Струнами по сердцу

Pov Марьяна Квартира. Квартира, в которой только я и Витя. Брат все же поступил в университет, поэтому переселился в общежитие, дав нам свободу. Посмотрев на Цоя, я улыбалась. Он был таким смешным. В волосах была куча снега, на моське тоже, а также маленькими снежинками было усеяно его пальто. - Давай помогу раздеться. Ещё не хватало мне тебя лечить. Я между прочим не такой эксперт как ты в медицине. - Погоди, это получается ты не хотела бы меня лечить? - Заметь, я этого не говорила. Сняв с него шарфик, тот произнес: - Ах так? Ну ты у меня сейчас получишь, - со смехом в голосе говорил кореец, неся меня на руках. Он даже не снял обувь, но зато понес меня в гостиную и положив на диван, начал щекотать. - Забирай свои слова обратно, миледи, иначе, будет хуже. Я смеялась и сопротивлялась, проговаривая: - Витя, не надо. Ну Витя, ну Витюшка. От последнего моего слова он остановился и посмотрев на меня с поднятой бровью, задал вопрос: - Погоди, как ты меня сейчас назвала? - Витюшка, а что? - Хех, дивно и ласково. Может, мне тебя вечно щекотать? А вдруг ещё что-нибудь приятное услышу. - Не стоит. Я итак буду называть тебя подобным образом. - Ну ладно, на этот раз ты спасена, но больше не жди от меня поблажек. - Переоденься уже, монгол. И не щеголяй по дому в семейных трусах. - Блин, а хотелось. - Давай-давай. Уйдя в другую комнату, брюнет оставил меня наедине с собой. Я же сидела и осматривала до боли знакомую мне комнатушку. Он вернулся, боже, он вернулся, аж не верится. На душе стало сразу спокойно и приятно. Дорогой для меня человек наконец-то дома. Больше мне ничего не нужно для счастья. Когда речь зашла о дорогом для меня человеке, я сразу вспомнила родителей. За все свое отсутствие они звонили раз пять, не больше. Не помню, когда в последний раз они называли меня Марьяшкой, когда в последний раз говорили, что любят меня, интересовались моей личной жизнью или же просто говорили со мной по душам. Даже Витя, казалось, уделял мне больше своего времени, нежели они. Я конечно все понимаю, работа и т.д., но все же. Я никогда не получала от них ласки, а одну лишь ругань. Обычно это происходило из-за учебы. Не могу сказать, что мама кричала на меня, однако, это делал отец. За каждую оплошность. Да, он у меня очень строгий, чего нельзя сказать о маме. Она у меня совершенно спокойная. - Эй, Ковалёва младшая, о чем задумалась? - спрашивал меня китаёза, сидя передо мной. - А? Да так, не о чем. - Есть пожелания на сегодня? - Ну, вообще-то да. Меня тут заинтересовал твой музыкальный инструмент, - говорила я, посматривая в угол комнаты, где и стояла эта красотка. - И что же конкретно интересует тебя? - Как играть на этой твоей гитаре? Сложно? - Уф, подруга, тут как сказать, - почесывая затылок произносил он. - Дай свою руку, - просил меня узкоглазый. Положив свою ладонь в его, он начал рассматривать мои пальцы. - Ну ниче так, средней длины. Играть сможешь, хотя, чтоб ты знала, у моих родственников и покороче. Взяв гитару, тот присел на диван и протянул мне ее. - Всегда мечтала ее подержать. С того самого дня, когда ты притащил ее в мою квартиру. Усевшись за моей спиной, кареглазый правильно положил мне на ноги свой инструмент и начал учить. Держа мою правую руку своей, он показывал разные виды боёв, а левой рукой помогал поставить аккорд. Да, вроде бы так это называется. Сам процесс приносил удовольствие, а особенно его приятный голос, которым он нашёптывал мне советы на ухо. Это было незабываемо. Струны дребезжали и ласкали мне слух. Витя все время сидел за моей спиной и помогал мне. Он учил меня играть свои песни. За все то время, что молодой человек жил со мной, я увидела в нем его настоящего. Это не был запуганный парень, которым он являлся ещё месяц назад, нет, передо мной был тот монгол, который понравился мне ещё