Трое любящих её Гарри Поттеров

      Продолжать и дальше ждать пробуждения первого Гарри не имело смысла. Гермиона опечалилась и, подобрав с пола остатки одежды, развернулась к душевой, в которой пока находился второй Гарри. «Неужели всё было напрасно?» — безостановочно крутился в её голове вопрос, и её взгляд не сдвигался с одной точки.       — Ты сделала всё, что могла, — подойдя ближе, сказал третий Гарри. — По-моему, мы и так достигли прогресса.       — Конечно, — хмуро ответила Гермиона, не взглянув на него.       — Слушай, это всё… — начал он, но дверь в душевую открылась, и вышел второй Гарри с полотенцем на бёдрах.       Он сердито взглянул на Гермиону, на третьего Гарри и молча прошёл мимо. Гермиона тотчас скрылась за дверью, закрылась на щеколду и схватила с полки волшебную палочку, чтобы наколдовать и подогреть себе воды для душа. Если в первые минуты после завершения ритуала она чувствовала истому и сладостное предвкушение, то сейчас на её душе скреблись кошки. Возможно, она поспешно и глупо отдалась двойнику Гарри, и это не принесло никакой пользы. Тёплая вода, скользящая по её коже, казалась ей чересчур горячей, такой, что не могла её остудить после акта прелюбодеяния, и Гермиона несколько раз взмахивала волшебной палочкой, чтобы снизить температуру. Она закрывала глаза и обтирала своё тело губкой, как будто бы желая смыть таким образом с него постыдное деяние, но её разум, как назло, воскрешал в памяти каждый момент, каждое прикосновение пальцев второго Гарри к её груди, спине или бёдрам. Она всё ещё чувствовала каждый его быстрый или крайне медленный толчок, от которого всё внутри трепетало, а голосовые связки напрягались сильнее. Гермиона снова взмахивала волшебной палочкой и бралась за губку, но легче было стереть себе память, чем справиться с потоком нахлынувших мыслей и чувств.       Гермиона вышла из душа, небрежно одевшись, и улеглась на свою койку. Никто из парней её ни о чем не спрашивал, да и она сама не хотела разговаривать с ними и смотрела в стену. Какое-то время спустя её настиг сон. Утром Гермиона встала раньше всех, то ли потому что отдыхала неоднократно накануне, то ли из-за мучавших её чувств, и вышла из палатки. Свежий воздух её немного взбодрил, и ей не захотелось торопиться обратно. Какие-то минуты спустя из палатки вышел кто-то из парней. Гермиона слышала его шаги за спиной и подумала, что этот Гарри не станет её тревожить, но он подошёл к ней.       — Замёрзнешь же, — заботливо прозвучал голос третьего Гарри, и он набросил на её плечи плед.       — Спасибо, — буркнула Гермиона, поглядывая вдаль.       Она рассчитывала, что из-за её пренебрежения он развернётся и уйдёт, но третий Гарри уселся рядом.       — Тебе было настолько неприятно? — спросил он.       — Что? — растерянно откликнулась она, при этом ощущая, как её сердце предательски забилось сильнее.       — То, что между тобой и вторым Гарри вчера происходило.       Гермиона сглотнула, не понимая, куда ей смотреть: на небо, на ствол дерева, на крону, на куст — её глаза забегали от одного к другому, а к щекам прилила кровь. Вопросы третьего Гарри не в первый раз заводили её в тупик.       — Мне казалось, ты получала удовольствие, — невозмутимо продолжал он. — Или всё дело в том, что с тобой был не номер один, с которым ты мечтала совершить свой первый раз?       — Гарри! — возмутилась его бестактности Гермиона и, резко повернувшись, наконец взглянула на него. — Ты…       — Ну да, с ним нам никогда не сравниться, — продолжал рассуждать третий Гарри, как-то странно поглядывая вдаль. — Особенно мне. Я не унаследовал от него ни великой гриффиндорской «смелости», ни лидерских качеств, ни даже доброты и обаяния для такой девушки, как ты.       Гермиона хотела подняться и уйти, но что-то в голосе или во взгляде третьего Гарри её задержало. Казалось, он вовсе и не думал её задевать, а только искал себе понимающего собеседника.       — У меня есть только его оболочка и собственный разум, из которого я не могу тебя выкинуть.       — Ты… — попыталась сказать Гермиона, но смолкла: он взял её холодные руки в свои.       — Ты такая красивая, — глядя ей в глаза, сказал третий Гарри. — Не понимаю, почему номер один никогда тебе этого не говорил.       Лицо Гермионы залил румянец, она несколько раз раскрывала губы и смыкала вновь. Происходящее казалось ей сказкой, и она пришла к выводу, что третий Гарри решил её утешить. Другого объяснения его поведению и внезапному комплименту быть не могло.       — Гарри, я… оценила твою заботу, но, пожалуйста, не делай так больше, — попросила она и менторским тоном прибавила весомый для себя аргумент: — Любая обнажённая девушка перед вами, в смысле, перед парнями, «красивая». Твои впечатления скоро улягутся, вот увидишь.       Она забрала из его ладоней свои и поднялась на ноги.       — Неправда, — тут же возразил третий Гарри, поднявшись следом. — Ты не любая девушка. Он… то есть я всегда смотрел на тебя по-особенному.       Гермиона хмыкнула, выражая сомнение, и вознамерилась уйти, но третий Гарри её обогнал и встал на пути.       — Да у меня и одной непристойной мысли в отношении тебя никогда не было! Это все другие девчонки бегали, хихикали, охали, смущали меня и других своими взглядами. Разве ты делала так хоть когда-то? Я всегда считал, что ты выше этого, что ты… ты…       — Заучка, — скривив губы, подсказала ему Гермиона. — «Душа сухая, как страницы учебников, к которым она привязана навсегда», — язвительно процитировала она когда-то произнесённые в её адрес слова профессора прорицания.       — Ты особенная, — не согласился с ней третий Гарри. — Умная, чуткая, рассудительная, верная, самоотверженная, храбрая. Ты помогала мне с Чжоу, терпела восторги Рона по отношению к Флёр и Лаванде. Да я думал, ты выше всего этого… низменного, поэтому и не допускал ни одной пошлой мысли.       — Что-то я не поняла… — вконец запуталась Гермиона. — Так ты…       Третий Гарри взял её за плечи и наклонился. Его губы ненадолго коснулись её губ, и она замерла от удивления.       — Я тоже периодически думал о тебе, но понимал, что у меня не будет никаких шансов, поэтому и отталкивал от себя все эти мысли. Кто я, чтобы отнимать тебя от горы учебников, великих планов по переустройству мира и на что-то надеяться? Мне никогда с тобой не сравниться по части ума, а квиддич ты и так не переносишь на дух, вот и…       Если он хотел подытожить своё откровение, то Гермиона ему не дала. Её сердце так сильно забилось, словно собиралось выскочить из груди. Её бесценный Гарри всё это время был к ней неравнодушен, но ему мешала неуверенность в своих силах. Как же это было на него похоже! В устах его копии это звучало так потрясающе, что Гермиона забыла про отсутствие шрама на его лбу и сама подалась к нему навстречу. Её руки обвили его шею, а губы прикоснулись к губам. Третий Гарри ответил на её поцелуй и обнял за талию. Гермиона закрыла глаза, отдаваясь прекрасному чувству. Ей казалось, что она целуется со своим Гарри, с тем самым, ради которого готова была умереть.       Они так самозабвенно целовались, обнимая друг друга, что не заметили появления второго Гарри.       — А что, теперь ритуал нужно дважды проводить? — хмуро спросил он. — Я смотрю, вы уже и тренироваться бросились…       — Для надёжности можно и три, — нагло ответил ему третий Гарри, оторвавшись от губ Гермионы. — Ты не переживай, формулу и порядок действий я запомнил.       Гермиона была в таком приподнятом настроении, что не могла больше находиться рядом с ними и поспешила в палатку. Она с улыбкой смотрела на первого Гарри, всё ещё пребывающего без сознания, и думала, что теперь он от неё ничего не утаит. Как ни абсурдно, но этот её возросший восторг поубавил тот же третий Гарри.       — Надеюсь, в этот раз он свой шанс не упустит, — сказал он, зайдя в палатку следом. — Ты бы позавтракала, у нас там ещё осталось мясо.       