Сладкая зависимость

      — Где она?       Гарри, сверкая глазами цвета зелени из-под очков, наплевал на робость, что всегда испытывал перед профессором зельеварения и практически ринулся в бой на бывшего учителя.       — Поттер! Как вы смеете врываться в мой дом без…       — Где Гермиона? — взревел второй голос, и следом из камина за темноволосым мужчиной вышел рыжеволосый. — Где моя жена? Я еë муж! У меня есть законные основания, чтобы…       — Уймитесь, Уизли. Я уже не рад, что предупредил вас о том, где находится Грейнджер, — Снейп устало закатил глаза под свербящими взглядами Поттера и Уизли, закрывая проход в гостиную. — Грейнджер сейчас требует покой, а вы его явно стремитесь нарушить. Она уже пришла в себя, но ощущает слабость. И подумайте своими мозгами, которых, конечно, не так уж и много: если бы я причинял ей вред, то вряд ли оповестил об этом вас!       Рон раздраженно посмотрел на Северуса:       — Я в курсе как обходиться со своей женой. Вы сейчас проход к ней загораживаете? Гермиона! Гермиона!       Снейп закатил глаза:       — Поттер, уймите своего друга. Иначе до прихода Министра вы её не увидите.       Снейп вытащил волшебную палочку, и Рон умолк.       — До прихода кого? — удивился Поттер, старательно избегая взгляда зельевара.       — Беллатрикс Лестрейндж заинтересована в физическом здоровье мисс Грейнджер, — сказал Снейп, поигрывая палочкой и задумчиво смотря в пол.       — Довольно неожиданно, — будто прочитал мысли Гарри Рон, всë ещë настороженно следя за профессором. — Но я за неë голосовать все равно не буду. Так можно встретиться с женой?       Рон сказал это уже более спокойно, но все равно был похож на паровоз, не спустивший пар. Снейп с подозрением смотрел на Уизли:       — Мне нужно быть уверенным, что вы своим присутствием не сделаете хуже моей пациентке.       — Да она с вами увиделась! Куда уже хуже!       — Рон, — одернул его Гарри, увидя как побелел профессор. — Вы не обращайте на него внимания, профессор. Он просто немного переволновался из-за Гермионы.       — Мне не нужны ваши объяснения, Поттер, — выплюнул Снейп, и Гарри вздрогнул непонятно от чего. Обращаясь к Уизли сквозь зубы, профессор проговорил: — Если Грейнджер из-за вас станет хуже, я отверчу вам голову.       — Не беспокойтесь, профессор, я вам помогу, — вставил свою лепту Гарри.       Рон покраснел, с тревогой взглянул на друга и прошёл в проход, от которого отошел профессор. Гарри неловко помялся, глядя на зельевара.       В Хогвартсе он был в последний раз пять лет назад. Как раз тогда они, счастливые, выпустились из магической школы. Он, Рон и Гермиона. Тогда он клялся в любви Джинни, а она устраивала ему жаркие рандеву. Только ему казалось, что жизнь тогда была совсем другой. С младшей Уизли было всë идеально. Как будто они изначально были созданы друг для друга. Начали встречаться, когда Гарри перешёл на второй курс Хогвартса. Она тогда была первокурсницей. Когда он был на пятом курсе, они в первый раз занялись жарким сексом в одном из подсобных помещений. Всë это воспринималось сейчас так, будто происходило не с ним. Всë было как во сне. До одного случая…       Со Снейпом у них были странные взаимоотношения. Он всегда был в жизни Гарри, так как профессор дружил с его мамой Лили Поттер, которая сейчас вместе с его отцом Джеймсом Поттером, жила в Болгарии. Маме не нравились порядки Англии. Гарри же предпочел остаться здесь. Почему? Он и сам не знал. Здесь были друзья и ощущение незаконченности дела.       Зельевар относился к нему со всей строгостью. Объяснял он это тем, что его мама была первоклассным зельеваром, и он надеялся увидеть этот талант и в еë сыне. Но, кажется, видел только талант Джеймса, его отца. Гарри прекрасно играл в Квиддич в позиции Ловца. Как ни старался Гарри, зельеварение ему не давалось. Он правда старался. Ведь получить похвалу от Снейпа — дорогого стоит.       «Строгость и больше ничего», — уныло думал Гарри. Никаких больших эмоций в отношении него профессор не испытывал, но, глядя ему в глаза, Поттер понимал, что в них бушует пламя, не поддающееся объяснению.       — Так в чëм же причина плачевного состояния Гермионы? — пытаясь отречься от своих мыслей, спросил Гарри.       Снейп помассировал виски. Выглядел он уставшим, однако Гарри не мог не заметить, что профессор изменился с конца их учебного года. Его волосы совсем не висели сальной паклей, а выглядели вполне опрятными и шелковистыми. Кажется, он стал следить и за лицом. Раньше оно было всегда бледно-жёлтого оттенка, что было логично, учитывая специфику его работы, но сейчас на нëм появился легкий загар, который ему, стоит отметить, шел. Снейп не был одет в привычную для Гарри и Рона мантию. На нëм красовалась белая рубашка с закатанными рукавами, а на ногах красовались хорошо сидящие по фигуре брюки. Снейп поймал его за разглядыванием, и Поттер покраснел, мысленно дав себе затрещину. Он уже взрослый юноша, а краснел как девица на выданье.       Профессор подошëл к камину и достал с полки виски. Взяв в руки стакан, он с долей иронии посмотрел на Поттера:       — Вы уже пьëте? Или вас всë ещë способен вывести из шаткого состояния пунш?       Гарри залился краской пуще прежнего, потому что невольно вспомнил то, что благополучно старался забыть. Но так и не смог, потому что пытался найти что-то другое в глазах Снейпа раз за разом.       На последнем курсе, во время выпускного, Гарри изрядно перебрал. Джинни тогда по близости не оказалась, но Гарри и не искал еë. Не только алкоголь затуманил его разум. Почему-то его до жути тянуло в подземелье. Это было несправедливо, по мнению Гарри, что все развлекаются на пиру, в то время как зельевар даже не попытался выйти в зал.       Спотыкаясь на каждом шагу, но вовремя берясь за окружающие его предметы, Гарри всë-таки дополз до подземелий. Что он хотел такого сказать профессору — Поттер не понимал. Да и, если честно, его настойчивое желание увидеть мрачного зельевара также выбивало из колеи.       Стукнув несколько раз по двери, ведущей в кабинет зельевара. Поттер рассвирепел. Почему ему не открывали? Тогда она начал тарабанить руками и ногами в дверь, пока она не открылась. Кажется, профессор готовился ко сну. Выглядел он злым.       — Мистер Поттер. Хочу вам напомнить, что моя дверь не похожа на барабанную установку, если вы случайно перепутали.       — Я знаю, профессор, — нахально улыбался Поттер. — Просто все гуляют, а вы нет. Это несправедливо!       Поттер резким движением набросился на профессора, целуя того в шершавые прохладные губы. Гарри очень пытался вызвать ответные действия профессора, но тот застыл, словно не решаясь ничего предпринять, а затем раздалось мощное «Протего», и Гарри отбросило назад. Гриффиндорец отважно пытался встать, но Северус проговорил «Инкарцеро», и Гарри не смог пошевелиться, так как был надежно связан. Попытка дотянуться до волшебной палочки была провалена. Снейп среагировал вновь быстрей, произнеся: «Акцио, волшебная палочка Поттера».       — Это несправедливо! — захныкал Гарри уже по другой причине.       — Сейчас я на вас наложу «Силенсио», и всë будет очень справедливо, — холодно произнёс Снейп. — Вы под приворотным зельем. Весьма качественным стоит сказать, и я пока не могу определить, какой вид.       — Я лишь немного выпил и…       — Которое совместимо с алкоголем. Понятно, почему его действие не такое сильное, как могло бы быть.       — Разве вы не хотите меня отпустить? — протянул Гарри.       — Зачем? Чтобы ты меня зацеловал до смерти? — Снейп фыркнул. — Лили меня убьет.       Сейчас Гарри это вспоминал с грустной усмешкой. Кто же знал, что это приворотное будет таким судьбоносным. Тот поцелуй, которого по сути не было, снился ему во сне. Только вот порой в этом сне Снейп ему не казался таким бесчувственным, каким был наяву. Он отвечал не менее страстно молодому человеку, обхватывая его тело своими сильными руками, прижимая юношу к себе и беря вверх над ним. Он говорил фамилию Гарри, словно рычал, и это отдавалось в естество. Гарри же исследовал рот Северуса, такой чувственный и манящий, каким никогда не был. Губы Северуса были жесткие, манера поцелуя грубая, но это ещë больше заводило Гарри, который никогда не испытывал таких эмоций во время поцелуев с Джинни. Его член стоял до боли, казалось, если он не коснется его, то произойдет ужасное.       