с нашей первой встречи. Такой настоящий, смешной, милый и добрый. Мне хотелось быть всегда с ним, с тех пор как он заступился за меня на работе. Он перестал пить, однако, сигареты присутствовали, но меня это не отталкивало, ведь, я люблю его не за это, а за выше перечисленные качества. Я больше не могу держать свои чувства в себе и рано или поздно мне придётся признаться ему в этом. Он доказал, что может измениться и достоин того, чтобы его кто-то любил. - Ну как тебе, принцесса? - закончив играть спрашивал Витюша. - Это было офигенно. Все, с этого момента беру тебя в учителя. - Ого, а платить будут? - Разве что обнимашками. - О, так бы сразу. Отставив гитару, я легла спиной на грудь узкоглазого, в то время как он заключил меня в свои крепкие объятия. Так мы сидели долго, смотря в окно. На улице пустилась буря. В квартире было тихо и только шум часов, а также шум с улицы разбавлял гробовую тишину. В какой-то момент я сомкнула свои очи и заснула, чувствуя тепло моего ухажёра. Вечер, 18:00. Я просыпаюсь на все том же диване, укрытая пуховым одеялом и лёжа головой на подушке с запахом парня. Хотелось лежать таким образом все время, ведь, мне было так хорошо, но с кухни начал доноситься шум и запах еды. Стало ясно, что это проделки юноши. Опять что-то затеял. Поставив ноги на ковёр, я тихо пошла на кухню, чтобы не спугнуть его. Приходилось ходить понад стенкой, так как старый пол вовсю скрипел. Стоя в дверном проёме, я наблюдала за этим поваром. Деловой такой, в фартуке, футболке, семейках, в которых я просила не щеголять, и с пальмой на голове. Стоп, это что, моя резинка? Нет, ну это уже наглость. Тихо подкравшись к нему, я обняла его сзади. На минуту тот затаил дыхание, а потом обернулся и улыбнулся мне. - О, проснулась. - Угу, и сразу к тебе. - Вот же хитрюга. Шла и молчала. Малолетняя партизанка, - сказал тот, потрепав меня по голове. - Да, я такая. А что это ты тут делаешь? Не собаку часом готовишь? - Нет, твоего кота Тишку. От такого заявления я окаменела. Нет, я конечно понимаю, что у них там в Корее свои тараканы, но моего кота? - Та успокойся ты, спит твой четвероногий на батарее, - указал кивком в сторону окна кореец. - Ну и шутки у тебя, Витя. - Ну, есть у кого учится. Ухмыльнувшись, тот заставил меня засмущаться и мои щёчки в мгновение налились румянцем. Брюнет же проронил: - Шарлотку делаю.Скоро будет готова, - говорил Цой, набирая в чайник воду и ставя его на плиту. - Присядь уже, хозяюшка ты моя, - сидя за столом проговаривала я. - О, уже хозяюшка, значит? А что, мне нравится. А как звучит: Хозяюшка Виктор Робертович Цой или например, тётя Витя, - произносил мой друг, размахивая руками, тем самым заставляя меня смеяться. - Так, тётя Витя, пади сюда. Буду тебе косичку на затылке заплетать. Услышав такое, он подсел поближе и распустив хвостик, произнес: - Заплетай. И понеслось. Его волосы были такими мягкими и приятными. Создавая новый образ, я иногда хихикала, а когда закончила, то закрепила это все той же резинкой. - Готово. - Ну все, теперь мне ещё ногти придется красить. - Нет, этого мы делать точно не будем, - отрицала я. Вечер проходил хорошо. Мы пили вкусный чай и ели изумительную шарлотку Вити. Мама у него молодец, вырастила хорошего сына. Интересно было бы посмотреть на нее. Какая она? Смущало только то, что ее сын столько времени был скованным. Что с ним происходило? Может, он тоже чувствовал себя лишним? Не понятно. Возможно, он сам мне обо всем расскажет, но это потом. Закончив трапезу, мы снова увалились на диван и начали смотреть фильм "Девчата". Прошла заставка и началось чёрно-белое кино. Положив свою голову ему на плечо, на моей талии тут же оказалась мужская рука. Взяв его за большой палец, я начала дремать под реплики Тоси. Сквозь сон я уже чувствовала, как мой лоботряс целовал меня в макушку.