Покажи мне Мир

— нет, — сказал, как отрезал Юнхо, продолжая стоять на месте, и незаметно, по его мнению, сжимать ткань своих штанов. Этот Чон упёртый, и Джун это прекрасно видит, но не совсем понимает, почему он такой. Кима навещает мысль, что дело в самом нём. Может, он как-то себя ведёт странно? Тон голоса какой-то не такой? В общем, ему пока совсем сложно понять Юнхо. — как "нет"? И где ты тогда спать собираешься? — отвечает и не сводит взгляд с парня. — на полу, — уже не так уверенно, но всё же подаёт голос второй. — с дуба рухнул?! — громче обычного восклицает Хон, но потом снижает голос, вспомнив, что надо вести себя спокойно и располагающе. Да и Хо вздрогнул. — нет, ты, как гость, будешь спать на удобной постели, а не на твёрдом полу, понял? — нет, я... — снова хочет возразит юноша, но его перебивают. Хонджун тоже не цветочек, поспорить любит, даже с человеком, на которого хочет произвести хорошее впечатление. — никаких "нет". Если тебе гордость не позволяет принять всю мою любезность, то хотя бы о маме своей подумай. Разве она не расстроится, увидев тебя спящим на полу? Да и моя мама потом меня ещё отчитает за это. Юнхо замолкает, хотя пару секунд назад уже был готов устроить настоящие разборки. Этот парень прав, и Чон от своих же мыслей поджимает губы. Молчит. Джун сочёл это за принятие. — за меня можешь не переживать, — Хон усмехается, — я посплю в гостинной на диване. Услышав тихое "я и не собирался", он улыбается уголками губ и подходит к Чону, взяв его за локоть. От неожиданного прикосновения Юнхо размашисто отдёргивает руку и, если бы Джун не уклонился, то точно бы получил ей по лицу. — да не дёргайся ты. Дай сюда, — он снова берёт чужую руку, а Хо на этот раз не буянит, только губы от явного недовольства кривит. — вот тут кровать, если что, — опускает его руку, позволяя коснуться мягкого одеяла. — на против неё стол. Справа окно, а слева дверь, не потеряешься? Я принесу тебе трость. А Юн также молчит, ощущая сейчас лишь теплую ладонь на себе. Она оказалась мягкой и небольшой по размеру, по крайней мере, меньше чем у самого него. Да и вообще он давно сделал вывод, что Хонджун ниже него, причем так прилично. Ну, ладно, чуть больше, чем пол головы. В голову невольно лезет мысль, что, если у них завяжется драка, то у Юнхо будет больше преимуществ выиграть в ней. Даже без зрения. Джун лишает парня своих прикосновений и выходит из комнаты. Юн слышит звук характерный для двери, а потом медленно садится на край кровати. Неосознанно касается того, места, где некоторое время назад находилась чужая ладонь. Зачем? Возможно, чтоб снова испытать столь непривычное чувство, ощущение? Но выходит совсем не то. Его рука грубая и холодная, совсем не такая как у Хонджуна. Нет-нет, совсем не то. Дверь снова открывается, и Чон, как ошпаренный своей же кожей, разъединяет свои руки, кладя их к себе на колени. Будто застали за чем-то странным и постыдным. Второй на это особого внимания не обращает, только сложенную трость вперёд протягивает и тыкает ею в чужое плечо. Хо ловко её перехватывает и сжимает в своей руке. В комнате повисает минутное молчание. Слышно лишь звук телевизора и то, как на кухне разговаривают две женщины. Но вскоре первым её нарушает Хонджун. — ты ведь в помещении. Может, снимешь очки? — ему было очень интересно, что скрывается за ними. Хочет полностью разглядеть лицо нового знакомого. — нет, — твёрдо и с холодом в голосе отзывается Юнхо, не шелохнувшись. Даже позу не поменял. — но почему? Разве в них удобно? — он подходит и останавливается буквально в одном шаге от парня. — чтобы ты спросил. Отвали, — Юнхо хмурится и язвит, тем самым вызывая у Хона недовольство. Да такое, что он готов лопнуть от того, как оно его распирает его изнутри. Что он такого сказал, раз этот Чон Юнхо так обращается к нему? Вредный, очень вредный человек. Хон протягивает руку и одним резким движением снимает затемнённые очки с чужого лица. На секунду замечает недоумевающий