем воздухе, и попадался, стандартной практикой являлась принудительная выписка… но это не пугало. Вэй Ин-то попадаться не собирался! Конечно, если слинять открыто и борзо, Цзян Чэн будет в ярости. Он наверняка взял на себя всю бумажную волокиту по сыхэюаню, чтобы дать напарнику возможность подлататься, а тот, свинья неблагодарная, вот прямо сейчас строит планы, как бы выловить родственников прыгуна, которые наверняка толкутся где-то в больнице. Усянь оценил зону боевых действий. На двери стоял магнитный замок, и это был худший из возможных вариантов. То, что при таком раскладе сложно вернуться — ерунда, на данный момент и выйти-то не представлялось возможным! В прямой видимости обнаружился владелец ключа. Сестричка сидела на посту, листая какие-то заметки в блокноте и пересчитывая ячейки в огромном пластиковом органайзере. Заветная ключ-карта болталась у неё на груди, очевидно, помещённая в кармашек с фото и подписью «Ху Мэйли. Травматология и спортивная хирургия». Вэй Ин начал было вспоминать советы из серии «Как облапать женскую грудь и не схлопотать по морде. Топ 5», как входная дверь приоткрылась. — Мэй-Мэй, ты всё? — в проём заглянула молоденькая девушка в очках, — пойдём быстро! — зашептала она, — ещё целых двенадцать минут до подъема! — Если завотделением… — Да не застукает нас никто! Ну давай, глотнём по кофейку, ну пять минут же! — она выставила раскрытую ладошку. — У нас полночи была такая беготня, что у меня голова кругом! А я тебе подробности своей вчерашней свиданки вслепую расскажу, а? Он мне сегодня такое написал! Ну пожлста, пожлста, пожа-а-а-луйста! Твои мальчики без тебя не разбегутся, это ж травма, — тихонько захихикала она. — Ладно, пять минут, — Мэйли торопливо глянула на часы. Она поднялась, захлопнула органайзер с таблетками и вышла вслед за первой. Вэй Ин бесшумно рванул с места. Неумолимый доводчик тянул створку, и темная щель пространства по ту сторону отделения становилась все уже. Первую секунду Усянь радовался, что меховые зайцы бесшумные, теперь он мысленно проклинал того, кто придумал шлёпки без задника! В последнем отчаянном рывке он принял стойку с упором на ведущую ногу и заскользил, как заправский керлингист и… успел-таки выставить ладонь, не давая магниту захлопнуть замок. — Пф-у-у-ух, — выдохнул он, выскальзывая в прохладу обширной площадки перед отделением, — было близко. Игнорируя лифт, как источник неожиданных встреч с медперсоналом, он направил своих верных черноухих товарищей по побегу в сторону лестницы.

⠺∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙•∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙⠗

[1] Мэйли (кит. традиционное 美麗 или в современном написании 美丽) — красивая, красота. Распространённое женское имя.