И в этот момент он просыпался рядом со своей супругой, испытывая отвращение к себе и к ней. Пытаясь успокоить свое тело, Гарри вспоминал что-то омерзительное. Например, тетю Петунью, которую Гарри доводилось видеть лишь пару раз в жизни, но ему это было достаточно. Тело успокаивалось, и Гарри мог спокойно уснуть.       Сейчас, смотря на Снейпа, парень не мог понять, что он испытывает к профессору. Всего несколько минут назад он был полон решимости, а сейчас… Будто проглотил камень.       — Я не пью, — запоздало отметил Поттер, рассматривая руки.       Снейп вздернул бровь, губы его исказила усмешка:       — Не волнуйтесь, Поттер. Я все так же хорошо применяю «Протего».       Гарри бросил в его сторону взгляд и нервно хихикнул:       — Тогда вы не так быстро среагировали…       Снейп помедлил с ответом:       — Я не был уверен, что вы решитесь. В этот раз буду более расторопен.       — Вы не утратили чувства юмора, профессор.       Северус Снейп скривился так, будто съел лимон. Возможно, дело было в виски, которое он хлебнул, но было у Гарри смутное подозрение, что дело вовсе не виски, и оно укоренилось, когда профессор проговорил:       — Чувство юмора? Поттер, никогда не путайте сарказм, чувство юмора и предупреждение. Нужно уметь отделять зерна от плевел.       — Но я же не Золушка, — улыбнулся Гарри.       — Когда вы оставались на отработки, я не был в этом уверен, — протянул Северус, и Гарри с облегчением выдохнул. Они перешли на нейтральную тему.       — Сарказм? — игриво поинтересовался Поттер.       — Схватываете на лету. Вашу бы смекалку пустить на зелья…       Снейп скривил рот в ухмылке. И Гарри улыбнулся. Конечно, профессор оставался таким же мудаком, каким и был. Но его шарм был чарующим. И Гарри даже на один безумный миг показалось, что зельевар с ним флиртует. Это, конечно же, нереально. Он ему в сыновья годится, да и не посмотрит на него Снейп как-то иначе. Гарри всегда казалось, что профессора он раздражал. Разве может быть иначе? Но, ох уж этот миг… Именно о нём он мечтал во снах, ненавидя себя и то приворотное зелье, которое дало ему попробовать вкус губ профессора.       В это время пришёл Рон, нарушив странное единение, которое воцарилось между Гарри и Северусом. Выглядел он не очень хорошо. Хмуро кивнув, он произнес:       — Гермиона не особо хотела разговаривать, сказала, что устала. Даже не сказала, кто это с ней сотворил.       Кулаки Рона сжались. Гарри с беспокойством смотрел на друга:       — Может быть, это к лучшему?       Рон поднял глаза на друга, полные злой решимости:       — Нет. Они поплатятся за то, что сделали с ней. Я узнаю. Ты не видел еë состояния. Она вся бледная, еле говорит. Если ты боишься…       — Я? Боюсь? — ощетинился Гарри.       Снейп закатил глаза и, чеканя каждое слово, произнес:       — Молодые люди, в вас нет ни капли хитрости. Это вас погубит. В этом вопросе не надо действовать на эмоциях. Нужно продумать план.       — План? Как я могу думать о плане, когда моя жена в таком состоянии?       — Мистер Уизли, думаю, что самое лучше, что вы можете сделать, это переговорить с мадам Лестрейндж. Я думаю, что она может помочь вам.       Рон упрямо сжал губы. Гарри медленно произнес, обдумывая каждое слово:       — Рон, я думаю, что профессор Снейп прав. Мадам Лестрейндж должна провести расследование. Выяснить причины произошедшего самостоятельно. Тебе нужно попасть к ней.       Рон уже с долей растерянности смотрел на друга:       — Но, Гарри, ты же знаешь все эти нечеловеческие законы в отношении маглорожденных. Лестрейндж не будут интересны мои доводы.       — Она взяла Гермиону на работу и лично пеклась о еë здоровье. Я думаю, что она может нам помочь. Гермиона тоже для меня важна. Если не получится повлиять на Лестрейндж, то мы лично найдём этих людей. И пусть даже сядем в Азкабан, но отомстим за неë.       Рон нерешительно кивнул, и Гарри просиял. Друг должен был остыть. Снейп лишь отхлебнул очередную порцию виски. Он подозревал, что скоро намечается интересный поворот событий.