взгляд. Всего лишь на секунду, ибо Юнхо через мгновение прикрыл веки, не давая миру разглядеть его серые, пустые глаза. От такого действия по его жилам растекается злость и раздражение. Почти сразу же Хо хватается за ткань рубахи Кима, встаёт и резко дёргает его на себя. Второй от этого ни на шутку пугается и первым делом закрывает руками голову и лицо, чтоб защититься. Но в последующие секунды ничего не происходит. Хонджун не видит Юнхо, а Юнхо не видит Хонджуна. Но оба прекрасно чувствуют друг друга. — да всё-всё. Держи. — сдаётся Джун и набирает полной грудью воздух перед тем, как полететь на пол и больно удариться о него задницей и ладонями. Юнхо оттолкнул его от себя, выпуская его из своих тисков. Да, он мог просто разжать кулаки и отойти. Мог, но не сделал. Хон губы поджимает от обиды, но потом быстро вскакивает на прямые ноги и грубыми движениями помещает многострадальные за эту минуту очки в его руку. Хо, хмурясь, надевает их, в то время, как Ким вздёргивает голову вверх и выходит из комнаты, намеренно громко хлопнув дверью. А за дверью он наткнулся на свою маму, которая услышала грохот и подорвалась с места. — что такое? Упало что-то? — Хонджун уже открыл рот, чтоб пожаловаться и рассказать всё, как было, но осекается. Задумался над ответом. — нет. То есть, да. Упал я. И... Просто... Просто я на стуле крутился, не подрасчитал, ну и... Ну и вот. Конечно, женщина не поверила ему, но и влезать не стала. У них с Юнхо произошел какой-то конфликт и это более чем очевидно. Но они парни взрослые. Разберутся сами. После краткого диалога они разошлись: мисс Ким ушла обратно на кухню, и Хонджун в гостиную. А Чон слышал всё, о чем те говорили. Даже успел испугаться того, что сейчас придут и отчитают его, но всё обошлось и он, выдохнув, сел на кровать. На душе стало гадко. Так они оба и просидели поразень до вечера. Пока их не позвали ужинать. Минчжу доводит своего сына до кухни и помогает ему усесться за стол. Акккуратно вручает вилку, а потом нежно целует в висок. Было видно как самому Юнхо было неловко. Потому что Хонджун за всем этим наблюдает. Чон чувствует его присутствие на кухне и готов поклясться, что он сейчас опять сидит перед ним. А Ким губу свою прикусывает и взгляд стыдливый опускает. Сейчас до него доходит, что он сам виноват. Не стоило так нагло нарушать чужое пространство. Он ведь не знает причину, по которой тот так на отрез отказывался. Стоило не обращать внимания на его грубый ответ и быть мудрее. Юнхо ведь ребенок ещё. Да, ребенок, который может покалечить, и одного возраста с самим Джуном. Но ведёт себя, словно маленький. И Джун более чем уверен, что он такой же несамостоятельный. Но ему всё ещё не хотелось смеяться над этим или осуждать. Хотелось помочь. Чем-нибудь, но помочь. Ужин прошёл спокойно. Юнхо молчал, а Хонджун перекинулся парочкой слов с мамой и её подругой. — Юнхо-я, тебе ещё надо принять душ перед сном, идём, — говорит мисисс Чон, выходя изо стола и беря парня за предплечье. Тот в свою очередь заливается краской. — нет, я сам... — как сам? Ты ведь не знаешь обстановку. Упадешь вдруг. — та стоит на своём, совсем не подозревая, что её сын готов под землю провалиться. — я, — неожиданно влезает в разговор Хонджун, — я помогу ему. — а Чон только сильнее смутился. — да? Ладно, думаю, так будет лучше. Аккуратнее там. — одобрительно кивает Минчжу, после чего Хон выходит изо стола подзывая и Хо. Потом они взяли сменную одежду для одного из них и пошли в ванную комнату. — раздевайся. — что? — кажется, Ким услышал, как чужой голос дрогнул. — выйди. — зачем? Ты стесняешься что ли? Не стоит, я ведь тоже парень. Юн сглатывает и опять мысленно соглашается с ним. Он слышит шаги около себя, а потом и то, как Хонджун начинает набирать воду в ванну. Хон решил, что так будет лучше, нежели душ. А Хо всё-таки начал раздеваться. Сначала стянул с себя кофту, а затем и джинсы с нижним бельем. Последнее, что он снимает с себя — очки, которые кладёт на стиральную