Трое любящих её Гарри Поттеров

      Гарри метался в агонии, лежа на койке. Яд Нагайны с невероятной быстротой растекался по его крови, он не мог больше находиться в сознании, бессвязно что-то бормотал и горел, будто печка. Гермиона, как сумасшедшая, бегавшая по палатке, с ужасом смотрела на него и не замечала, что у неё тряслись руки. Настойка бадьяна и ещё десяток зелий, которые она прихватила с собой, никак не могли помочь спасти Гарри, и чем больше утекало минут, тем сильнее она понимала, что конец уже близок, дорогой ей Гарри умрёт. Её самый близкий, понимающий и отважный друг, которому она так и не смогла признаться в чувствах, покинет этот бренный мир, потому что она не смогла найти средство, чтобы спасти его от укуса змеи Волан-де-Морта. Кто бы мог подумать, что эта шипящая тварь при воздействии умелой руки способна принимать человеческий облик! Кто бы мог подумать, что в тот момент, когда Гермиона попытается утащить Гарри из дома Батильды Бэгшот, треклятая змея успеет цапнуть его за ногу! А ведь он всего лишь поморщился три четверти часа тому назад, когда его головная боль утихла, а теперь находился на грани жизни и смерти.       — Ма-ама!.. — громко простонал Гарри, и Гермиона, вздрогнув от неожиданности, почувствовала, как страх сжимает её грудную клетку и комком заполняет горло, — мама, нет… нет…       Она его теряла. Теряла Гарри, который ради неё не раздумывая бросился вместе с Роном к туалету девочек, где находился здоровенный тролль. Теряла друга, который терпеливо выслушивал все её поучения и долгие рассуждения и не критиковал, как тот же Рон. Теряла отважного парня, встретившегося когда-то с драконом и самим Волан-де-Мортом лицом к лицу.       — Гарри, нет, — глупо умоляла Гермиона, вцепившись пальцами в собственные щёки, — Гарри, не умирай. Пожалуйста, Гарри.       Она в очередной и в то же время бессмысленный раз окинула пространство взглядом и пришла в отчаяние. Под рукой не было ничего, что могло бы помочь. Справедливо было бы заметить, что противоядия от яда Нагайны вряд ли существовало даже в больнице святого Мунго, куда несколько лет назад доставили пострадавшего мистера Уизли и чудом спасли, что тут уж говорить про какую-то палатку в лесу. Гермиона не заметила, как осела на колени возле койки друга, и слёзы, застилавшие её глаза, побежали по щекам.       Гарри умирал, в этом не было сомнений. Он дёрнулся в очередном приступе и протяжно застонал. Гермиона застонала вместе с ним и не почувствовала боли, сильно оцарапав собственные щёки. В её разуме бесконечно крутился один-единственный вопрос, не способный найти ответа, и она тонула от него в болоте отчаяния, готовая на что угодно лишь бы это помогло.       — Мама… — тихо повторил Гарри, вероятно, видя в своих детских воспоминаниях самоотверженную Лили Поттер, стоявшую возле кроватки сына и не желавшую от неё отходить даже перед самым страшным противником.       Лили Поттер, вот кто настоящий герой, мелькнула мысль в истерзанном сознании Гермионы. Лили Поттер, отдавшая свою жизнь ради самого дорогого и близкого ей человека.       — Что мне сделать… Скажи, что мне сделать? — в слезах спрашивала Гермиона, поглядывая на метавшегося в лихорадке Гарри. — Скажи мне, пожалуйста, скажи.       Он не мог ответить, а она не могла разумно мыслить, готовая хоть пожертвовать собой, если бы это помогло его спасти.       — Гарри…       Её руки опустились от бессилия и очередные слёзы покатилась по щекам. Гермиона всхлипнула, опустив голову, и через мгновение легла на бок на холодном полу. Гарри умирал, и она хотела умереть вместе с ним, впервые столкнувшись с неразрешимой задачей, рядом с которой мерк её «великий» ум, решительность и отважность, присущая большинству учеников факультета Гриффиндор.       Минуты превратились в вечность. Гарри так тихо что-то произнёс, что казалось, наступили последние секунды. Голова Гермионы разрывалась от напряжения и боли. Она не знала, чего хотела больше — чтобы мучения друга наконец закончились или чтобы он побыл с ней ещё немного. Она нащупала на поясе бисерную сумочку и бездумно запустила в неё руку. Она сама не знала, что искала. Возможно, ингредиенты для зелий, что смогли бы избавить и её, и Гарри от мучений, а возможно, ещё один плед, который мог бы согреть. Её пальцы натолкнулись на что-то твёрдое, и она вспомнила про книги. Неприятные книги по тёмной магии. Если раньше они не вызывали у неё ничего, кроме отвращения, то сейчас её пальцы вцепились в одну из книг, точно в ветку, что смогла бы спасти утопающего из болота. Гермиона приподнялась и вытащила книгу из сумочки. За ней вытащила вторую, третью… пятую… десятую… Её дрожащие пальцы принялись судорожно листать страницы, а глаза бегло проходить по тексту.       — … — снова едва слышно простонал Гарри, и сердце Гермионы, омытое слабой надеждой, застучало куда сильнее.       Она отбросила одну книгу и взялась за вторую… за ней за третью… Какие бы зелья, ритуалы и заклинания ей не встречались, они её нисколько не пугали. Гермиона искала только то, что могло бы сейчас подействовать и помочь Гарри. И как всякий, кто усердно ищет, она такое средство нашла.

«РИТУАЛ ИСЦЕЛЕНИЯ ЛЮБИМОГО ОТ ТЯЖКОЙ ХВОРИ»

      Глаза Гермионы проскользнули по формуле заклинания, символам, которые необходимо изобразить на груди возлюбленного и остановились на ингредиентах. Большая часть у неё, к счастью, имелась в сумочке, но главный из них её немного смутил. На какие-то мгновения Гермиона и впрямь вспомнила, что всё ещё являлась невинной девушкой, и не торопилась это менять, но теперь подобная добродетель утратила для неё значение. Взглянув на Гарри, она тут же поднялась на ноги, стянула с него несколько свитеров, расстегнула ему рубашку, замешкалась на какие-то мгновения, а затем глубоко вдохнула и перешла к действиям.