Гермиона увидела, с каким пасмурным видом он её покинул, и улыбка на её губах угасла. Это было так несправедливо и печально, что неравнодушный к ней третий Гарри из-за её привязанности к первому будет страдать, что она не могла найти слов его подбодрить. Вот бы все они снова стали единым целым, думалось ей, или… От мысли, что же это за «или», она растерялась и прикусила губу. Не может же она быть с двумя Гарри одновременно? Конечно нет. Гермиона покачала головой, отгоняя от себя эту дикость, и поспешила подкрепиться.       После завтрака она сидела какое-то время на краю койки первого Гарри и осторожно касалась его лица влажной губкой. Его очки Гермиона сняла с лица, бережно протёрла платочком и, аккуратно сложив, убрала на ближайшую тумбочку. Однако страдать бездельем было не в её правилах, и Гермиона стала снова перебирать вещи в своей бисерной сумочке, стараясь при этом не замечать на себе взглядов второго или третьего Гарри. Если один был на неё, кажется, сердит, то другой только и ждал повода приблизиться. Гермиона подумала, что не стоит отвлекаться на них, и нашла себе дело. Из-за множества потрясений она совсем не подумала, чем может быть чреват её первый половой акт, потому со всем усердием взялась за изготовление противозачаточного зелья.       К вечеру Гермиона накрыла небольшой котелок крышкой, чтобы зелье настоялось, и ушла в душ. Главное, чтобы первый Гарри в ближайшее время очнулся, думалось ей, а то иначе им со вторым и третьим придётся его куда-то спрятать и самим решать, где искать остальные крестражи и как их уничтожить. Только бы он пришёл в себя, мысленно повторяла она, стоя под тёплыми струями воды.       — Значит, ни у одного из нас нет шанса?       От голоса, прозвучавшего за спиной, она вздрогнула и открыла глаза. Гермиона развернулась и увидела у порога третьего Гарри, без стеснения разглядывающего её обнажённое тело с налипшими на него волосами.       — Что ты делаешь?! — возмутилась она, инстинктивно попытавшись прикрыть себя руками.       — Всего лишь хотел всё прояснить, — ответил третий Гарри и закрыл за собой дверь на щеколду.       На какие-то мгновения Гермиона задумалась, как он вообще проник в душевую, если волшебная палочка находилась у неё, но третий Гарри принялся раздеваться, и ей стало не до решения этого вопроса.       — Что ты… что ты делаешь? — опять повторила она и прижалась к стене.       Ей показалось, что третий Гарри на неё нападёт, что он вовсе не такой рассудительный и заботливый, каким хочет казаться, но он отложил очки на полку, приблизился и всего лишь встал под струи воды.       — Я думал, что раз тебе понравилось со вторым, то и у меня есть хоть какие-то шансы, — сказал он, разглаживая рукой мокрые волосы. — Но раз тебе было так противно, то… может, нам со вторым уйти? К чему создавать напряжение и лишние проблемы?       В голове Гермионы всё перемешалось, и от возмущения она сама подалась к нему навстречу.       — Ты… Да что ты такое несёшь?! Ты же часть Гарри! Возможно, мы ещё отыщем способ, как вас всех соединить! Ты…       — А если нет? — ответил он, снова бесстыдно разглядывая её влажное и нагое тело вблизи себя.       Этот его внимательный взгляд в очередной раз заставил её нервничать сильнее.       — А если нет, то мы что-нибудь придумаем! — обеспокоенно ответила Гермиона и отвела глаза в сторону. — Похоже, ты очень впечатлительная часть Гарри, вот поэтому и…       Его ладонь опустилась к ней на бедро, и Гермиона от неожиданности дёрнулась и сбилась с мысли. Третий Гарри подошёл так близко, что она ощутила, как к низу её живота прижалась его возбуждённая окаменелость.       — А может, я его разумная и откровенная часть? — спросил он и сжал на её мягком бедре пальцы. — Потому и хочу ясности между нами? Что, если тебе прямо сейчас сказать, что мы со вторым тебе не нужны?       Гермиона задрожала и отступила к стене. Какие-либо слова отказывались не то что сходить с её губ, но и даже находиться в голове. Третий Гарри шагнул вплотную к ней.       — Может, всё дело в том, что тебе было не так уж и неприятно вчера со вторым Гарри, но ты стыдишься это признать? — продолжал давить он. — Боишься, что первый тебя не поймёт? И ко мне ты ведь тоже что-то испытываешь или я ошибаюсь?       — Я… я… — едва дыша, пыталась сказать Гермиона, но он не стал её слушать и резко развернул к себе спиной.       — Скажи это прямо сейчас. Давай, останови меня, — настаивал третий Гарри, обхватив рукой её грудь. — Вели мне прекратить.       — Гарри… — только и успела сказать она, как его вторая рука оказалась между её ног и привела её в трепет.       — Скажи, как тебе противно, — твердил ей на ухо третий Гарри, в то время как его пальцы ласкали её мягкие складки, а разгорячённое тело прижималось к её телу. — Скажи, Гермиона.       — Гар-ри… Гарри — прерывисто дыша, повторяла она, не в силах вырваться из его власти. — Гарри… ты…       Он не стал медлить и заставил её наклониться. Гермиона едва успела упереться ладонями в стену, как с её губ сорвался протяжный стон от внезапного проникновения. Третий Гарри держал её за бёдра и работал тазом, смешивая мокрые шлепки от сближения их тел со звуком её голоса. Гермиона снова ощущала неведомое ей прежде возбуждение и не могла думать ни о чём другом, не могла противиться происходящему, ни твердить, что оно безобразно, и не ощущала боли. Её тело предательски подсказывало, что получало удовольствие, и хотело вкушать его ещё и ещё.       Ни Гермиона, ни третий Гарри, увлечённые «внесением ясности», не видели того, что происходило за дверью, а вот второй Гарри, к своему несчастью, вполне представлял и, что ещё страшнее, слышал всё, что происходило в душевой. В ту минуту, когда третий Гарри скрылся с его глаз, он ожидал крика Гермионы или того, что она магией отбросит наглеца прочь, но ни того, ни другого не последовало. Как только слуха второго Гарри коснулся знакомый ему стон, он вскочил из-за стола с ножом в руке и ринулся к душевой, но остановился на полпути. Воображение красочно нарисовало ему, что происходит за дверью, и второй Гарри впал в ступор от мысли насмерть заколоть самого себя, а следом и Гермиону. Он развернулся обратно, вонзил нож в столешницу и, не в силах больше слышать звуков из душевой, выскочил из палатки на свежий воздух.       Второму Гарри было безумно обидно и противно. Он не мог даже стоять на месте и двинулся вперёд. К этому времени на улице уже совсем стемнело, и он шёл, сам не зная куда. Замёрзшая земля хрустела под его ногами, холодный воздух касался его щёк, но Гарри был так зол, что горячая кровь бежала по его венам, и ничего другого он не чувствовал. Он представлял, как третий Гарри позволяет своим наглым рукам держать Гермиону за те места, что ещё вчера стеснялся тронуть, и носком ботинка ударял по камням или веткам, встречавшимся на его пути. Да, думал он, с одной стороны, Гермиона попросила его всего лишь лишить её девственности, и на этом между ними всё кончено. Но, с другой стороны, думал он дальше, она же сделала это ради своего Гарри, того первого, к которому неравнодушна, а значит, она неравнодушна и к нему, второму Гарри. Он внезапно остановился, сражённый этой простой мыслью, и сжал руки в кулаки.       Будь второй Гарри чайником, он бы сейчас засвистел. Всё же было так очевидно! Лежало прямо на поверхности. Это третий Гарри притворился простаком, сослался на свою неопытность и таким образом подставил его, второго Гарри, перед Гермионой. Конечно, кто-то же должен был сделать «грязную» работу, чтобы другой потом беззаботно вкушал её плоды. Хороший такой «ритуал» провернул третий Гарри, ничего не скажешь.       Второй Гарри шумно втянул носом воздух и развернулся обратно. Он решил, что вернётся и голыми руками удавит змеиного ублюдка со своим лицом. Вот только он сильно петлял всё то время, что мучился от разных дум, и вышел не к палатке, а к озеру.       — Что за?.. — начал, было, второй Гарри, но услышал неподалёку чьи-то голоса и спрятался за деревом.