машину, которая стояла неподалёку. Закончив набирать и настраивать воду, Джун оборачивается и краснеет от картины, что предстояла перед ним. Совершенно обнаженный Чон Юнхо. И его тело прекрасно. Подтянутое и даже с не ярковыраженной, но всё же мускулатурой. Он выглядит намного крепче него самого. А его кожа оказалась такой же бледной, как на лице и руках. Ким окажется наглым вруном, если скажет, что не хочет прикоснуться к ней. Пока Джун оглядывал каждый изгиб и родинку, Юнхо всё продолжал ждать, не имея понятия, где именно находится парень и почему такое молчание. — а, садись, — Хонджун опомнился и взял чужую руку, помогая дойти до ванны и погрузиться в неё. Юн сразу хватается за бортики, чтоб понять размеры. — вот гель для душа, — кладёт в левую руку парня, — а вот шампунь, — в правую. — это твои? У меня же свои были в чемодане. — надо было раньше говорить, а сейчас бери, что дают. Сам помоешься или помочь? — сам. — тогда аккуратнее будь и не перепутай ничего. Позовешь, как закончишь. Я помогу смыть пену и вылезти, — после этих слов Ким покидает ванную комнату, оставшись за дверью, чтоб не смущать юношу. Когда Юнхо оказался в ванной один, абсолютно везде словно повисла тишина. Чон от этого смог расслабиться и спокойно помыться. Обычно в ванной он ухаживает за собой сам. Правда нередко падает на мокром полу, от чего на его теле можно было заметить синяки, которые, конечно, не смогли проскользнуть меж внимательных глаз Хонджуна. — Хонджун? — прокашлившись, зовёт Юн, когда убеждается, что вымыл все части тела. Незамедлительно в ванную заходит званный парень и подходит к нему. Будто только этого и ждал. Хотя почему "будто"? Он вытаскивает из ванны пробку, заставляя воду стекать в водопровод. — я включаю воду, — сразу после предупреждения Юнхо чувствует на своей макушке струи воды, а потом и руку Кима, которая нежно перебирает волосы, чтоб тщательнее вымыть из них пену. По телу проходятся мурашки, а из груди вырывается громкий выдох. Юнхо — сплошная эрогенная зона, но вот кожа головы это отдельный разговор. Все эти семнадцать лет до него дотрагивалась лишь мама. Только от её прикосновений он не дёргается и не ловит мурашки. Хонджун заметил такую реакцию, из-за чего слегка улыбнулся. Он переключился на плечи, направляя воду туда и начиная поглаживать их. — я сам. В итоге да, Хонджун больше его не касался. Только помог вылезти, подождал, когда тот наденет на себя нижнее белье, футболку, шорты, а потом помог дойти до комнаты. — я постель подготовил, поэтому можешь сразу ложиться. Хо кивает и укладывается на кровать, укрываясь одеялом по плечи. — ты это... — начинает Ким, потирая шею и отводя взгляд, — извини меня. Я не прав был. Я должен уважать твоё мнение... Получив в ответ лишь сухое "угу", Хонджун горько улыбается и собирается выйти из комнаты, как слышит: — тебе сильно больно было? Днём. Когда я тебя толкнул. — тихо интересуется Чон и с замиранием сердца ожидает ответа. — нет, — уже приободрённо отвечает Хон и поворачивается к парню. — ничего, всё хорошо. Живой и ладно. — усмехается. — прости, — всё же добавляет второй, заставляя первого окончательно расцвести. — слушай... — подходит ближе и присаживается около кровати, — а как... Как так получилось, что ты не видишь? А... Если тебе непри... — с рождения. Я не вижу с рождения. — тон Юнхо сейчас твёрдый, как кремень. Специально такой сделал, чтоб собеседник подумал, что эта тема для него не табу. Но Ким-то замечает, как уголки его губ чуть дрогнули. — значит ты даже не знаешь, как ты выглядишь? — вроде, так очевидно, но Хон, когда начинает копаться в мыслях глубже, впадает в шок и непонимание, как так можно жить вообще. — я ничего не (вижу) знаю. — а знаешь, что я тебе скажу? Ты красив. Очень. Я уверен в том, что некоторым людям приятна твоя внешность. — врёшь. — да. Ты не красив, ты очень красив. И внешность твоя приятна не некоторым, а всем. В том числе и мне. Жаль, что Ким не увидел, как Юнхо мимолётно улыбнулся.