***
Идти в кафе, которое выбрал сам Ким Тэхён — определённо то, о чём мечтал Чонгук. Сеул в обеденный час весной не душит жарой, а ветер с реки Ханган приносит влажность. Вот так идти и болтать то об учебе, то о музыке, а потом и вовсе спорить о фильмах, всё это создаёт чувство уюта. Чон надеется, что это не последняя их прогулка вне рабочей обстановки. — Юнги? — Тэхён останавливается резко и недоверчиво косится на стоящего возле курилки брюнета. Молится, чтобы это была ошибка Вселенной. Чонгук останавливается следом, чувствуя непонятную тревогу. — Привет, — Мин кивает, даже не предвещая, что сейчас его бывшего друга сдерживает от убийства лишь закон Кореи и стоящий рядом с ними рослый парень, чья рука уже вцепилась в лямку рюкзака. — Ты… Ты! — на этом моменте Юнги готов уже поставить себе памятник посмертно, потому что чёрная с косой уже стучит ему в дверь, точнее шатенистая, и не в дверь, а в челюсть, но это так, мелочи. Кулак Тэхёна оказывается более крепким для избиения молодых бизнесменов. Все тот же парень, которого Юнги видит впервые, пытается оттянуть Кима от жертвы, только походу, у кого-то тормоза сорвало. — Тэхён, хватит! Прекрати его лупить! Тэхён, сейчас полиция придёт, остановись! — Чон тащит за рубашку и кардиган, пытаясь выбрать что дороже: целостность зубного ряда незнакомца или одежда преподавателя музыки. — Гук, съеби! — шатен забывает о статусе учителя. Отскакивает от Юнги в следующую секунду, когда Мин от всей души даёт тому отрезвляющую пощёчину. Он не хотел доходить до рукоприкладства. — Какого чёрта ты творишь? Совсем бешеный? Или тебя мать не учила как нужно давних друзей встречать? — Шуга практически хрипит. Левая скула ноет от боли, а грудная клетка вздымается с трудом. — Друзей? Из-за таких, как ты, мой настоящий друг не так давно слезами заливал мою квартиру и работу! — Тэхён сбрасывает со своего плеча ладонь Гука с тихим «я в порядке». — Мы можем поговорить? — Юнги ни на что уже не надеется. — О чем нам говорить? О том какая ты сволочь? Или как умеешь быстро сваливать, а потом внезапно появляться, спустя ебучих пять лет? — повисает пауза. Оба стоят обозлённый, и только Чон непонимающе переводит взгляд со своего преподавателя на Мина. — Я… Это, пойду, наверное, — Гук неловко топчется на месте. — Нет! — в один голос выпаливают Юнги и Тэхён. — Лучше останься, а то я его точно убью прямо здесь, — добавляет Ким. — Ну так, мы сможем поговорить? — Мин вытирает губу ладонью — всё-таки прокусил. — Ладно, послушаем твои басни, — шатен хватает Чонгука за руку и поспешно идёт в небольшое кафе, что находится через дорогу. Чон бы грохнулся в обморок от приятного тепла на ладони от пальцев Кима, только вот обстановка неподходящая. Юнги плетётся сзади, задаваясь вопросом, кто этот паренёк в чёрном обличии. Быть может личный охранник Тэ? А, впрочем, это уже не так важно, если этот парень способен спасти зад Юнги от злого музыканта.***
— Я хочу сделать для него лучшее. Чтобы он простил меня, — признается Мин. В его голосе слышится раскаяние и печаль. Возможно, Тэхён ему бы поверил. Возможно, попытался понять и изменить мнение о бывшем друге, но… — Ты реально думаешь, что пытаться вытащить его из этого состояния, что до сих пор не отпустило, так легко? Или ты не знаешь, что у него и так слабая психика?! Сука ты, Юнги, и последняя мразь, — Тэхёну от всей души плевать на чувства Шуги, поэтому говорит прямо, ядовито. — Твой мозг даже не сумеет сгенерировать все те дерьмовые ситуации, которые пережил Чимин. — ТэТэ… — голос Мина похож на мольбу. — Не называй меня так. — Расскажи, пожалуйста, — Юнги опускает голову и сверлит взглядом салфетку. — Что было после того, как мы… я его бросил. Ким неотрывно смотрит на Шугу, анализируя, вправду ли этот парень раскаивается. Чонгук молча пьёт свой молочный коктейль, стараясь, лишний раз не шевелиться. Он вообще здесь лишний, но так считает лишь сам Гук. Тэхёну кажется, что именно Юнги портит всю картину. — У него две недели были истерики. Потом он вообще в учёбе потерялся. Я его пытался растормошить, звал в клубы. И он приходил, но всегда сидел в углу на диванчике, даже не говорил ни с кем. А потом он напился. Да так, что я впервые его видел целующегося с какой-то девушкой, — Тэхён улавливает реакцию Юнги. У того глаза расширяются, а брови ползут вверх. Шатена такая реакция более, чем удовлетворяет. И нет, про девушку было сказано не ради провокации, к сожалению. — В каком смысле? — Шуга сцепляет пальцы в замок, и подпирает ими лоб — явно не ожидал такого. Конечно, твой бывший парень-гей, целующийся с неизвестной дамой в клубе, не самая приятная новость. — В прямом, как рельсы, по которым вы бегали в Пусане. Придурки. Он потом с этой пассией три месяца был. Забавно, правда? — Ким язвит. — Только вот он так и не смог. Не его это, — Тэхён сжимает челюсти, а Юнги закусывает губу, вспоминая, что за всё время их отношений Чимин ни разу не просил быть сверху. Ему было комфортнее в постели принимать ласки. О каких, в таком случае, отношениях с девушкой может идти речь? Чонгук делает вид, что он великий и слепой, но осознает — ему явно тут не место. Поэтому нарушает повисшую тишину негромким «я отлучусь ненадолго» и уходит в уборную. Он не намерен мешаться или обижаться, ведь дело, о котором говорят те двое, явно, дрянь. — У него больше не было отношений? — хрипит Юнги. Голос подводит ровно так же, как и нервы. — Нет. После той девушки он даже не пытался. Сказал, что его парни не интересуют, на девушек не встает, и вообще, он асексуален, — Тэ говорит это спокойным будничным тоном, только тогда, пять лет назад, выслушивая это, его пятая точка полыхала как огонь Прометея. «Ты молод и глуп, Чимин. Найдёшь ещё того, кто осчастливит тебя, не волнуйся», — но прошло пять лет, а слова Тэхёна так и остались словами. — Поэтому он погрузился в работу. Открыл свою компанию, начал развивать её, но в один прекрасный момент, когда всё было хорошо, даже не так, было всё ахуенно, пришёл некий Мин Юнги и решил отобрать у Чимина его детище. Шуга осознает как он проебался. Тупо по всем фронтам. Нет, чтобы поговорить спокойно, без особой шумихи с самим Чимином, надо было ему трогать чёртову фирму. Хотя, вряд ли бы Пак стал его слушать, а не вышвырнул из личного кабинета. Поэтому нужно идти до конца, ведь игра не может потерять игрока в виде Чимина. — Тэхён, можешь, пожалуйста, дать мне его номер? — мольба, не иначе. — Даже не смей думать об этом, — наотрез отказывает Ким. Он складывает руки на груди и откидывается на спинку стула. — После всего я не собираюсь тебе помогать. Ты уже показал своё паршивое нутро. Главное поклялся, а потом свинтил. — Ты ведь даже не знаешь ничего толком! — шикает на него Мин. — Я? Не знаю? Ну-ну… — хмыкает шатен. — И то, что ты его обвинил во всех бедах, тоже мне не известно. И то, что Чимин реально винит себя во всём тоже так…кажется мне. — А теперь слушай, Тэхён-а, — Юнги поправляет рукава и облокачивается о стол, — внимательно. И анализируй всё, что я тебе сейчас скажу. Шатен щурит глаза — сомнения терзают его душу. — Если бы остались вместе, то горел бы я в аду по другой причине. На свете есть много хороших людей, которые знают мою семью и хотят ей насолить. А как испоганить жизнь тому, у кого только одна ценность… Ценность, которую мне пришлось отпустить таким жестоким образом, заставив страдать. А всё ради того, чтобы Чимина не избивали и, не дай бог, не прихлопнули где-то в подворотне. Он же никогда не жаловался. И ты знаешь это получше меня. Так что тут палка двух концов. Я выбрал то, что было лучше для него. Ясно? — Не ясно, — огрызается Тэ. — Ты мог объяснить всё, а не делать так, чтобы он тебя ненавидел тебя и всё, на чем мир стоит. — А он бы отпустил? — риторический вопрос. Оба знают ответ на него. Не отпустил бы. Продолжил страдать молча, но не позволил бы Юнги почувствовать себя одиноким. — Ты мог бы… — продолжает гнуть свою линию Ким. — Не мог! — Юнги повышает голос. Официант недовольно косится на них, поэтому Мин немного затихает. — В общем, я хочу извиниться перед тобой. Но больше всего, я хочу попросить прощение у самого Чимина и объясниться. — Спустя пять лет, — бубнит Тэхён. — Да, спустя пять лет. Постараюсь закрыть гештальт и исправить всё, что натворил. До встречи, Тэхён-а, — Мин встаёт из-за стола, оставив, возле своего кофе, купюру в пять тысяч вон и визитку с номерами телефонов, и покидает заведение. — До встречи, — шепчет Ким, сверля взглядом спину уходящего. Теперь в его голове масса противоречий и сомнений. Подождав Чонгука ещё три минуты, Тэ платит за обед и уходит в уборную. Гук находится там же. Он сидит на подоконнике и листает телефон. — И чего ты тут прохлаждаешься? — шатен смотрит на Чона с удивлением, мол, всё ли в порядке с головой у тебя, малыш? — Ну, вы же беседовали о чём-то личном — не хотел мешать, — оправдывается Гук, параллельно пряча телефон. Тэхён успевает заметить открытую игру на экране смартфона. — Пошли, прогуляемся на улице, — предлагает старший. — А твой… — «друг» сказать Чонгук не решается, поэтому заменяет быстро, — знакомый? Он уже ушёл? — Да ушёл. С меня сладкая вата для лечения твоей психики от услышанного. Пойми и прости, — не то чтобы Тэ стало стыдно, но осадок на душе ощущается. — Ничего страшного. Мне вату со вкусом вишни, — улыбается Чонгук, а Ким думает, насколько же наглый ему ученик достался.